Сын ветра

31. Первый дождь

Мелисса, увидев “мужа”, сначала ласково ему улыбнулась, а потом, отдав сына леди Виктории, подошла вплотную к мужчине и отвесила ему знатную оплеуху. Такую, что у нее даже пальцы онемели.

– За что? – взвыл Тьен.

– За журналистку, – мстительно сообщила Мелисса. – Ты скотина, Тьен. Ты хоть представляешь, как ты нагадил Максу?

– А что, тайна больше не тайна, да? – пробормотал Тьен, изо всех сил делая виноватый вид.

– Все уже знают! – гневно выкрикнула Мелисса. – Ты что, не мог свои штаны подержать застегнутыми пару недель?

– Не мог, я оборотень, – злобно ответил Тьен. – Ты ж не дала бы!

– Разумеется, нет! Как ты мог подумать!

– Ну вот. Я мужчина, у меня потребности! Вики, скажи ей!

– И что я должна сказать? – удивилась Виктория, привычно покачивая на сгибе руки младенца.

– Что оборотням нужен секс!

– Очень нужен, – согласилась с ним Вики, но тут же всё испортила. – Но жить без него можно.

– Да что вы, бабы, понимаете, – обиженно буркнул Тьен. – Ваше дело детей рожать, вот и рожайте.

Ну и ладно, ну и прекрасно. Теперь он может без угрызений совести свалить на всю ночь в свою квартирку, где они, между прочим, не закончили с Софи. Вот прямо сейчас он поедет к своей женщине и выкрадет ее.

На улице шел дождь, первый дождь в этом году и Тьен мечтательно улыбнулся. Зима заканчивается. Жизнь прекрасна и удивительна. Скоро весь снег стает, зацветут яблони. Вернется Макс, и можно будет не скрываться по углам, словно преступникам, а начать ухаживать за своей женщиной по всем правилам.

Уже подъезжая к ее дому, он понял, что любви ему не светит: возле калитки, увитой старым засохшим плющом, стояла бледная журналистка, прижимаясь к мокрым от дождя металлическим прутьям ограды, а рядом стояли два странных человека, что-то ей горячо втолковывая. Тьена полоснуло нехорошим предчувствием. Он свернул в сторону, потом осторожно обогнул дом, перелез через забор и неслышно, как умеет каждый оборотень, подкрался поближе.

– Детка, ты ведь понимаешь, что нам нужны сведения? – спрашивал у Софи один из мужчин. – Список материалов, конечно, хорошо, но этого мало! Рассказывай про короля!

– Про какого короля?

– В Галлии только один король. И он хочет лететь на аэростате! Мы должны знать, когда это произойдет.

– Мне-то откуда знать? – Софи, судя по голосу, отчаянно храбрится.

– Вызнай у своего любовника, зря, что ли, ты с ним спишь? Поняла?

– Поняла, – безнадежно ответила девушка, а у Тьена внутри все заледенело.

Он услышал всё, что хотел, а поэтому спокойно толкнул калитку и сразу ударил кулаком в живот одного из заговорщиков. Второй попытался отскочить в сторону, но, получив воздушной плетью по ногам, распластался в грязи. Тьен был зол, а потому даже не пытался быть деликатным. Скорее всего, у заговорщика сломана нога, а то и две. Бегать он еще долго не сможет.

– Тьен, – как-то безнадежно поглядела на него Софи, кажется, даже не удивившись.

– Вперед, в мобиль, – равнодушно скомандовал он. – Побыстрее, не вынуждай меня применять силу.

Ах, какая актриса пропадает! Эти бездонные отчаянные глаза, дрожащие губы, веснушки на белом носу! Зааплодировал бы, но руки заняты. Он молча закинул двоих “пострадавших” в мобиль, а Софи села вперед. Так, этих в городскую тюрьму – там подлечат и расспросят как следует. В конце концов, это его, Тьена, компетенция, а голубушка шпионка пусть посидит в подвальной камере ловчей службы. В тюрьме крысы и вообще… запросто надругаться могут. В подвале спокойнее.

Софи не плакала, не пыталась оправдываться, просто оцепенела. Покорно прошла в камеру, села на узкую койку и даже не вздрогнула, когда дверь захлопнулась с металлическим лязгом.

Тьен, сжимая пальцы в кулаки так сильно, что выступившие от волнения звериные когти впивались в кожу, отрезвляя, поднялся наверх и кивнул первому же ловчему:

– Плед госпоже Доган отнеси. Там холодно.

Он и сам не мог понять, почему он в такой ярости. Да, Софи его любовница. Да, обманывала, шпионила. Но ведь он с самого начала это подозревал, потому и приставил к ее дому агента. Зачем снял? Ах да, отправили на заводы с проверками. Если подумать – да что она могла вообще знать? Кроме того, глупо даже предполагать, что в постели она притворялась – только не с ним. Уж отличить истинную страсть от поддельной он мог. Все его расследования показывали, что после смерти супруга у нее он первый мужчина, да и муж был единственный. То, что она такая смелая и горячая, пожалуй, именно его, Тьена, заслуга.

По сути, он ничего не потерял, а со всех сторон приобрел. И шпионку выявил, и удовольствие получил. Так отчего же в груди саднит так, что хочется сердце выковырять? И взгляд этот ее умоляющий еще… Что она там говорила про сына?

Он вышел на улицу, жадно вдыхая теплый влажный воздух: проклятый дождь, как он раздражает сейчас! Так хотелось мороза, чтобы вдохнуть – и выморозить боль.

Прикрыл глаза опустошенно – а когда открыл, уставился в свое собственное лицо, словно в зеркало.

– Рассказывай, что натворил, – потребовало его второе «я».

– Кто, я? – вяло попытался возразить Тьен. – Не понимаю…

– Мне-то не ври, я тебя как облупленного знаю.

– Да пошел ты, – буркнул Тьен, совершенно не желавший никому, даже брату, раскрывать душу. – Все нормально. Там это… журналистка в камере. Ее вроде как шантажировали, она шпионила.

– Софи? Софи Доган ?

– Ты еще женщин-репортеров знаешь?

– Да она же безобидная! Хорошая маленькая девочка!

– Ну вот и разберись, что там с твоей хорошей девочкой. Ты насовсем вернулся?

– Да. Я нашел схорон Глостеров.

– А при чем тут Глостеры? – моргнул Тьен. – Ты же искал похитителей Яхо и Беллы и убийц канцлера!

– Котик мой, так это одни и те же люди. Если бы ты внимательно читал документы по делу Глостеров, то знал бы, что банда эта охотилась не на деньги…

– На камни.

– Именно. Мелочь они продавали, а крупные так и исчезли. А для чего нам нужны крупные камни?

– Нам они не сдались вообще. Это Кирьян был любитель… Накопители, да?

– Вот, ты же не совсем тупой, Тьен. Накопители, конечно.

Тьен аж живот втянул, ощущая азарт Охотника. Картинка начинала складываться. Ему очень хотелось сесть с братом и разложить эту логическую задачку на составляющие. Но в голове было совсем другое.

– Ты у жены был? – спросил он брата, невольно потирая щеку.

– Был.

– И как?

– Сын у меня.

Так, ясно, Мелисса его не сдала. Это хорошо, наверное… Или плохо, потому что все равно рванет. Ну, чем позже, тем лучше.

– Ладно, я кое-что проверю и вернусь. Поговорим.

– Давай, я пока посмотрю, что там с Софи.

Тьен кивнул. Дышалось уже легче. Рано или поздно его отпустит, конечно. Особенно, если заняться делами, а не думать об одной рыжей лисице.

Софи сидела на узкой койке в камере, подобрав ноги и бездумно глядя я пространство. Она уже не плакала – слезы кончились. Было горько. Она знала, что Тьен ей не поверит, да она сама себе не верила, о чем вообще говорить! Надо было всё ему рассказать в самом начале, но она слишком увлеклась им. Он ведь не Макс, не добрый дядюшка, который погладит по головке и утешит. Он, скорее, выпорет. Но это Софи не пугало. Гораздо страшнее, когда он смотрит на нее, как на пустое место, как смотрел сегодня. Боги, почему ж так больно? Она ведь с самого начала знала, что это всё временно, что им нельзя быть вместе. Лучше бы они, в самом деле, просто разошлись по-хорошему. Надоев друг другу, выпив друг друга до дна. Со скандалом, с ревностью, чтобы он ей изменил, потому что с ней скучно, потому что он любит разнообразие.

Вот так, когда она выглядит предательницей, намного больнее.

Хлопнула дверь, сверху на лестнице зажегся маг-фонарь. Кто-то спускался вниз. Софи села поприличнее, невольно поправила волосы. Возле решетки камеры возник знакомый силуэт, загремели ключи. Сердце у девушки заколотилось так сильно, что стук его отдавался в ушах. Нахлынуло облегчение. Он вернулся! Только бы он выслушал ее, большего она не просит!

Оберлинг прошел в камеру, поставил стул и сел на него, молча глядя на девушку. У нее из глаз снова хлынули слезы.

– Тьен, я правда ничего им не передавала! Пожалуйста, выслушай меня!

Мужчина как-то скривил губы, прищурился, но ничего не сказал. Тьен никогда на нее так не смотрел, ни единого раза.

– Макс? – растерянно ахнула Софи, краснея, как помидор. – Ты… Вы вернулись, да?

– Вернулся. А ты как узнала? Ты… с Тьеном, да?

– Что «я с Тьеном»?

– Вы любовники.

– Да с чего вы взяли? Мы просто… подружились.

– Не морочь мне голову, – рявкнул Макс зло. – Тьен с женщинами не дружит. Он с ними спит! Вот почему он такой…

– Какой? – жадно подалась вперед Софи, сверкнув глазами.

– Ладно, неважно. Рассказывай все как было.

– Да что рассказывать-то, – потухла девушка, складывая руки на коленях. – Ко мне пришел… мужчина. Высокий. С черными волосами. Начал спрашивать, что я знаю про дела своего покойного мужа. А что я знаю? Откуда? Дэрел и не говорил мне ничего никогда. Я думала, он на фабрике работает, он же мне даже вещи стирать приносил. Я ведь не стала бы с грабителем жить, понимаете? И ребенка бы от него не родила. А они думали, что я что-то знаю!

– Спокойнее, Софи. Как выглядел тот, кто к тебе приходил?

– Гвидор приходил, – угрюмо ответила журналистка, охватывая плечи руками. – Я его потом в мастерских Браенга видела. И когда пожар был… я в него выстрелила, не попала. А потом Тьен его убил.