Сын ветра

21. Долги чести

– Ты моя, – строго сказал Яхор жене, которая вспыхивала от его слов и взгляда. – Никакому Стерлингу тебя не отдам.

– Да не нужен мне никто, кроме тебя, – шептала в ответ Белла, пряча раскрасневшееся личико у него на плече. – Ты безумец, настоящий безумец!

– Я с башни Нефф прыгал с крыльями, – пожимал плечами Яхор. – Никаких сомнений в моем душевном здоровье нет. Я сумасшедший. Просто притворяюсь хорошо.

Он действительно ничего не боялся, ни высоты, ни смерти, ни боли. Боялся только, что Белла его осудит, не поймет, но Белла и в детстве поддерживала его в любой глупости, а уж теперь и подавно соглашалась с ним. Ощущать себя желанным ей было так же сладко, как шагнуть с крыши вниз, полагаясь только на конструкцию из бамбуковых палок и лоскутов кожи. В животе замирало точно так же, и дыхание перехватывало.

А с ней совсем не получалось быть спокойным и счастливым. Раньше Яхор довольствовался малым, а теперь ему становилось нужно всё больше: она нужна была ему вся и постоянно. Самое забавное было осознать, что Белле нравится в постели с ним. Сначала он был уверен, что ей хорошо, потом она сказала, что нет… А теперь всё же он понимал, что ее совсем не сложно любить. Она смелая и покорная одновременно. Он проверил свою теорию в мастерской, а потом потащил ее домой, потому что теперь все равно думать ни о чем не мог, хотел только одного.

А дома они принялись целоваться прямо на лестнице, да так жарко, что в комнату ввалились уже встрепанные и полураздетые. У Яхо в руках был ее плащ, а Бель ухитрилась расстегнуть его рубашку аж до пояса. Захлопнув дверь, Яхор запустил обе руки в ее волосы, лихорадочно целуя нежные губы, пылающие щеки, спускаясь по шее к груди. Девушка всхлипывала, скользнув руками ему под рубашку и впиваясь ногтями в бока.

Деликатное покашливание они услышали не сразу.

Аяз, которому Вики рассказала о проблемах молодоженов, твердо намеревался прочитать Яхору лекцию о потребностях целителей и, возможно, дать ему несколько советов, а теперь понимал, что поторопился с выводами. Его сын и сам сообразил, что нужно делать, да и не удивительно – степняк же, а не какой-то целомудренный галлиец. Неловко целителю не было – в конце концов, всё это естественно и даже любопытно с профессиональной точки зрения – вон они какие, оказывается, его дети. Но подать знак стоило хотя бы исходя из правил приличия, пока Яхор окончательно не стянул с Изабеллы платье.

– Аяз-дэ! – дернулся Яхо, инстинктивно отодвигая жену к себе за спину.

– Я уже понял, что не вовремя, – хмыкнул целитель. – Зайду в другой раз.

Яхо знал, что правильнее было бы сказать, чтобы Аяз не беспокоился, чтобы остался, выпил кофе и рассказал, зачем пришел – в конце концов, пару дней назад он бы так и поступил. Яхо любил приемного отца и ни в коем случае не хотел его обидеть. Но всё равно молча кивнул и даже не сделал ни малейшей попытки его остановить, когда целитель накинул пальто.

– Яхо, это совершенно неприлично, – простонала Белла, когда за ее отцом закрылась дверь, закрывая руками пылающее лицо.

Яхо поглядел на нее черными наглыми глазами и, притянув к себе, принялся расстегивать пуговки на платье.

– Если это неприлично, что же ты сама отца не остановила? – мурлыкнул он ей на ухо.

– Ты же мужчина, – сладко прошептала Белла, стягивая у него с плеч рубашку, водя пальцами по мужской груди и дурея от своей смелости. – Степной мужчина. Разве я могу тебе возразить?

– Ах, вот как мы заговорили? – Яхо необычайно приятно слышать такие слова, хотя он прекрасно понимает, что это ложь. – Значит, ты у меня послушная жена?

– Конечно.

– Тогда раздевайся.

– Яхо! – Белла замирает и смотрит на него с упреком.

– Раздевайся, – повторяет он твердо, усилием сдерживая улыбку, которая так и норовит наползти на лицо от ее возмущенного вида.

Белле хочется раскричаться. Топнуть ногой. Послать его к бесу. Подчиняться, да еще такому наглому требованию, она совсем не готова. Но голова уже идет кругом от предвкушения, до чего ж любопытно, что он задумал! Поэтому она дрожащими от страха и нетерпения пальцами расстегивает платье и снимает его, а потом стягивает и белье. Оказывается, удовольствие – оно не только в поцелуях и ласках. Ничуть не меньше его в ожидании любви. И в том, как ее муж смотрит на нее – пристально, жадно, ощупывая глазами с ног до головы, облизывая губы.

Впрочем, и потом удовольствия не меньше. Степняки всегда славились своей ненасытностью в любви.