Тёмная ночь

XVIII

Магос Вульф привык держать свои мысли при себе, потому был более чем доволен спутником, которого ему выделили. Брат крыла тишины Каэрин оправдывал название своего подразделения, молча следуя за эксплоратором всё время, что тот находился вне своей каюты. Никаких вопросов, никаких замечаний, просто идеальный спутник. Кроме этого значительным плюсом космодесантника была полная неосведомлённость в технических вопросах, благодаря которой Магенрад Вульф мог делать что ему вздумается, хотя договор с Ангелами Ночи ограничивал его только бездействующими модулями и системами. Математические подсчеты говорили магосу, что такое ограничение со стороны магистра Сорнери было продиктовано известным своеволием и даже в некоторых случаях авантюризмом коллег по культу Бога-Машины, которые слишком явно демонстрировали свою приверженность делу поиска утерянных знаний и забывали о своей изначальной человечности. Магенрад себе подобного не позволял, сохранив в большей степени человекообразную форму, хотя из биологического в его теле остался лишь спрятанный внутри адамантиевого бака в груди мозг.

Основной завет Омнисиии гласил, что человек есть биологический механизм, и только единение человеческого разума с силой священных механизмов позволяет достичь совершенства машины. Вульф принял этот постулат буквально и еще ни разу за прошедшие с тех пор двести шестьдесят два года сто семнадцать дней три часа и восемьсот четыре секунды не пожалел о совершенном слиянии. Его механическое тело было лишено неприятных недостатков и слабостей плоти, лишилось привычных физических чувств, но разум стал более ярко воспринимать чувства ментальные. А для маскировки, поскольку людям приятно говорить с теми, кто хоть немного на них похож, его бывшая кожа лица была натянута на машинное лицо, имитируя остатки человечности.

Согласно выведенному магосом-эксплоратором уравнению, ведущему к желанной цели, важной ступенью на пути к ней было достижение промежуточных целей в секторе Иерихон и конкретно с Ангелами Ночи. Так что в момент, когда прозвучал сигнал тревоги, он, как обычно, занимался исследованием очередных механизмов у основания разгонной трубы нова-орудия, находящейся недалеко от реакторного отсека. И, поскольку в космическом сражении целью противников, кроме мостика и генераториума, поддерживающего пустотные щиты, часто становились двигатели, оставаться на некотором отдалении от реакторов было разумным решением. Магос воспользовался тем, что во время абордажа использовать нова-орудие не станут, начал полное сканирование обшивки нависшей над ним разгонной трубы, желая разгадать её секреты. Обычный крейсер Механикус, вышедший из пустотных доков какого-нибудь мира-кузницы, мог произвести безопасно лишь один выстрел таким орудием за несколько часов, потому что перегрев, вызванный прохождением огромного количества плазмы, при повторном выстреле без должного остывания мог уничтожить сам корабль. "Непрощенный Слепец" в процессе боя уже произвёл три выстрела за полтора часа, а Вульф с Каэрином, находившиеся прямо под разгонной трубой, всё еще были живы и повышение температуры в технических тоннелях нельзя было назвать смертельным. Всего девяносто восемь градусов на пике, при этом температура поверхности не превышала четырёхсот градусов. Практически безупречно!

Любопытство разбирало Магенрада Вульфа по мере того, как он получал данные о составе материалов, которые располагались слоями, распределяя жар таким образом, что это казалось практически невероятным. Каким-то, пока еще не понятным способом, труба охлаждалась самой же плазмой. И тут обычный техноадепт пожелал бы просто поклоняться священной машине, славя Омниссию, особо ретивый, каких опасался магистр Сорнери, пожелал бы разрезать трубу, чтобы понять её, а Магенрад аккуратно изучал то, что было доступно, строя планы на дальнейшие ходы.

Изучение было варварски прервано, когда весь корабль тряхнуло от взрыва в реакторном отсеке, и на мгновение магос даже подумал, что сможет продолжить исследования уже после того, как его заключенный в бак с закрытой системой жизнеобеспечения мозг найдут среди обломков линкора, но сигнал через ноосферу корабля дал ему понять, что такого плохого расклада можно избежать.

— Брат Каэрин, нам нужно срочно в реакторный отсек, — сформулировал запрос эксплоратор, убирая сверхмощный авгур и возвращая к себе все пять сервочерепов. Они еще понадобятся ему потом. — Всем находящимся там людям и десантникам без герметичных доспехов лучше покинуть и окружающие отсеки.

Молчаливый десантник, которого, казалось, взрыв озаботил не больше, чем кочка на дороге, только кивнул и указал жестом направление, а затем слуховая система магоса уловила лёгкий щелчок в горжете Каэрина, говоривший о том, что он связался с кем-то по воксу.

Парочка почти что бегом пронеслась по техническому тоннелю, а затем по лестнице выбралась в один из ближайших к реакторной коридоров. Уже возле входа в громадный зал с четырьмя цилиндрами плазменных ячеек реакторов, возвышающимися на два десятка метров над термостойким покрытием пола, они встретили отделение брата-сержанта Торазора, потерявшее двух бойцов из-за взрыва.

— Найдите на стенах газовые гасители, — распорядился магос, механодендритами, двигающимися словно щупальца диковинного создания, указывая места, где висели баллоны. — Используйте их только когда я скажу, иначе зря потратите время.

Решетчатые плиты пола внутри зала медленно краснели от жара, когда эксплоратор вошел туда. Под полом из стелющегося между ячейками взорванного центрального трубопровода растекалась раскалённая плазма и, насколько мог судить Вульф, ячейки реактора еще продержатся пару минут и без отключения, потому что рассчитаны на такие температуры, но вот большая часть сервиторов уже была непригодна для дальнейшего функционирования, как и их бывшие хозяева, техножрецы Толиос Омега-Гамма и Нико Тредечим. Оба были убиты взрывом и их останки дымились в растекшейся плазме.

Астартес в опалённых силовых доспехах поспешили внутрь за Вульфом и рассредоточились у стен, снимая гасители и ожидая приказов.

Магосу Вульфу приказы не требовались, ибо он сам себе был руководителем. Спустя секунду после входа он активировал археотеховый энергетический щит и направился через поток плазмы прямиком к уцелевшей панели доступа распределительной сети. Жар вокруг действовал и через щит, так что почти сразу же начала тлеть огнеупорная алая мантия, а сервочерепа прижались к его плечам ближе, чтобы хотя бы на градус уменьшить разрушительное воздействие температуры. Магос гордился своими сервочерепами, каждый из которых был сделан им лично из доверенных слуг, родившихся и умерших на его службе, и каждый был оснащен уникальными устройствами, намного превышающими возможности стандартных конструкций такого типа.

По облеченной в двоичный код команде один из сервочерепов, Дариус Сигма Третий, активировал встроенный газовый охладитель, предназначенный для тушения незначительных возгораний, и спустился ниже, пролетев на треть метра вперёд хозяина. Температура вокруг него немедленно снизилась до приемлемой. Хватит этого лишь на короткое время, но его, по расчётам магоса, должно быть достаточно для запланированных действий.

Несколько секунд понадобились на то, чтобы изучить систему теплоотводов. Магоса в очередной раз порадовала технология, по которой когда-то строили корабли вроде "Непрощенного Слепца", поскольку в ней огромное внимание уделялось безопасности и системы дублировались по нескольку раз. На случай отказа основной существовало две резервных. И, пусть за тысячелетия без должного обслуживания часть систем вышла из строя, самые важные всё еще поддерживались в работоспособном состоянии. Вульф отследил даже недавнюю проверку, сделанную Толиосом Омега-Гамма, и мысленно поблагодарил его за работу, после чего запустил проверенную резервную систему, параллельно отслеживая колебания ядер реакторов и просчитывая вариации того, как можно сохранить их целостность, если его намерения потерпят неудачу.

— Воздух будет высосан из этого отсека во избежание дальнейшего повышения температуры и нанесения ущерба целостности соседних трубопроводов, — пояснил для непосвященных десантников магос, даже не повернув к ним голову. — После затухания пожаров и снижения температуры я верну всё в норму.

Датчики показывали продолжающий расти опасный уровень температуры и радиации, от которой остатки его внешней смертной оболочки начинали пузыриться, но болевые рецепторы у него давно отсутствовали, а мозг был прикрыт сверхпрочным металлом, удерживающим снаружи не только температуру, но даже радиационный фон, потому беспокоиться было рано.

По введённой команде опустились переборки, изолирующие реакторный отсек от остального корабля, и включились вентиляционные насосы, а в следующий момент упал на раскалённый металлический пол Дариус Сигма Третий, прослуживший верой и правдой долгих шесть лет. Он выполнил свою роль, поддерживая вокруг магоса значительно более низкую температуру, чем в остальном зале, пока шла основная работа, и Бог-Машина позволил своему созданию сломаться лишь после того, как священная функция была выполнена. Эксплоратор удостоил потерянный инструмент коротким взглядом. С вероятностью девяносто четыре целых и семь десятых процента причиной отказа послужило повреждение антигравитационного двигателя, вызванное резким перепадом температур, когда закончился хладогент. Магос дал себе задание в будущем уделить больше внимания изоляции и теплопроводимости, чтобы избежать подобных поломок. Другие четыре сервочерепа стабильно жужжали антигравами за его плечами, пока что выдерживая жар.

— Начинайте последовательно тушить, — скомандовал Магенрад и перенаправил хладогент из своего встроенного огнетушителя к нижней части тела, чтобы снизить температуру и избежать расплавления важных узлов проводки.

Десантники на всякий случай проверили еще раз герметичность своей брони, хотя даже их продвинутые силовые доспехи не выдержат температуру в десять тысяч градусов, которая будет внутри, если у них ничего не выйдет, а затем нажали на спусковые крючки увесистых балонов со сверхохлаждённым сжатым газом, который мог охладить даже плазму.

Лишь после того, как в зале с реакторами образовался вакуум, температура упала, а примагниченные подошвами сабатонов к полу Ангелы Ночи смогли загнать остатки остывающей плазмы в специальные каналы и остудить основание ячеек реакторов. Эксплоратор перенаправил потоки во вторичные трубопроводы, отделив подорванный путь от системы.

Вульф дождался пока остатки плазмы вытекут в отстойники или высохнут под действием газовых гасителей, а затем вернул подачу воздуха в реакторный отсек и открыл переборки.

— Вы настоящий мастер, — заметил один из Ангелов Ночи, подойдя ближе и проявляя необычное для Астартес расположение к адепту Марса. — Я думал тут всё взорвётся.

— Я магос-эксплоратор, — скромно пояснил представитель Механикус, назвав часть своего полного представления и опустив прочие титулы, важные лишь внутри культа Бога-Машины. А затем, поскольку необременённым знанием десантникам этого, скорее всего, было мало, добавил. — Положение обязывает меня знать всё о строении звездолётов и не только.

— Брат Кенхеард, — представился десантник, снимая шлем и демонстрируя вспотевшее молодое лицо со шрамом на нижней губе и лысым черепом. — Мне всегда хотелось побольше понимать в технике, но умело я только разбирал игрушки.

Его признание вызвало смех у услышавших это боевых братьев, но сам воин улыбался вполне открыто и дружелюбно.

Магосу понадобилось несколько мгновений, чтобы оценить мимику и тон Астартес, а затем сделать вывод о его намерениях. Это была возможность, которая может выполнить дополнительную функцию в его уравнении, потому, настроив заменявшую глаза оптику и слегка наклонив голову набок, как сделал бы заинтересованный человек, Магенрад медленно кивнул.

— Ты можешь помочь мне в ремонте, брат Кенхеард, если твой сержант одобрит это назначение, а брат Каэрин не будет против, — Вульф покосился на тенью следующего за ним везде хранителя, который покачиванием головы обозначил, что не против.

— Подмастерьем решил устроиться? — поинтересовался приблизившийся к ним Торазор и тоже снял шлем, являя жутковатое лицо, нижнюю часть которого заменяла грубая бионическая челюсть, делающая его похожим на орочьего босса, волнистые черные волосы, спадающие до плеч, и глубокие черные глаза.

— Болтер научился разбирать и собирать, пора взяться за что-то посерьёзнее, — Кенхеард жестом руки указал на ближайшую ячейку реактора.

— Разве что после двух лет обучения, — вставил своё мнение эксплоратор, напоминая о своём присутствии и с еще одной целью.

— Он шутит, магос, — усмехнулся одними глазами сержант Торазор.

Шутки были тем видом общения, который так же был доступен жрецам Марса, как и людям, но подход заметно отличался.

— Я тоже шучу, сержант. Для сборки плазменного реактора требуется по меньшей мере десять лет специализированных занятий.

Глаза Кенхеарда расширились, когда он представил насколько это долго. Целых десять лет!

— И множество имплантов, — добавил Магенрад, чтобы добить шутку, и постучал себя стальным пальцем по такому же стальному виску. Конечно, его механическая голова состояла только из имплантов и различных блоков контроля, памяти и обработки информации, но об этом собеседникам знать было не обязательно. Достаточно того, что выглядела она по форме более менее человеческой.

Десантники снова рассмеялись, на удивление оценив юмор магоса, хотя, скорее всего, причиной смеха было удивление их боевого брата, а затем желающий пойти подмастерьем магосу боец посерьёзнел и кивнул.

— Почему бы и нет. Без меня потом не обойдётесь, — в итоге он гордо поднял голову.

— В таком случае прошу заверить переход брата Кенхеарда под моё начало и, — магос сделал паузу, подбирая слова, — если магистр одобрит, можно считать это началом обучения первого технодесантника Ангелов Ночи.

Если бы у магоса-эксплоратора Магенрада Вульфа при этом еще были губы, он бы наверняка улыбнулся.