Трагедия

Глава 12

Пайпер

— Я пришел. — Кейн постучал в дверь кемпера тремя сильными ударами.

— Иду! — Я запрыгала на одной ноге, натягивая кроссовок. — Одну секунду!

— Не торопись, — крикнул он в ответ.

Я допрыгала до дивана, садясь, чтобы завязать шнурки. Мои пальцы дрожали от волнения. Кейн пришёл, чтобы отвести меня в поход, после чего я приготовлю нам ужин.

За две недели, прошедшие после моего признания на крыльце дома Кейна, между нами установилась странная дружба. Что ж, странная для меня. Я никогда не дружила с мужчиной, с которым до этого занималась сексом.

Но мы были друзьями.

Я готовила ужин для нас почти каждый вечер. Я сказала Кейну, что это не составит труда, так как мне всё равно нужно было готовить, поэтому он приходил ко мне в кемпер, или я шла к нему домой, и мы вместе ели.

В начале недели он взял меня с собой на короткую прогулку после работы, и мы нашли несколько кустов ежевики. Я никогда раньше не пробовала ежевику, так как она произрастает на северо-западе Тихого океана, но, съев несколько, я ощутила вдохновение. Мы собрали ягоды, и теперь на моём столе стоял пирог, который я испекла в качестве десерта.

После моего признания на крыльце Кейна что-то между нами изменилось. Сексуальное напряжение всё ещё ощущалось между нами, когда мы подходили слишком близко. Всякий раз, когда мы случайно соприкасались, искры, что летели повсюду было трудно игнорировать. Но мы оба крепко держались за наши несексуальные отношения.

То, что мы обнаружили, было взаимным обожанием хорошей еды. Любовь к лесу, который мы называли домом. И прелесть дружеского общения.

Я вела основную часть разговора, как и ожидалось. Кейн был не из тех, кто говорит только для того, чтобы насладиться своим собственным голосом, что как правило делал Адам.

Мне было приятно поговорить о своей работе, поделиться своим волнением с кем-то, кто с радостью был готов выслушать. Кейн, возможно, и не делился многими подробностями своей жизни, но он охотно слушал подробности моей.

Его лицо смягчалось, когда я говорила. Всякий раз, когда я чувствовала себя особенно нахальной, он одаривал меня тихим смешком. И его живые глаза всегда были прикованы к моим, когда я говорила, показывая мне, что он был полностью вовлечен в наш разговор.

Я владела его вниманием.

А он владел моим.

После ужина, как правило, мы проводили вечер вдвоем. Я сопровождала его в мастерскую, где с пристальным вниманием наблюдала, как он работает над предметами мебели.

Было легко потеряться в плавных движениях его рук и силе в них, когда он превращал простой, грубый кусок дерева во что-то изысканное и грациозное. Мурашки пробегали по моей коже, когда он рассказывал о процессе своим глубоким, сексуальным голосом. Во время работы он нашёптывал древесине и мне свою уникальную колыбельную — идеальное завершение моего дня.

Когда мы не были в его мастерской, мы осматривали мой будущий дом.

Кейн проявил такой интерес к моей реконструкции, что регулярно ходил со мной и внимательно следить за прогрессом строительной бригады. Однажды ночью на прошлой неделе он обнаружил проблему с оконной рамой — что-то о том, что она не совсем ровная, и что она может пропускать зимний холод. Мне всё казалось идеальным. Но на следующее утро Кейн первым делом отправился туда с уровнем в руках, чтобы перекинуться парой слов с бригадиром.

Я, смеясь, наблюдала из окна своего кемпера, как мой бригадир последовал за Кейном внутрь. Десять минут спустя они вышли, пожимая друг другу руки, поскольку мастер обещал заменить окно.

Возможно, Кейн и не был готов рассказать о своём прошлом, но эти мелочи говорили мне, что ему не всё равно. Они говорили мне, что эта дружба была так же важна для него, как и для меня.

Завязав шнурки, я стащила бейсболку с кухонного стола. Это был подарок от Теи, одна из новых красно-белых кепок для дальнобойщиков, которые она заказала в бар.

— Привет. — Я открыла дверь и спустилась по лестнице. — Готов?

На лбу Кейна появилось несколько морщин.

— Ты пойдёшь в этом?

— А что? — Я осмотрела свою одежду. На мне были обрезанные джинсы и красная майка с открытой спиной.

Она тоже была из бара — по сути, я была ходячей рекламой бизнеса Теи. Это было мило, и я надеялась получить немного загара.

Была середина июня, и в Монтану наконец-то пришло лето. Мне нужно было солнце, так как мой обычный городской загар остался в прошлом, как маникюр и педикюр. Я привыкла справляться с этим самостоятельно, в кемпере, так как в городе не было спа-салона.

— Мы идём в поход. — Кейн нахмурился. — Если ты споткнешься и упадешь, то твои колени будут обречены.

— Ах, да, — сухо сказала я. — Это риск. Я избавилась от одного из них, не надев высокие каблуки.

Выражение лица Кейна под козырьком его кепки не изменилось, хотя уголок его губы дернулся.

— Со мной всё будет в порядке. — Я стукнула его по животу, когда проходила мимо, направляясь вверх по тропе к гребню. — Так ты идешь или нет?

Он что-то проворчал себе под нос, но после последовал за мной. Он был одет в свои обычные Кархартты и футболку. На нём также был маленький рюкзак, который он брал с собой во все наши экскурсии в горы. Мне не нужно было спрашивать, что было внутри, так как Кейн становился предсказуемым. Он захватил с собой два батончика мюсли, четыре бутылки воды, противомедвежий спрей и аптечку первой помощи.

Если я споткнусь и поцарапаю колено, он достанет что-нибудь из этого, смажет рану антибактериальной мазью и перевяжет бинтами, прежде чем я успею сосчитать до десяти.

— Неплохая кепка, — сказал Кейн.

Я остановилась на тропе и обернулась, ожидая, когда он догонит меня.

— Спасибо. Она от Теи.

Он проник в моё личное пространство, возвышаясь надо мной, так что мне пришлось запрокинуть подбородок. Мы не касались друг друга, но он был достаточно близко, чтобы тепло его груди согревало мою обнаженную кожу. Или, возможно, виной тому было потрескивание электричества между нами.

— Тебе идут головные уборы, — тихо сказал он.

— Тебе тоже.

Более длинные волосы на его затылке вились под бейсболкой. Эти пряди требовали некоторого внимания, но я использовала всю свою силу воли, чтобы сохранить свои пальцы под контролем.

Боже мой, у него были красивые губы. Его тёмная борода идеально контрастировала с бледно-персиковым цветом. У меня перехватило дыхание, когда я вспомнила, каково это — ощущать эти мягкие губы на своих.

Кейн наклонился на несколько сантиметров, когда магнитная сила между нами усилилась. Идея сделать то же самое была заманчивой, очень заманчивой, но прежде чем я поддалась соблазну, над нами пронзительно закричала птица. Шум заставил нас отпрянуть друг от друга.

— Эм… идём? — Я отступила назад, возвращаясь к тропе.

— Ага. — Кейн занял место рядом со мной, пока мы шли. Мы оба держались краев тропы, чтобы не быть слишком близко. Но это была узкая тропинка, и близость его руки к моей была заметна.

Подводное течение между нами было там, всегда присутствовало и всегда текло. Сегодня оно напоминало мне верхушки деревьев и то, как они колышутся на лёгком ветерке. Они раскачиваются поблизости друг к другу, но как раз перед тем, как они соприкоснуться, ветер ослабевал, и они наклонялись в противоположном направлении.

Мы продолжали подниматься по тропе, пока она не стала крутой, и я взяла инициативу на себя. Кейн позволил мне идти первой, чтобы задать темп. Он поднимался на хребет с такой лёгкостью, словно это была прогулка по Центральному парку. Я сомневалась, что его ноги были напряжены или что его лёгкие горели, как мои. Но вид с вершины стоил тех мучений.

Когда мы поднялись на вершину тропы, я вдохнула чистый воздух, согрелась и была готова к большему.

— Куда ты ведешь меня сегодня?

— Я подумал, что мы могли бы для разнообразия отправиться на восток. — Он указал в направлении своего участка. — Там есть охотничья тропа, которая проходит вниз по хребту. Примерно в двух милях отсюда расположена ещё одна.

— Звучит здорово. Я буду идти за тобой.

Он кивнул и, не теряя времени, отправился на поиски тропинки. Она была не такой широкой и расчищенной, как тропа, по которой мы поднимались, поэтому иногда кустарники царапали мои оголённые икры. Кейн двигался медленно, контролируя свои длинные ноги, чтобы мне было не слишком тяжело за ним угнаться.

И хотя мы находились в густом лесу, вид был не так уж плох.

Идя позади Кейна, я прекрасно видела его задницу и широкие плечи. Несколько месяцев назад я бы поклялась, что не может быть ничего лучше, чем отличный зад. Но плечи Кейна были чертовски сексуальны. Они были такими большими и мускулистыми. Они были такими могущественными и… так, этого достаточно.

У меня был момент пустить слюни, и теперь пришло время моим мыслям вернуться в безопасную зону.

Я открыла рот, чтобы завязать какой-нибудь дружеский, скучный разговор и отвлечься от того, как выпирали его трицепсы под облегающей футболкой, но Кейн резко остановился и поднял руку.

Я чуть не врезалась в него.

— Что?

Он покачал головой, и я закрыла рот. Затем он оглянулся через плечо и указал далее по тропе.

Я проследила за его пальцем туда, где на задних лапах стоял медведь гризли и смотрел на нас, склонив голову набок.

Я ахнула, цепляясь за рубашку Кейна, когда моё сердце остановилось.

Сегодня меня растерзает и съест медведь. Десертом будет не ежевичный пирог. Я буду угощением для этого медведя.

И у меня больше не будет ночей с Кейном. Когда я столкнулась с животным в четыре раза больше себя, это было первым сожалением, пришедшим мне на ум. Я жалела, что у меня не будет шанса поцеловать его ещё раз.

— Не. Беги. — Он потянулся назад и положил руку мне на живот, мягко толкая меня назад.

Медведь наблюдал за нами, пока мы пятились маленькими шагами. Он опустился на четыре лапы и сделал три шага в нашу сторону. Меня чуть не стошнило моим завтраком. Затем, наконец, гризли фыркнул и неторопливо пошёл в противоположном направлении.

Мой вздох облегчения разнёсся по лесу.

Однако Кейн не расслабился, его глаза были прикованы к тому месту, где только что стоял медведь. Он подтолкнул меня быстрее и одной рукой полез в боковой карман своего рюкзака, чтобы достать противомедвежий спрей.

Мне пришлось развернуться, чтобы не споткнуться, быстро шагая, хотя я была осторожна и не бежала. На каждом третьем шаге я оглядывалась через плечо, чтобы убедиться, что медведь не передумал отведать меня на полдник.

Только когда Кейн повернулся, подойдя вплотную ко мне, я снова начала дышать. Мои руки не переставали дрожать, пока мы не оказались на вершине хребта и не скрылись за деревьями.

— Он исчез? — прошептала я.

— Ты можешь говорить нормально.

— Не-а, — снова прошептала я.

Он усмехнулся, снимая с плеч рюкзак и бросая его на землю. Он достал две бутылки воды, протянул одну мне, а затем удивил меня, достав сверкающий серебряный пистолет.

Мне вдруг стало жаль медведя.

— Ты берёшь с собой оружие? — поддразнила я.

— Предпочитаю быть готовым. — Кейн пожал плечами. — Противомедвежий спрей — хороший вариант, но иметь под рукой пистолет тоже не помешает. Я предпочитаю носить его в кобуре на бедре, но я не хотел пугать тебя.

— Всё в порядке. Оуэн настоял на том, чтобы я посетила занятия по стрельбе из пистолета после того, как он поступил на военную службу. Оружие меня не пугает. Ты брал его на каждый из наших походов?

Он кивнул.

— Только на последние. С таким урожаем ягод нет ничего необычного в том, что здесь можно увидеть больше медведей.

— Насколько опасной была эта ситуация? — спросила я, указывая в сторону места, где мы увидели медведя.

— Хорошо, что мы не застали его врасплох и были на некоторой дистанции. Но в следующем походе у тебя будет свой собственный баллончик с аэрозолем, и мы купим несколько колокольчиков, чтобы производить больше шума.

— Серьёзно? — В тот момент мне не очень хотелось жить в лесу. — Безопасно ли находиться рядом с моим домом?

— Медведи, как правило, такие же вредители, как и еноты. Если кому-то покажется комфортно в твоём доме, он может устроить чёртов беспорядок в твоём мусоре. Так что держи свои баки плотно закрытыми. Но обычно они живут глубоко в лесу. Единственная причина, по которой они сейчас решаются подойти поближе к городу, — то, что ежевика в этом году такая плодовитая.

— Я не хочу, чтобы меня съел медведь.

Кейн усмехнулся.

— Я не позволю, чтобы тебя съел медведь. Но больше никаких походов без меня.

— О, я больше никогда не пойду в поход одна, — заявила я.

Кейн одарил меня одной из своих редких улыбок.

— Хочешь продолжить?

— Чёрт возьми, нет. Я запираюсь в своем кемпере — в безопасности и с пирогом — до конца выходных.

— Пирог?

— С ежевикой. Я собиралась сделать тебе сюрприз после ужина.

Его стон был не чем иным, как эротичным, и от этого у меня пересохло во рту. Я сделала глоток воды из бутылки, затем положила её в его рюкзак, делая всё возможное, чтобы стереть этот восхитительный звук из своей памяти.

В большинстве случаев было легче находиться рядом с Кейном. Но по какой-то причине сегодня мне приходилось изо всех сил сопротивляться его искушению. После того, как он уйдёт сегодня вечером, я, вероятно, буду так взвинчена, что мне придётся принять душ и использовать свои пальцы, чтобы немного облегчить боль между ног.

Кейн сделал большой глоток из своей бутылки, из-за чего его кадык дёрнулся, и бросил бутылку в рюкзак. Баллончик со спреем оставался в одной руке, в то время как его пистолет был надежно спрятан в кармане, когда мы спускались по тропе обратно к нашим домам.

Если бы мы действительно увидели другого медведя, Кейн защитил бы меня. Здесь, снаружи, он был моим защитником.

Улыбка тронула уголки моего рта, и я опустила глаза, пряча их от него козырьком своей бейсболки. Если бы моя жизнь была в опасности, Кейн повалил бы медведя на землю и надрал ему задницу, прежде чем сделать из него ковер для гостиной.

Хихиканье вырвалось наружу.

— Что? — спросил Кейн через плечо.

Я покачала головой, кашляя, чтобы скрыть очередной смешок.

— Ничего.

Может быть, Кейн позволил бы мне назвать медвежий ковёр. Имя должно было быть каким-то мужественным, как сам владелец. Что-то вроде Бориса, или Барана, или Бореньки. Очевидно, воображаемый ковер Кейна был русским.

Слишком занятая обдумыванием имён, я не заметила блестящий чёрный седан, припаркованный позади моего Mini. Так продолжалось до тех пор, пока знакомый голос не напугал меня, и я точно не знала, кого увижу, когда выгляну из-за широких плеч Кейна.

— Кто ты такой? — Адам стоял у машины, уперев руки в бока и выкрикивая свой вопрос Кейну.

— Это частная собственность, — ответил Кейн. С таким же успехом он мог бы сказать: «Вали отсюда нахуй, придурок».

— Я знаю, чья это собственность, — выплюнул Адам. — Чего я не знаю, так это кто ты такой.

— Адам, — рявкнула я, подходя к Кейну. Я хотела сделать ещё один шаг, но прежде чем я успела, Кейн схватил меня за локоть и прижал к своему бедру.

Заметив этот жест, Адам сердито придвинулся к нам, отступая от своей машины на пару шагов.

— Пайпер, кто этот парень?

— Мой сосед. — Хватка Кейна на моей руке усилилась, как будто ему не понравился мой ответ. — Что ты здесь делаешь, Адам?

Он бросил свирепый взгляд на Кейна.

— Пайп, мы можем поговорить наедине?

— Нет, — рявкнул Кейн.

Я ценила его заботу во второй раз за сегодняшний день, но от встречи один на один с Адамом было никуда не деться. Поэтому я напрягла свою руку достаточно, чтобы Кейн освободил меня.

— Ты не возражаешь?

Он сердито посмотрел. Мои глаза расширились в безмолвной мольбе не усугублять ситуацию, пока он не проворчал:

— Хорошо.

Я ожидала, что он потопает по дорожке к домику, но, к моему удивлению, он пересёк мою подъездную дорожку, направляясь к двери Эйрстрима, и вошёл в моё временное жилище. Кемпер покачнулся, когда он захлопнул дверь и подошёл к столу, сев так, чтобы он мог наблюдать за нами через окно.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подходя к своему бывшему мужу.

Адам посмотрел вниз своими голубыми глазами, которые когда-то имели власть над сменой моего настроения. Они больше не внушали особой преданности. Его точёная челюсть была покрыта дневной щетиной, чего Адам придерживался потому что это было популярно в индустрии, а не потому, что ему так нравилось. Он предпочитал бриться каждое утро, и никто никогда не видел его с такой густой бородой, как у Кейна.

— Я сказал тебе по телефону, что нам нужно поговорить.

Я скрестила руки на груди.

— А я сказала тебе не появляться здесь.

— Из-за того парня? — Челюсть Адама дернулась, когда он взглянул на кемпер.

Кейн сидел за моим обеденным столом с вилкой, полной черничного пирога, на губах, одновременно сердито пережевывая другой кусок.

Этот ублюдок ел мой пирог.

— Ладно, — одними губами произнесла я.

Кейн отправил в рот ещё один кусочек. Взгляд, который он послал мне, говорил: «Если хочешь пирог, бросай этого мудака и иди сюда».

Я закатила глаза и снова посмотрела на Адама.

— Это тот парень, с которым ты встречаешься? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Нет. Он мой сосед. — И мой друг. — Это не относится к делу. Что ты здесь делаешь?

Адам повернулся спиной к Кейну и взял меня за плечи.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Я несчастен. Ты нужна мне, Пайпер. Возвращайся домой.

С возрастом Адам стал только красивее. Не так давно он был неотразим. Ветер подхватил прядь его светлых волос, оставляя её у него на лбу. По привычке я чуть не поправила её.

Он был таким красивым. И был так неуместен. Он был создан для той жизни, которую создал в Нью-Йорке. Он преуспевал на славе и богатстве. И я не была ему нужна, он просто ещё не знал этого.

— Нет. — Я покачала головой. — Теперь это мой дом. Нашему браку пришёл конец, и ты должен отпустить его. Отпустить меня.

— И всё из-за одного глупого поцелуя?

— Нет, Адам. Не только из-за одного поцелуя. У нас были и другие проблемы, те, о существовании которых не один из нас не хотел говорить. И это было задолго до поцелуя.

— Если речь идёт о беременности, то…

— Речь обо всё этом, — перебила я. — Да, поцелуй. Да, моё желание иметь детей. И тот факт, что мы редко виделись друг с другом. Я говорю о том, что для того чтобы заниматься сексом два раза в неделю, нам пришлось запланировать это на утро воскресенья и четверга.

— Потому что мы пытались завести ребёнка.

— Нет, — возразила я. — Потому что только тогда у тебя не было утренней репетиции, а у меня не было ранней встречи.

— Не смей винить в этом мою работу. — Он ткнул пальцем мне в лицо. — Ты работала так же много, как и я.

— Ты прав, — мягко сказала я, и он опустил руку. — Потому что это делает меня счастливой.

— Ты хочешь сказать, что я не делаю тебя счастливой?

— Я говорю, что ты поцеловал свою партнершу через неделю после того, как мы узнали, что я не могу забеременеть. Это сделало тебя счастливым?

— Так дело в поцелуе. — Он протянул руку. — Просто признай, что это всё он.

— Да! — крикнула я. — Конечно, поцелуй — это проблема. Как и миллион других, например, тот факт, что я не верю тебе, когда ты говоришь, что не спал с ней. Мужчина, за которого я вышла замуж, не причинил бы мне такой боли. Я тебе не доверяю.

Он посмотрел на гравий под своими ботинками, отказываясь встречаться со мной взглядом. Он делал так каждый раз, когда я начинала говорить про его роман с коллегой.

— Ну… Так что? Ты спал с ней?

Он поднял глаза и нахмурился, ткнув большим пальцем через плечо в направлении Кейна.

— Ты спала с ним?

— Да.

Шок промелькнул на его лице, но он быстро овладел собой. Затем появился Актёр, тот, кто был спокоен и собран перед переполненным театром. Человек, который мог стоять на яркой сцене и очаровывать аудиторию, сидящую в темноте.

Я ненавидела Актёра.

Казалось, он появлялся всякий раз, когда мы ссорились. Это была техника самозащиты Адама, его способ отгородиться от меня. Актёр был тем, кого все любили, но я всегда находила его немного уродливым.

— Это была напрасная поездка, — холодно сказал он.

Я усмехнулась.

— Думаешь?

— До свидания, Пайп. — Он прошёл мимо меня, направляясь прямо к своей машине.

— Адам? — крикнула я.

Он остановился и оглянулся через плечо.

— Что?

— Ты спал с ней? — спросила я снова, в последний раз.

Может быть, я спросила, потому что чувствовала, что в его истории было что-то ещё. Может быть, я спросила, чтобы перестать чувствовать себя такой виноватой из-за того, что именно я отправила наш брак в небытие. Может быть, я спросила, потому что, если он снова будет это отрицать, я приму это как правду.

— Перестань спрашивать меня об этом, — отрезал он.

— Тогда скажи мне правду.

Высоко подняв подбородок, он повернулся и пристально посмотрел на меня.

— Да. Я трахнул её на заднем сиденье её машины после того, как мы вышли из ресторана.

Его правда выбила воздух из моих легких. Когда я восстановила дыхание, я проглотила жжение в горле, отказываясь позволить Адаму увидеть мои слёзы.

— Почему ты не говорил мне правду, когда я спрашивала? Зачем было лгать?

— Потому что я люблю тебя.

— Хм. Забавный вид любви. — Мои глаза опустились на землю. — Прощай, Адам.

Он рывком открыл дверцу своей машины и скользнул внутрь. Кусочки гравия вылетели из его шин, когда он выехал задним ходом с подъездной дорожки.

Я стояла там, ожидая, пока его машина не скроется из виду, а затем направилась к кемперу. Кейн внимательно следил за моими движениями, когда я ворвалась внутрь и открыла ящик для столового серебра в поисках вилки для себя. Моя задница едва коснулась сиденья скамейки, как у меня во рту оказался кусочек.

С надутыми щеками я пробормотала:

— Ты начал есть мой пирог.

— Мне нужно было немного магии.

Мой рот застыл, и слёзы, с которыми я боролась, выступили наружу, хотя я сморгнула их. Я отказываюсь плакать из-за Адама. Он и так получил слишком много моих слёз. И, что удивительно, сдержать их оказалось не так сложно, как я думала.

Может быть, дело было в ежевичном пироге.

Может быть, в том, что в глубине души я всегда знала правду о предательстве Адама.

Может быть, мне помогли нежные глаза Кейна, молчаливо обещающие, что всё будет хорошо.

К тому времени, как пирог исчез, исчезла и боль.

— Мне нужно тебе кое-что показать. — Кейн соскользнул со своего места и положил вилку в раковину.

Он схватил мою и сделал то же самое, прежде чем взять меня за руку и оттащить от стола. Когда мы вышли из кемпера и пересекли дорожку к его дому, он не отпускал мою руку. Он держал её, когда мы проходили мимо хижины и продолжили путь к его мастерской.

Свободной рукой он открыл дверь и включил свет. Затем он провёл меня через лабиринт незавершённых проектов в центре зала к чему-то, стоящему в дальнем углу и накрытому брезентовым чехлом.

— Хватайся за этот конец, — проинструктировал он и отпустил мою руку.

Я подошла к противоположному концу ткани, взяла её в руки, как он сделал со своей стороны. Ухмыльнувшись, он сорвал чехол со стола со своей стороны, заставляя меня сделать то же самое.

У меня отвисла челюсть, когда я позволила брезенту упасть на пол. Мои руки горели от желания прикоснуться к деревянной столешнице, и они потянулись к ней, но остановились в дюйме от неё, когда я посмотрела на Кейна безмолвно спрашивая разрешения.

Он слегка кивнул мне, и я нырнула внутрь, прижимая ладони к гладкой поверхности. Тепло дерева впиталось в кончики моих пальцев.

Край стола был шероховатым — «живой край», как назвал его Кейн. Контраст с законченным и безупречным верхом придавал изделию строгий колорит. И, как он и говорил, морилка проявила так много оттенков грецкого ореха, что я могла рассматривать их часами и никогда не устать.

— Он получился таким… — я замолчала, не находя слов, чтобы описать шедевр.

— Он твой.

Мои руки замерзли.

— Что?

— Я собирался подождать, пока твой дом не будет готов, но решил отдать его тебе сейчас. Он для твоей столовой.

— А как насчёт человека, для которого ты его готовил?

Он пожал плечами.

— Он всегда был для тебя.

Всегда? Это был незаконченный стол, на котором мы занимались сексом больше месяца назад. Это означало, что он начал работать над ним за долго до того, как я приготовила для нас булочки с корицей.

Всё это время я думала, что Кейн не знает, как выразить свои чувства. Я думала, именно поэтому он так много скрывал и почему смутился, когда я похвалила его работу.

Я была полностью и прискорбно неправа.

Кейн прекрасно знал, как выразить свои чувства.

Подойдя к Кейну, я наступила на брезентовую ткань. Он стоически стоял, наблюдая, как я вторглась в его личное пространство и обняла его сексуальные плечи. Затем, запустив пальцы в волосы под повязкой его кепки, я встала на цыпочки и притянула его рот к своему.

Он стряхнул с меня бейсболку за долю секунды до того, как наши губы слились.

Его язык прошёлся по складке моих губ. Его руки обвились вокруг моей спины, когда он притянул меня к своему телу.

Поцелуй был горячим и неистовым, неделями сдерживаемое напряжение привело нас обоих в безумное исступление. Поцелуй привёл к тому, что Кейн раздел нас обоих догола и заставил меня стонать его имя, пока трахал меня на моём столе.

Секс был невероятным, но именно поцелуй решил мою судьбу.

Я влюблялась в своего ворчливого, измученного соседа. Я влюблялась в мужчину, который был милым и добрым.

Я влюблялась в мужчину, у которого была своя маленькая магия.