Тайна за семью печатями, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Глава 25. Встреча

То, что дом стоял на отшибе, спасло его от «квартирантов»: почти все избы в селе заняли гитлеровцы, потеснив хозяев. Тем не менее цирковые артисты (после непродолжительного семейного совета, на котором Тамара категорически отвергла идею о том, чтобы жить порознь) не воспользовались приглашением. Из остатков палатки и еловых веток Леонид и Аслан соорудили в глубине леса вполне сносное жилище и с благодарностью приняли предложение пожилой селянки приходить на её огород за картошкой, брать молоко, что исправно давала корова, и «подарки» от кур-несушек.

Мартин с Андрюшкой тем временем выяснили, куда увели «дядю Вольдемара» и куда сгоняли всех, кто казался новым властям подозрительным, — церковь. (Конечно же, это была заслуга Мартина, а мальчик был нужен для того, чтобы вернуться к своим и рассказать человеческим языком о результатах расследования.) Арестованные, среди которых были не только люди в военной форме, но и простые селяне, в основном молодые мужчины, стояли, сидели, лежали на каменном полу, количество их всё увеличивалось и вскоре лежать могли только те, кто ни сидеть, ни тем более стоять не мог физически, поскольку был тяжело ранен. Июньское солнце нагревало кровлю, в помещении становилось всё труднее дышать, и пленники старались пробраться к входной двери, чтобы сделать хоть глоток воздуха, когда она открывалась и впускала новых узников.

Огромный пёс, разумеется, привлёк внимание охранников, но так как после представления на площади он стал почти знаменитостью, ему позволили находиться рядом с церковной оградой: солдаты были уверены, что пёс пришёл навестить своего хозяина-циркача (после выказанного Мартином хладнокровия во время исполнения смертельно опасного трюка вряд ли кто поверил бы, что пёс не только впервые видел летящий в его сторону клинок, но и впервые держал на голове яблоко, а с исполнителем номера до того момента вообще не был знаком).

Если бы Мартин был не таких внушительных размеров, то его, возможно, даже пустили бы внутрь — увидеться с метателем ножей, но могучая стать пса приводила охранников в невольный трепет, а потому дальше ограды он не попал: перед его носом закрыли железную калитку (откуда бы солдатам знать, что покрытый шрамами и внешне усталый пёс уже достаточно восстановил силы, чтобы при желании легко перепрыгнуть двухметровое препятствие).

В принципе, Мартин мог бы с чистой совестью отправляться на поиски Альмы, ведь просьбу циркачей он выполнил, но, видя всех этих несчастных через открывающуюся то и дело дверь, он остался сидеть возле церкви и мучительно соображать, как помочь Людям. Мучительно — потому что он ведь не Брысь, и вообще не кот, это у представителей кошачьего племени голова устроена так, чтобы придумывать хитрые ловушки и обманывать «тварей с интеллектом», а ему — простодушному и честному псу — гораздо привычнее выполнять команды тех, кому он доверяет.

Например, он мог бы сделать подкоп — вопрос: в каком месте?.. Или прогрызть дыру во входной деревянной двери — вопрос: не навредит ли он своими действиями пленникам?.. Вопросов было много, ответов пока — ни одного. Поэтому Мартин принял решение вернуться к цирковым, чтобы познакомиться и посовещаться с их питомцами, вдруг чёрные лохматые коты такие же (ну или почти такие же) умные, как и его друзья. Всё-таки они артисты, научились всяким трюкам, верхом на собаках скачут, а он даже грамотой не овладел. Опять же, цирковые животные были последними, кто видел Альму, и, возможно, знают, куда она подевалась…

***

Котёнок был до того лёгким, что Альма временами даже забывала, что несёт что-то в пасти. В голове её продолжали мелькать картины жестокого боя, убитых и искалеченных Людей и собак, маленькой девочки, в личико которой она так и не решилась взглянуть…

Котёнок запищал, словно вспомнил то же, что и Альма, но потом овчарка поняла, что, задумавшись, слишком сильно сомкнула челюсти. И ещё она поняла, что нужно отдохнуть, иначе ей не хватит сил дойти до посёлка, а потом ещё несколько километров до реки, где они расстались с Мартином.

Она положила котёнка на траву и легла сама. Малыш тут же принялся ползать вокруг неё и настырно тыкаться носом в густую собачью шерсть, норовя пробраться под живот.

— Думаешь, я смогу тебя покормить? — догадалась Альма. — Не выйдет. Терпи, пока не доберёмся до места.

Местом, куда Альма стремилась отнести свою невесомую ношу, был дом той самой пожилой селянки, которая приняла к себе раненого и у которой имелась корова. Уж наверняка этот кроха никого не объест, даже с учётом наступивших трудных времён.

Чёрно-белый котёнок внимательно выслушал свою спасительницу, но не поверил, что в её, таком большом и тёплом, животе не найдётся ни капли молока, а потому какое-то время ещё продолжал искать к нему «проход», однако утомился и уснул. Альма невольно умилилась, глядя на крошечное колечко, в которое превратился малыш, и тоже закрыла глаза, но быстро открыла их вновь, испугавшись, что во сне будет заново переживать страшные события…

— Ах ты мой божачка, на каго ты падобная! I дзе ж ты яго падабрала? (Ах ты боже мой, на кого ты похожа! И где ты его подобрала?) — такими словами встретила её знакомая селянка, и Альма с облегчением положила котёнка на ступеньку крыльца. И тут же почувствовала запах Мартина. Он присутствовал везде: на крыльце, возле дома, в тщательно вылизанной миске. Это было так неожиданно и радостно, что Альма воскликнула вслед за пожилой женщиной: «Ах ты мой божечка!» Конечно, та не поняла собачьего языка, но по счастливому виду овчарки догадалась, что с ней случилось нечто хорошее. Возможно, та радовалась, что наконец избавилась от обузы в виде чёрно-белой крохи. Вот ведь… Собака, израненная, вся в крови, а позаботилась о котёнке… Принесла туда, где он получит шанс выжить…

— Ой, ты ж таксама галодная! (Ой, ты ведь тоже голодная!) — женщина заторопилась в дом, где в прохладных сенях стояла банка с надоенным молоком, а когда вышла снова на крыльцо, то овчарки не было, только жалобно и нетерпеливо мяукающий чёрно-белый комочек.

Альма мчалась по лесной тропинке, угадывая запахи всех её недавних знакомых: и циркачей, и пуделей с котами, но главное — Мартина!

Она буквально ворвалась на поляну, переполошив всех, кто там находился. Потому что все подумали, что их обнаружили и арестуют, как Владимира, и тогда кто его спасёт?..

Даже Мартин в первое мгновение засомневался, его ли это Альма, ведь утром он расстался с красавицей овчаркой, а теперь перед ним стояла измождённая собака, со слипшейся от крови шерстью и надорванным ухом.

Но это было лишь в первое мгновение, а затем он рванулся к ней, и все сразу вспомнили сцену в палатке, где проходило цирковое представление, и узнали обоих виновников тогдашней суматохи. А в овчарке ту самую, которая помогала Юву и Галу тащить раненого, потом принесла им от него «весточку» в виде окровавленной повязки и исчезла так внезапно, что они не успели выразить ей благодарность.

Теперь же все столпились вокруг двух своих неожиданных помощников, а Тамара и Валентина, тихо причитая, стали осматривать и промывать чистой водой раны овчарки. Мартин вдруг вспомнил о том, что у Альмы нет удивительных способностей к восстановлению сил, как у него и оставшихся в будущем котов и Пафнутия… А значит, она рискует гораздо больше него… Они все рискуют гораздо больше него…

Эта мысль подействовала на Мартина странным образом — он поумнел. Нет, конечно, он и раньше не был дураком, а только лопухом и немножко недотёпой, и то лишь в глазах многоопытного Брыся и учёного Савельича, но сейчас он прямо почувствовал, как в его мозгах произошло движение и всё свободное пространство в голове заняли всевозможные идеи. Например, где взять бинты и лекарства для раненого и как доставить в место, где враги держали заключённых…