Тёмная ночь

XLI

После того, как речь была произнесена и разнеслась по всему городу, началась подготовка к будущему наступлению. Гавин очень надеялся, что обойдётся без больших жертв, но готовился к худшему. Ноа должен был возглавить планомерную зачистку южной части города, Савелий восточной, Янтарь западной, а ему самому оставалась северная, включающая центральный неприступный район, созданный более пяти тысячелетий назад, когда Фрация росла, как мир-колония, куда отправляли работать и умирать преступников со всего сектора. Потому-то центральные шпили и были такими высокими, такими массивными, окружены такими прочными стенами и оснащены такой прекрасной системой противовоздушной обороны, что до сих пор позволяла не подпускать самолёты противников. Кроме того, весь центр защищали перекрывающиеся пустотные щиты, пробить которые сложно было бы даже полномасштабной орбитальной бомбардировкой с "Непрощенного Слепца".

Пробивать Ангелы Ночи его, правда, и не собирались. У магистра был план, исполнить который ему должны были помочь хранители тишины. Эти десантники, которым по настоянию Тлена, сохранили память, с тех пор поклялись молчать обо всём, что было до пробуждения ордена, но Гавин подозревал, что не только об этом. Этих молчаливых братьев было немного, чуть меньше тридцати из более чем шести сотен общего количества ордена, но они обладали какой-то аурой, заставляющей воспринимать их иначе. Это чувствовали все, даже люди, но не каждый понимал причину. Глава ордена сомневался, что сам её понимает до конца. Тем не менее, эти хранители были полезны, тренированы и подготовлены для того, что предстояло сделать. Отделение из десятка их было оснащено генераторами тьмы и должно было на прыжковых ранцах преодолеть стену, а затем открыть врата для остальных. Обычно такие генераторы использовались только ночью, но и днём они достаточно хорошо должны были скрыть носителей от вражеского огня. Гавин даже задумался на мгновение о том, что, быть может, стоило их активировать и Микелю с Линдоном, когда они нападали на яхту архонта, но результат такого действия уже сложно было оценить, потому и мысль об этом быстро ушла.

Оставалось пятнадцать минут до начала объявленного наступления, и, если в городе вокруг них наблюдатели уже отметили бои между эльдарами и мятежниками, а так же отступление самих ксеносов, то с центром власти Оскара Ватора ситуация оставалась всё еще неясной. Самопровозглашенный наместник Императора так и не вышел на связь, хотя прослушивание вокс-каналов надзирателей говорило об их смятении. Какой выбор они сделают было легко догадаться, но выбор тирана оставался загадкой.

Магистр Ангелов Ночи посмотрел через толстое стекло высшего этажа занятого ими здания на многочисленные промышленные районы города под ним, всё еще дымящиеся от боёв, сравнил похожие на зубы жилые шпили поздней эпохи Фрации бедными кварталами внизу, которые были не выше стопы великану, который макушкой дотянулся бы до вершины любой из башен, и ощутил вездесущее стремление человека к высоте. Это было приятно, почувствовать себя человеком, когда физически ты уже очень давно не он. А еще Гавин Сорнери надеялся, что он всё еще прекрасно понимает мотивы людей и сможет справиться с возложенной на него ответственностью. Сначала захватить планету, а затем добиться уважения и почитания местного населения, которое станет основой для будущего его ордена. Их ордена, магистр поправил себя мысленно. Поистине великая задача, к которой вело множество маленьких ступеней, одну из которых ему в скором времени надлежало переступить.

— Брат Микель, глава Фрации всё еще молчит? — поинтересовался Гавин, повернув голову к своему адъютанту.

— Да, магистр, — кивнул молодой десантник. Ему предлагалось лечение в апотекарионе, но Микель убедил апотекария Илию, что сможет остаться внизу с минимальным вмешательством и будет полезен, так что глава ордена решил приближением отметить его самоотверженность.

— Возможно, ему нужен пинок, — задумчиво улыбнулся Гавин и надел черный остроклювый шлем модели "Корвус", на ретинальном дисплее которого продолжался обратный отсчет.

Оставалось чуть меньше десяти минут до атаки, и Сорнери мысленным импульсом переключился на частоту, на которой они последний раз зафиксировали переговоры с Ватором.

— Говорит Гавин Сорнери, магистр ордена Ангелов Ночи. Менее чем через десять минут я скомандую наступление и на закате город уже будет взят. Подписанты уже приняли моё предложение и большей частью готовы к будущему. Теперь я хочу услышать слово надзирателей, слово Оскара Ватора, — отчетливо чеканя каждое слово проговорил магистр, решив обойтись без приставки "самопровозглашенный наместник Императора" перед именем тирана, чтобы не ронять того морально перед подчинёнными. Возможно, он всё-таки будет сотрудничать и станет частью будущего.

Некоторое время в ответ лишь шумели помехи, и Гавин готов был отключить связь на исходе минуты, когда наконец ему ответили.

— Тридцать лет назад вы убили всех в колонии Арманта. Никого не осталось, чтобы рассказать о случившемся, только записи некоторых уцелевших камер, — заговорил неприятный самодовольный голос. — На них черные великаны, вы, безжалостно убивают всех людей подряд, не делая различия между подписантами и надзирателями. Теперь вы вернулись, чтобы обмануть нас своей ложью и повторить то же самое, но в большем масштабе. Вот что я скажу тебе, ложный ангел Императора, ни один надзиратель не склонится перед тобой и ни один не сложит оружие, но все узнают кто вы на самом деле.

Сорнери будто ударили. Он едва заметно пошатнулся и сжал кулак в порыве гнева и возмущения, но уже спустя мгновение вернул себе самообладание и улыбнулся. Тирану Фрации удалось неожиданностью слегка вывести его из себя, но, очевидно, это был его предел. К тому же правда была на стороне Ангелов Ночи. Гавин открыл рот, чтобы ответить, когда понял, что собеседник отключился, а Микель поднял руку, привлекая внимание.

Глава ордена нахмурился и кивнул, мол, что?

— Они начали вокс и пикт-трансляцию резни в Арманте, — удивлённым голосом произнёс адъютант, а затем включил громче динамики, из которых донеслось рычание цепных мечей, крики раненых и умирающих, отчетливые выстрелы из болтерного оружия.

Сердце Гавина упало, а губы сжались, когда он понял к чему это приведёт. Обманутые люди будут теперь сражаться с ними за свою жизнь, полагая, что иначе их ждёт жуткая смерть.