Три сестры. Диана

Глава 37

Когда-то, у меня обнаружили камни в почках. И удалять их можно было только хирургическим путём из-за весьма опасной формы, звёздчатой. За красивым названием прятались острые наросты-шипы, что тянулись лучами в разные стороны. При выведении они просто разорвали бы ткани органов и сосудов. Была операция и общий наркоз.

И вот сейчас я словно оказалась в том самом состоянии, когда тело кажется чужим, и в те редкие моменты, когда его вообще ощущаешь, не слушается. Я не могла понять, сплю я или прихожу в себя. И что за странные ощущения, если я точно помнила, что умерла. Глаза открывать было больно, виски буквально трещали от адской боли, чужие голоса только усиливали эту пытку. Но и в тишине, я не могла остаться в покое. В мою память словно впечатывалась чужая жизнь. С чувствами, эмоциями, с каждой прожитой секундой. Я наполнялась чужими знаниями, мыслями и чувствами.

К тому моменту, когда я смогла осознать, что я лежу в кровати, в тишине и, кажется, темноте, и попыталась открыть глаза, я уже понимала, что я не просто умерла. Моя душа, мой характер, моя личность, всё то, что и было мной, оказалось в одном из многочисленных отражений нашего мира. По крайней мере, здесь верили именно в такое устройство вселенной. И я получила шанс на совершенно новую жизнь. Но…

Всегда есть некое но! Я знала всё, что знала леди Диана, девушка, в теле которой оказалась моя душа. Странно, но это тело воспринималось как одежда с чужого плеча, которую отдали за ненадобностью. Но с учётом моих новых знаний и памяти леди Дианы, у меня эта «одежда» вызывала неимоверное чувство брезгливости. Если можно было бы представить моё собственное отражение, но с совершенно противоположной полярностью, то это была бы леди Диана.

Этот мир жил по своим законам, впрочем, странно было бы ожидать иного. Здесь развитие человеческого общества миновало период феодальной раздробленности и замерло, тщательно и трепетно сохраняя неограниченную власть монарха, жёсткое сословное деление, власть богатства и происхождения. Здесь не существовало электричества и парового двигателя, в памяти леди Дианы я не нашла аналогов своим знаниям и представлениям о многих привычных для меня вещей. Но главным отличием этого мира от моего было существование такого явления, как магия. Здесь это называли дар или озарение. А людей, владеющих магией, соответственно одарёнными или озарами.

Для тех, кто рождался аристократом, это действительно было даром, а вот для всех остальных настоящим проклятием. Озаров забирали из семей и одарённый становился собственностью короны. Но ещё более ужасная судьба ожидала девочек-озаров.

Дар передавался по крови. Были случаи внезапного пробуждения дара, но у ребёнка озара почти наверняка проявлялся дар. Девочек-озаров растили в закрытых школах-пансионах. По факту смеси тюрьмы и интерната. Их дар блокировали, считая, что женщине ни к чему его развивать, и она может лишь передать его следующим поколениям. В этом мире идея всеобщего образования не нашла понимания, а женское образование вообще отсутствовало. Обучались только аристократки и на дому. Также обучаться могли девочки из второго сословия, фрау. Но им уже предстояло сдавать экзамен на разумность.

Все остальные считались одушевлённым имуществом сначала отца, или старшего мужчины в семье, а затем мужа. То есть не аристократкам могло повезти либо с отцом, либо с мужем, что означало для них более-менее нормальную жизнь и отношение к себе.

Девочки-озары даже такого ничтожного шанса были лишены. По достижению совершеннолетия девушку мог забрать один из высокопоставленных аристократов. Обычно, чтобы улучшить кровь или получить наследника с даром, аристократ с титулом от графа и выше подавал прошение в канцелярию императора о разрешении квази-брака. Такие прошения одобрялись всегда, и лорд, словно скотину, выбирал себе младшую жену. Бесправную служанку и фактически наложницу. Права на имя младшая жена не получала, как и любых других прав вообще. В основном лорды уже были давно женаты на леди, достойных аристократках из достойных родов. Дети от девушки-озара, считались детьми лорда и леди. И хотя официально в правах и положении они никак не были ущемлены, всё равно… Почти брак, почти жена, и такие дети воспринимались как, почти бастарды. Просто имеющие равные права с остальными детьми и без понижения в сословии. Обычно бастарды аристократов становились фраями и фрау.

Девушки, которых участь быть официальной любовницей миновала, через год после совершеннолетия отправлялись на ферму. Именно так называли небольшие и закрытые ото всех и от мира вообще лагеря, в которых содержали озаров. Там девушкам назначали «мужа». Империи были важны озары. Находить и отлавливать их становилось всё сложнее и сложнее, а так одарённых просто разводили, как скот.

От мерзости подобной практики меня передёрнуло. Слишком уж напоминало судьбу, что готовили нам в Третьем рейхе.

Озары были собственностью империи, но интернаты для девочек-озаров существовали на ежемесячные, так называемые, благотворительные сборы. Это когда аристократки устраивали для самих себя развлекательные вечера в течении одной недели в год, и каждый вечер отдавали некую сумму. Собранные таким способом деньги делили на «нужды» интернатов. Империя предоставляла само здание, где жили несчастные дети, дрова и строго ограниченный набор продуктов раз в три месяца. Всё остальное девочки должны были обеспечивать себе своим трудом.

То есть, жизнь девочек напрямую зависела от тех, чьи мужья, братья, сыновья и отцы, потом приезжали выбирать. И не важно как это называлось и какие унижения ждали и без того не видевшую особенной радости в жизни девушку. Для этих леди она была причиной личных обид и ущемления женской гордости. Леди Диана, в теле которой я оказалась, была одной из тех леди, что ратовала за ужесточение норм содержания девочек-озаров. Она горячо и упорно добивалась отказа от оказания услуг лекарей для девочек. Ведь даже если озар погибает из-за болезни, значит это просто слабый озар. Для чего плодить эту слабость? А если потом причины этой слабости внешне будут не видны? Кому надо, чтобы больная девица произвела наследника какому-либо лорду? Кто из леди готов признавать своим такого наследника?

Деньги, собранные от благотворительных вечеров, она предлагала направлять на разработки и внедрение более мощных ограничителей дара. Якобы для того, чтобы гарантировать безопасность от подобных девиц. Дополнительные закупки продуктов, ткани на одежду, постельное бельё она считала абсолютно излишним.

Леди Диана буквально до трясучки ненавидела озаров. И это при том, что её дед, герцог Барливар, брал себе девушку-озара в младшие жëны. И та родила ему двоих дочерей. Леди Елена родилась третьей дочерью герцога и обладала ярким и сильным даром. А через десять лет родилась Лидия, мать Дианы. Она обладала лишь искрами, а не даром. Но была любимицей отца и старших сестëр. Ей многое дозволялось и спускалось с рук. В итоге девица сбежала из дома замуж за графа. Этот мезальянс надолго остудил отношение между леди Лидией и герцогским родом. Понеслись слухи, что это вылезло сорное происхождение матери Лидии. Эти слухи иной раз вспыхивали и сейчас, но…

Злилась и ещё больше ненавидела Диана из-за этого не свою взбалмошную мать, а озаров!

Хотя герцога понять можно было. У отца леди Дианы было не слишком благородное происхождение. Графский титул он унаследовал от матери, а отец у него был очень, просто неприлично богатый… Фрай. Надо ли говорить, что двери многих домов закрылись перед леди Лидией, и далеко не во все получала приглашения леди Диана?

У самой леди Дианы были настолько слабые искры, что и говорить о них не стоило. Дара бабки-озара в ней не проснулось. А вот вздорность характера была налицо. И уверенность, что ей все должны и обязаны. Она очень старалась напомнить всем, кто её дед. И размер своего состояния. Ведь она была единственной дочерью у своих родителей. И ещё в её пользу была внешность. Яркая, броская и с полным набором черт герцогов Барливаров. Даже её любимыми цветами в одежде был чёрный и красный, фамильные цвета герцогского рода. Самоуверенная, эгоистичная и самовлюблённая девица, едва появившись в свете, быстро нарвалась на молодого аристократа не самых высоких моральных качеств. Виконт Альбус Пембрук был игроком, дуэлянтом и повесой. И всегда был окружён скандальной славой и свитой льстивых подражателей. Развлечения виконта были циничны и жестоки. И конечно, леди Диана не устояла. Виконт выбрал её своей новой жертвой. И его задумка удалась, девушка стала его любовницей.

Чем бы закончилась эта история неизвестно. Но виконт был вызван на дуэль за оскорбление одной пожилой леди. Сам он имел славу опасного дуэлянта. И действительно, род Пембрук славился многими фамильными приёмами владения клинком. Вот только сын оскорблённой леди был офицером экспедиционного корпуса Империи.

Виконт, который провел ночь перед дуэлью выпивая и играя в карты, был убит своим соперником. И тут вскрылось, что он умудрился ещё и проиграть огромные суммы. Помимо нескольких поместий, доставшихся ему от матери. Фактически, род Пембрук был разорён старшим сыном и наследником. Да и слухи после его смерти поползли… разные. В том числе и о пари на «честь» леди Дианы. Репутация леди висела на волоске, да и сама леди перестала появляться в обществе.

Но рты всем быстро заткнул старший Пембрук, объявив, что это ложь и вообще существует договор между семьями о браке наследников. Для леди Дианы этот брак был спасением репутации, для Пембруков способом избежать долговой ямы и сохранить оставшееся имущество. Поэтому, не смотря на траур, было объявлено о состоявшейся помолвке между виконтом Генрихом Пембрук и леди Дианой, и вскоре о скромной семейной церемонии.

Лорд Генрих мужем был отвратительным. Фактически, он упорно следовал по пути старшего брата. Играл и проигрывал, пропивал состояние уже жены. Участвовал в скачках и бесконечной череде дуэлей, а любовные похождения Генриха Пембрука обсуждала вся столица.

Во время последней дуэли удача и мастерство неожиданно отвернулись от лорда Генриха. Клинок соперника распорол ему грудь и плечо. Его даже уже посчитали погибшим, но оказалось, что он жив, просто тяжело ранен. И пока супруг был прикован ранением к постели, леди Диана вела активную светскую жизнь. Тем более, что скоро начиналась благотворительная неделя. На последнем вечере у неё активно интересовались её матерью, предпочитавшей жить уединённо в одном из дальних поместий. Это испортило леди Диане настроение и она вернулась домой намного раньше, чем ожидалось.

Как это у неё было принято, девушка срывала злость на всех, кто умудрился попасть под руку. Досталось и дворецкому, получила свою порцию пощёчин и служанка.

— О! У нас гостья? — ехидно приподняла брови леди Диана, столкнувшись на верхней ступеньке с причиной последней дуэли мужа. — Ты понимаешь, что тебе теперь легче сдохнуть, чем выйти на улицу?

Действительно испуганная девушка заметалась по узкой полоске коридора перед лестницей.

— Я сейчас всё объясню, — появился и лорд Генрих.

— А в этом есть необходимость? — хмыкнула Диана, окидывая взглядом мужа, придерживающего обёрнутую вокруг бёдер простыню.

— Пустите меня! — рванулась вниз по лестнице застуканная любовница.

Диана собиралась её удержать, но та вырвалась и оттолкнула Диану. Диана мгновенно поняла, что падает с парадной лестницы особняка Пембруков, о которой усмехаясь говорили, что дорога к трону и то короче.

Падая и точно зная, что к подножию лестницы упадёт лишь бездыханный труп, леди Диана безудержно и горячо желала лишь одного. Всё исправить! Сделать так, чтобы всё исправить.

Я усмехнулась, вспомнив широко известную в моём мире о том, что своих желаний нужно бояться. Ведь красавица не думала о девочках-озарах, которых обрекла на голодное существование в интернатах. И до тех, кто погибал без помощи лекарей, ей тоже дела не было. Не вспомнила она и о Микаэль, ещё одной причиной лютой ненависти к озарам. Она просто хотела не оказаться наверху этой лестницы!

Тех искр дара, что достались леди Диане от презираемой ею бабушки-озара, оказалось достаточно, чтобы в секунду смертельной опасности исполнить искреннее желание девушки. И в её только что погибшем теле появилась моя душа. И как я поняла, мой второй шанс на жизнь давался в обмен на исправление дел леди Дианы. И мне было о чём подумать.