Три сестры. Диана

Глава 70

Небо за окном темнело с каждой минутой. Над столицей империи собиралась по-весеннему яростная гроза. Завтра утром, когда стихия успокоится, столица будет сверкать чистой черепицей на крышах, яркой молодой зеленью, вспыхивающими под солнечными лучами окнами и яркой, словно обновлëнной позолотой, которой щедро украшали заборы и ограды аристократических особняков, парков и дворцов.

Чуть позже вечером и возможно ночью, на улицу будет невозможно выйти. С небес будут обрушиваться потоки воды. Но может оно и к лучшему. Люди должны быть дома, все вместе. Может соберутся у камина или простого домашнего очага, нальют в кружки горячего молока или чая, поставят на общий стол нехитрое домашнее угощение, вроде пирожков или того же «хвороста», и будут говорить. Рассказывать сказки или вспоминать тех, кто ушёл.

И поколения будут сменяться одно за другим, от тех, кто внимательно слушал, сидя на ковре и сжимая от волнения игрушки, до тех, кто сам рассказывает. И возможно уже о тех, кого слушали сами.

А гроза… Да что ей! Будет бушевать в небе, пугать громом и огненными росчерками молний, но при этом заботливо загонять всех в дом, к очагу. Собирать всех вместе, заставляя вспоминать. И будут тянуться тонкие ниточки памяти над миром, связывая самые далёкие уголки земли надёжнее любых дорог, сплетаться в незримые мосты между мирами. Для кого-то лишь напоминая иногда о чём-то очень ценном и важном, а для кого-то становясь надёжной дорогой сквозь время и расстояния.

Но это будет потом, сейчас же всего лишь сгущались тучи, заставляя небеса дрожать от напряжения, а в домах зажигать светильники. В большом и светлом, не смотря за наступающую за окном тьму, бальном зале особняка Саргенсов было многолюдно, словно новая хозяйка решила устроить званный вечер. Впрочем, это было недалеко от истины. Сегодня здесь собрались почти все, кто хоть как-то был связан с попытками найти неизвестного нам «Дракона».

Старший йерл, герцог Мардариан-младший, Аня, я, Тося, удивительно похожий на неё сегодняшнюю, Тристан. Сестра Ногарэ, Хейзел уже совсем освоилась в доме Ани, и благодаря её заботе мы все могли насладиться горячим чаем и небольшими будербродами. Присутствовал здесь и барон Эжен Соммерс, он же капитан собственного корабля Рем Неже и капер Дженсом Мерэ. Сейчас он что-то активно обсуждал с Ногарэ, хотя официально и числился до сих пор беглым преступником.

Не хватало только Генки. Но он почти с самого приезда спал, как и предупреждала Аня. Да графиня Александра не отходила от какого-то больного, находящегося в тайной комнате в подвале дома. С ней я ещё не успела познакомиться. Зато успела познакомиться с Фламом, вышедшим нас встречать. Вот тут я воочию увидела, каким будет Баюн, когда подрастёт.

— Хм-м, кажется спать он будет укладывать одной лапой, — кажется Генка подумал о том же, что и я. — Это же сколько нужно наловить рыбы, чтобы побаловать такого котейку?

Бархатные уши на кошачьей голове чуть дёрнулись, и огромный зверь подошёл к Генке и выворачивая голову, как и любой кот, когда ластится, боднул его в бедро.

— Кажется, скоро узнаете, лорд Генрих, — засмеялся Александр. — Если что, озеро тут рядом, так что и не захотите, а вас проводят.

— Зато Элька на нём кататься сможет, — улыбнулась я.

Сразу по приезду Анна взялась за приготовление состава для избавления Генки от облика Герды. А нас передала в заботливые руки сорры Санны, её старшая дочь, Пенси, помогала Анне в аптеке, а младшая, Мартиша, уже была помощницей у ательера, и прибегала помочь матери. И ещё о чём-то шушукалась с Тосей. Нас быстро разместили по комнатам.

Убедиться, что с её леди, как она называла Тосю, всё в порядке прибежала и Хейзел, младшая сестра нашего йерла Нудисла. Она временно командовала на кухне этого дома. А нам, после того, как разобрали дорожные сумки и умылись с дороги, предложили в ожидания обеда прогуляться по саду.

В саду Саргенсов мы были далеко не единственными гостями. В тени цветущих деревьев, на аккуратно уложенных, так чтобы не выступать за границы дорожек, досках почти полулежали два молодых человека. Сапоги, простые брюки, вроде тех, что изображались на картинках с гусарами, рубашки почти нараспашку.

Точнее, полулежал, согнувшись от хохота один, тот, чьë сходство с Тосей бросалось в глаза. Второй, нахмурившийся блондин, пытался осторожно отпихнуть от себя азартно наскакивающих на него Лихо и Лекса. Комичности ситуации добавлял сидящий напротив молодых людей Флам, внимательно наблюдавший за котятами. И заботливо подпихивающий их обратно, если они слишком далеко отскакивали.

— Вот чему ты их учишь? Они и так бандиты и шантрапа! — высказывал Фламу блондин, как оказалось позднее, друг детства Таисии и Тристана, Эжен Соммерс. — А ещё аристократ называется! Ты же питомец леди!

Флам на это заявление выразительно зевнул, демонстрируя изумительный набор клыков.

Чуть прогулявшись по саду, плавно переходившему в настоящий дикий лес, я решила навестить кухню. Оглядев набор продуктов имеющийся в наличии, я встала к столу.

— А что это вы делаете? — удивлëнно спросила Хейзел. — Я вполне справлюсь с обедом даже на такое количество гостей. И моя леди всегда хвалит то, как я готовлю.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты отличная помощница Хейзел. А с учётом того, что Тося почти не готовит, ты для неё и вовсе спасение, — засмеялась я.

— Тося? — переспросила девушка. — Фух, значит вы свои. А что до готовки, так Таис леди, ей эти умения и вовсе ни к чему.

— И что это значит? — пришёл мой черёд задавать вопросы.

— Таис говорила, что для всех посторонних она леди Таисия, а для своих, близких и надёжных она Таис без всяких там леди или Тося. Кому как удобнее. — Засмеялась Хейзел. — Знали бы вы, леди Диана, как тяжело было привыкать обращаться Таис без обязательного «леди».

— Тогда и ко мне пожалуйста без леди. Можно Диана или Дина. Опять же, как кому удобнее. — Подмигнула ей я, отделяя мясную мякоть от кости, и отправляя кость в воду.

— Представляю глаза своего брата, когда он это услышит, — фыркнула Хейзел. — Но я и не подозревала, что вы так близко дружите с Таис.

— Мы подружились в Де Орли. — Не стала я ничего придумывать. — Было удивительно встретить леди с похожими взглядами.

— Вы поэтому на кухню пришли? — улыбнулась Хейзел.

— Честно говоря нет. Ты ведь знаешь, что Герда это мой муж? — девушка утвердительно кивнула. — Скажем так, у нас были очень непростые времена, а он очень любит именно этот суп. Вот и решила, рецепт скорее всего неверный, но мы любим именно так.

— Знаете, то как готовите вы, это и есть самый верный и правильный рецепт. Ведь блюдо по рецепту, это для всех. Общее. А когда вы меняете что-то в приготовлении под вкусы и предпочтения важного для вас человека, то это блюдо сразу становится особенным, — серьёзно произнесла в ответ Хейзел.

Я с улыбкой кивнула ей и вернулась к готовке. Варила я «лопатинские» щи. Жаль конечно здесь нет сухих белых грибов, но и без них Генка узнает и поймёт. За всё время у нас не было возможности побыть вдвоём. Недолгие, буквально в несколько минут, разговоры, мимолётные касания, намёки в словах — вот и всё, что у нас было. А эти щи без слов расскажут и о том, что помню, и скучаю. И как тяжело было без него.

Всё это будет сказано потом, когда он перестанет быть рассерженным ёжиком из-за того, что действие артефактного зелья никак не заканчивалось. А пока…

Пока я варила любимые мужем «лопатинские» щи. Рецепта, как такового, не было. Этот суп изобрели в нашем селе во время войны и клали туда всё, что было дома. А кушали и на завтрак, и на обед, и на ужин. Не голодно, и хорошо.

Но Генке нравилось, как готовили его у нас дома. Может от этого и помогал так активно, потому что знал, всегда пригласят за стол. А в селе было негласное правило. Голодно в доме, так и не приглашали. А если зовут, то не отказываться.

Кости, не важно, куриные или говяжьи, или свиные, а зачастую и все вместе, кто чем разжился, ставили вывариваться. Мясо было большой редкостью, и кости, даже обрезанные до последних плёночек, никому и в голову не пришло бы выкинуть! Потом бульон обязательно процеживали, чтобы осколки костей не попались во время еды.

Картошку или земляные яблоки, как их называли здесь, надо было запускать прямо круглыми. Несколько штук, чтобы потом размять и получить густой такой бульон. Дальше кидались морковь, лук, капуста. И начиналось настоящее колдовство, каждая хозяйка добавляла своё. Даже горох или фасоль. Мы фасоль тушили всегда отдельно. И в щи не добавляли. У нас был свой рецепт.

Меня мама учила капусту запускать в последнюю очередь. Её нужно было нарезать тонкой-тонкой стружкой, перемять с мелко нарезанным луком, солью и перцем, и запускать в кипящий бульон минут за десять до готовности, чтобы она слегка хрустела в серединке. А следом запускать тушёную с луком морковь.

И вот на этом моменте начинались сдобновские особенности приготовления лопатинских щей. Дело в том, что у нас дома все подоконники, сделанные отцом из широких толстых досок, были заставлены горшками. Свою привычку разводить герань на подоконниках я привезла из родного дома. Но не только герань росла у мамы и бабушки. У мамы стояли кустики с красивыми яркими маленькими перчиками. Жгучими до слез. Мама собирала эти плоды, сушила, перемалывала в порошок и использовала для приготовления разогревающих мазей. И в еду. Для еды эти перчики мариновались.

А ещё, у нас рос молдавский сладкий перец и «волчья ягода». Или обычные помидоры. Плёнок тогда не было, стеклянных теплиц у нас в принципе было не найти. А просто в грунте помидоры росли плохо, а ухода требовали неимоверного. Поэтому от них отказывались в пользу картофеля, бобовых или капусты. А дома в горшках вполне себе вызревали. Самые крупные плоды из первого урожая мама помечала кусочком ленточки на ножке, повязанной свободно, чтобы не пережать. Когда плодоножка начинала подсыхать, плод снимался и клался на тряпочку. Мякоть скисала и промывалась прямо через тряпочку, а семена сушились и шли на новую рассаду. Таким образом у нас росли семена еще датских и французских сортов, купленные родителями моей мамы.

А вот остальные помидоры и сладкие перцы шли в еду. В сезон свежие, в остальное время бочковые. Мякоть помидоров и перца нужно было пропустить через тёрку, а потом добавить к тушёным моркови и луку. И в конце мы всегда добавляли маринованные чесночные стрелки. Папа их очень любил, ел их и просто так, с чёрным хлебом. И нас всех приучил. Поэтому стрелки с длинных грядок чеснока у нас никогда не выкидывались, а обрывались молодыми и шли на заготовку. Щи из-за всех этих добавок получались наваристыми, с остро-прянно-маринадным бульоном. И каждый ингредиент был здесь особенным.

Полюбились чесночные стрелки и Генке. Поэтому увидев горшок со знакомой с детства закуской и приправой, я чуть в ладоши не захлопала.

Как лучше всего сказать о том, что чувствуешь, как хочется хоть на несколько минут вернуться в надёжное и уютное спокойствие семьи? Да просто приготовив что-то такое, что навсегда сроднилось, стало символом общего дома.

Процесс приготовления был на середине, когда на кухню пришёл Генка. Пользуясь тем, что все знали, что женский облик это результат действия артефактного зелья, еще в дорогу он переоделся в штаны и рубашку. С первого взгляда сообразив, что я делаю, он занял соседний стол окончательно потеснив Хейзел.

— Что здесь происходит? — спустя некоторое время на кухню зашли остальные мужчины нашей сложившейся компании.

— Леди готовит для мужа его любимый суп, — как о чём-то обыденном сообщила им Хейзел.

— И часто вы собственноручно готовите, леди Диана? — спросил Александр.

— К сожалению, давно не готовила. Как будто с прошлой жизни, — вздохнула я, переглядываясь с Генкой.

— Лорд Генрих, меня зрение редко подводило, но сейчас мне кажется, что вы тоже готовите, — поинтересовался Ногарэ.

— Вам не кажется. Просто жена обожает блинчики в моём исполнении, — пожал плечами Генка, перевернув очередной блинчик и вернувшись к большой чашке где смешивал и взбивал творог, сливки и свежие ягоды малины.

Только у Генки блинчики всегда выходили словно тонкое золотистое ажурное кружево. Вроде и тесто замешивала как он, и пекла так же, а всё не так. А уж блинная трубочка с творожно-сливочно-ягодной начинкой была чем-то просто невозможно вкусным. И это всегда было исключительно моё лакомство. Даже когда появилась внучка, первая тарелочка с заботливо скрученными трубочками предназначалась мне.

— Да? — задумчиво нахмурился Тристан. — Но как же тогда все эти…

Видимо не желая напоминать о похождениях лорда Генриха, он запнулся, подбирая слова.

— Дурь и не умение ценить важное в жизни, — ответил ему за Генку Ногарэ.

— Совершенно верно, — кивнул муж, возвращаясь к сковороде. — Главное, господа, не просрать последний шанс.

— Лорд! — возмутился подобному выражению старший йерл.

— Зато честно и строго в соответствии с обстоятельствами, — усмехнулся Эжен.

— Обстоятельства вашего появления в этом доме фрау Анна тоже рассказала. В строгом соответствии, — съязвила в ответ Хейзел.

Эжена она как аристократа не воспринимала.

— Это ты сейчас на моё предложение развлечься? — улыбнулся Эжен. — Так я же и не собирался. А для баб это лучшая проверка. Согласилась, значит и ждать от неё чего-то не стоит. Обычная постельная грелка. А вот если отказалась, то нужно обязательно внимательно присмотреться. Можно найти надёжного друга или вообще, свою женщину. Я Пенси так и нашёл. Она делала мне перевод документов, а после такого же предложения даже разговаривать со мной не хотела. И кстати, именно тогда я узнал, что скромные фиалки со строгим воспитанием могут так охарактеризовать твоё вероятное душевное заболевание, что будешь стоять и запоминать, чтобы потом во время рейса перед матросами козырять!

Обед проходил в удивительно тёплой атмосфере. Мы сидели за одним столом, как будто были одной большой семьёй. Разношëрстной, но от этого не менее сильной. После обеда Гена принял первую дозу очистительного состава. И его действительно сморил сон. А мы собрались в зале, среди аккуратных стопок книг. Мы решили попытаться хотя бы обобщить то, что знает каждый из нас. А мужу уже общую историю я перескажу и сама.

— Так как среди заговорщиков регулярно упоминается некий герцог Дракон, — начал Тристан. — Думаю, что будет логичнее, если начну я. Всем известно, что мы с сестрой осиротели из-за странного происшествия. Экипаж, в котором мы ехали всей семьёй на званный ужин, вдруг был объят пламенем. Родители сгорели мгновенно, меня спасла сестра, сумевшая создать вокруг нас защитный кокон. Но, спасая меня, она совершенно выжгла свой дар. Но никто, включая единственного нашего родственника и опекуна, Хьюго Вестарана, даже слушать не захотел мои воспоминания. А я запомнил, что в углах кареты были два странных украшения в виде морды дракона. Раньше их в нашем экипаже не было. Я, как и любой мальчишка на моём месте, заинтересовался и внимательно их рассматривал. Поэтому точно запомнил, что потоки огня, направленные на сидящих родителей, хлынули именно из пасти этих драконов.

— Вот откуда упоминания драконов во время горячечного бреда из-за ожогов, — напомнила Тося.

— Я настолько запомнил каждую черту тех морд, что без труда повторял их в рисунках, долгие годы пытаясь восстановить вид того артефакта. — Кивнул сестре Тристан. — Но надежды найти виновников или создателей у меня почти не было. И тут меня пригласили в некий закрытый клуб. Там были многие из тех, кто обучался со мной в одной академии. То есть сыновья и в основном наследники самых знатных родов империи. Разговоры с общей темой недовольства правлением императора, с обсуждениями, что хорошо бы, если бы появился сильный и решительный наследник. Хоть кто. А не кого сочтёт необходимым посадить рядом с собой на трон избалованная малолетка. Меня это не трогало. Пустое переливание воды. Но в качестве развлечения там предлагались трубки с якобы курительной смесью, на самом деле там был опиум, этот запах я узнаю из тысячи, ведь им в детстве была пропитана моя комната, когда я боролся с последствиями ожогов.

— Можете полюбоваться, — выложила на стол трубку Тося.

— Морду этого дракона я узнал бы из тысячи! — эмоционально высказался Тристан. — Мне сообщили, что это герб того, кто является надеждой империи. Но я точно знал, что ни у одного существующего рода такого герба нет.

— И решил, что значит нужно проверить те, что давно исчезли? — спросила я, вспомнив разговор лорда Карла и его друга, сорра Илайса.

— Именно, — подтвердил мой вывод Тристан. — Тем более, что у меня под рукой была библиотека Академии высших ювеналов. А в библиотеке была закрытая часть. Но я смог туда пробраться несколько раз. Удача мне улыбнулась. Я нашёл очень старый труд о тех временах, когда империи и в помине не было, а на территории столицы сходились границы как минимум трёх королевств.

— Одним из которых было, если мне не изменяет память, королевство Винрайс, — прищурилась Анна.

— Именно о них вас спрашивала графиня на вашей проверке? — спросил Ногарэ.

— Да. Альманах в синей с серебром бархатной обложке. В гербовых цветах исчезнувшего королевского рода. После проверки я заглянула в книгу. Честно говоря, жуткое чтиво. — Передёрнуло Анну. — Обширные удачно расположенные земли, богатые. За право распоряжаться этими богатствами шли нешуточные войны. И вот однажды появился некто, заявивший, что он сын одного из давно почивших правителей этих мест, а все, кто был между ним и его отцом всего лишь узурпаторы трона. Судя по всему, он действительно относился к роду Винрайс, потому что прекрасно знал о вещах, передаваемых от отца к сыну. Замок он захватил, почти всех вырезал. Смерть последних Винрайс была жуткой и мучительной. Правящему тогда Теодену Винрайсу завоеватель надел на голову раскалённую корону. В живых осталась одна единственная девушка, Селена Винрайс, дочь Теодена. Её победитель взял в жëны. Подробности этого бракосочетания, я бы опустила. Тем более, что если этот урод не врал, Селена приходилась ему троюродной сестрой. И серебряную синь Винрайсов поглотила кроваво-алая чернота. Это последняя строчка того альманаха.

— Подожди! — чуть не подпрыгнула Тося. — Я знаю эту историю! Древняя история, том седьмой. Но это история императорского рода! Селена сбросилась с крыши, родив трёх дочерей. Вроде как из-за угрызений, что не смогла родить наследника. А её муженёк женился на их старшей дочери. Та погибла из-за слишком частых родов. А дети рождались недоношенными или вообще мёртвыми. Тогда этот скот решил жениться на второй дочери, он якобы сохранял чистоту крови. Но та, с помощью какого-то бродячего рыцаря-бастарда избавилась и от папеньки, и от его приближённых. И вышла за рыцаря замуж. Но. Вот тут интересно. Столица, по крайней мере её большая часть, это родовые земли Винрайс. И замок, в котором сейчас размещена академия, это тот самый замок. Точнее часть его, причём хозяйственная. А вот донжон и прилегающие к нему башни до сих пор носят статус королевского замка. И хотя гербом королевства стал герб того рыцаря-бастарда, настоящим гербом после герба Винрайсов был вот этот.

С этими словами Тося выложила на стол вырванную откуда-то страницу с изображением герба в ало-чëрных цветах и со знакомой мордой дракона. Той самой, что была на трубке.

— Да, — ответил на наш молчаливый вопрос Тристан. — На тех артефактах, при помощи которых сожгли наших родителей был изображён именно этот герб. То есть, кто-то объявил себя потомком первого императора и его первой жены, настоящей владелицы этих земель.

— Это не совсем верно. — Вздохнула Анна. — Одним из владений, вошедших в состав столицы, были земли герцогов Армонд. Вон та, отложенная в сторону книга в кожаном потёртом переплёте, как раз о них. Если кратко, то жили и правили. Последний герцог влюбился до беспамятства в простую, но очень красивую девушку. Когда до его жены дошли слухи об этом, она велела похитить девушку. Она собиралась отдать девушку страже, не смотря на слухи о её беременности, а потом убить. Но перед этим велела уложить несчастную на землю и вылила ей на лицо кипящее масло, чтобы навсегда изуродовать соперницу.