Тёмная ночь

XI

Тьма была его союзником в момент рождения, была подругой во времена взросления и стала женой, когда он состоялся, как человек. Долрет Чефра не видел иной жизни чем та, что позволял космический корабль, и сознавал, что это единственная жизнь, которой он для себя желал. Бесконечная пустота между звёздами, мрак и неизвестность огромных масштабов требовали от человечества наличия таких людей, как он, что впитали с молоком матери уроки космоса. Любая ошибка в безвоздушном пространстве могла привести к гибели, будь то не до конца закрученная заглушка между отсеками или опоздание с поворотом судна в пустотном сражении. За свою долгую жизнь темноглазый капитан повидал множество ошибок и научился пользоваться чутьём едва ли не в большей степени, чем глазами. Каждый корабль, на котором он жил, обладал своим характером, неповторимым голосом и манерами, выражающимися в стоне стальных балок, дрожи перекрытий и скорости реакции на команды с мостика.

Для пустотника важно было чувствовать свой корабль, инстинктивно понимать его и знать на что тот способен в критический момент. Развалится ли он при попытке с повреждениями перейти на субсветовую скорость, как его первый торговый шлюп, старый и измученный, будто жалкий трюмный сервитор, или прорвётся через стену огня и вспорет брюхо врага, как его последний фрегат класса Меч, полностью оправдавший своё название и погибший с честью. Непрощенный Слепец ощущался совершенно иначе, даруя ощущение спокойного превосходства и сдержанной мощи. Несмотря на древность конструкции, едва залатанные повреждения обшивки и отсутствие надлежащего ухода флагман Ангелов Ночи был подобен заросшему чемпиону бойцовских ям, исцарапанному в боях, но попрежнему смертоносному и сохраняющему свою гордую осанку.

Капитан Чефра сразу же ощутил родство с судном, едва увидел его над Риласом через иллюминатор военного транспортника, где служил помощником капитана. У Слепца были такие же шрамы, как на его собственном лице, и та же мрачная целеустремлённость, читавшаяся в изгибах корпуса и черных иллюминаторах, за которыми отсутствовал какой-либо свет. Тогда, приложив ладонь к холодному бронестеклу, он пожелал оказаться на мостике этого левиафана, и потом, благодаря инквизитору Ордо Еретикус, Майев Ингвардоттир, его желание исполнилось. После назначения капитаном он поставил свечу в импровизированной часовне Богу-Императору, размещенной его офицерами в центральной, самой защищенной части судна, и верил, что Владыка Человечества наблюдает за ними.

Сейчас, зависнув на верхней орбите над погруженным в ночь северным островом Фрации, линкор напоминал замершую длань судьбы, которая еще решала, карать или миловать. Присутствующий на мостике тёмным призраком Янтарь стоял в тенях за капитанским троном Долрета и молчал с тех пор, как остальные Астартес покинули корабль, предоставляя заботу о машинах людям. Чефра видел в этом уважение к команде и понимание того, что каждому отведена своя роль. А так же видел старание, с которым относились к своим обязанностям его офицеры, работающие за пультами систем мостика. Особенно выделялся Томас Андерссон, связист, фильтровавший вокс-сообщения с поверхности. Его работа на данный момент была самой важной, поскольку нужно было сначала найти частоты, на которых общаются люди на поверхности планеты, а затем разобрать какие из них важные, а какие простое радио. После этого уже можно было вычленять из разговоров ценную информацию и доносить её до Астартес.

— Приказом Оскара Ватора, высшего надзирателя Фрации, объявлено военное положение во всех колониях из-за вероломного мятежа подписантов… — не поняв смысл этого определения, связист запнулся, а затем сразу продолжил, обернувшись к Долрету и Янтарю, — и нападения внешних захватчиков на колонию Арманта на острове Корнелия.

Капитан корабля первым делом подумал о том, что магистр просил сохранять вокс-молчание. Чтобы тишина в эфире продлилась, а сообщение было доставлено, с ними и остался эпистолярий Янтарь, способный передавать мысли на большом расстоянии, потому к нему Чефра и повернулся.

— Я передам это магистру, — кивнул библиарий раньше, чем капитан озвучил вопрос. — А пока приведите корабль в боевую готовность.

— Приготовить орудия, поднять пустотные щиты, дальние авгуры на полную мощность, ищите летательные аппараты и признаки пусков ракет в нашу сторону, — начал распоряжаться Долрет, с удовольствием отмечая, как слаженно и оперативно действуют офицеры.

От заработавших пустотных щитов по всему судну прокатилась едва заметная дрожь, но для капитана это было сродни встряске бойца перед выходом на ринг, а когда начала подаваться энергия на носовое орудие типа Нова, загудели сильнее тусклые люменополосы мостика. Стрелять из такого мощного орудия Долрету еще не приходилось, но он прекрасно знал, что это самое мощное вооружение, которым может обладать имперский космический корабль, и энергетическая отдача после выстрела на других кораблях, обладавших им, порой выводила из строя проводку или перезагружала реактор. Почему-то Долрет был уверен, что Непрощенный Слепец обойдётся без подобных негативных последствий.

Когда эпистолярий расширил своё восприятие и потянулся разумом вниз, к находящимся на поверхности планеты боевым братьям, вокруг него распространился колющий холодок, достигший и капитана корабля. Чефра втянул воздух ноздрями и прислушался к шуму мостика, уловив звук проблемы раньше, чем её озвучил офицер за монитором авгуров.

— Несколько целей в ста сорока градусах по левому борту. Сбоящие идентификаторы. Дальность пока еще за пределами наших орудий, но они приближаются, — прижав один наушник к голове, докладывал следящий за авгурами член команды.

— Голополя эльдар, — констатировал Долрет, вспоминая свои предыдущие столкновения с этими ксеносами.

Корабли противника были быстрыми и очень манёвренными, но при этом хрупкими, так что даже попадания по касательной обычно хватало, чтобы вывести их из строя. Тем не менее, попадать обычно мешали помехи, которые вызывались защитными голополями их судов, показывающих не то местоположение, где на самом деле был корабль. Помогали в таких случаях макропушки с осколочными снарядами, бьющие по области космоса, где примерно мог быть враг. Выстрелы же лазбатареями были сродни стрельбы пушкой по комару.

— Развернуть корабль носом к цели, рассчитать координаты для орудия Нова, лазбатареи огонь по готовности на низкой мощности, — распорядился капитан и обернулся к эпистолярию.

Сосредоточенное лицо Янтаря дало понять, что тот еще занят мысленным разговором с боевыми братьями, а значит, тревожить его пока было нельзя. Мягкий гул плазменных двигателей, возросший из-за перехода со стационарной позиции к резкому развороту, оповестил, что приказы исполняются без промедлений, и глава мостика вновь вернул своё внимание на раскинувшийся перед ним амифтеатр пультов и мониторов и работавших за ними людей.

— Техническим командам закрыться во внутренних отсеках, — он продолжил раздавать приказы, понимая, что если это пираты или друхари, то они попробуют взять Слепца на абордаж и забрать как можно больше людей в рабство. К счастью, большую часть команды на данный момент составляли безмозглые сервиторы, но всё равно каждый человек был на счету. — Противоабордажной команде собраться перед мостиком.

Конечно, Астартес на борту могли отразить любой абордаж, но они не могли быть везде, и людям стоило озаботиться своей безопасностью самим, потому хорошо, что вместе с ним еще на орбите Риласа в команду Непрощенного Слепца вошли полсотни солдат с того же военного транспорта, что он сам. Многие тогда хотели повышения, заниматься чем-то более важным, чем протирание задниц на борту неуклюжего сухогруза, и использовали свой шанс, став частью команды линкора космических десантников. Сейчас же им всем предстояло доказать, что приняли их не зря.

— Во имя Императора и за Ангелов Ночи, сотрите эту нечисть с лица Галактики! — впервые произнёс такие слова Долрет Чефра, сцепив ладони в замок перед собой, и кожей ощутил, как заряд плазмы колоссальной мощности прошел глубоко внутри корпуса под ним, а затем, спустя мгновение, вырвался из носового орудия ослепительной белой полосой, чтобы ударить в определённую точку пространства и взорвать тёмную пустоту цветком яркой сверхновой.

Все корабли ксеносов, что попали в её радиус, без сомнений обратились в прах.

"Император посылает нас к тем, в ком лишь тьма, чтобы они умерли", вспомнились слова из учения хранителя тишины Тлена. Воистину было так, но пустотник сомневался, что все враги погибли сразу, и укол сигнала тревоги от одного из пультов, отвечающего за герметичность судна, оповестил о том, что их тоже обстреливают. Долрет сразу догадался, что причиной стала малогабаритная торпеда с пиратами на борту, и последующий доклад офицера только подтвердил это.

— Мы займёмся незваными гостями, продолжайте бой, — глубоким уверенным голосом заявил Янтарь, положив ладонь в бронированной перчатке на плечо капитана, а затем начал раздавать приказы по воксу, направляя отделения десантников наперерез движению пиратов.

— Будет исполнено, — кивнул Чефра и сосредоточил всё внимание на ходе разгорающегося космического сражения.