Теон-Стрелок

Глава 49

Теон с воодушевлением на лице отмечал очередную точку на карте крестом. Ещё одна деревня разграблена и вольный капитан, сделавший это, отдаст определённый процент награбленного своему королю, как сюзерену. Он присягнул Грейджою на время и обязан был отдавать четвёртую часть награбленного тому, кому дал клятву. Цицерон оказался прекрасным способом узнать, что происходит во многих местах Простора.

И Грейджоя не волновало что жители этой деревни теперь либо мертвы, либо стали рабами. В последнее время характер его стал сильно меняться в худшую сторону и люди для него становились цифрами и ресурсами.

Опасное изменение, но Теон ничего не мог с собой поделать. Он уже начинает жалеть, что не убежал в Эссос.

Мир менялся. Если они победят, Вестерос будет постепенно возвращаться к прежнему устою, который существовал триста лет назад. Отколовшийся Север и Железные Острова станут хорошим примером для остальных — Дорн и Долина Аррен имеют возможность заявить о своей независимости и защитить ее благодаря своим географическим преимуществам.

Вслед пойдут остальные, если союз Запада и Простора распадётся. Вне всяких сомнений, новоиспечённые короли начнут выяснять между собой отношение и на континенте начнутся новые свары.

И пока идёт эта заварушка, Грейджой планировал восстановить за это время людские ресурсы, закрепить за собой завоеванные территории и возможно оторвать себе что-нибудь ещё.

Это займёт целые десятилетия, и пока ещё не ясно, что будет впереди.

Отложив карту Простора, Теон посмотрел на пришедшего в солярий Трёхпалого. Лорик обзавёлся кольчугой, неплохим топором и шлемом с полумаской и крепким наносником, который висел у него на боку. Седовласый, он обзавёлся на своем грубом и обветренном лице парочкой шрамов.

Трёхпалый раньше находился на Светлом Острове, командуя здешним гарнизоном, но как только началась кампания в Просторе, взял его с собой, оставив вместо него одного из лордов с Железных Островов.

— Что там с “Железным Молотом”? — спросил своего старпома Теон. Прежний корабль Теона остался в Пайке, и скорее всего, будет продан. Поэтому всю свою команду перенёс на флагман, в том числе и старпома. Плюс пополнил ряды.

— Ремонтируют. Здешние корабельщики вполне неплохи, но уж привыкли работать неспешно. Приходиться подгонять.

— Правильно, что подгоняешь, — устало улыбнулся Теон и предложил сесть своей правой руке на “Железном Молоте”, - но ты следи за ними. Узнай, есть у них семьи и не тронул ли их кто из наших.

— Будет сделано, — кивнул Трёхпалый.

— Вина? — предложил король.

— Не откажусь, капитан.

Грейджой пододвинул графин, наполненный арборским, и старпом тут же залил стоящий рядом кубок вином. Несколько глотков и он продолжил слушать.

— Что насчёт другого моего поручения?

— Всех овец, коз и коров затащили в свободные посудины и отправили в Пайк. Туда загрузили еды, невольников и денег. Где-то пятнадцать кораблей заполнили, ребят поставил из “Железного Молота” и некоторых других, — на последних словах он замялся, — ребята надёжные.

— Ну, тогда отправляй в добрый путь, пусть везут. За груз головой отвечаешь, — напомнил Теон Трехпалому.

Весь этот груз был награбленным со Щитовых Островов. Ещё до того как капитаны Железного Флота стали вассалами, король взял свою долю.

А почему он это поручил своему старпому, а не очередному лорду с длинной родословной, то ответ кроется в верности. Теону нужны были люди не связанные с островной аристократией, верные и умелые. Лорик на роль одного из ближних помощников подходил очень даже кстати…

Главное подкреплять верность наградами.

В солярии бывшего лорда Хьюетта наступила тишина. Грейджой первым решил её нарушить.

— Насколько я помню, ты уже участвовал в рейд на Простор? — как бы невзначай спросил Теон, вглядевшись в глаза своего помощника, — и именно там поседел. Мне даже стало интересно, почему?

“Люди в свои двадцать так просто не седеют”

— Это неприятная история, капитан, — стараясь не показывать вида, напрягся Трёхпалый, — я тогда ещё был молодым и глупым.

— Что, не хочешь рассказывать? — фыркнул Теон, — ну, я не буду настаивать.

“Что ж, этот человек умеет хранить молчание, даже если его просит король рассказать свой секрет. Но, разузнать стоит, мне даже стало любопытно”

— Благодарю, ваше величество, — вполне искренне произнёс Лорик, — ваш дед был бы доволен вами.

— Мой дед? — переспросил Грейджой, — Квеллон Грейджой?

— Я служил налётчиком на его флагмане. Достаточно долго, чтобы понять, что из себя представлял ваш дед.

— А вот теперь поподробнее, — в приказном тоне сказал Теон.

— Ваш дед был славным воякой, умелым и справедливым капитаном. Но и беспощадным, если вы посмеете нарушить его правила на корабле. Не раз мне приходилось видеть, как он бросает с камнем на груди в воду тех наглецов, что посмели это сделать.

— Это всем и так известно, — разочарованно протянул Грейджой, — он умер от стрелы в брюхо, верно?

— Да, капитан. Судовой врач пытался спасти, но всё было тщетно. Ваш отец в ярости утопил врача, когда лорд Квеллон скончался.

“Что и стоило ожидать от отца. Стрела в брюхо — это стопроцентный конец в мире средневековья”

— Трёхпалый, у тебя есть дети?

— Да, капитан, трое. Старший, сынишка подрастает, вскоре тому тринадцать годков стукнет. Я его пока в походы не пускаю.

— Правильно, что не пускаешь, — горько хмыкнул Теон, — дети имеют свойство умирать. Например, от меча какого нибудь рыцаря Простора или летнийского воина.

— Думаю, твой сын ставший пажом у… например, у сира Харраса или лорда Виктариона станет хорошим воином, и возможно, даже капитаном, — король с любопытством посмотрел на своего старпома. Тот не оплошал и сразу понял, к чему ведёт его повелитель.

— Вы правы, мой король, — теперь уже по-другому обратился Лорик, понимая важность момента, — мой сын славный малый и уже неплохо владеет топором.

— Да, капитан Железного Флота с радостью возьмёт такого юношу в пажи. Как только кампания в Просторе закончится, так сразу и возьмёт.

Их разговор на этом и закончился. Трёхпалый покинул солярий, и Теон остался один, наедине со своими мыслями и размышлениями.

Всё больше и больше убеждался король Железных Островов в одной из истин — всегда вознаграждай своих слуг и связывай их сильнее к себе любыми способами. Трёхпалый простолюдин, и не связан кровным родством и долгом служения как Виктарион. Надежда на возвышение — чем не вариант? Не отец так сын сядет у тёплого местечка, став капитаном на службе Железного Флота.

А с дядей Теон договорится — тем более ему действительно был нужен паж.

Отголоском чувствовался питомец, пролетающий над берегами Простора. Концентрация и вот ощущения усиливаются и перед глазами Теона предстают песчаные берега, пение чаек и морские рифы. А также крепости, города и деревни, не тронутые войной.

— Всё идёт по плану… — довольно улыбаясь, пропел Теон.

— Мы плывём, — окончательно принял решение Эйгон. Джон Коннингтон впервые ощутил неудовольствие по отношение к своему воспитаннику и сыну Рейгара.

— Ещё рано, ваше величество, — постарался образумить он Эйгона, — Золотым Мечам нужно оправиться…

— Они оправятся на кораблях Пентоса, которые любезно нам предоставил магистр Иллирио, — ответил сын Рейгара, не поддавшись словам учителя, — у нас не так много времени. Пока Ланнистеры дерутся со Старками в Речных Землях, а железнорождённые терзают Простор, мы должны воспользоваться шансом. Все игроки заняты и не успеют среагировать.

Они находились в Волантисе, под стенами которого расположился один из известных и сильнейших наёмных отрядов — Золотые Мечи. Триархи с радостью предоставили странному юноше, которому подчинялись наёмники, поместье в городе. Там он и расположился со своими ближними людьми.

Поместье могло похвастаться богатыми украшениями повсюду — в мебели, предметах быта и даже на стенах, кои были украшены картинами и изукрашенными валирийскими иконописями, золочёных или посеребрённых. В поместье имелся небольшой внутренний дворик, с садом, где регулярно прогуливался его воспитанник. Там они и обсуждали свои будущие действия — и всё чаще Джон встречал противодействие от сына любимого принца.

Рядом с Эйгоном стоял Ролли Дакфилд, по прозвищу Утка. Назвали его так по причине посвящения — уток было слишком много, когда его посвящали в рыцари. Мускулистый мужчина, с лохматой бородой и гривой рыжих волос стал одной из причин споров с принцем — Эйгон хотел его посвятить в Королевскую Гвардию, но Коннингтон считал его неподходящим для белого плаща… Слишком свежа была для него память о прошлых гвардейцах Короля Эйриса. Великих и непобедимых воинов.

“А Королевская Гвардия при Роберте, говорят, превратилась в ничтожеств, чего только Цареубийца стоил”

Халдон Полумейстер, со своим длинным кислым лицом, Септа Лемора, капитан Золотых Мечей. Все они тут. И каждый по-своему оценил слова Эйгона.

Джон сдержал вздох. Мальчик вырос, превратившись в мужчину. Это радовало, но его упорство начинало раздражать изгнанника. Слишком похож на отца… иногда даже слишком.

Дай Семеро, всё выйдет удачно. Джон уже смирился с решением своего воспитанника. Пусть Запад и Простор дерётся с Севером и Железными Островами. Для них будет неожиданностью возвращение старой династии с крепким воинством и неожиданными союзниками.

Коннингтон посмотрел на раскрытое письмо, с синей печатью. Да, Семеро на их стороне.

И справедливость восторжествует.

Винтерфелл сильно опустел. Джон видел, смотрел и наблюдал. Многие слуги в замке поменялись, многие стражники, и воины Винтерфелла находятся в Речных Землях. У Джона было всего лишь пять сотен вооружённых стражников, которых оставил Робб.

И многое изменилось в этом замке.

Отец погиб на юге, брат воюет на юге… Брандон и Санса мертвы, Арья пропала. Леди Кейтилин до сих пор горюет по своим детям и мужу в своих опочивальнях. Знала ли она о том, что теперь Джон Старк и он наследник Робба? Скорее всего. Но это известие незначительно на фоне смертей почти всех любимых тобой людей.

Старков осталось так мало.

Мейстер Лювин и Родрик Кассель медленно, но верно передавали управление замком ему, Джону… это было странно и пугающе. Но как они сказали, это был приказ короля.

“Когда леди Кейтилин выйдет из своих покоев, её ждёт неприятный сюрприз” — без всякой радостной мысли подметил узаконенный бастард.

Медленно, но верно двуручный меч очищался от крови. Старк ушёл в богорощу после того, как свершил правосудие своими руками. Ещё одна обязанность Джона, пока Робб на войне — вершить справедливость на землях Винтерфелла. Пойманный вор, укравший еду, был сразу же осуждён, и приговор для этого преступления в преддверии зимы было только одно.

Смерть.

Когда-то Эддард Старк на его глазах тоже вершил правосудие по законам Первых Людей. Но…

“Если ты собираешься взять человеческую жизнь, сам загляни в глаза осужденного. Ну а если ты не в силах этого сделать, тогда человек, возможно, и не заслуживает смерти”

Но отец мёртв. Казнён собственным родовым мечом на ступенях септы Бейлора по приказу Джоффри. И разорван яростной толпой бедняков. Лёд теперь в руках Ланнистеров, а честь Старков попрана самым мерзким способом.

Рядом сидел Рикон. С младшим братом они сильно сблизились в последнее время. Джон немало уделял времени своему брату, постоянно хнычущему и просящего вернуть ему маму и братьев. Джона он мало помнил, но переставал плакать в его присутствии.

— Запомни, Рикон. Правитель, прячущийся за спинами палачей, быстро забудет лик смерти.

Слова отца, переданные своим старшим сыновьям. И Джон сделает всё, чтобы передать мудрость лорда Эддарда его самому младшему отпрыску.

Мальчик кивнул и поглядел на чардрево. Рядом находился его лютоволк, что в данный момент пытался развеселить Призрака — но альбинос, молча, смотрел на выкрутасы Лохматого Пёсика.

Славно, что Джоффри умер. Плохо, что не от рук Старка, но от рук собственного дяди…

“Не дяди… Джоффри — Уотерс” — поправил себя Джон. Видения, посланные проклятым Трёхглазым Вороном, были чёткими и иногда чуть ли не сводили его с ума. Прошлое оказалось… той ещё выгребной ямой.

Иногда казалось, что Джон уже сошёл с ума.

— Эддард? — пронёсся тихий женский голос в богороще. Старк обернулся.

Серые глаза встретились с взглядом голубых, словно море, глаз.