Трагедия

Глава 17

Пайпер

— Хочешь поужинать пиццей в баре? — спросил Кейн. — Или зайти в закусочную за гамбургером?

Я посмотрела на его профиль с пассажирского сиденья. Он вел мою машину расслаблено и сексуально. Его волосы отросли за последние два месяца с тех пор, как он вернулся, но бороду он подстриг коротко, и это делало его губы мягкими и полными.

Свитер, который он надел этим утром, был мятым, и открывал предплечья. Его запястье небрежно свисало с руля, в то время как большие пальцы болтались над приборной панелью. Вид того, как он сидит на этом сиденье и везёт меня, был тем, что мне никогда не надоест.

Он оглянулся и поднял бровь. В последнее время я много пускала на него слюни, и в большинстве случаев он меня ловил.

Я улыбнулась, но не отвела взгляд.

— Давай просто поедем домой.

Последние два месяца мы с Кейном играли в дом. Со стороны мы выглядели как счастливая пара, блаженно ожидающая появления наших близнецов. Внутри тоже было недалеко от этого образа.

Кейн даже снял запрет на общение. Он водил меня в бар, чтобы пообщаться с Теей и Логаном по выходным, когда они работали. Когда мне не хотелось готовить, мы ходили в единственную закусочную в городе. А иногда мы с Кейном ездили в Калиспелл ​​на ужин в хороший ресторан.

Туда же, куда мы ездили на нашем первом свидании.

Он флиртовал со мной при свечах и пасте в этом причудливом итальянском ресторане. Потом он повел меня в кино. Это было просто и мило, даже банально. Ужин и фильм. Кейн не планировал ничего экстравагантного или чрезмерного. Он всего лишь запланировал вечер, на котором я буду в центре его внимания.

Это было лучшее свидание в моей жизни, и с тех пор на моем лице была почти постоянная улыбка. В моей жизни не было другого раза, когда я чувствовала себя такой любимой.

Кейн дорожил мной.

Я оторвала взгляд от его красивого профиля и посмотрела на деревья, покрытые ледяными кристаллами. Моя первая зима в Монтане пришла раньше, чем обычно для этого региона. Была только середина октября, а на прошлой неделе каждый день было ниже нуля. У нас еще не было сильного снегопада, но мысль о нём заставила меня вздрогнуть.

Кейн увидел, как вздрогнули мои плечи, и включил подогрев с моей стороны машины.

Любимая. Мне было не так уж холодно, но я не стала возражать.

— Чего ты хочешь на обед? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Без разницы. Мы можем просто поискать остатки.

Я потерла живот. Я всё еще не выглядела беременной, скорее, как будто съела слишком много больших порций за последний месяц. Что, конечно, было правдой. Теперь, когда первый триместр закончился, мой аппетит вернулся с удвоенной силой. Я набрала весь вес, который потерял за месяцы рвоты и выживания на соленых крекерах.

— Я хочу есть.

Кейн усмехнулся и полез в одну из сумок, которые поставил на пол за своим сиденьем. Его рука вернулась с батончиком мюсли. Потом он покопался и нашел бутылку шоколадного молока.

— Где ты это взял?

— Я ходил в маленькую кофейню в торговом центре.

— Ты ходил в кофейню? Когда?

— Пока ты примеряла свою сотую пару джинсов для беременных.

— Ааа. — Я кивнула и разорвала обертку батончика. — Хорошая мысль.

— Нужно убедиться, что тебя кормят каждый час. Как медведя.

Я лишь улыбнулась и развернула обертку. Через минуту батончика уже не было, а я все еще была голодна. Сегодня мы ходили к врачу на осмотр и УЗИ, а потом в торговый центр покупать детские вещи. Я провела час в раздевалке единственного магазина для беременных, знакомясь с таким количеством спандекса, которого у меня не было в жизни. Столько активности, естественно я умирала с голоду.

— На сколько ты хочешь поспорить, что моя мама пришлёт нам упаковку голубых комбинезонов?

Кейн потянулся через консоль и взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

— Она уже сделала это.

— Что? Когда? Мы узнали, что у нас будут мальчики три часа назад.

Я позвонила родителям сразу после того, как мы вышли из кабинета врача. И хотя к настоящему времени моя мать, несомненно, была лучшей подругой продавцов детской лавки, я была уверена, что даже она не сможет доставить что-нибудь в Монтану из Нью-Йорка менее чем за три часа.

Большой палец Кейна погладил мой по тыльной стороне.

— На прошлой неделе она прислала мне коробку размером с Техас, полную одежды для мальчиков и девочек, вместе с запиской, в которой говорилось, чтобы я скрыл её от тебя до сегодняшнего дня. Когда я мог бы оставить нужное, а остальное отправить обратно.

Я положила свободную руку на сердце. Мало того, что моя мама была невероятно заботливой, мне нравилось, что они с Кейном разговаривали. Он говорил и с моим отцом. И моим братом. Это было недолго, но все они знали его и иногда болтали, если он отвечал на мой телефон или мы звонили им вместе.

— Мы должны еще раз позвонить твоей маме, — предложила я. — Ты можешь рассказать ей о мини-ящиках для инструментов, которые ты нашел.

Это были самые милые игрушки, которые я когда-либо видела. Какое-то время мальчики не смогут с ними играть, но Кейн все равно купил их в магазине игрушек.

— Может быть, я должен был подождать с ними, — пробормотал он.

— Почему?

— Без причины.

Была причина. Кейн беспокоился, что с малышами может случиться что-то плохое. За последние два месяца я много раз заставала его задумавшимся. Я находила его в детской, держащего в руках белые пинетки или мягкое одеяло, и тупо уставившегося в стену. Он полностью терялся в своей голове, борясь со своими страхами.

Каждый раз я делала единственное, что приходило в голову.

Обнимала его.

Я ни разу не обещала ему, что все будет хорошо. Жизнь была непредсказуемой и суровой — это он понимал лучше, чем кто-либо другой.

— Позвони ей. — Я знала, что разговор с мамой поможет развеять некоторые из его страхов.

Сюзанна Рейнольдс прочно вошла в нашу жизнь. Я никогда не встречала эту женщину. Никогда не видела её фотографии, поэтому понятия не имела, как она выглядит. Но она стала одним из самых важных людей в моей жизни.

Потому что она была важна для Кейна.

Он звонил ей каждый день, пытаясь наверстать потерянные годы. Он говорил с ней о детях и о своей работе. Он представил её мне по телефону на следующий день после того, как рассказал мне о Шеннон и их дочери.

Кейн подключил свой телефон к системе «Тахо». Он ездил на ней так часто, что это была уже его машина. Всякий раз, когда мне нужно было ехать по работе к дому Логана, он подвозил меня, а затем забирал. Он возил меня на ужин или в продуктовый магазин. Тея дразнила меня тем, что я единственный человек в Ларк Коув, у которого есть шофер.

Звук гудка заполнил кабину. Мы пытались связаться с Сюзанной после того, как вышли из кабинета врача, но так и не дозвонились. Я боялась, что она снова не возьмёт трубку, когда пошёл четвертый гудок, но в последнюю секунду она ответила.

— Привет, — выдохнула она.

— Привет мама. Ты занята?

— Привет! Нет, я просто была в гараже, убирала цветочные горшки, пока не пошел снег.

Кейн нахмурился.

— Я должен был сделать это для тебя, когда был там.

— Мумии все еще цвели. И не то чтобы я не делала этого раньше.

— Извини. — Кейн крепче сжал руль. Я потеряла счет его извинениям за последние два месяца.

— Привет, Сюзанна, — пропел я, чтобы она знала, что я здесь.

— Пайпер! Какой приятный сюрприз. Так… вы узнали, ребята?

Я улыбнулась и посмотрела на Кейна. Он тоже улыбался, когда сообщал хорошие новости.

— Мальчики.

— Мальчики! — обрадовалась Сюзанна. — Мальчики-близнецы. Иметь двух мальчиков так весело.

Я склонила голову набок, осмысляя её слова. Сюзанна говорила так, будто знала, каково это иметь двух мальчиков, но, насколько я знала, Кейн был единственным ребенком.

Я открыла было рот, чтобы спросить, но Кейн перебил меня.

— Похоже, ты занята, мама. Я отпущу тебя и позвоню позже.

— Нет, я…

Он повесил трубку. Его глаза были прикованы к дороге, пока я смотрела на него. Одним нажатием кнопки он испортил особый день.

Последние пару месяцев он был замечательным во многих отношениях. Он стал открываться и говорить больше. Он не хмурился и не дулся, как мужчина, которого я встретила этим летом. Когда мы не виделись несколько часов, он искал меня.

Он приходил ко мне в кабинет поздороваться. Если я готовила ужин, он сидел напротив меня на острове и слушал, как я говорю о работе. Каждую ночь мы вместе сидели на диване и смотрели телевизор, а когда я неизбежно засыпала за просмотром фильма или шоу, он уносил меня в постель.

Во многих смыслах мы были парой. У нас не было секса. Мы не целовались. Но Кейн часто прикасался ко мне. Он держал меня за руку. Массировал мне плечи или ноги, когда я уставала. Он по-прежнему оставался суровым горцем, в которого я влюбилась, но также показывал мне свою более мягкую сторону, ту, которая была заботливой, внимательной и настоящей.

Все было бы идеально, если бы не тот факт, что он не доверял мне. Он что-то скрывал.

Это означало, что я тоже кое-что скрывала. Своё сердце.

Как я могла доверить ему свое сердце, если он не доверял мне свое прошлое? Как я могла любить его полностью, когда он хранил свои секреты под замком?

Я позволила себе поверить, что мой брак был блаженным и счастливым, не обращая внимания на проблемы, которые накапливались у нас с Адамом. Я не буду делать этого снова.

Я дала Кейну время — два месяца, если быть точной. Я была терпелива, надеясь, что остальная часть его признания придет сама собой. Но спустя столько времени я потеряла надежду. Были времена, когда Кейн разговаривал со своей матерью приглушенным шепотом из комнаты для гостей. Как и сейчас, он никогда не позволял мне говорить с ней долго. Что бы он ни скрывал, это имело прямое отношение к его семье.

Что с ними случилось? Почему он исчез в горах на три года?

Я отказалась просить ответы. Отвергнутая.

Я спросила однажды, и он оттолкнул меня. Он повесил трубку когда разговаривал со своей матерью, чтобы отгородиться от меня. Ну, я тоже умела молчать.

Я высвободилась из руки Кейна и скрестила руки на груди. Когда я повернулась к боковому окну, он только вздохнул.

Но говорил ли он? Нет. Он просто вёз нас ко мне домой.

Когда он припарковался, я не стала ждать, пока он откроет мою дверь, как обычно. Я сама открыла её и поспешила внутрь. Я пошла в кухонную кладовую и порылась в своей заначке с крекерами в поисках еще одного перекуса.

Мой рот был набит, я сердито жевала сырные чипсы, когда он вошел в внутрь. Его руки были перегружены нашими покупками

— Серьёзно? — Я закатила глаза, проглатывая свой кусок. — Нельзя было принести всё за два раза?

— Я могу принести всё сразу.

— Не важно. — Я засунула в рот еще крекеров.

Кейн сделал бы что угодно, лишь бы избежать многократного хождения к машине. Когда мы покупали продукты, он загружал каждый пластиковый пакет себе на предплечья, а затем прижимал к груди галлон молока и коробку имбирного эля. Он регулярно рисковал благополучием моих продуктов, потому что не хотел ходить дважды.

Он понес сумки по коридору, чтобы доставить их в мою спальню и детскую. Я продолжала вымещать свое раздражение на мужчину, жуя.

Когда Кейн вернулся на кухню, на его лице было написано извинение.

— Она была занята.

Я посмотрела на него, взглядом говоря, что именно я думаю о его дерьмовом оправдании.

— Ты должен рассказать мне кое-что, Кейн.

— Я пытаюсь. — Он уперся руками в стойку. — С моей семьей все сложно.

— С моей тоже все было сложно, но я тебе рассказала. Я рассказала тебе обо всех этих вещах с Адамом.

Он съёжился при имени моего бывшего мужа, но ничего не сказал.

— Отлично. — Я вернулась в кладовую в поисках еды.

Пространство было достаточно большим и я могла стоять внутри. Я осматривала шкафы в поисках чего-нибудь сладкого, когда две сильные руки обвились вокруг моих плеч, а жар твердой груди Кейна прижался к моей спине.

— Спроси меня о чем-нибудь, — мягко сказал он.

— Нет.

— Пожалуйста.

Я вздохнула

— Почему ты не разговаривал с мамой три года?

— Спроси меня о чем-нибудь другом, — прошептал он мне в волосы.

Разочарование легло на мои плечи, но он не отпустил меня. Поэтому я задала еще один из своих оставшихся без ответа вопросов.

— Где твой папа? Ты никогда не говоришь о нем.

— Он и мама развелись, когда я был еще ребенком. Он был хорошим отцом, когда жил в Бозмене, но потом переехал. Он работал в компании, которая занималась разработками за границей. Он много жил и путешествовал по Азии, но делал все возможное, чтобы звонить и отмечаться. Для него было слишком дорого приезжать домой. Когда мне было тринадцать, он заболел раком поджелудочной железы и умер восемь месяцев спустя.

— Мне жаль. — Мое сердце разрывалось за него, и я пожалела, что спросила.

— Это было давно. — Он отпустил меня, и я последовала за ним из кладовой.

Все скелеты в шкафу Кейна причиняли ему боль. Были ли у него приятные воспоминания из прошлого? Потому что я не могла вспомнить ни одной счастливой истории, которую он рассказал мне из своей юности.

— Я сожалею.

— Все нормально. — Он пожал плечами. — Если бы я не хотел об этом говорить, я бы тебе не сказал.

Он не шутил. Я поняла это на своём опыте. Когда Кейн хотел избежать темы, он делал это искусно.

— Так… поужинаем? — спросила я.

Он протянул руку.

— Сначала прогуляйся со мной.

Я вложила свою ладонь в его и позволила ему вести меня к двери. Я не удосужилась снять пальто или туфли, когда зашла внутрь, так что мы сразу вышли на холод. Я сильнее сжала его руку, когда мы двинулись по тропинке между нашими домами. Мои каблуки не подходили для прогулок по лесу.

Кейн заворчал, отпуская мою руку, чтобы он мог взять меня за локоть.

— Ты и твои чертовы каблуки.

— Мне нравится выглядеть мило для доктора.

— Ты прекрасна, что бы ни носила. Я не знаю, почему мы должны рисковать тем, что ты сломаешь шею из-за дополнительных трёх дюймов.

Я наклонилась в его сторону.

— Скоро я не смогу даже видеть свои ноги. Ты сможешь подбирать мне обувь.

— Спасибо, блять.

Я хихикнула, позволяя своему плохому настроению ускользнуть, пока мы шли. Было трудно злиться на него, когда он называл меня красивой и суетился из-за меня.

— Должны ли мы проверить прогресс? — спросила я, указывая на хижину.

Он кивнул и проводил меня наверх по ступенькам крыльца. После своего возвращения из Бозмена он закончил красить стул, который смастерил, чтобы заменить тот, который он убил бензопилой. Теперь он был расположен рядом с другим, оба обращены к деревьям.

Он открыл дверь, и мы почувствовали запах свежей краски, когда вошли внутрь.

— Похоже, сегодня они закончили рано. — Кейн отпустил меня и пошел в прачечную, пока я осматривала гостиную.

Кушетка была разрушена из-за пожара вместе с одним из его журнальных столиков. Большая часть других его вещей была спасена, включая одежду, которая хранилась в шкафу вместе с коробкой с вещами дочери. Хотя мне пришлось постирать все его штаны и рубашки раз пять, чтобы избавиться от запаха дыма.

— Выглядит хорошо. — Кейн подошел ко мне сзади, осматривая новые стены и пол.

Бригада полностью восстановила внешние и внутренние стены с этой стороны его дома. Вероятно, снаружи всегда будет очевидно, где были размещены новые бревна, потому что их цвет был ярче, чем исходные. Но внутри, вы не могли бы сказать, что было новым.

— Похоже, они почти закончили. — Я нахмурилась, ненавидя мысль о том, что он вернется сюда. Я привыкла к нему в своем доме. — Совсем скоро, я думаю… ты будешь дома.

— Ага. — Кейн нахмурился.

От его сердитого взгляда у меня запорхали бабочки. Он не хотел возвращаться домой? Потому что это было бы здорово.

— Мне будет грустно, когда ты вернешься сюда. — Закинула удочку я. Может быть, я и не умоляла его поделиться информацией из своего прошлого, но я была не прочь умолять оставить его невероятный древесный аромат в моем доме.

— Мне тоже. — Он подошел ближе и обхватил мою челюсть руками. — Мне нравится у тебя дома.

— Что мы делаем? — прошептала я.

— Движемся назад.

Мои брови сошлись вместе, но прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, Кейн наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Давай вытащим тебя отсюда. Здесь воняет. Хочу кое-что показать тебе в магазине.

Я смаковала запах свежей краски, делая каждый вдох чуть глубже, но он счел это нездоровым. Он выгнал меня из дома в тот день, когда покрасил детскую, доставив меня на день домой к Логану и Тее.

Кейн взял меня за руку и повел наружу, затем вниз по склону к магазину, впустив нас через боковую дверь.

— Я работал над этим пару недель.

Я упивалась запахом опилок, пока он включал свет.

— Работал над чем?

— Увидишь. Мне все еще нужно отшлифовать их и покрасить, так что используй свое воображение, чтобы представить, как они будут выглядеть, когда я закончу.

— Я могу это сделать. — Я прошла за ним к брезенту в задней части магазина.

Он схватился за тряпку и остановился, глубоко вздохнув. Затем он встретился со мной взглядом, прежде чем откинуть брезент.

Мои руки подлетели ко рту, а глаза мгновенно наполнились слезами.

Он сделал кроватки для наших детей.

Каждая из них была округлой, как овальное гнездо. Они напомнили мне скорлупу ореха, но с прорезями. Они стояли на пьедестале, что позволяло их раскачивать.

— Кейн, — прошептала я, пытаясь сморгнуть слезы, но они были слишком подавляющими.

Его лицо смягчилось, когда он подошел и обнял меня.

— Проклятые гормоны. — Я шмыгнула носом в его свитер. За последние несколько месяцев я плакала больше, чем за последние несколько лет, включая все ночи, когда я плакала во время развода.

Кейн нежно погладил меня по спине, пока я не справилась со слезами. Затем я вышла из его рук и осторожно коснулась каждой люльки.

— Они идеальны.

— Я собирался сделать более темное дерево, чтобы они соответствовали пеленальным столикам, которые ты заказала онлайн.

— Звучит здорово. — Я кивнула. — Теперь я понимаю, почему ты сказал мне подождать с заказом детских кроваток.

Он усмехнулся.

— Я хотел полностью закончить их, прежде чем показывать тебе, но я видел, что ты начинаешь нервничать. Я не хотел, чтобы ты заказывала детские кроватки без меня.

Я улыбнулась.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Как ты пришёл к такому дизайну?

За последние пару месяцев я просмотрела, наверное, сотню различных дизайнов кроваток и люлек, и ни одна из них не обладала таким характером.

— Я сделал одну из них, когда Шеннон была беременна.

Боже мой, этот человек был сильным. Насколько трудно ему было делать их для наших детей? Сколько болезненных воспоминаний он пережил заново только для того, чтобы подарить нашим мальчикам что-то особенное?

В тот момент моя любовь к нему удвоилась. Может быть, даже утроилась. И я поняла, что должна дать Кейну поблажку.

Он все еще боролся с горем потери своего ребенка. Он все еще пытался смириться с тем, что мы станем родителями. Ну и что, если я не понимала сложности его семейной динамики? Я всё равно всё узнаю. Когда он будет готов.

Подойдя к нему, я обняла его за талию. Его рука автоматически обвилась вокруг моих плеч.

Наши малыши будут в порядке.

Я почувствовала это, но не озвучила вслух. Я просто надеялась, что он тоже это чувствует.

Мы стояли там некоторое время, держась друг за друга, пока урчание в моем животе не стало таким громким, что мы оба рассмеялись.

— Мои мальчики голодны, — заявил он. — Давай поужинаем.

Когда мы возвращались к моему дому, мне захотелось чизбургер. Так что вместо того, чтобы есть остатки еды, как мы планировали, Кейн повёз меня вниз с горы в закусочную Боба. После обильного ужина, которого мне хватило не более чем на два часа, мы вернулись домой.

Я переоделась в пижаму, затем устроилась на диване рядом с Кейном, позволив своим ногам опуститься ему на колени. Он массажировал сразу обе, впиваясь большими пальцами в складки между пальцев.

— Волшебные руки, — пробормотала я.

Волшебные руки. Волшебная сперма. Волшебный мужчина.

Когда Кейн прикасался ко мне, я не могла думать ни о чем другом. Мои беспокойства испарились вместе с напряжением в мышцах, и я заснула через двадцать минут после начала фильма, который он выбрал.

Через несколько часов мои глаза ненадолго распахнулись, когда он нёс меня в постель. Он уложил меня на кровать, укрыв тяжелым одеялом. Пальцы Кейна убрали прядь волос с моего лба прямо перед тем, как это место заняли его губы.

— Люблю тебя, — пробормотала я в подушку.

Я уже спала, когда Кейн вышел из комнаты.

Спала и мечтала, чтобы он ответил.