Тёмный повелитель (СИ)

Глава 24

Дворец сиял, как никогда раньше.

Четырнадцать парящих платформ. Легендарные императорские сады с прозрачными ветвями плакучих финий, где царило вечное лето.

Я помнила, что цитадель великих императоров была величественной. Но я не представляла насколько.

Весь прошлый вечер мы с Рэем сидели над картами дворца и над схемой центральной части катакомб. Рэй настоял, чтобы я выучила их наизусть, и уже через два часа, закрыв глаза, я перечисляла ему маршрут из спальни принца Тиара к боковому выходу через малую дворцовую кухню.

Принц Тиар публично объявил на семейном ужине, что занимается поисками наследия Эорана и живого бессмертного. Принц не был похож на того, кто останавливается на полдороге, а это значило, что он мог что-то и найти. Или кого-то.

И мне нужно было узнать кого. А раз принц сам высказал желание увидеться, глупо было не воспользоваться случаем.

Вот только к чему приведёт этот случай?

Рэй предоставил мне свободу действий. Но мы оба знали, что, если я буду достаточно неосторожна, а принц — чересчур настойчив, эта свобода может привести меня в его постель. И вот этого исхода я совершенно не хотела.

Письмо принца Тиара жгло карман. Я не выполнила его просьбы: я всё же надела бельё под узкое сверкающее платье, расшитое чёрным жемчугом. Но такое, что лучше бы, право, я не надевала его вовсе. Увидь на мне мачеха что-нибудь подобное год назад — приказала бы выпороть.

Как странно думать, что моя мачеха и сестра сейчас не могут меня тронуть. Что, владея руной скорости, я могу убить кого угодно и остаться непойманной. Я не могла использовать руну на тренировках в Академии, но они помогли всё равно: теперь мне хватало и ловкости, и меткости, чтобы постоять за себя. Я знала, что, войдя в бой, я не проиграю.

Другое дело, смогу ли я убить? И захочу ли?

— Рэй, — негромко позвала я. Мы стояли на парящей платформе, которая медленно приближалась к дворцу. — Тебе когда-нибудь кружила голову безнаказанность? Знание, что ты можешь ударить из теней и?..

— Не попасться? — спокойно спросил Рэй. Плащ его был распахнут, и он глядел на догорающее на закате небо, подставив ветру лоб. — Как ты думаешь, кого заподозрят в первую очередь, когда нашему любимому принцу-регенту в спину прилетит нож из ниоткуда?

Я вздрогнула.

— Тебя.

— Мне запрещено использовать руну сумрака во дворце под страхом смерти, — ровно сказал Рэй. — В присутствии принца и членов императорской семьи — тоже. Даже для невинных шалостей. Боюсь, что моя безнаказанность несколько более ограничена, чем ты думаешь.

— Даже в твоём бывшем доме, — прошептала я.

— Некоторые, — по губам Рэя скользнула странная улыбка, — очень боятся, как бы мой бывший дом не стал моим будущим домом.

— Но ты один, — возразила я. — У тебя нет союзников, за тобой следят. Если бы ты начал готовить масштабный заговор, об этом тут же узнали бы.

На этот раз улыбка на губах Рэя явно была насмешливой.

— Размер не всегда имеет значение. Успешное покушение вполне можно устроить и в одиночку. К примеру, защита дворца построена на артефакте-лабиринте, который питает весь дворец. Помнишь, тот, куда спрятался мой отец в ночь переворота?

Я помнила. Именно там, в зале с обсидиановыми плитами, всё закончилось. Там император Дрэйг, отец Рэя, занял тело старшего сына, а Маркус Рише уничтожил чернокнижника Эорана.

— Это самый мощный артефакт столицы и всей империи. Пожалуй, его можно сравнить лишь с колодцем. Ни у кого, кроме членов императорской семьи и доверенных лиц, нет туда доступа, но меня артефакт пропустит в любое время — и я очень многое могу с ним сделать. Использовать как источник энергии или лишить дворец защиты, например. Думаю, Тиар нередко ворочается во сне, вспоминая об этом. — Рэй усмехнулся. — Но довольно об этом. Руку, Фаэль.

Я открыла рот, собираясь протестовать: Рэй должен был предлагать руку Сильвейне при входе во дворец, она вот-вот сделается его официальной невестой, когда принц Тиар формально объявит их парой во дворце, она…

А потом закрыла рот. Проклятье, почему нет? Это мой наставник, в конце концов. Я спасла ему жизнь. Все остальные могут убираться к тёмным сиддам.

…Во всяком случае, до его свадьбы. Я стиснула зубы. Нет. О подвенечном платье Сильвейны я этим вечером думать не буду.

Тем более что официально их помолвка так и не была объявлена. Всё ещё. А это значит, что у меня оставалась надежда.

Платформа причалила к берегу, и Рэй подал мне руку.

Я приняла её, не замечая взглядов вокруг. И улыбнулась.

Золотые дорожки из чистой энергии пролегали над верхушками деревьев. И по каждой из них ко дворцу стекались гости. В отдалении приземлялись драконы, шуршали веера-артефакты, шлейфы соседствовали со смелыми вырезами, целиком обнажающими бедро, а драгоценные антикварные вышивки — с палантинами из бриллиантовых сетей.

Леди сиддов не признавали моды. Моду создавали они — и сохрани тёмные сидды того, кто в лицо скажет не в меру эксцентричной леди, что наряд ей не к лицу. Меньшее, что его ждёт, — разбитое лицо на ступенях дворца, вызов на дуэль и пара жестоких и крайне непристойных сплетен.

Мне стоило бы поучиться этой небрежной уверенности и дерзости. Но пока искусство маневрирования в высшем свете стоило отложить вместе с умением изящно выкрадывать чужие письма. Мой отец был на свободе. И никто не знал, где и в чьём теле он сейчас находился.

Я взглянула вниз, где под золотой лентой дорожки в темноте расстилался сад, такой похожий на подземный сад Рэя. Серебристые мхи, перекрученные корни деревьев, мерцающие лиловым и лазоревым в темноте, журчащий во тьме ручей, в котором, как в зеркале, отражался поток летящих спор. Таинственно и необычно одновременно. Кажется, стоит мне соскользнуть туда, вниз, и никто никогда меня не найдёт.

— Леди Рише?

Рэй выпустил мою руку, и я обернулась.

Передо мной стоял молодой человек в алой форме личной императорской гвардии, со строгим и серьёзным лицом.

— Да?

— Император Сарфф удостаивает вас личной аудиенции.

Я чуть не пошатнулась. Рэй бросил задумчивый взгляд на молодого человека.

— Я буду ждать тебя здесь, — невозмутимо произнёс он.

Я подняла бровь:

— Здесь? На этом самом месте? А если меня не будет час? Несколько часов? Всю ночь?

Я прикусила язык. Если кто-то услышит, как я иронизирую, что император может задержать меня на всю ночь…

— Я буду ждать тебя здесь, — спокойно произнёс Рэй. — Думаю, этих слов достаточно, чтобы ты вернулась немного раньше, чем через час. Правда, Эрменто?

Эрменто вздрогнул. Я вдруг поняла, что он или его родные раньше служили семье Рэя и теперь, должно быть, он чувствовал себя предателем.

Впрочем, разве себя не чувствовал так же по отношению к нему и сам Рэй?

— Иди, — тихо сказал Рэй, и я машинально шагнула вперёд.

Я ждала, что мы войдём во дворец, но вместо этого мой сопровождающий свернул в сторону, и несколько секунд спустя мы уже спускались по прозрачным золотым ступеням прямо в сад.

К пруду, сияющему в лунном свете. И к островерхой беседке, возвышающейся у воды.

Фигура сидящего в беседке была окутана тьмой. Но я знала, кого там увижу.

— Прошу вас, леди Рише, — произнёс Эрменто. — Вас ждут.

Я повернулась к нему:

— Вы не будете передавать императору слова лорда Рэя?

— Он уже знает.

Я молча двинулась вперёд. Мелкие камешки шуршали под подошвами туфель, и вокруг было удивительно тихо. Лишь луна, вода и дорожка под ногами. Даже мой сопровождающий куда-то исчез.

Что скажет мне император? Зачем он, едва очнувшийся от тяжёлой болезни, хочет меня видеть?

Ступенька. Вторая. Я остановилась на пороге беседки, не решаясь войти.

— Фаэль, — раздался негромкий и властный голос. — Я обязан твоему отцу престолом. Непростительное небрежение с моей стороны — забыть о его дочери.

— Я… долгое время не владела даром, — произнесла я негромко.

— О, разумеется. Тогда ты не стоила ничьего внимания, — слова императора были просты и безжалостны. — Но сейчас всё изменилось, верно?

Рука качнулась, появляясь из темноты. На бледном исхудавшем запястье поблёскивал браслет из огней-артефактов. Я задержала дыхание. Знаменитый императорский щит… тот самый, что передавался от правителя к правителю ещё со времён основателя династии Драго…

— Я немало слышал о тебе, — произнёс император мягко. — Подойди.

Я подошла. Камни в защитном браслете пылали кроваво-алым, и на миг мне показалось, что алое пламя вот-вот охватит всю руку, и тогда…

…одного жеста этой руки будет достаточно, чтобы сломать меня, как куклу. Впрочем, довольно будет и одного слова.

Как мне держать себя с ним?

«У него есть власть, — раздался в голове воображаемый голос Рэя. — У него есть сила. Чего у него не бывает так это неожиданностей. Удиви его».

— Зачем я здесь? — прямо спросила я. — Кем вы хотите меня сделать? Чьей-то фавориткой? Шпионкой? Приближённой?

Тихий смех из темноты. А затем кресло осветилось.

Белые волосы, редеющие над высоким лбом. Глубоко посаженные глаза и царственная осанка. Мантия и броня императоров. Когда-то Сарфф был лишь правящим лордом, но то время ушло. Передо мной был живой символ Империи.

Кровь хлынула в лицо. Вся глубина моей непочтительности тут же бросилась мне в глаза. Проклятье, я так привыкла, что Тиар — всего лишь ещё один студент Академии, а с бывшим принцем я на короткой ноге…

— Не стоит смущаться, — словно забавляясь, произнёс император Сарфф. — На самом деле я всего лишь хотел на тебя посмотреть. У меня мелькнула мысль вернуть тебе приданое, раз уж ты потеряла наследство… но я узнал, что об этом уже позаботились.

— Что? Вы узнали?.. Кто?

— Возможно, ты скоро об этом узнаешь.

Император коснулся тусклой геммы в серьге, и я узнала гемму, очень похожую на мою собственную. Парный артефакт, способный передавать сообщения.

— Мой сын на время принял на себя управление империей, — с холодком в голосе произнёс император. — Я боялся, что он не оправдает моих ожиданий, но Тиар предложил неплохую компромиссную фигуру, которая возглавит совет правящих и поможет обуздать недовольных. Весьма умно с его стороны. Так что за него я спокоен.

— Я… очень рада.

— Я не испытываю ни ревности, ни зависти к сыну. Я говорю это к тому, что ты сейчас наверняка спрашиваешь себя: почему император здесь в одиночестве, когда его сын блистает на балу по случаю собственной помолвки?

— Я…

— Я появлюсь там, но позже и ненадолго. Когда целители говорят, что от любого сильного волнения может наступить смерть, это кажется глупой банальностью… пока не касается тебя лично. Я слишком хорошо знаю, что они правы.

Император поднял взгляд наверх, под своды беседки. Губы его искривились в горькой иронической усмешке:

— Ты знаешь, что раньше этой крыши не было?

— В этой беседке? Нет, — растерянно сказала я, не понимая, к чему он клонит.

— Это древнейшее место во всём дворце, девочка. Камню под нами несколько тысяч лет. Его помнят внуки первого императора, и он куда древнее нынешней столицы.

Я опустила взгляд, оглядывая однотонную мозаику. Она не выглядела особенно древней.

— Отец твоего хорошего знакомого, принца Рэя, приказал заново отделать это место, — сухо сказал император. — Мой предшественник боялся смерти. Его не утешала мысль, что драконы после смерти рождаются сиддами, и страшила древняя традиция, когда…

— …когда сидды после смерти становились драконами, — прошептала я.

Я вспомнила последний разговор Рэя с погибшим братом. Ночь, когда Рэй отпустил Джейена, веря, что тот взлетит на настоящих крыльях, став драконом после смерти, как древние императоры когда-то. И вспомнила легенду об Элеодоре, которую рассказал мне Рэй. Умер ли Элеодор или и впрямь улетел в небо?

— Когда же всё вывернулось наизнанку? — задумчиво сказал император. — Раньше, много веков назад, чувствуя приближение смерти, лучшие из нас приходили сюда. Древние императоры и лорды ложились здесь, на этот самый камень, отрешались от мира… и взлетали, становясь драконами, навсегда отказываясь от своей человеческой сущности. Жертвовали собой, уходили, оставляя престол сильнейшему, а сейчас?

Он усмехнулся.

— Сейчас они цепляются за жизнь до последнего, а потом просто… умирают.

— Или боятся умирать, — тихо сказала я, вспомнив отца.

Мой отец мечтал стать драконом, но не так. Драконы — мудрые и величественные существа, но теперешние драконы не обращаются в сиддов и обратно. Отпустить свою человеческую сущность для отца означало умереть. Впрочем, сейчас это было и невозможно. Рэй говорил правду: искусство было утеряно и забыто, когда дар сиддов начал ослабевать.

Император вздохнул, переводя взгляд на сияющую в ночи лунную дорожку:

— Умереть и не слышать шума листьев, запаха травы, попасть в небытие, где нет ни сознания, ни снов, ни мрака… Кажется, что император должен быть выше таких страхов, помыслов и грёз, не так ли? Даже умирающий император.

— Императоры тоже грезят и боятся, — тихо сказала я. — Только делают это куда величественнее.

Ещё одна усмешка:

— Лесть, и тонкая. Рэй был прав, взяв тебя к себе.

Конечно же, император Сарфф знал, что я — агент разведки.

— Моему сыну нравятся девушки из твоей семьи, — задумчиво произнёс император, глядя на меня. — Юный Ксарион, насколько я знаю, недалеко от него ушёл. А уж что касается сына низвергнутого императора… Юная девочка-пария, кажется, вознамерилась собрать коллекцию правящих лордов и особ императорской крови, не так ли?

Я вспыхнула. Проклятье, с каких тёмных сиддов он сейчас выговаривал это мне? Бьюсь об заклад, принц Тиар ни разу не услышал от отца ни одной осуждающей фразы о его забавах!

— О, я не осуждаю ни тебя, ни их, — с насмешливой улыбкой произнёс император, словно прочитав мои мысли. — Мальчикам нужны развлечения, девочкам нужны игрушки. Иначе в империи наступили бы слишком скучные времена — или слишком кровавые. Перед переворотом, я помню, наступило время примерных жён и добродетельных мужей, и одновременно в столице лилась рекой кровь. Не хотелось бы возвращаться в те времена.

— Нет, — вырвалось у меня.

— Правильно. Поэтому развлекайся и развлекай их. За одним исключением.

Я почувствовала, что бледнею. Если император сейчас запретит мне видеться с Рэем…

Но он не может, правда? К тому же Рэй его просто не послушает.

— Наследие, — проронил император, отрешённо глядя на воду. — Долг каждого императора перед империей — оставить достойного преемника. Бывший принц Дрэйг понимает это. Понимаешь это и ты, иначе он не оставил бы тебя рядом с собой.

Я молча наклонила голову.

— Кровавые междоусобицы, вражда между лордами, гражданская война — это страшно. И мой долг как императора и твой как моей подданной — отдать любую жизнь, свою и чужую, чтобы это предотвратить.

Голос императора был спокойным и мерным, но я вдруг вздрогнула, вспоминая, как стояла на террасе, двенадцатилетняя и перепуганная, и смотрела, как вдалеке горят кварталы, как зарево пожара делается всё ближе и ближе…

…Пока отец не положил мне руку на плечо и мягко не отправил спать. А потом вскочил на дракона, улетел в ночь, и через час пожары прекратились.

— Я понимаю, — тихо сказала я.

— Только сильный император может стать истинным символом империи. И я говорю о настоящей силе. Мы — сидды и лорды сиддов, и никакой характер и блестящий ум не поможет, если по дару ты не превосходишь своих соперников. За кулисами ты можешь быть правой рукой императора, можешь быть истинным вершителем судеб даже без дара, но на трон восходит сильнейший. Тот, кто без малейших усилий уничтожит дерзкого претендента, бросившего ему вызов. Именно поэтому я сейчас здесь, а мой сын — там. Потому что сейчас он силён, а я слаб. И я отдам всё — всё! — чтобы моя династия оставалась сильной и чтобы кровь великой династии влилась в неё.

Я не сдержала резкого вдоха. Я начала понимать, куда он клонит.

— Наследие, — повторил император Сарфф. Теперь он повернул голову ко мне. — Ты понимаешь, насколько оно важно. А это значит, что ты сделаешь всё, чтобы принц Дрэйг взял в жёны Сильвейну Рише и у них родились дочери. Их официальная помолвка состоится вот-вот, и ты не будешь стоять у них на пути.

Я попыталась разомкнуть губы, но не смогла.

— Меня не волнует, в чьей постели он будет проводить ночи, — тихим и очень опасным голосом произнёс император. — Меня мало волнует, если мой сын сделает тебя фавориткой, а Ксарион Джавус — женой, ослабив свой род и пойдя вопреки мнению отца. Но если я узнаю, что ты использовала своё влияние на принца Дрэйга, чтобы отсрочить его свадьбу с твоей сестрой… тебе ведь это не впервой, правда?

Я инстинктивно вцепилась в перила, чтобы не пошатнуться.

— Если мне донесут, что из-за тебя он реже проводит ночи с женой, если я узнаю, что дошло до измены столь дерзкой, что твоя сестра носит ребёнка от другого… — Взгляд императора Сарффа был прямым и пронзительным. — Думаю, мы оба знаем, что тогда произойдёт.

— Отлично знаем, — глухо сказала я.

Мгновение молчания. Ночная тишина, вдруг сделавшаяся зловещей. И тихое журчание ручья за спиной. Словно дорожка слёз, которым суждено пролиться в далёком будущем, где Рэй предложит руку моей сестре, одетой в подвенечный наряд.

Я не думала сейчас об угрозах императора Сарффа. Я думала о долге перед империей. У меня появился дар, но он даже рядом не стоял с даром моей сестры. Наследник, которого даст Рэю она, будет значить, что великая династия возродится. По женской линии, но возродится. Императоры вновь будут нести в себе кровь династии Драго, и сильные дети Рэя займут престол. Его потомки. Смею ли я стоять на пути у этого? У единой и сильной империи?

Я мечтала попасть в разведку. Мечтала дать присягу. И теперь защищать наследие императоров — мой долг.

Вот только никогда не думала, что моя мечта приведёт меня к этому.

— Но какую дочь она воспитает, моя сестра? — тихо спросила я. — Вам не страшно будет делать её императрицей?

— На этот счёт позаботятся, — спокойно сказал император. — Ты ведь не думаешь, что ты единственная, с кем ведутся подобные разговоры?

Я представила Сильвейну, выслушивающую негромкие недвусмысленные угрозы, и чуть не поперхнулась. Вот уж на что я точно хотела бы посмотреть.

— Каждый преданный мне человек, способный действовать во имя империи, на вес золота, — совершенно другим тоном произнёс император, выпрямившись в кресле. — Те, кто говорят, что я готов избавиться от принца Дрэйга, несут чушь. Он спас меня от драконьего пламени, и ты в тот день стояла по его левую руку. Я не желаю лишать ни империю, ни себя столь ценного союзника.

— Я очень надеюсь на это, — вырвалось у меня.

Император поднял бровь:

— Дерзость? Да ты не на шутку его любишь.

Я молча сжала губы. Даже если и люблю, никому этого знать не положено. Включая императора.

И самого Рэя тоже.

Император долго смотрел на меня.

— Да, судьба — жестокая хозяйка, — наконец произнёс он. — Как жаль, что великий дар достался не той сестре.

Сердце сжалось, но я молчала. Какие бы комплименты я ни услышала сейчас, они ничего не изменят.

— Что ж, разыграем карты, что были нам даны, — промолвил император, смерив меня внимательным взглядом. — Буду рад увидеть тебя вновь — надеюсь, в других обстоятельствах. И один вопрос напоследок.

Я молча поклонилась, ожидая вопроса.

— Мой близкий друг лорд Джавус сказал мне, что, как только целители уверят его в моём выздоровлении, он расскажет о некоем преступнике, изучавшем наследие Эорана, — произнёс император спокойно. — Думаю, сейчас ты знаешь об этом человеке куда больше меня, раз расследованием занимаетесь вы с принцем Дрэйгом. Я ценю свою жизнь и хрупкое здоровье, поэтому не буду тебя расспрашивать.

Он помолчал. Вокруг в ночной тиши распускались бутоны рофендров, и лунный свет светил сквозь ветви финий.

— Я желаю знать лишь одно: у тебя хватит сил нанести ему смертельный удар, когда придёт время?

Император ничего не знал о моём отце. Но этот бесстрастный взгляд и этот вопрос ударили настолько в цель, что кровь бросилась мне в лицо.

— Нет, — хрипло сказала я. — Я остановлю его, лишу сознания, если понадобится, то выстрелю, но я не смогу его убить.

— Но принц Дрэйг, чью семью искалечили тайны Эорана, сможет, — задумчиво произнёс император. — А ты любишь его настолько, что никогда не пойдёшь против него. Кроме того, ты дочь своего отца, принёсшая присягу империи. И это, пожалуй, всё, что мне нужно знать. Ты можешь идти, Фаэль.

Я поклонилась и отступила. Послышались шаги, и словно из ниоткуда появился Эрменто в своей алой форме.

— Проводи гостью, — проронил император. — И мой последний тебе совет, юная леди Рише. Если хочешь по-настоящему служить империи, если хочешь стать клинком, разящим врагов династии, будь готова наносить смертельные раны. И тем, кого ненавидишь, и тем, кого любишь. Даже себе, если потребуется. Твой отец был готов пожертвовать всем ради блага империи. Будь достойной его.

Император, фактически пожертвовавший троном и отступивший в тень ради сына, имел право учить меня жертвенности. Но если бы он знал, какая ирония лежала в его словах о моём отце…

Император кивком отпустил нас. Эрменто отступил в сторону, давая мне пройти, и я, вновь поклонившись, последовала за провожатым.

Я обернулась один-единственный раз. Но увидела лишь лунный свет, освещающий пустую беседку.