Трагедия

Глава 4

Кейн

— О чём, чёрт возьми, я думал? — пробормотал я себе под нос, уже не в первый раз с тех пор, как вернулась домой из кемпера Пайпер.

Я провёл рукой по волосам. Они всё ещё были влажными после второго холодного душа, но с учётом того, как мой член заполнял мои боксеры, мне стоит принять ещё один через пять минут.

Я уже много лет не испытывал желания к женщине. Мы с моей рукой прекрасно справлялись. Но теперь, когда мой член вспомнил, каково это — быть внутри женщины, я не мог заставить эту чертову штуку смягчиться. Лицо Пайпер всплывало в моём сознании каждые несколько минут, и каждый раз кровь приливала к моему члену.

— Чёрт возьми, — обратился я к нему. — Прекрати уже.

Я действительно сошёл с ума. Последний час я разговаривал со своим членом, как с человеком. Не то чтобы он слушал.

Поскольку душ не помог мне остыть, я вышел из спальни и направился к двери на улицу. Может быть, прогулка и глоток свежего воздуха сожгут мою накопившуюся энергию и помогут мне восстановить контроль над своим телом. Мышцы моих рук забились, а ноги болели от напряжения, поэтому я вышел на улицу, отказываясь обращать внимание на кемпер Пайпер, когда мои длинные шаги вели меня вверх по горной тропе.

О чём, чёрт возьми, я думал?

Вместо того, чтобы просто поговорить и оставить свою новую соседку в покое, как поступил бы любой здравомыслящий мужчина, я поцеловал её. Я превратился в какого-то гормонального маньяка, нападая на неё своим ртом и языком. Затем я трахнул её, жёстко и быстро, даже не поблагодарив, когда выходил за дверь.

Сын, которого вырастила моя мать, действительно исчез. Она была бы в ужасе, узнав, как я обращаюсь с женщиной. Хотя я был уверен, что большинство моих действий за последние три года приводили маму в ужас, так что, возможно, сегодняшнее не будет таким шокирующим, какими казалось.

Чувство вины тяжёлым грузом поселилось у меня в животе. Мне было стыдно за то, что я сбежал из кемпера Пайпер, как трус, но, как ни странно, я не жалел о том, что был с ней.

Секс с Пайпер был феноменальным. Лучшее, что у меня когда-либо было, если не считать того случая, когда мне было чуть за двадцать, когда я переспал с парой девушек, которые жаждали экспериментов. От одной мысли о том, как она сжималась вокруг меня, когда кончала, я снова становился твёрдым, как камень.

Я ускорил шаг по тропе, прогоняя образы её прекрасного лица. К тому времени, как я добрался до перекрёстка, где тропинка от её дома сливалась с моей в одну, я вспотел, и моё тело снова начинало принадлежать мне.

Поднималась ли Пайпер когда-нибудь по этой тропе? Я был единственным, кто поднимался на этот хребет так долго, что считал его своим. Столкнёмся ли мы друг с другом в лесу? До тех пор, пока это не будет слишком скоро, я смогу смириться с компанией. Мне нужно было по крайней мере несколько недель — может быть, месяцев — чтобы быть готовым увидеть её снова.

Образ её лица, казалось, навсегда застрял в моей голове.

Её строительная бригада может производить сколько угодно шума. Она может поджечь свой дом, и я никак не буду ей мешать, держась подальше. Что бы ни случилось на её стороне границы собственности, я останусь на своей.

После сегодняшнего похода я буду держаться поближе к дому, где безопасно.

Воздух под деревьями был прохладным и охлаждал капли пота, бисеринками выступившим у меня на висках. Я предпочитал ходить в походы весной, когда трава была неоново-зелёной, а полевые цветы — в цвету. В летние месяцы я, как правило, сокращал количество выволок, особенно после последней пары раз, когда лес накрывало дымом множества лесных пожаров.

Но когда погода менялась, осенний ветерок манил меня на улицу, чтобы я мог посмотреть, как сменяются листья, а животные готовятся к зиме.

За то время, что я жил здесь, я обходил весь этот район, исследуя собственность, а также земли национального парка на дальней границе. Прогулки по этим лесам, вдыхание горного воздуха и прослушивание симфонии природы стали механизмом преодоления стресса и боли. Это и работа в моём магазине.

Три года назад я променял семью на высокие вечнозеленые растения. Мне не нужны были друзья, когда моей компанией была сырая земля.

Так я думал.

Я сомневался в своём выборе теперь, когда, казалось, забыл нормы социального поведения. Нормальные мужчины не целуют свою сексуальную соседку только из-за её дерзости. Нормальные мужчины не затаскивают незнакомку в навороченный Эйрстрим, чтобы трахнуть её на диване. Нормальные мужчины не убегают от женщины через десять секунд после того, как были в ней.

— Чёрт, — мой восклик отразился от ближайших деревьев.

Я посмотрел вниз на выпуклость за молнией. Это всё твоя вина.

В конце концов, я бы не стал оставаться в пределах своей собственности. Я задолжал Пайпер извинений — если она вообще заговорит со мной.

И мне придется привыкать делить свою гору с соседкой.

Я не часто покидал свой дом. Раз в неделю я ездил в город за продуктами и хозяйственными принадлежностями. Единственными посетителями, которые заезжали ко мне были водители грузовиков с лесозаготовок.

Может быть, одиночество не свело меня с ума. Может быть, это была всего лишь одноразовая неудачная реакция на внезапную перемену.

В конце концов, я привыкну видеть Пайпер рядом. Верно? Через пару недель я привыкну к дополнительному шуму и активности. В следующий раз, когда я увижу её, я буду вести себя прилично.

Не будет никаких поцелуев перед Эйрстримом или возни на его диване.

Мой член дёрнулся, ему понравилась идея повторного сеанса на диване. Хотя, если бы мы были в нормальной постели, где у нас было бы пространство для более свободных движений, это, без сомнений, было бы невероятно. Я представил её подо мной, её волосы размётаны по белой подушке, и эти тёмными глазами зажмуриваются каждый раз, когда я вхожу.

Моё сердцебиение снова ускорилось, с моего члена практически капало лишь при мысли об этой картине.

Вдалеке чирикнула птица, хотя это больше походило на кудахтанье. Это чёртово существо смеялось надо мной. В моём будущем не будет никаких игр перед сном.

Когда я появлюсь у двери Пайпер, чтобы извиниться, я ожидаю, что эта дверь будет захлопнута перед моим носом.

Если — или когда — это случится я просто прокричу свои извинения через тонкие стены кемпера. Поскольку на этой части горы были только она и я, не стоит беспокоиться о том, что кто-нибудь другой услышит мои пресмыкания.

Ближайший к моему дом находился в нескольких милях отсюда. Сосед с противоположной от меня стороны построил свой дом на дальнем краю собственного участка в пятнадцать акров.

А со стороны Пайпер не было ничего, кроме деревьев, вплоть до гравийной дороги, которая вела вниз с горы.

Она услышала бы мои извинения, хотела она того или нет.

Пока я шёл, я репетировал свои извинения, доведя их до совершенства к тому времени, как поднялся на гребень.

Привет, Пайпер. Я сожалею о том, как всё случилось. Я привыкну к шуму и буду держаться от тебя подальше. Хотя, если ты попросишь их быть немного потише, я был бы благодарен. Спасибо.

Я бы пожал ей руку, если бы она мне позволила, а потом отправился своей дорогой. Соседям не приходилось часто видеться друг с другом. Я бы извинился и держался на расстоянии. Может быть, я бы заказал какие-нибудь наушники с шумоподавлением.

Я сосредоточился на тропе, изо всех сил толкая своё тело последние метры крутого каменистого склона, затем ступил на вершину гребня, дыша легко, когда тропа выровнялась и мир открылся.

От этого вида у меня всегда захватывало дух.

Я осматривал горные хребты, наслаждаясь тем, как синева становилась всё светлее и светлее по мере того, как хребты исчезали за горизонтом. Затем я свернул с тропы, планируя немного пройтись по лугу, пока не отдышусь.

Но замер, когда ветер донёс до меня всхлип.

На том же самом месте, где я опускался на колени, чтобы послать свои безмолвные мольбы, сидела Пайпер.

Её лицо было закрыто руками, а плечи наклонены вперёд, сильно сотрясаясь с новыми рыданиями. Но я бы узнал её волосы где угодно.

Моя рука скользнула к грудине, сильно потирая её, когда там поселилась глубокая боль.

Был ли я причиной? Неужели я сделал это с ней? Неужели я заставил её плакать?

Сукин сын. Я был подонком. Я был самой низшей формой грязи, причинив ей такую боль. Надуманных извинений, которые я репетировал, было бы недостаточно.

Мои ноги рванулись вперёд, толкая меня в её направлении.

Должно быть, она услышала или почувствовала стук моих ботинок по земле, потому что, когда я был примерно в пяти метрах от неё, всё её тело содрогнулось. На её лице появилось выражение чистого ужаса. Но как только она узнала меня, её плечи расслабились.

Когда я подошёл ближе, в её глазах была смесь шока и замешательства. Слёзы не переставали катиться по её щекам. Но она не испугалась, когда я опустился на колени рядом с ней.

Она не отстранилась, когда я притянул её в свои объятия.

Несколько мгновений её тело было неподвижным, но затем она растаяла. Её тело погрузилось в объятия, и она уткнулась головой в мою шею, когда слёзы снова начали появляться.

Мои руки были напряжены, я не был уверен, насколько крепко я должен её обнимать. Последней плачущей женщиной, которую я обнимал, была моя мать. Воспоминание о маме, цепляющейся за мои руки в больнице, ворвалось в мою голову, и я чуть не уронил Пайпер на землю.

Что я делал? Я не хотел личных привязанностей. Мой разум кричал, чтобы я отпустил её, но мои руки отказывались слушаться.

Отпусти её.

Я крепче обнял её.

Её рыдания были полны такой боли, что мне захотелось унять её. Я хотел объединить её со своей собственной. Во мне её было уже достаточно, что могло сделать ещё немного?

Я поднялся с колен, сев на землю, чтобы иметь возможность притянуть её к себе на колени и положить щеку на её макушку. Потом мы сидели вместе, она цеплялась за меня, а я сжимал её, пока она не выплакала всё.

— Ты в порядке?

— О, боже мой. Мне так жаль. — Она отстранилась от моей груди, вытирая глаза. Даже с красными глазами и пятнами на лице она была сногсшибательна.

— Всё в порядке.

— Нет, это не так. Мои слюни на твоей рубашке. — Смущение вспыхнуло на её щеках, когда она промокнула мокрое пятно в районе моего сердца.

— Всё в порядке. — Я поймал её руку в свою, но она отказывалась смотреть на меня.

Я наклонил голову, пытаясь поймать её взгляд. Когда она, наконец, сдалась, я слегка улыбнулся ей. По крайней мере, я думаю, что это была улыбка. Я не делал ничего такого последние три года. Даже небольшой подъём уголков казался странным.

Она покачала головой, отодвигаясь от меня, чтобы встать.

— Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая.

— Нет. — Но поскольку я сам был сумасшедшим, что, чёрт возьми, я мог знать?

Я тоже встал, наблюдая, как она отряхивает траву и грязь со своих чёрных леггинсов. Они подчеркивали каждый сочный изгиб её задницы и ног, и я засунул руки в карманы, чтобы удержать их подальше.

— Я в полном беспорядке, — пробормотала она.

— Нет, это моя вина. Мне жаль. То, как я сбежал от тебя, было… ну, я мудак. Во всём. Я был им, когда пошёл к тебе. Разозлился на тебя. Тот, мм… поцелуй. Я не хотел этого делать. Когда я пришёл я не ожидал, э-э… секса.

Это было худшее чёртово извинение в истории человечества. Что случилось с тем посредственным текстом, который я только что заучил? Иисус. Заканчивай уже.

— Я просто… мне жаль. Я не хотел заставлять тебя плакать.

Пайпер искоса взглянула на меня, а затем с улыбкой заставила меня замолчать.

Моё сердце ёкнуло, а рука вернулась к грудине. Она была столь же красива, сколь и опасна. Всего несколько минут рядом с ней, и я потерял равновесие. Когда в последний раз женщина заставляла моё сердце биться чаще?

— Не волнуйся. — Пайпер рассмеялась. — Ты не причина моих слёз.

— Нет?

Она покачала головой.

— Нет, они принадлежали кому-то другому. То, что произошло между нами ранее, было самым безумным поступком, который я совершила за очень долгое время, но я не расстраиваюсь из-за этого. Я не жалею об этом.

— Я тоже не жалею.

— Ты уверен? Потому что то, как ты выскочил за дверь, заставляет меня думать иначе.

— Я уверен. — Как бы это ни мешало мне думать, как бы сильно она ни выбивала меня из колеи, это было лучшее время, которое было у меня за последние годы.

Она улыбнулась шире, достаточно, чтобы появились ямочки на щеках.

— Могу я кое в чём признаться?

— Эм, хорошо?

Она отвернулась и обратилась к горам вдалеке.

— В тот первый день, когда мы встретились, когда я пришла к твоей хижине, я была здесь. Мы с моей подругой поднялись сюда, чтобы осмотреть хребет. Думаю, мой риелтор решил, что это поможет ему продать мне это место, что и произошло.

Я окинул взглядом открывшийся вид.

— Здесь прекрасно.

— Да, это так, — сказала она. — Я видела тебя здесь, на этом месте. Ты стоял здесь на коленях.

Мышцы моих плеч напряглись, когда шквал эмоций закружил в моей голове. Мне было стыдно, что она увидела меня в самый уязвимый момент. Я был зол, что она вторглась во что-то, что никто не должен был видеть. Я испытал облегчение от того, что именно она увидела меня, а не кто-то другой.

В конце концов, облегчение заглушило два других чувства. Хах. Я бы поспорил, что остаться должен был гнев.

— Ты молился? — спросила она.

— Нет.

Я не молился. Не после случившегося.

Я ждал неизбежного вопроса. Тогда что ты делал? Но его так и не последовало. Пайпер стояла тихо, глядя вдаль, удовлетворенная моим односложным ответом.

Ещё одно странное ощущение охватило меня. Возможно ей и хватило короткого ответа, но меня самого он никак не устраивал.

— Я разговаривал с призраком.

Она подняла свой взгляд, чтобы изучить мой профиль.

— С призраком?

Я кивнул, но не сводил глаз с птицы, кружившей над деревом вдалеке. Зрительный контакт показал бы слишком многое.

— С призраком.

Я поднимался сюда и говорил с драгоценным духом где-то на небесах. Я рассказывал ей то, на что не был способен за её короткую жизнь.

И всё из-за него.

Прошло три года, а я всё ещё приходил в ярость, когда представлял себе его лицо.

Когда я думал обо всём, что он отнял у меня своим предательством. Гнев обжёг мне горло, когда огонь распространился по моим венам. Мои руки ныли от желания что-нибудь бросить, сжать или ударить.

Пайпер стояла слишком близко, и я сделал шаг в сторону, не доверяя себе, когда такая ярость нарастала внутри. Но как раз в тот момент, когда я собирался сделать ещё один шаг назад и направиться вниз по тропе, чтобы исчезнуть в лесу с карательными шагами, её голос зазвенел сквозь шум крови в моих ушах.

— Я Пайпер Кэмпбелл.

Красный цвет исчез.

— Что?

— Пайпер Кэмпбелл. — Она протянула руку между нами. — Это моё имя.

Я мгновение изучал её длинные пальцы, прежде чем взять их в свои.

— Кейн Рейнольдс.

— Приятно познакомиться, Кейн Рейнольдс.

— Я, э-э… — Какого хрена? Она была как огнетушитель. Я накрыл её ладонь своей, и ожог просто исчез. — Мне тоже приятно с тобой познакомиться.

— Так не было задумано. — Она засмеялась, высвобождая свою мягкую руку. — Но я чувствовала, что нам нужно начать всё сначала. Я знаю, что у нас уже был секс, и ты видел, как я рыдала. Но я в некотором роде сторонник того, чтобы узнать чью-то фамилию до того, как он увидит меня голой, и поскольку мы уже нарушили это правило, я решила, что мне давно пора представиться должным образом.

Моя челюсть отвисла. Пайпер была либо самым сумасшедшим человеком, которого я когда-либо встречал, либо она видела меня насквозь, отвлекая меня прежде, чем я мог поддаться ярости.

— Извини за эту ревущую белугу, — продолжила она. — Иногда бывает нужно просто поплакать, понимаешь?

Не совсем. Даже после всего, что случилось в моём прошлом, я не плакал. Ни разу.

Но сегодня мы ни за что не станем подвергать психоанализу моё прошлое. Как и ни в какой любой другой день.

— Даже не говори об этом.

Она сделала долгий, глубокий вдох и моргнула, позволяя своим глазам оставаться закрытыми несколько секунд. Когда она открыла их, то улыбнулась.

— Ты, вероятно, пришёл сюда в поисках тишины и покоя. Я оставлю тебя наедине с этим. И, эм, спасибо. Иногда объятия просто необходимы.

Когда она обошла меня и направилась к тропе, я посмотрел на тропинку, идущую в противоположном направлении. Она тянулась примерно на двадцать метров через луг, затем поворачивая обратно к деревьям. Оттуда она петляла по густой лесной тропе примерно полкилометра, прежде чем выйти на луг, вдвое больше этого.

Это было ещё одно любимое место, которое я всегда посещал в это время года.

Шаг, который я сделал был в направлении Пайпер.

— Подожди.

Она оглянулась через плечо.

— Ты можешь остаться.

— Я пойду обратно. Я голоден.

Это не так, по крайней мере, относительно моего желудка. Мой член, с другой стороны, изголодался, умоляя ещё раз попробовать её на вкус. Он начал набухать, когда я уловил в воздухе запах шампуня Пайпер. Цитрусово-цветочный аромат пересиливал даже кусты можжевельника, окружающие нас.

Даже не думай об этом. Я приказал своему члену перестать с тихим рычанием. Затем я сосредоточился на тропе, не спуская глаз с Пайпер, пока мы спускались по самой крутой части подъёма.

Тропинка расширилась, когда мы пересекли линию деревьев, и я вышел из-за спины Пайпер, чтобы идти рядом с ней. В противном случае я, вероятно, поскользнулся бы и сломал ногу, потому что был бы слишком занят, пялясь на её задницу в этих леггинсах, которые были словно второй кожей.

Мы прошли в тишине несколько метров, пока Пайпер не нарушила молчание.

— Я хотела… ах!

Её лодыжка подвернулась, и ботинок проскользнул по грязи. Руки полетели вверх, ноги спутались, она полетела вниз головой с холма.

Я среагировал быстро, схватив её за талию, прежде чем она смогла упасть. Одна рука обхватила её бедра, а другая — рёбра. Её задница прижалась к выпуклости моего паха. Её груди вздымались на моих предплечьях, когда она дышала.

Пайпер вздёрнула подбородок, её широко раскрытые глаза смотрели на меня. Её губы были так близко, всё, что мне нужно было сделать, это наклониться и взять их.

Я с трудом сглотнул, собрав всю свою силу воли. Потом я отпустил её.

— Ты в порядке?

— Да. Всё хорошо. — Она кивнула, разглаживая свою одежду, хотя она была в идеальном состоянии. — Спасибо.

Я кивнул.

Ничего хорошего из ещё одной перепиха выйти не могло. Верно? Было бы лучше, если бы мы забыли всё о том, что произошло ранее в её кемпере.

— Итак, как твоя рука? — спросила Пайпер, осторожно ступая по тропе.

— Хм?

— Твоя рука. — Она указала на руку, которую я порезал в прошлом месяце.

— О, эм, всё в порядке. — Я согнул руку, струп от пореза исчез, и теперь осталась только маленькая красная линия.

— Что случилось?

— Я резал яблоко, и моя рука соскользнула с ножа. Он врезался прямо в ладонь. Было много крови, но было не так уж больно.

Она поморщилась.

— Ой.

— Это не самый мой худший порез. Мои руки, как правило, иногда натираются из-за моей работы.

— Чем ты занимаешься?

— Деревообработкой, — сказал я ей. — В основном обрабатываю предметы мебели, изготовленные на заказ.

— Правда? — она рассмеялась. — Это иронично.

— В чём ирония?

— О, ни в чем. — Она отмахнулась. — Я совсем недавно говорила о дизайнере мебели. Он изготовил для меня несколько вещей в Нью-Йорке и предложил сделать мне обеденный стол. Но у него уникальный стиль, очень изящный и простой. Я хочу немного иного для этого дома.

— Например? — спросил я, во мне вспыхнул интерес. Обеденные столы были моей специальностью, и мне было любопытно, какой стол хотела бы иметь в своём доме такая женщина, как Пайпер.

— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Что-нибудь дорогое и тёплое. Даже простоватое. Я хочу, чтобы стол был красивым, но функциональным. Я не хочу беспокоиться о возможности пролить вино или использовать средство для чистки стекол через день, просто чтобы не оставлять отпечатков пальцев.

В моей голове сразу же вспыхнул столь ясный дизайн, что я точно знал, что бы сделал для неё.

Я бы использовал грецкий орех из-за его прочности и красоты. Вариация зернистости древесины ожила под моим любимым тёмно-коричневой морилкой. Вместо четырёх ножек я бы сделал две широкие квадратные стойки, чтобы придать изделию солидный вид. Шести метров было бы достаточно для хорошей компании во время празднований, но это не заставит её чувствовать себя одиноко, когда она сидит за столом одна.

Я мысленно перебирал деревянные плиты, которые были у меня в магазине, те, которые я собирал годами и которые просто ждали подходящего проекта. Я сузил круг поисков до одной из трёх плит к тому времени, когда мы достигли развилки на тропе, где она сворачивала к себе, а я продолжал свой путь.

— Думаю, мы ещё увидимся. Сосед.

Я кивнул.

— Думаю, да.

— Мы постараемся не шуметь.

— Ценю это.

Она помахала рукой и пошла по своей дорожке.

Я позволил своему взгляду задержаться на её заднице всего на мгновение, прежде чем свернуть к своему собственному дому.

— Эй, Кейн, — крикнула она.

— Да?

— Не хочешь завтра зайти на ужин?

Разумным ответом здесь было «нет». Между нами было слишком много химии, чтобы ограничиваться её кемпером. И я не доверял себе, чтобы держать свои руки подальше от неё.

Но вместо того, чтобы отклонить её приглашение и придерживаться своего первоначального плана держаться на некотором расстоянии, я крикнул:

— Конечно.

— В шесть часов.

Я кивнул, и мы оба пошли каждый своей дорогой. Проходя мимо, я взглянул на свою хижину, но не остановился, а поспешил в мастерскую.

К полуночи проект, над которым я работал ранее, был накрыт брезентом и отодвинут в сторону. Я достал из своей заначки сырой, великолепный отрез грецкого ореха. Он покоился на двух козлах в центре комнаты. И я только закончил набрасывать дизайн стола Пайпер.

Обеденного стола, который выглядел точно так же, как тот, который я сделал бы для себя.