Тайна за семью печатями, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться! — Валентина немного ёрничала, прекрасно понимая, что может обращаться к командиру отряда запросто, по имени, так как не является военнообязанной. Но поскольку просьба о дрессировке собак была высказана ей почти что в приказной форме, то, как говорится, получите-распишитесь.

Старший лейтенант оторвался от карты, которую изучал вместе с ещё двумя членами отряда.

— Да, Валентина, — отозвался он, слегка покраснев и чувствуя, как предательская гримаса исказила лицо.

Сердце девушки наполнилось жалостью, и она, уже гораздо мягче, продолжила:

— Мои подопечные готовы к следующему этапу тренировок.

— Да-да, — немного рассеянно ответил старший лейтенант, любуясь хорошенькой дрессировщицей. Он, как и вся мужская часть отряда, находился в плену чар Валентины. Впрочем, ухаживать за ней открыто никто не решался, да и сама она не давала к подобным ухаживаниям никакого повода, относясь ко всем ровно, по-сестрински, и лишь в присутствии джигита её прекрасные карие глаза подёргивались дымкой мечтательности.

— Начните пока с этого, — старший лейтенант протянул девушке гранату. Валентина испуганно отступила и спрятала руки за спину.

— Не бойтесь, в ней нет пороха, — без тени улыбки над её реакцией успокоил командир. — Ваша задача научить собак выдёргивать чеку и убегать как можно быстрее.

— Как можно быстрее, — машинально повторила Валентина, осторожно принимая гранату из рук старшего лейтенанта. Так же осторожно она вынесла её из командирского шалаша, провожаемая тремя парами восхищённых глаз.

Население лагеря значительно увеличилось за последние дни, и на территории кипела работа: красноармейцы рыли землянки, строили блиндажи и переходы, готовясь и к долгому пребыванию в лесу, и к обороне, если вдруг противник обнаружит их местоположение. Когда Валентина проходила мимо, все они прерывали работу, так что шлейф обожания тянулся за дрессировщицей до самой тренировочной площадки, где она занималась с собаками.

Усилия Альмы и Мартина (он иногда подменял подругу) приносили плоды: нога раненого постепенно приобретала нормальный цвет, опухоль спадала, у Владимира наконец-то проснулся аппетит — явный признак того, что он идёт на поправку. Все цирковые навещали его по очереди, принося маленькие подарочки: Тамара и Валентина — лесные ягоды, Леонид и Аслан — картофельный спирт, которым снабжал их хуторянин в обмен на хозяйственные услуги: джигит по-прежнему помогал ему на конюшне, и начищенные ухоженные крестьянские лошади сияли красотой, так что хоть на выставку их отправляй, а богатырь Леонид помог достроить баню из кругляка, легко управляясь с брёвнами, с которыми и трое крепких мужчин бы намучились. Но больше всех удивил Андрюшка. Он притащил… радиоприёмник.

— Где ты его взял?! — изумлению Владимира не было предела. Конечно, радиолюбительство было одним из самых повальных увлечений в Советском Союзе, соревнуясь разве что с парашютным спортом или авиамоделированием, но, во-первых, все приёмники подлежали регистрации, а во-вторых, за них нужно было платить абонентскую плату. Предположить, что в глухом белорусском местечке кто-то держал приёмник, было просто невозможно.

Андрюшка сиял от гордости и удовольствия:

— Мне его подарили, а я тебе дарю! Только чур будешь давать мне послушать!

— Да кто тебе его подарил?! — не мог прийти в себя от удивления Владимир.

— Дядька Мирон (так звали хуторянина).

— А у него он откуда?!

— У него сын был, который радио увлекался, а перед тем, как его в армию забрали, он приёмник родителям оставил.

— А почему «был»? — смутился Владимир.

Андрюшка беспечно пожал плечами: радость от обладания такой шикарной вещью заслоняла мысли о том, что прежнего владельца нет на свете.

— Дядька Мирон сказал, что он погиб на войне с финнами.

— Ты знаешь, что сделай, племяш, — немного подумав, сказал Владимир. — Отнеси приёмник командиру отряда. Ему он сейчас нужней.

— Не отнесу, — заупрямился Андрюшка, — я его боюсь.

— А если бы я одноногим остался, тоже бы стал меня бояться? — серьёзно спросил Владимир.

— Так то нога, а у старшего лейтенанта лицо такое, как будто он в чёрта хочет превратиться и не может, — не согласился с аргументом Андрюшка.

— Представь, как тяжело ему теперь жить. И ещё не забывай, что он стал таким, защищая Родину, — терпеливо разъяснял Владимир.

— Ладно, отнесу, — буркнул Андрюшка. — Только всё равно это тебе подарок.

Владимир улыбнулся:

— Хорошо, спасибо. Жалко, камера моя осталась в селе, а то бы снимал партизанские будни. Что там, кстати, в лагере происходит?

Андрюшка, не переставая любовно поглаживать радиоприёмник, рассказал, что в отряде прибавилось народу, и военных, и даже семей с детьми: кто случайно натыкался на них, бродя по лесу, кто специально искал к ним путь, прослышав про партизан. Старший лейтенант установил железную дисциплину и всех распределил: у них есть теперь и штаб, и ударные боевые группы, и медсанчасть, и разведка, в которой бок о бок служат Аслан и Гельмут. Аслан — потому что умеет быть незаметным и бесшумным, а Гельмут, ну он понятно почему, потому что немец и форма немецкая у него есть. Вторая форма, снятая с охранника возле церкви, тоже разведчикам пригодилась.

— Ну а ты себя куда распределил?

— Я-то? — немного растерялся Андрюшка. Дело в том, что с появлением на свет жеребёнка, он от него не отходил, как и Аслан, практически переселившись на конюшню. А наблюдая, как резвится малыш Бахтарчик, который ростом пока был с крупную собаку, будущий великий дрессировщик задумал сделать с ним номер. С ним и котами-наездниками Альфом и Ролом. Те, правда, пока не догадывались о своей новой роли и продолжали развлекаться в сене с мышами.

— Я тоже занят, — уклончиво ответил Андрюшка. Он хотел поразить всех однажды своим выступлением, а если заранее рассказать, а ничего вдруг не получится, то выглядеть он будет хвастуном и будет ему стыдно… — Ну что, относить приёмник? — перевёл мальчик разговор с неудобной для него темы.

— Относить, — кивнул Владимир.

В шалаш ворвались Юв и Гал и принялись скакать вокруг Андрюшки, которого видели теперь гораздо реже. Заодно и дядю Вольдемара облизали, отметив для себя, что выглядит он намного лучше и скоро снова начнёт показывать свой фирменный фокус, доставая у них вкусные косточки из самых неожиданных мест.

— А где Красавица и Мухтар? — спросил Андрюшка.

Пудели уже привыкли к тому, что такими именами Люди называют их друзей — Альму и Мартина. Они весело помахали помпонами на хвостах, отвечая, что сегодня оба на занятиях у Валентины, так как там началось самое интересное. Понял ли их Андрюшка, Юв и Гал выяснять не стали и снова умчались, поскольку им тоже хотелось научиться выдёргивать чеку из запала гранаты.

***

После продолжительной паузы, во время которой за столом было слышно только осторожное кошачье урчание (Брысь старался достичь сразу двух целей: и не дать рассказчику слишком разволноваться от воспоминаний, и побудить его к дальнейшему повествованию), Василий Егорович снова заговорил.

— Когда в отряде появился радиоприёмник, то возникла и традиция по утрам собираться перед штабной землянкой и слушать новости, которые сообщал нам заместитель командира. Правда, на частоте, которую удалось поймать, новости были только от немцев. Тамара, из цирковых, переводила, она хорошо знала немецкий. И, конечно, нам не хотелось захватчикам верить. Думали, врут они, что так глубоко вонзились в нашу страну. Хвастались, что взяли Смоленск… Потом, что были тяжёлые бои под Ельней. И вот тут мы поняли: сражаются наши! А значит, и победа будет за нами. В этом почему-то никто не сомневался. Уверенность какая-то внутри у каждого сидела. Даже когда немцы под свои бодрые марши сообщили, что вплотную подошли к Москве… Ничего, говорили мы, Наполеону это не шибко помогло…

— А что собаки? — робко напомнил Саша. — Все научились подрывному делу?

— Ах да, собаки… — Василий Егорович смущённо улыбнулся. — Прости старика, опять я отвлёкся…

Краткие комментарии для любознательных

Советско-финляндская (советско-финская) война 1939—1940 годов — война между СССР и Финляндией в период с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года. 26 ноября 1939 года правительство СССР направило ноту протеста правительству Финляндии по поводу артиллерийского обстрела, который, по заявлению советской стороны, был совершён с финляндской территории. Ответственность за начало военных действий советской стороной была полностью возложена на Финляндию. Война завершилась подписанием Московского мирного договора. В состав СССР перешло 11% территории Финляндии (со вторым по величине городом Выборгом). 430 тысяч финских жителей финские власти принудительно переселили из прифронтовых районов вглубь страны.