Трагедия

Глава 3

Пайпер

Я переспала со своим соседом.

Честно говоря, я никогда не думала, что это произойдёт. Была ли я заинтригована своим сексуальным соседом? Конечно. Звучал ли случайный, горячий секс с мужчиной, который состоял из одних мускул привлекательно? Абсолютно. Какая недавно разведённая одинокая женщина не хотела бы, чтобы такой парень, как Кейн, заставил её увидеть звёзды?

Он был непреднамеренным преимуществом выбора этого дома в качестве моего вечного пристанища. С самого первого дня я надеялась узнать его поближе. Я наметила его как потенциальную интрижку после развода.

Но я никогда не ожидала, что это произойдёт по-настоящему.

И уж точно не в неделю моего переезда.

За тридцать два года я была с двумя мужчинами. Один из них был моим школьным парнем, с которым мы встречались три года. Другой — мой бывший муж, с которым я познакомилась в общежитии на первом курсе колледжа. Мы встречались четыре года, прежде чем пожениться после окончания университета.

Я не флиртовала с мужчинами больше десяти лет. Мои навыки в подборе мужчин не просто заржавели, они перестали существовать. Так что тот факт, что я только что занималась сексом со своим соседом, был не просто шокирующим, он был нереальным.

Если бы не сперма Кейна оставшаяся между моими бёдрами, я бы поклялась, что заснула после обеда, и всё это было чёртовым сном.

Когда мой брак разрушился, я подумывала о том, чтобы пойти в бар на углу и снять случайного парня. Но у меня не хватало смелости. Теперь я рада, что оставалась дома все эти ночи.

Кейн был правильным выбором для моей первой попытки заняться случайным сексом.

Я уставилась в потолок кемпера и провела пальцами по губам. Борода Кейна натерла кожу вокруг моего рта. Мои соски пострадали от грубых мозолей его пальцев. И моя вагина будет болеть целый день.

Это было лучшее, что я чувствовала за последние годы.

Я искала оттенок сожаления, но ничего не нашла. Моим единственным желанием была ванна вместо узкого душа кемпера.

Я села и большим пальцем ноги нащупала свои трусики. Я встала, затем собрала остальную одежду, разбросанную по полу. Относя всё в спальню, я остановилась, когда проходила мимо большого окна рядом с обеденным столом.

Отсюда был виден только угол бревенчатой хижины Кейна и её зелёная жестяная крыша. Но даже этот мимолетный взгляд заставил меня улыбнуться, потому что он был там, скрываясь от меня.

— Это была либо самая глупая вещь, которую я сделала за последние годы, либо самая умная. — Я снова коснулась своих губ.

Самая умная.

У нас с моим бывшим была отличная сексуальная жизнь. По крайней мере, так было в начале нашего брака, пока запланированный секс не лишил нас удовольствия. И я всегда считала Адама невероятным любовником.

Я что-то упускала. Возможно, мы с Кейном и поторопились, но те пятнадцать минут были лучшим сексом за всю мою жизнь.

Мне хотелось прокричать это облакам и закричать от радости.

Секс с Кейном был просто ещё одним напоминанием о том, что любовь, которая, как я думала, продлится всю мою жизнь, любовь, которая, как я думала, была глубока, на самом деле просто остановилась под поверхностью.

В течение нескольких месяцев я была свободна. В течение многих лет я была в разлуке со своим мужем, ожидая нашего развода. И хотя подписание документов о разводе стало важной вехой, юридическим заявлением о моём незамужнем статусе, сегодняшний день стал поворотным моментом.

Я не просто заявляла, что порвала с Адамом — слова не подкреплённые действием всегда казались мне пустыми. Сегодня я приняла меры. У меня был секс с другим мужчиной. Я спрыгнула с лодки в новые воды.

Быстрыми, уверенными гребками я плыла в будущее, созданное мной самой.

Бросив свою одежду в корзину, я пошла в ванную и включила душ. Пока вода нагревалась, я подошла к зеркалу и хихикнула, увидев свои раскрасневшиеся щёки. Кейн мог пожалеть о том, что мы сделали, но он оставил после себя выражение полного удовлетворения на моём лице.

Пар быстро заполнил комнату, и я поспешила в кабинку. У меня не было возможности принять роскошный долгий душ в Эйрстриме, но горячей воды было достаточно, чтобы снять скованность в плечах.

Когда я вышла и завязала волосы полотенцем, то встретила в зеркале свою собственную улыбку. Должна ли я быть так счастлива? Разве не должно быть какого-то беспокойства в моём мозгу после секса с незнакомцем? Я снова поискала укол стыда.

И снова оказалась с пустыми руками.

В одном полотенце, я подошла к холодильнику и достала Шардоне, которое положила туда вчера вечером. Я налила себе здоровый бокал и села на диван. Когда я сделала глоток, улыбка тронула уголки моего рта.

Кейн выбежал отсюда так быстро, что, вероятно, потянул мышцу на одном из своих массивных бёдер. Он был так зол, когда ворвался сюда ранее, так уверен, что мой мусор вторгся на его собственность.

Выражение его лица, когда я указала на два кола, обозначающие линию собственности, было бесценным.

Волна хихиканья вырвалась наружу, за ней последовала другая. Затем плотина прорвалась, повергнув меня в приступ истерики, когда я поставила своё вино и смеялась так сильно, что у меня на глазах выступили слёзы счастья.

Я скучала по смеху. Я скучала по ощущению беззаботности.

Я скучала по тому, чтобы быть… собой.

Кейн не мог знать, но то, что он сделал для меня сегодня, разорвало цепи, которыми я обматывала своё сердце последние несколько лет.

С каждым отрицательным тестом на беременность я наматывала новый слой. С результатами теста от нашего врача по фертильности я добавила замок к цепям. Когда Адам признался, что целовался со своей партнершей, я добавила якорь.

Эти цепи стали щитом, за которым я спряталась много лет назад.

Медленно я отбрасывала их прочь.

На тумбочке у раковины зазвонил мой телефон, и я встала, крепко прижимая полотенце к груди, когда отвечала на звонок Теи.

— Привет!

Мы не пересеклись с ней сегодня, когда я приходила на несколько часов поработать с Логаном в его кабинете у них дома. Она уже ушла на работу в бар.

— Привет! Хочешь прийти в бар на ужин? Логан дома с детьми, и после пяти здесь довольно много народу, так что это может быть весело. Несколько твоих строителей только что вошли.

Как бы заманчиво ни было приехать и наесться пиццей и напиться янтарным элем, я была не готова к этому. Я не из тех женщин, которые выходят из дома без макияжа и с мокрыми волосами, и у меня не было сил на то, чтобы привести себя в порядок. Я хотела провести остаток вечера, расслабляясь и наслаждаясь своим посткоитальным блаженством.

— Думаю, сегодня вечером я воздержусь. Я уничтожена. В другой раз?

— Конечно. Я буду здесь, — в голосе Теи звучала улыбка. Ей не нужно было работать, не с огромным состоянием Логана, но ей нравилось быть совладельцем бара «Ларк Коув». Это была её страсть.

Точно так же, как работа в Фонде Кендриков была моей. Это не было гламурно. Я была в съёмочной группе и наблюдала из-за занавеса, как такие люди, как Логан и наш генеральный директор, получали овации за ту работу, которую мы делали, чтобы изменить жизни людей. Но я бы не хотела что-либо менять.

— Хорошо, увидимся завтра? — спросила Тея.

— Да. В десять у нас с Логаном селекторное совещание с нью-йоркской командой. Я привезу латте из хижины для всех нас.

— Я уже упоминала, как счастлива, что ты живешь здесь?

Я улыбнулась.

— Раз, может два.

— Пока.

Я попрощалась и положила телефон на стойку. С вином в руке я пошла в ванную и распустила волосы. Я была благословлена копной густых, шелковистых волос, но для того, чтобы они оставались прямыми, требовался фен.

Естественная сушка была вариантом только в том случае, если бы у меня появилось желание проснуться завтра с колтунами на одной стороне головы и с плоским пятном на другой. Так что я достала фен и принялась укладывать свои локоны. Генератор включился вместе с моим феном, и я одарила себя дьявольской ухмылкой в зеркале.

Слышал ли Кейн мой генератор? Раздражал ли его и он? Может быть, он снова разозлится из-за шума и придёт ещё разок для ещё одного раунда на диване.

Суша волосы, я видела ямочки на щеках каждый раз, когда ловила своё отражение. Ворчливый мужчина по соседству превратил меня в улыбающуюся идиотку, а я даже не знала его фамилии.

Кейн ушёл отсюда в такой спешке, что не было и шанса, чтобы он почувствовал то же самое по поводу нашей встречи. Но после того, как шок прошёл, я надеялась, что его чувства изменятся.

Когда я увидела его на хребте в прошлом месяце, он был охвачен агонией. Он появился в моём кемпере с той же мучительной болью, что скрывалось за его разноцветными глазами. Она пробежала по каждому его мускулу, свободно передвигаясь под кожей.

Единственное моё сожаление о том, что произошло ранее, это то, что наш секс был таким быстрым и всепоглощающим, что я упустила шанс подарить ему хотя бы одно нежное прикосновение.

Кейн помог мне преодолеть препятствие сегодня. В свою очередь, я хотела стереть немного его боли, даже если это была всего лишь щепотка.

Когда мои волосы высохли и рассыпались по плечам, я убрала фен и круглую щётку как раз в тот момент, когда мой телефон снова зазвонил на кухне. Если это Тея, мне будет труднее отказаться от вечера в баре теперь, когда мои волосы были высушены.

Эта задача всегда была подвигом, но когда она будет выполнена, не потребуется много времени, чтобы собрать энергию для нанесения макияжа. Я рассматривала палитры теней для век, когда взяла трубку.

Адам.

Когда он перестанет звонить? Разве мы не сказали всё, что нужно было сказать?

Я не встречалась со своим бывшим мужем с того дня, как судья наконец дал мне развод. Хотя это не помешало мне видеть его лицо по всему городу. Адам был звездой чрезвычайно успешной бродвейской пьесы, поэтому его точёная челюсть, голубые глаза и светлые волосы были расклеены по всему Манхэттену.

Они появлялись на моём экране при каждом его телефонном звонке.

Боже, я хотела иметь силы игнорировать его. Мне так сильно хотелось отклонить звонок и выбросить его из головы. Но я никогда не отклоняла звонки Адама. Ни разу.

За эти годы я пропустила несколько звонков. Я отправляла несколько на голосовую почту, когда направлялась на встречу или когда у меня были заняты руки. Но я никогда не делала сознательного выбора, чтобы на самом деле отклонить, даже в период, когда мы переживали развод.

Почему было так трудно вычеркнуть его из своей жизни? Меньше часа назад я думала, что покончила с этим и двигаюсь дальше. Но когда на экране появилось лишь его имя, боль от нашего неудавшегося брака начала возвращаться.

Мой палец завис над красным кругом, чтобы отклонить. Нажми на него. Когда вместо этого он опустился на зелёный круг, моё сердце упало. Я прижала телефон к уху.

— Привет.

— Привет, — мягкий голос Адама прокатился по моей коже, как масло. В течение многих лет я звонила ему только для того, чтобы услышать его приветствие. Его голос когда-то был бальзамом, успокаивающим моё израненное сердце.

Голос Кейна был полной противоположностью. Он был более глубоким, грубым и нерафинированным. Он разговаривал со мной всего дважды, оба раза со злостью, что придавало его тону дополнительную остроту. И все же я не могла выбросить его из головы. Это заглушило приветствие Адама.

— Пайпер?

— Я здесь.

— Как дела?

Всё отлично — почти фантастически. По крайней мере, так было до этого звонка.

— Что тебе нужно, Адам?

— Я просто проверяю. Хотел поинтересоваться, как продвигается твой проект.

Мой проект. Я скользнула на скамейку за маленьким столиком и посмотрела в окно Эйрстрима на свой будущий дом.

— Он продвигается.

Строительная бригада почти завершила очистку. Они сорвали всю старую отделку, ковры, шкафы и столешницы. Они уже снесли одну из стен, от которых я решила избавиться, чтобы пустить больше света в пространство между кухней и гостиной. И они пометили места, где мы могли бы добавить окна, чтобы волшебный свет леса проникал внутрь.

Я ухмыльнулась, глядя на кучу мусора рядом с линией собственности. Команда увлеклась, и вместо того, чтобы остановиться и подождать, пока опустеет мусорный контейнер, они начали складывать мусор рядом с баком. Мой план состоял в том, чтобы превратить это место в цветник, так что кусты и другая растительность там всё равно была бы уничтожена.

Кейн питал отвращение к жёлтым шкафам и старым коврам. Как он отреагирует на розовые кусты?

— Ты довольна командой, которую наняла? — спросил Адам.

— Да. — Возможно, я не могу отклонять его звонки, но я не чувствовала необходимости вдаваться в подробности.

— Ты, эм… встречаешься с кем-нибудь? — спросил Адам.

Я закатила глаза. Он задавал мне этот вопрос при каждом нашем разговоре. Хотя меня так и подмывало сказать «да», просто чтобы услышать его реакцию, я ответила честно.

— Нет. Я ни с кем не встречаюсь.

— Это хорошо. Это… здорово. — Он был чрезмерно рад этому, даже победоносно. — Слушай, пару дней назад я столкнулся с Джином Канеко. Я упомянул ему, что ты делаешь ремонт. Он предложил изготовить для тебя обеденный стол.

— Правда? Я бы с удо… — Я остановила себя.

По привычке я почти приняла это предложение. Джин Канеко был известным дизайнером мебели для богачей. Он был автором нескольких работ для нашего дома, и его текущий список ожидания был длинною в шесть лет.

Будучи местной знаменитостью, Адам имел связи по всему Нью-Йорку, так что достать неуловимые материальные ценности для него не составляло труда. Не было такого понятия, как список ожидания. Будь то одежда или предметы искусства, он привык приходить домой раз в две недели с чем-то, доступным только людям, вращающимся в нужных социальных кругах.

Состоятельных социальных кругах.

И обычно я бы молниеносно ухватилась за предложение Джина. Но не сегодня.

Стиль Джина был минималистичным с азиатским колоритом, верный своим корням. Его работы были потрясающими и прекрасно вписывались в современный дом, который я делила с Адамом. Музей с белыми стенами, белыми полами и белыми потолками.

Вот только я не стремилась к минимализму или современности в своём новом доме. Я стремилась к богатому и красочному. Я хотела красивые вещи, полные деталей. Я жаждала жизни, полной беспорядка, грязной посуды и груды белья.

— Пожалуйста, передай Джину мою глубочайшую признательность, — сказала я Адаму. — Но нет, спасибо.

— Ч-что?

— Это не тот стиль, к которому я стремлюсь в этом доме.

Было слышно, как он нахмурился.

— Тебе нравятся работы Джина.

— Да, это так. Но я делаю что-то другое с этим домом. Что-то… своё.

Не своё и Адама. Только своё.

— Я и не подозревал, что мой стиль настолько отличается от твоего, — огрызнулся он. — Многие разделяют мои вкусы.

— Мне нравится немного другое. Что-то теплее. — Я встала из-за стола и прошла по короткому коридору в спальню.

Слишком много лет я защищала его эго, даже тешила его. Это было в наших разговорах ранее, когда я тратила по десять минут на комплименты его стилю. Но мы больше не были женаты, и его эго больше не было моей проблемой.

Поэтому я позволила ему фыркнуть, придерживая телефон у уха плечом. Найдя идеальное для него равновесие, я сняла полотенце и надела чистые трусики.

— Теплее, — повторил он, его тон был полон презрения.

— Да, теплее.

Мать Адама была известным архитектором в Нью-Йорке. Годами она усиливала свою популярность, проектируя дорогие дома и пентхаусы для городских светских львиц. И она с раннего возраста привила Адаму свой стиль.

Вероятно, он воспринял мою критику как оскорбление его матери.

Но поскольку она почти отреклась от меня во время развода — после многих лет, когда говорила мне, что я дочь, которой у неё никогда не было — мне было всё равно, если я обидела кого-то из них.

— Я хочу уютный дом, — сказала я ему, натягивая леггинсы. — Тот, по которому можно сказать, что в нём живут люди. Возможно я даже куплю несколько магнитов для холодильника. Я не знаю, я, э-э… — мне понадобились обе руки, чтобы прикрыть грудь. — Подожди секунду.

Я не пропустила его раздражение, прежде чем швырнуть телефон на кровать и влезть в спортивный бюстгальтер. Моя грудь развилась рано и не переставала расти до последнего года обучения в средней школе. У меня был солидный размер DD, слишком большой, чтобы в большинстве случаев избегать косточек, но я нашла несколько высококлассных спортивных бюстгальтеров, которые хорошо подтягивали моих девочек и имели классный рисунок крест-накрест на спине.

Я не собиралась когда-нибудь становиться женской фитнес-моделью, но мои пышные бедра и великолепный бюст выглядели чертовски хорошо в спандексе.

Натянув мешковатую зелёную майку, я вернулась к телефону.

— Хорошо, я снова здесь. — И я заканчиваю этот разговор. — Тебе нужно что-то ещё?

— Нет. Я просто хотел поговорить. Прошу прощения за мебель. Я и не подозревал, что ты так недовольна стилем, который мы выбрали для нашего дома. Если бы я знал, мы могли бы сделать что-то другое.

Чёрт бы его побрал. Он раздражал меня своим отношением так сильно, что я была готова повесить трубку. Но потом он говорил что-то такое, и меня накрывало чувство вины.

Ни для кого не было секретом, что он не хотел нашего развода. Он хотел остаться вместе, чтобы работать над нашим браком. Я позвонила адвокату.

— Адам…

— Ты в порядке? Всё хорошо?

Я кивнула, ненавидя разбитое сердце, звучавшее в его голосе. Мне было ненавистно сознавать, что я была причиной его одиночества прямо сейчас.

— Пайпер?

— Да. — Я прочистила комок в горле. — Да, я в порядке.

— Я бы хотел, чтобы ты всё ещё была здесь. Я ужасно хотел съесть хот-дог на ужин, но я не могу пойти в «Грейс Папайя» без тебя.

Этот ресторан был нашим любимым местом во времена колледжа. Каждый раз, когда у кого-то из нас был важный экзамен, мы отправлялись туда после него, чтобы отпраздновать это событие. За исключением того, что, как только Адаму исполнилось двадцать пять, он начал считать хот-доги контрабандой. Наш дом был лишён не только цвета, но и нездоровой пищи. Однажды я принесла домой пакет чипсов, а он повёл себя так, будто я принесла бубонную чуму.

— Ты больше не ешь хот-доги, помнишь?

Он усмехнулся.

— Я был бы готов нарушить правило.

Мои глаза закрылись, и я опустилась на край кровати.

— Тебе передали ключ?

— Да. Хотя ты могла бы отдать его мне лично.

— Я забыла.

Мы оба знали, что я лгу, потому что я никогда ничего не забывала.

Я взяла ключ от нашего дома, того, где всё ещё жил Адам, с собой в Монтану. Я не знаю, почему я просто не оставила его у швейцара. Или почему я не оставила его на столе, когда съезжала. Но я брала его с собой во время обоих переездов, держа на том же брелоке, на котором он был с тех пор, как мы купили ту квартиру.

В тот день, когда я купила свой дом в Ларк Коув, я отправила ключ по почте в Нью-Йорк.

— Что, если ты захочешь вернуться домой? — тихо спросил он. — Как ты войдешь?

Я вздохнула.

— Я не вернусь.

— Но, Пайп, ты же любишь этот город.

Я съёжилась от прозвища, которое он дал мне в первый год наших отношений. Пока мы были счастливы, и он был моим Хорошим парнем и не возражала, когда Адам называл меня Пайп. Но теперь всё изменилось, и он не мог использовать старые прозвища.

— Пайпер, — поправила я.

Он что-то проворчал в трубку, прогоняя мягкость в своём голосе.

— Я не могу поверить, что это происходит с нами. Ты выбросила всё в помойку из-за поцелуя.

— Я? — Ярость пробежала по моим венам, сжигая чувство вины. — Ты сделал это. Не я. Ты уничтожил всё, когда поцеловал другую женщину.

— Она была коллегой.

Я вскочила с кровати.

— Вы были на съёмочной площадке? Вы репетировали? Потому что, насколько я помню, ты был с ней на ужине в моём любимом ресторане и был застукан целующимся с ней за угловым столиком фанаткой с селфи-палкой.

В кадре девушка была в одном углу, а Адам и его коллега — в другом. Они ничего не заметили, присосавшись друг к другу ртами. Стадо слонов могло бы растоптать ресторан, и их нашли бы среди обломков со всё ещё сомкнутыми губами.

Будучи фанаткой Адама номер один, я регулярно просматривала его аккаунты в социальных сетях, не желая пропустить, как кто-то хвастается моим мужем, или пропустить фотографию, на которой он раздаёт автограф.

Так я узнала, что у моего мужа роман. Через Инстаграм.

И это разбило моё и без того разбитое сердце.

— Мне жаль, — прошептал Адам. — В миллионный раз, мне жаль. Это ничего не значило. Это был один поцелуй.

— И ты всё ещё не понимаешь. Это был один поцелуй.

Я знала, что когда начала встречаться с Адамом, он часто физически контактировал с другими женщинами во время своих выступлений. Я сидела в первом ряду на его первом спектакле в колледже, и когда он поцеловал свою партнершу, я чуть не упала в обморок. Мне потребовалась неделя, чтобы решить, смогу ли я справиться с этим.

Но даже будучи первокурсницей в колледже, я решила, что он того стоит. Я научилась разделять эту часть его работы. Это был не мой Адам с другой женщиной, это был его персонаж. На мой взгляд, они были двумя совершенно разными существами.

За исключением того, что в поцелуе в ресторане он не играл персонажа. Это был он. Мой муж. Мужчина, который поклялся оставаться со мной, несмотря ни на что, поделился чем-то интимным с другой женщиной.

И он сделал это через неделю после того, как мы узнали, что я не могу выносить его детей.

Фотография, на которой они вместе, была выжжена в моём мозгу. Это сопровождалось множеством образов, которые я возвела в воображении, представляя эту пару вместе, голыми, в постели.

— Ты спал с ней?

— Нет, — настаивал он. — Я говорил тебе тысячу раз. Был только тот поцелуй.

И всё же я спрашивала, потому что пустота в моём животе кричала, что в его истории было что-то ещё.

— Это не имеет значения. Поцелуя было достаточно.

— Это не только моя вина, — заявил Адам. — Ты была не единственной, кого опустошили новости доктора. Это изменило правила игры, потому что я тоже хотел детей.

Я вздрогнула. Ни разу Адам не обвинял меня в моём бесплодии. Но вот он, использует мою самую большую слабость, чтобы оправдать свою неверность.

Так что впервые в жизни я повесила трубку, разговаривая с Адамом Холлом.

Было больно осознавать, что я подвела Адама. Было больно осознавать, что я не могу дать ему семью. Было больно осознавать, что тот, кого я когда-то любила всем своим существом, страдает.

Но он поцеловал ту женщину. Вместо того, чтобы заниматься нашими проблемами, он нашёл утешение с другой.

Это не моя вина.

И всё же, вот она я, задыхаюсь от чувства вины.

Воздух в кемпере был слишком тяжёлым, поэтому я надела ботинки для тенниса, не утруждая себя носками, и бросилась к двери. В ту минуту, когда я вырвалась на улицу, мои лёгкие наполнились майским горным воздухом, а ноги оторвались от земли.

Я поднялась по тропе к гребню почти спринтерским шагом, но перешла на бег трусцой, так как мои бёдра протестовали против крутого склона. Примерно на полпути моё горло обожгло, и я почувствовал вкус крови. Но я отказывалась поддаваться боли и продолжала идти вперёд, поднимаясь всё быстрее и выше. Я споткнулась о камень и об упавшую ветку, но не остановилась.

Я карабкалась, пока деревья не пропали и мир не открылся.

А потом я подошла к тому же месту на лугу, где когда-то сидел Кейн, и опустилась на колени.

Тогда я выпустила всё.