Тайна за семью печатями, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

За несколько дней поисков пустырь стал напоминать поле, по которому прошлись «чёрные копатели»: то тут, то там высились холмики свежей земли, а в ямки, откуда эта земля была извлечена, постоянно проваливались ноги играющих на пустыре детей или владельцев собак, выгуливающих там своих питомцев. Ротвейлер, честно сдержавший данное им слово, пребывал в недоумении: или серо-белый кот подшутил над ним и никакой обувной коробки с пузырьками из-под валерьянки на пустыре нет и никогда не было (и, разумеется, жестоко поплатится за розыгрыш), или у него реальные проблемы с нюхом (и признавать это было до чрезвычайности обидно).

— Тайсон, хочешь поиграем? — позвал хозяин, видя, что пёс уныло бродит по пустырю, а не носится по нему с целеустремлённым видом, как все предыдущие дни.

Ротвейлер подошёл и выжидательно уставился на хозяина, всем своим видом показывая, что готов рассмотреть предложения.

— Хочешь мяч погоняем? — и хозяин пнул полусдутый резиновый мяч, валявшийся на спортивной площадке. Мяч полетел точно в ворота, и ротвейлер кинулся догонять, торопясь перехватить его прежде, чем тот вонзится в сетку. У самых ворот пёс подпрыгнул, мощно оттолкнувшись от земли, и схватил мяч в воздухе, так что в сетку они влетели оба. Ворота, не рассчитанные на приём ударов такой силы, сдвинулись, и Тайсон вдруг подумал, что тут он не искал. Углубление от ножки металлической конструкции так и манило к себе, а потому пёс выплюнул мяч и принялся опять работать передними лапами. Увидев, что питомец повеселел и снова занят каким-то своим делом, хозяин углубился в смартфон…

Рыжий и Савельич дежурили у окна то вместе, то по очереди, каждый раз надеясь, что ротвейлер наконец-то принесёт хорошую весть, а может, не только весть, но что-либо более весомое. Однако пёс, возвращаясь с прогулки и проходя мимо их окна, лишь отрицательно мотал квадратной мордой. Пафнутий тоже повадился сидеть по утрам на подоконнике. А чтобы друзья чувствовали его моральную поддержку, он развлекал их пением. Репертуар грызуна в последнее время значительно расширился за счёт звучавших из телевизора песен военных лет, из которых он понахватался первых фраз. Зато, исполняя лишь начало куплета, Пафнутий меньше фальшивил и терпеть писк «м.н.с.» стало легче. Его сиятельство, правда, всё равно морщился как от зубной боли. Ему пение «младшего коллеги» досаждало больше всего, так как мешало размышлениям. Призрак бывшего алхимика без устали трудился над разгадкой Вовкиных рецептов, для чего большую часть времени проводил в холодильнике, изучая и сравнивая этикетки сиропов и йогуртов — основных ингредиентов, с которыми работал юный химик. Что давало перемещательный эффект: состав или производитель? Или то, как долго находился эликсир, состряпанный из молочных продуктов, в обувной коробке под кроватью, а не в холоде, где им положено храниться? Возможно, всё в совокупности, именно поэтому не каждая полученная жидкость приобретала чудодейственные свойства? Жалко, что малолетний учёный пренебрегал записью таких важнейших моментов, а вероятнее всего — вообще не обращал на них внимания, действуя исключительно методом тыка.

— Ра-асцвета-али яблони и гру-у-ши, — затянул Пафнутий, устроившись поудобнее и надеясь, что его старания не проходят даром и телепатическим путём поднимают настроение даже отсутствующему Брысю. — Па-а-плыли туманы над реко-о-ой… — На этом его знание слов закончилось, но «м.н.с.» не смутился и тут же переключился на следующую песню: — Ка-ак-то утром, на-а ра-ассвете-е…

Наступивший рассвет принёс долгожданную радость: ротвейлер притащил с прогулки два пузырька и заговорщицким тоном сообщил, что нашёл коробку и перепрятал её в надёжное место, так что будет ежеутренне снабжать котов порцией склянок.

***

Валентина прекрасно понимала, что избежать разговора со старшим лейтенантом не получится. Хотя бы потому, что он ждал от неё результатов. Как бы ей хотелось подойти к нему с гордо поднятой головой и отчеканить: «Ваше задание выполнено, товарищ командир! Собаки готовы к несению службы!» Кстати, они-то, может быть, и готовы, вот только как ей об этом узнать наверняка?.. Валентина оглянулась — за ней по пятам шли Юв, Гал и Красавица с Мухтаром. И если пудели сопровождали её, потому что так им было привычно, то последние имели несколько смущённый вид, словно понимали, что каким-то образом подвели девушку и жалели её.

Как ни тянула Валентина время, как ни замедляла шаг, но всё-таки дошла до штабной землянки и со вздохом попросила часового доложить о ней.

В землянке, кроме командира, находился его заместитель и разведчики: Семёныч (он был старшим в группе), а также Аслан и Гельмут. Как они объяснялись с немцем, было загадкой, но услугами Тамары в качестве переводчицы пользовались всё реже. Только для новостей с фронтов, которые звучали по радиоприёмнику.

Мужчины постепенно превращались в настоящих лесных жителей, обрастая бородами. Регулярно брился только старший лейтенант. Хотя разведчикам, возможно, полагалось походить на обычных хуторян. Для маскировки. Увидев Аслана, девушка одновременно и огорчилась, и обрадовалась. Огорчилась — потому что придётся в его присутствии признаваться в своём фиаско как дрессировщицы, а обрадовалась — потому что из-за этого своего задания давно с ним не встречалась и соскучилась.

Лицо Гельмута при появлении Валентины вспыхнуло румянцем, он смотрел на неё с прежним обожанием, но украдкой, особенно в присутствии джигита. Одетый в чьи-то ношеные штаны и рубаху, он сейчас походил на пастушка: тонкокостный, белёсый, с серебристой щетиной на нежных щеках. Ему бы хлыстик в руки и дудочку — вылитый Лель из оперы Римского-Корсакова «Снегурочка».

У входа в землянку послышался шум. Часовой, в обязанности которого входило не допускать к командиру «лишних», кто мог бы помешать совещанию, пытался кого-то образумить. До ушей собравшихся донеслось:

— Я сказал нельзя — значит, нельзя. Что вы мне глазки строите! И не надо мне зубы показывать, у меня тоже зубы есть. Видал? (Пауза. Видимо, часовой демонстрировал кому-то наличие у него зубов.) Ну хорошо, у меня не такие. Но всё равно не пущу. Не положено.

Заинтригованный старший лейтенант крикнул:

— Тимофеев, что там у тебя происходит?

Валентина, уже догадавшись, кто прорывается вслед за ней к командиру, еле сдержала смешок и подмигнула Аслану.

— Да вот, товарищ командир, собаки без хозяйки своей ни минуты не могут.

— Тут и без них тесно, — старший лейтенант с напускной сердитостью посмотрел на Валентину.

— Да я вот им и говорю, — оправдывался часовой, — а они мне глазки строят, а Мухтар зубищи показывает.

— Так что вы имеете сказать, товарищ дрессировщица? — голос старшего лейтенанта звучал строго. Возможно, он всё ещё чувствовал неловкость оттого, что девушка прочитала его письмо жене, не предназначенное больше ни для чьих глаз.

— У меня ничего не получается, — сразу сникла Валентина.

От входа в землянку послышался протестующий «гавк» — только было непонятно: собаки не соглашаются с тем, что говорит дрессировщица, или всё ещё требуют пропустить их к командиру.

Семёныч, видя, как расстроена девушка, высказал свои соображения:

— Да нечему этих собак больше учить. Они уж и так учёные.

Снова раздался «гавк», но на этот раз в нём явственно слышалось удовлетворение.

— И что ты, старшина, предлагаешь? — хмуро спросил командир.

— Да вот думаю, что Мухтар нам бы в сегодняшнем деле пригодился. С ним мы языка точно добудем.

Валентина покачала головой:

— Если дело опасное, то Красавица за ним увяжется.

— Ну и дисциплинка! — возмутился старший лейтенант и выпроводил Валентину со словами: — Ладно, остальное мы без вас обсудим.

Краткие комментарии для любознательных

«Снегурочка» — опера Николая Андреевича Римского-Корсакова в 4 действиях, 7 картинах с прологом, на собственное либретто по одноимённой пьесе Александра Островского. Премьера состоялась 10 февраля 1882 года в Мариинском театре.