Тайна за семью печатями, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Глава 41. В разведке

— Ну что, Мухтар, — старшина потрепал Мартина по голове, — пойдёшь с нами в разведку? — Перед выходом на задание он был одет в немецкую форму, в своё время снятую с охранника возле церкви, где содержались арестованные.

Мартин в знак согласия поднял правую лапу. Семёныч пожал её и, довольный, обернулся на стоявшую рядом Валентину:

— Вот видишь, девонька, я же говорю, эти собаки всё понимают.

Валентина вздохнула:

— Так я и не спорю. Но собаки, особенно служебные, должны слушаться только своего хозяина, того, кто их всему научил, а мы для них кто?..

Старшина посмотрел Мартину в глаза и переадресовал ему вопрос дрессировщицы:

— Мы тебе кто?

Мартин вытащил из руки старшины свою правую лапу и подал левую, говоря тем самым, что военная обстановка обязывает его служить им, даже несмотря на то, что они ему не хозяева, и даже несмотря на то, что на Семёныче вражеская форма, которая неприятно резала глаза прямодушному псу.

Старшина понял его если и не «дословно», то почти правильно.

— И мы ему не чужие, — удовлетворённо констатировал он.

Альма встала рядом с Мартином.

— Я предупреждала, что эта парочка неразлучна, — сказала Валентина.

— Ну что ж, — Семёныч подмигнул Альме. — Что может быть лучше одной умной собаки? — спросил он, и сам же ответил: — Только две умные собаки.

К ним подошли Аслан и Гельмут. Последний тоже в немецкой форме. На джигите был его цирковой костюм наездника, разве что без папахи. Чёрная черкеска и чёрные, облегающие ногу сапоги без каблуков делали его совершенно незаметным и неслышным в темноте. Впрочем, если бы и для него нашлась немецкая форма, то он и в ней смотрелся бы джигитом.

— Пора, — старшина кивнул Гельмуту, отзывая того в сторону, давая возможность Валентине и Аслану попрощаться наедине. Однако Валентина сначала обняла Альму и Мартина. Она могла лишь догадываться о том, что уже довелось испытать собакам. Судя по их шрамам — немало. Но всё равно она переживала, ведь это было их первое «партизанское» задание. Никаких заученных команд. Только природная смекалка. Поэтому и к Аслану она обратилась не с привычным: «Береги себя», а: «Пожалуйста, береги собак».

Мартин и Альма обменялись снисходительными взглядами, им-то было ясно, кто кого должен оберегать.

Над лагерем сгустились сумерки и стало прохладно, но, когда вышли на опушку леса, солнце ещё дарило мягкий свет и вечернее тепло последних дней июля. Впереди лежали несколько километров «пересечённой» местности: поля, овраги, небольшие болотца и перелески. Конечным пунктом маршрута была железнодорожная станция. Рядом в посёлке размещался немецкий гарнизон. Охранял этот участок пути, а главное — железнодорожный мост. Прежде чем устраивать диверсию, хорошо было бы знать точное время прибытия или отправления следующего эшелона, чтобы гитлеровцы не успели восстановить полотно. На фронт везли танки, пушки, боеприпасы и новых солдат вермахта. Обратно в Германию отправляли раненых, награбленные ценности и рабов…

До крайнего дома добрались уже затемно. Здесь жила пани Агата, связная партизанского отряда. Полька по происхождению, она до войны учила ребятишек истории и географии. От неё разведчики узнали страшную весть: ранним утром тех, кому «новый порядок» предписывал носить на одежде жёлтую звезду, собрали под предлогом, что повезут их в другое место. Из посёлка и других окрестных сёл набралось почти две тысячи человек, среди них много детей, ведь еврейские семьи традиционно большие. Людям велели взять продукты на три дня пути. Но путь вышел коротким, к торфяному болоту. Там всех расстреляли… Пани Агата сказала, что крик несчастных и пронзительный визг малышей разлетелся далеко по округе и до сих пор звенит у неё в ушах.

До этого момента Мартин не знал, умеют ли собаки плакать. Да, бывало, от дыма щипало глаза и они начинали слезиться. Но вот так чтобы от горя и сострадания… Оказалось, умеют…

Получив от пани Агаты указание, где квартирует станционное начальство, разведчики направились туда. Гельмут и старшина в немецких формах и с собаками вполне могли сойти за патрульных, проверяющих, все ли жители соблюдают комендантский час. Аслан же в своём чёрном одеянии и с вымазанным грязью лицом полностью растворился в темноте, словно стал человеком-невидимкой.

В нужном доме не спали. В окнах ярко горел свет, слышались весёлые подвыпившие голоса, музыка из патефона и смех. Гельмут несколько мгновений прислушивался, потом сказал старшине, наклонившись к самому его уху:

— Geburtstag. День рождения.

Мартин и Альма переглянулись — они-то всё удивлялись, как разведчики с Гельмутом общаются, а он, выходит, уже и по-русски кое-что умеет.

Тихо открылась калитка — это Аслан перемахнул через забор и отодвинул засов. Миновали душистый палисадник и почти вплотную подошли к крыльцу, как вдруг входная дверь распахнулась и в освещённом прямоугольнике возникла пошатывающаяся фигура. Разведчики отпрянули в тень. Немец, на ходу расстёгивая штаны и продолжая подпевать песенку, звучащую из патефона, спустился на одну ступеньку и с громким журчанием стал справлять малую нужду. Дав ему закончить «дело», старшина ловким приёмом дёрнул его за ногу, а Гельмут с Асланом приняли падающее тело. Немец только и успел, что широко открыть рот от изумления.

— Вот молодец, — похвалил Семёныч, засовывая туда кляп.

Аслан туго замотал «языку» руки. Немец не сопротивлялся, глядя на джигита, у которого выделялись лишь белки глаз, с нескрываемым ужасом — вероятно, он решил, что перед ним сам дьявол из преисподней.

Мартина и Альму восхитила быстрота и слаженность действий разведчиков, хотя они немного огорчились, что никак не проявили себя. Тот, кто «отвечает за исполнение желаний», решил предоставить собакам такую возможность и вывел на «сцену» ещё одно действующее лицо с бутылкой шнапса в правой руке и двумя стаканами в левой.

— Hans, wo bist du? Ich will nochmal auf dein Wohl trinken! (Ганс, где ты? Я хочу ещё раз выпить за твоё здоровье!)

Мартин тут же узнал тщедушную фигурку врача из госпиталя, с которым месяц назад ему пришлось обойтись весьма суровым образом. Пока разведчики замерли, придумывая, как поступить с нежелательным свидетелем, чтобы тот не наделал шума, Мартин выступил из темноты и вспрыгнул на крыльцо. Доктор его тоже не забыл. Правда, увидев перед собой огромную пёсью морду, он сначала с удивлением уставился на бутылку, видимо не до конца доверяя своему зрению, и лишь потом просипел почти шёпотом:

— Alarm! (Тревога!)

Когда же рядом с гигантским псом появилась ещё и овчарка, а также знакомый немецкий солдат, врач покорно дал себя связать и даже подождал, когда Гельмут оторвёт кусок ткани от нижней рубахи, чтобы сделать второй кляп (на двух «языков» расчёта не было). Всё это время он, как загипнотизированный, таращился на клыки Мартина и Альмы, как будто сравнивал, чьи белее (потому что чьи больше — и так было понятно).

— Доктор — это хорошо, доктор нам пригодится, — приговаривал старшина, легонько подталкивая пленных, когда те слишком замедляли шаг.

Сегодня удача была на стороне разведчиков. Посёлок остался далеко позади, но Мартину и Альме казалось, что они всё ещё слышат шипение патефона. Гости продолжали веселиться, не переживая из-за отсутствия виновника торжества. Тем более что исчез он не один, а в компании с приятелем.

Аслан и Гельмут шли молча, вспоминая рассказ пани Агаты и с трудом подавляя в себе желание свернуть обоим пленникам шею…

Краткие комментарии для любознательных

Вермахт — вооружённые силы гитлеровской Германии в 1935—1945 годах.