Сын ветра

25. Резерв

Он проснулся от запаха кофе. Белла сидела на стуле, лукаво улыбалась и мяла в руках большую булку с изюмом и корицей. Она отщипывала от нее кусочки, отправляя в рот, явно едва удерживаясь, чтобы не слопать ее целиком.

– Проснулся? – солнечно улыбнулась она. – Я кофе сварила. И в булочную сбегала. Иди завтракай.

– Спасибо, – Яхор зажмурился от яркого луча солнца, упавшего на его лицо.

Он заметил, что занавески были закрыты таким образом, чтобы постель оставалась в тени. Оттого он и не проснулся, как обычно на рассвете, впрочем, он и уснул под утро, придавленный своими сомнениями. Умываясь ледяной водой, он в очередной раз подумал, что пора менять жильё. А еще решил, что он явно слишком много думает. К бесу.

И кофе она варила потрясающий, не то, что сам Яхо. И завтракать с ней вместе, любуясь тем, как солнечные лучи путаются в ее волосах, было вкуснее, чем обычно.

– Яхо, а ты не думал, чтобы найти квартиру побольше? – смущенно спросила его жена, водя пальцем по столу.

Ей было неловко вообще задавать такие вопросы, хотя о деньгах поговорить стоило, потому что сама она в больнице лишь ассистировала отцу, а своих денег у нее почти не было. Раньше она просила денег у родителей, но теперь это было невозможно, она же замужняя женщина.

– Думал, – кивнул Яхор. – Но лучше не квартиру, а дом. Ты не против?

– А нам денег хватит?

Яхо молча смотрел на нее, ощущая себя полным ослом.

– Бель, а на что ты купила булки? – выдохнул он.

– Ну… у меня еще немного осталось. Из того, что родители подарили на свадьбу.

– Ясно.

Он поднялся, снял с полки шкатулку и поставил перед ней.

– Бель, здесь деньги на текущие расходы. Сегодня ты в больнице?

– Нет, я хотела… побыть с тобой, – она смотрела на него настороженно, и это было неприятно. Она его боится?

– Хорошо. Мы сходим с тобой в банк, и ты точно будешь знать, сколько денег у нас на счету и сможешь снять, сколько тебе нужно. И… прости меня. Я должен был сразу об этом подумать, – Яхор смущенно улыбнулся жене. – Но, понимаешь… я понятия не имею, как все эти вопросы решаются в нормальных семьях. Я ведь женат до этого не был. А ты молчала. Белла, если тебе что то нужно – платье там, шляпка или перчатки, просто скажи мне. Или возьми денег в шкатулке.

– Я думала, что у тебя мало. Денег мало. Ты в таком месте живешь… Да и вообще, я ведь не знаю, сколько инженеры зарабатывают. Обидеть боялась.

– Я теперь не просто инженер, Бель. Я эксперт департамента техномагии. А твой Роберт, кстати – глава департамента. Не жалеешь, что отказала ему?

Белла укоризненно посмотрела на него и спросила:

– А ты не жалеешь?

В ее лице было что-то такое, от чего Яхор шумно выдохнул и потянулся через стол, ловя ее губы губами. Ответить честно он не мог, врать не хотел. Самое простое (и самое приятное) было уйти е сторону. На самом деле поцелуй сам по себе был ответом, причем гораздо более содержательным, чем слова.

– Я люблю тебя, – неожиданно для себя сказал Яхор. Он не хотел больше говорить эту глупую фразу, делающую его уязвимым, но удержаться не смог.

– Я тоже люблю тебя, – неожиданно нежно ответила Бель, перебираясь к нему на колени и обнимая за шею. – Люблю, люблю, люблю.

Яхо ей не верил. Даже ветер более правдив, нежели она. Его снова охватило глухое раздражение.

– Зачем ты мне врешь? – спросил он. – Бель, я не люблю лжи.

Она раскрыла глаза испуганно, заглянула ему в лицо.

– Но я правда люблю тебя, Яхо, – дрожащими губами прошептала она. – Что мне сделать, чтобы ты мне поверил?

Он молча и холодно глядел на нее, не делая ни малейшей попытки ей помочь, однако когда она попыталась встать с его колен, мужские руки стиснули ее талию, не позволяя ускользнуть.

– Как мне доказать тебе?

– Не знаю, – мрачно ответил Яхор. – Но, подозреваю, что явно не в постели.

Белла хихикнула.

– Прости меня, – тихо сказала девушка, гладя нежными пальцами его губы и скулы, очерчивая брови и линию волос. – Я знаю, что обижала тебя словами и поступками. Яхо, давай попробуем начать всё заново. Так, как правильно.

– А как правильно? – молодой человек откинул голову и прикрыл глаза, млея от ее ласки.

– Не знаю. Но ты можешь говорить мне ласковые слова и дарить цветы, а я буду восхищаться твоими изобретениями и следить, чтобы ты вовремя обедал.

– Я не умею говорить ласковые слова, – шепнул Яхор, ловя и целуя пальцы, гладившие его. – Я ведь степняк, а не галлийский аристократ.

– Я в тебя верю, ты справишься.

Он хмыкнул, разворачивая ее на своих коленях так, чтобы удобнее было целоваться. Ему очень хотелось поверить в то, что у них и в самом деле всё получится. Начали они неправильно, с взаимных обид и подозрений, но Яхо умел быть нежным, правда, умел, а, главное, очень этого хотел. Ласковые слова? Ну… он же вырос в доме, где ласковых слов не жалели ни для кого.

– Красавица моя, – шептал молодой человек, покрывая поцелуями лицо жены. – Звезда моя недостижимая, мой восточный ветер, нагоняющий тоску

– Почему тоску?

– Потому что я не хочу тебя ни с кем делить, не хочу отпускать ни на мгновение.

– Яхо, – Бель смотрела на него сквозь слезы. – Ты удивительный!

– Я обычный, – вздохнул Яхор. – Только ты видишь во мне кого-то другого.

Он с явным сожалением спустил ее со своих колен, отодвинул в сторону грязную кружку и спросил:

– Бель, а ты мобиль водить умеешь?

– Нет, откуда?

– Хочешь научиться? Мне теперь положен мобиль от департамента.

– Правда, можно?

– Тебе можно всё.

Изабелла взвизгнула от восторга и бросилась одеваться. Семейная жизнь неожиданно начала ей нравится еще больше. Оказывается, с мужем можно найти общий язык, если только захотеть.

Белла подозревала, что они еще не раз поссорятся, но сегодня они любили друг друга, и это было просто чудесно.

***

– Аяз-дэ, мне нужен ваш совет, – Яхор завез Беллу в дом Оберлингов, а сам отправился в больницу при храме Пресветлой.

Целитель без дела сидеть не умел, ему всё время нужно было куда-то спешить, кого-то спасать, причем чем опаснее была болезнь и чем запущеннее раны, тем интереснее. Яхо прекрасно понимал, почему именно больница для нищих – здесь были люди, которые приличной помощи могли и не дождаться. Конечно, по указу ныне покойного Эстебана каждый врач королевства был обязан два-три дня в месяц работать в бесплатных больницах, но многие относились к своей повинности халатно.

Аяз был не такой. В деньгах он не нуждался, во всяком случае, ради пропитания, людей на бедных и богатых не делил. Поэтому, не раздумывая, он выбрал самое запущенное место во всем Льене.

Буквально за пару месяцев он навел здесь относительный порядок. Сестры-послушницы, которые этой обителью для убогих заведовали, его обожали и позволяли ему делать всё, что заблагорассудится.

Когда Яхо разыскал приемного отца, тот обрабатывал гнойные раны на ногах у какого-то нищего, операция несложная, привычная, в том числе и Яхору, который несколько лет ассистировал Аязу в больнице. Поэтому он совершенно спокойно накинул длинный льняной балахон, взял тазик с инструментами и встал рядом с целителем.

– Спрашивай, – позволил Аяз, который любил поболтать по время работы (степняки вообще очень разговорчивый народ).

– Как вам удается не ссориться с женой?

– Я просто ее люблю, – удивился вопросу лекарь. – Подай-ка мне щипцы.

– Я тоже люблю Беллу, но у нас с ней постоянно разногласия.

– Яхо, она целитель.

– И что?

– С целителями очень просто жить. Если у них всё в порядке с резервом, то они совершенно непритязательны.

– То есть… – Яхор невольно покраснел.

– Ага. Регулярный супружеский долг. У тебя ведь нет с этим проблем?

– Нет. Наоборот…

– У целителей наоборот не бывает.

Яхор невольно улыбнулся. Все же его отец – уникальный человек.

– Знаешь, какая главная проблема всех целителей в возрасте, Яхо? Иглу, нить. Это слишком большой резерв. Мы постоянно его расходуем и восполняем. Ни один маг, даже самый сильный и востребованный, не работает столько, сколько посредственный целитель. Мы используем магию каждый день, каждый час. Мы вычерпываем резерв до дна и снова наполняем его. Для целителя отпуск – почти ад. Переполненный резерв давит, буквально требует расхода. Я ничего этого не знал, Яхо, мне ведь никто не говорил, что нужно делать перерывы, что нельзя работать на износ.

Аяз грустно улыбнулся и перебинтовал старому галлийцу ногу, а потом подхватил сына под локоть и увлек его в сторону помещений для персонала, где уже привычные послушницы закружились вокруг него черно-белыми птицами, тут же накрывая на стол.

– Это сейчас всех целителей учат обязательно брать выходные дни, не работать больше определенного времени в день – для каждого смена своя. Поэтому я ни Раилю, ни Белле не позволял выкладываться по полной, особенно Белле, конечно. Раиль сам у меня молодец, он эгоист, каких мало, конечно, но это для него сейчас большой плюс. А я, как видишь, не могу без всего этого.

Яхо кивал, ошарашенный. Он хотел поговорить совсем не об этом, но вдруг понял, что дадэ тоже нужна порой компания.

– А ваша жена? – задал правильный вопрос он. – Как она?

– Вики всё это знает. Она прекрасно понимает, что она – мой главный источник сил. Без нее очень плохо. Я попробовал и понял, что больше никогда. Быть пустым неприятно, я ощущал себя инвалидом. Боги, как Макс с этим живет, у него-то вообще дар выгорел… я прошу, Яхо, контролируй Беллу. Не позволяй ей много лечить.

– Аяз-дэ… простите… а ваша интимная жизнь – она приносит радость? Все еще? Ведь для вас это прежде всего потребность.

Аяз посмотрел на сына и ухмыльнулся довольно. Он понимал, почему Яхо это интересует.

– Я тебе так скажу, Яхор, – протянул целитель. – Если относится к сексу как к повинности – ничего хорошего не выйдет. Я безумно люблю свою жену, и даже если бы не был целителем, поверь – ничего бы не поменялось. Восстановление резерва – лишь дополнительный плюс. Хотя, конечно, и аргумент в ссорах тоже. Невозможно обижаться друг на друга, если день все равно закончится постелью.

– А если леди Виктории не будет рядом, а резерв будет очень нужно восполнить? – задал совершенно гадкий вопрос молодой человек. – Ну вот люди умирать будут? Пожар там или еще что?

– Слава богам, я с таким не сталкивался никогда, – хмуро ответил Аяз. – Но я думал об этом. Целитель я не единственный в мире. Кроме Вики, никого даже представлять не хочу. Но если вдруг так случится… Она-то, может, и простит. А вот я себя не смогу. Ты пойми, сын, она не просто жена – она моя единственная, никто другой не нужен. Иногда говорят, что целителю всё равно, с кем спать. Не знаю, как другим, мне не всё равно. Я лучше сгорю, сожгу свой дар, как Макс, но Викторией не пожертвую.

Яхор кивнул задумчиво, укладывая в голове новую информацию о целителях, попрощался и ушел, а Аяз еще некоторое время смотрел в пустоту. Он не жалел, что жизнь его сложилась так, как сложилась. Яхору он соврал, потому что это было сейчас мальчику нужно: жизнь с целителем на самом деле очень непроста. На самом деле, Аяз понятия не имел, как бы он поступил, если бы встал выбор – дар или жена. И проверять это он не хотел бы.

Он хмурился и злился на себя самого, потому что вопросы мальчика растревожили воспоминания.

Ему столько раз приходила в голову мысль о том, что Вики все равно никогда не узнает, а это же так просто и быстро – переспать с какой-нибудь селянкой, не ради удовольствия, а только для восстановления сил. Каждый раз эта мысль отметалась, как недостойная, но сейчас вдруг Аяз подумал: а как бы он поступил, если бы речь шла о спасении его детей или внуков, а может, и самой Виктории?

Он не мог больше находиться в больнице. Переоделся, помчался домой – к жене. И конечно, все вывалил на неё – все же она была его лучшим и самым близким другом. А Вики, услышав его рассуждения, расхохоталась и принялась мужа успокаивать:

– Ты у меня на старости лет совсем дурак, честное слово. Аяз, я верю тебе больше, чем себе самой. Если ты мне скажешь, что переспал с женщиной, потому что это было необходимо, я приму это. Да, мне будет больно, обидно, я буду ревновать, но я знаю, что ты никогда меня не предашь. Но только один раз, слышишь! Один раз! И вообще, я никуда тебя больше одного не отпущу, а то пустой резерв действует на тебя угнетающе! И знаешь что? А ты прав, мы стали старые и скучные. Ты давно не упражнялся с кнутом. А форму нужно поддерживать.