Ученик рун. Том 2

Глава 9. Уроки улиц

Следующие две недели слились для меня в одну большую тренировку. Началось лето, так что заканчивали мы с Витати занятия еще до полудня, ведь зной поднимался такой, что даже воробьи, что гроздьями сидели на бортах каменной купели для птиц на заднем дворе, больше были похожи на изваяния, лишь бы не совершать в такую жару лишних движений.

Для меня подобный зной, тут, севернее, стал новостью. Я вырос в южном государстве, где солнце всегда было жестким и беспощадным, но здешняя жара была какой-то удушливо-тяжелой, влажной, от чего хотелось только одного — спрятаться в своей комнате и не выходить наружу, пока солнечный диск не перевалит за четыре часа.

Но и этого мне делать не давали. Часа через два после полудня на моем пороге появлялся учитель в своей любимой песочной мантии, после чего мы приступали к урокам магии.

Вторые печати… Мы начали их изучение еще в Нипсе, вскользь, а вот теперь Осиор взялся за меня серьезно. Довольно быстро я освоил и закрепил все красные и оранжевые комбинации рун, после чего мы перешли к, как мне казалось, наиболее важным занятиям — вторые печати исцеления.

— Вторые целебные печати крайне важны, Рей, — сказал Осиор, привычно прохаживаясь по одной из пустующих спален, что мы приспособили под учебный класс.

Как сказал сам учитель, заниматься в его кабинете было бы неразумно, ведь там было слишком много ценных книг. Так уже на третий день после визита в дом архимагов, слуги вытащили из одной из спален всю мебель и приволокли откуда-то пару небольших столов, стеллаж, ученическую доску, на которой учитель чертил схемы заклинаний.

— Иногда счет идет на минуты, так что ты не можешь позволить себе наложить печать Ис, а потом Эо. Или перед тобой рана, в которую попала грязь. Банальное наложение печати Бор поможет избежать гангрены, но не факт, что ткани стянутся без уродливых шрамов. Поэтому мы используем вторые печати — чтобы одним заклинанием решить сразу несколько проблем. Например, сложный перелом бедра. Ты видишь, что кость смещена, но кожа не порвана. Как бы ты его лечил? — спросил учитель.

Я задумался. Сейчас Осиор задавал мне все больше и больше вопросов с подвохом, так что сразу же кричать «печать Ис-Эо!» не стоило. Надо подумать.

— Размышляешь? Правильно, — похвалил меня наставник. — Вторые печати — это колдовство на грани работы целителя и лекаря, запомни это.

Наставник повернулся к доске и стал рисовать человеческую ногу.

— Магическая сила, конкретно сила желтых печатей, позволяет создавать плоть намного быстрее, чем это задумано природой, ты и сам это знаешь. Но если кости стоят настолько неправильно, то результат может быть печальным. Так что сначала нужно вставить обломок кости на место, вот так.

Учитель несколько раз провел мелом по доске, указывая направление движения конечности при переломе.

— Так делают и обычные лекари, — продолжил Осиор. — И вот когда кость встала на место, ты накладываешь печать Ис-Эо.

— Почему вторую? — спросил я. — Ведь можно сначала наложить Эо, а потом Ис, чтобы залечить мышцы.

— Молодец! Хороший вопрос! — воскликнул поясной маг. — Если ты наложишь только Ис, то кость останется сломанной, ты это и так знаешь, а вот если только Эо… То велика вероятность того, что сила заклинания начнет стягивать сначала плоть, а только потом кость. А нам нужно двигаться в обратном направлении. Или хотя бы одновременно. По этой причине целители, плохо владеющие второй печатью, частенько вскрывают перелом лезвием, чтобы оголить кость. Но тут есть свои риски, Рей. Человек может просто истечь кровью, вот и все твое лечение… Есть и другой вариант, более надежный, но… отработать его мы не сможем. Комбинация рун исцеления и рун поиска.

— Как с Витати! — воскликнул я.

— Да, как с Витати, — согласился наставник. — Но ты должен понимать, что в боевых условиях вторые целительные печати предпочтительнее первых. Тебе нужно только убедиться в том, что кость стоит на своем месте, хотя бы примерно, и наложить заклинание. Меньше минуты — и твой товарищ опять в строю.

На словах о боевом применении мне стало немного не по себе. Мои занятия все дальше и дальше уходили от гражданской магии. Вторые печати атаки, вторые печати защиты… Еще и Витати в последние пару дней слезла с моего дикого Инга и переключилась на другую технику винефиков, которую она называла ударными щитами. Суть ее заключалась в том, что любое мое движение может заканчиваться мощным щитом Ур, который действует как продолжение руки, ноги или даже головы. В движении такой щит находился буквально четверть дюйма, пока не замирал в воздухе, но за счет влитой в него магической энергии удар получался такой силы, что раскалывались бочки и крошился камень. Будто у меня на руках были невидимые оранжевые кувалды, которые становились осязаемыми в последний момент.

Витати говорила, что примерно тот же подход она использовала со своей руной Вун на мертвецах и ранее, я подозреваю, на магах. Вот только если белая руна винефика разрывала магические связи и заклинания, то мои щиты причиняли вполне реальный физический ущерб.

— Учитель… — нерешительно начал я. — Вы же готовите меня в боевые маги? Еще до получения жетона?

Осиор замер у доски, а после, отложив мел, медленно повернулся ко мне.

— Что-то не так?

— Нет, просто я… Я помню, как вы не хотели давать мне красные руны, боясь, что я кого-нибудь покалечу, а тут… — я потупился и уставился в столешницу, на которой лежало несколько магических фолиантов.

Поясной маг подошел к моему столу и, откинув полы мантии, присел на самый краешек.

— Рей, ты же должен понимать, что тому есть несколько причин, — доверительно начал Осиор. — Но самое главное — что произошло с нами в море. И пусть архимаги сомневаются в моей версии причин нападения, но ты же был там. И должен понимать, что они приплыли по наши души. За мной и за тобой. Так что да, сейчас я активно готовлю тебя в боевые маги. Чтобы ты мог не только защитить себя, но, если потребуется, Ирмана, Витати или других людей, с которыми ты сблизишься в дальнейшем. Ты понимаешь меня?

Я внимательно посмотрел на учителя. Он боялся за меня? Конечно, Осиор всегда волновался о моей безопасности. Но было тут что-то еще.

— Есть же еще причины, — озвучил я свои догадки.

Поясной маг потер руки, размышляя, а после встал со своего места и прошелся по комнате.

— Скоро ты отправишься на обучение к Виоле, — начал Осиор. — Я договорился с архимагом, что именно она обучит тебя рунам поиска, да и потом займется с тобой рунами призыва и очищения. А значит, ты поступишь на обучение в Круг и станешь жить в башне.

— А нельзя остаться тут?! — воскликнул я.

Маг остановился у окна и выглянул во двор, наблюдая за птицами.

— Обучение последним рунам означает, что ты должен стать полноценным членом Круга. А это и соблюдение Устава, и работа во благо магического сообщества, и служба по месту обучения. Шамоградский Круг предоставляет услуги своих подопечных императорскому двору и городской управе. Так что нет, Рей, остаться в моем доме у тебя не получится. Примерно через три недели начнутся испытания на жетон, ты их пройдешь. А дальше — отбор на отдельное обучение полному рунному ряду. С возможностью получения пояса мага. Каждый год отбор проходят не более дюжины юношей и девушек, иначе пояс не был бы так ценен. Но я уверен, что тебе не будет равных.

В комнате повисла тишина. Значит, мне придется покинуть дом моего наставника? Покинуть самого Осиора?

От обиды у меня все сжалось в груди. Осиор никогда не говорил, что мне придется учиться в крепости Круга, а наоборот, постоянно повторял, что я навсегда останусь его и только его учеником. О чем я и сказал наставнику.

— Так ты и останешься, — удивился Осиор. — Я же никуда не денусь! И ты не представляешь, как часто мы будем видеться! Аурантис убедил меня вернуться к делам Круга и вновь погрузиться в работу Трибунала, так что смотри, еще и магическую службу будешь у меня нести! Эй, Рей! Успокойся! Все будет просто отлично. А где не смогу за тобой присмотреть я — постараются Аурантис и Виола. К этим двоим ты сможешь прийти с любой проблемой или вопросом, и они помогут тебе, обещаю. Ладно, на сегодня хватит… Завтра закрепим печать Ис-Эо, она на самом деле основная, а потом двинемся дальше. Ну-ка, попробуй прямо сейчас… Ага, вижу, контур держишь. Чувствуешь давление Эо? Вписывай вторую руну… Вот так, отлично! Видишь, нужно будет лишь немного попрактиковаться, чтобы как обычно, на счет три… Ты лучше мне скажи, как там у тебя дела с амулетами? Нашел какую лавку?

Наставник знал, что последнюю неделю я в самую жару сбегал в город, чтобы поискать, куда бы пристроить свои магические изделия. Двигался я постепенно, по северной части Шамограда к реке, но пока мои поиски не увенчались успехом. В нескольких лавках согласились взять мои изделия на комиссию, но под такой процент, что он еле-еле покрывал стоимость камней и серебра, так что я отказался. А двигать на другой берег я был пока не готов.

Не потому что я боялся нижнего города с его узкими и вонючими трущобами, кабаками, борделями и тесными рыночными рядами, нет. Боялся я соваться в Нижний Шамоград, потому что слишком хорошо знал, как в таких районах все устроено. А я еще в сытом и спокойном районе Императорских Садов терялся, не говоря уже об узких улочках, примыкающих к рыночной площади у Малого Моста, или вообще, о той части города, что лежала за крепостными стенами. Две Короны, вроде так ее называл учитель.

— Да никак, — кисло ответил я. — Все такой процент ломят на такие смешные цены, что даже стоимость камней не отбить. А за стену или за реку я пока ходить опасаюсь.

— С чего это?! — удивился Осиор. — У тебя же кольцо ученика на груди!

Я посмотрел на учителя так, будто бы он спорол несусветную чушь. Но по лицу наставника было явно видно, что он не понимал моих мотивов.

— Так потому и боюсь, что медное кольцо на груди, — ответил я Осиору. — Непонятно же, какие тут правила, порядки, как районы поделены. Куда можно чужакам, а какие улицы стоит обходить стороной. А я не хочу опять кровью печати рисовать…

При упоминании нападения, что случилось в Нипсе, Осиор в раз посуровел, но с моими доводами согласился.

— Это здраво, согласен. Но в Шамограде столько мелких колдунов и просто учеников, особенно в этот сезон, что бояться тебе совершенно нечего. Если хочешь, могу попросить сходить с тобой Ирмана…

— Вот с ним-то нас точно на перо посадят! — заметил я. — А можно я Витати попрошу…

То, как девушка играючи парировала любые мои удары руками, когда мы отрабатывали ударные щиты, да еще при этом успевала насмехаться и отвешивать обидных пинков, меня впечатлило. Ее не брали даже самые грязные уловки уличных драк, что я выучил во время бродяжничества в Нипсе, да и мертвяков дочь Келанда крошила резво. Так что вот кто-кто, а Витати была бы надежным компаньоном в подобной прогулке.

— Можно и Витати, — легко согласился Осиор. — Но тут ты уже сам договаривайся, я нашему винефику не указ. Не согласится — значит не согласится.

После занятия я решил испытать свою удачу и направился прямиком в комнату винефика. Но как только я заикнулся о походе в город, Витати лениво протянула:

— Не, не пойду. Извини, но мне не нравится этот город, да и любые большие города. Так что давай как-нибудь сам.

— Даже если на улицах может быть опасно? — попытался я изменить решение девушки.

Винефик посмотрела на меня столь многозначительно, что даже стало как-то не по себе.

— Ты уверен, что в нижнем городе будет кто-то опаснее тебя? Хватит чувствовать себя маленьким, парень. Мы оба знаем, что ты можешь и умеешь, так что бери спокойно свои цацки и иди, ищи, где их продать. А я останусь тут.

Я в очередной раз удивился всеобъемлющей лени дочери Келанда. Витати могла часами просто лежать, будто была жирным котом, и при этом ничего не делать. Даже дышала медленнее. Может, дело было в ее флегматичном нраве, а может, это были годы тренировок винефиков, но мне подобное было просто недоступно.

Но как сказал учитель, если моя наставница диких рун откажет — придется идти одному. Потому что подобный выход в город был делом исключительно добровольным.

В своей комнате я достал из сундука очищенную и отремонтированную походную одежду. Рассекать в мягких домашних костюмах или вовсе, в парадном, за рекой не стоило, так что наряд, в котором я преодолел путь от Нипса до Шамограда, пришелся как нельзя кстати. Переодевшись, я заглянул в натертую медную пластину. Сейчас на меня смотрел подмастерье или младший помощник лавочника — обычный паренек, который спокойно отправляется по своим делам.

Из обеспеченных районов Шамограда я вышел довольно быстро. Пару раз меня пыталась остановить стража — уж слишком бедно я выглядел для этой части города, но спасало медное кольцо ученика мага на груди. Как минимум, на стыке Замковой Горы и Пяти Холмов стояла башня Круга, а в этом районе проживало достаточно магиков, чтобы у ученика тут появились дела. Но как только я пересек огромный северный рынок и вышел к малому мосту, кольцо я спрятал под рубахой. На той стороне магов могли и не любить, так что лучше прикинуться обычным горожанином.

Жизнь на северной и южной части города отличалась разительно. Как только я перешел мост и попал на более тесный, но очень бойкий рынок для простолюдинов и черни, я в полной мере ощутил, что это — совершенно иной Шамоград.

По эту сторону реки город выглядел для меня привычнее. Никаких гладких и чистых улиц, крупных особняков, парков и аллей. Никакой стражи в начищенных и сияющих нагрудниках, что важно выхаживает вдоль улиц, никаких дам в богатых одеждах, никаких спесивых слуг, спешащих по поручениям своих господинов. Тут, на южном берегу, жизнь била ключом и город был именно таким, каким и должен быть — душной и тесной ямой, с высокими жилыми домами, маленькими лавочками, толпами спешащих по делам людей и потоками нечистот, что лились по выдолбленным вдоль стен домов канавам. Единственное, что отличало Шамоград от прочих городов, что я успел увидеть на нашем пути через континент — реки помоев уходили куда-то под землю, в узкие дыры или через каменные решетки, а не собирались в огромные лужи в низинных местах.

Потолкавшись немного локтями, я наконец-то вырвался из объятий рыночной толпы и стал искать улицу лавочников. Она должна была быть где-то неподалеку, так перед выходом сказал мне Ирман. Кстати говоря, спесивый слуга был крайне доволен собой — ведь он уже давно говорил мне сходить к простолюдинам и на рынки, к купцам. Но довольство это было замешано не на радости от того, что я наконец-то перестану сидеть на шее у учителя и начну зарабатывать сам, а на уверенности, что мои амулеты годятся только для черни. Мол, приличные люди на эти поделки даже и не взглянут.

Вспомнив эту реплику Ирмана, я непроизвольно скрипнул зубами и сжал покрепче амулеты, что нес в кармане куртки, тем самым рискуя активировать один из них. Нормальные у меня амулеты! Просто местные из-за башни Круга и огромного числа магиков в городе зажрались! В Нипсе или любом другом портовом городе мои амулеты отрывали бы с руками!

В моем кармане лежало семь амулетов исцеления — четыре Ис и три Эо, общей стоимостью материалов, если посчитать потраченное серебро и камни, на два империала. Следовательно, я планировал выручить за них минимум четыре полновесных монеты — неплохой приработок за те три вечера, которые я потратил на их изготовление.

С новым инструментом, что подарил мне учитель, работа над магическими амулетами превратилась в сплошное удовольствие. Только сейчас я понял, как мне было тесно со старым штихелем и мутной линзой, что я раздобыл в Нипсе у ювелира. Теперь же у меня был полноценный комплект, чему я был несказанно рад.

В лавках лекарей, что я нашел в нижнем городе, мне повезло не слишком сильно. Удалось продать только один амулет Ис, да и тот, по цене едва покрывающей расходы на материалы, но возвращаться в дом учителя с полным комплектом на руках не было никакого желания. А вот на рынке возле малого моста, уже на обратном пути, мне улыбнулась удача.

Жизнь на улицах Нипса научила меня подмечать многое, особенно, если ты идешь в толпе. Вот и сейчас я заприметил парочку купцов в неплохих одеждах, что стояли чуть в сторонке, у телеги с товарами.

— Уважаемые господа! — подошел я к мужчинам, увлеченно что-то обсуждающим, легко поклонившись, хоть по местным порядкам мы, как представители купечества и магиков, были равны.

Один из купцов, рослый и крепкий мужик с бородой-лопатой, окинул меня взглядом, но увидев простые одежды, мигом потерял интерес. Второй же, худощавый, с землистым рябым лицом, покрытым старыми шрамами от оспы, наоборот, приветливо улыбнулся.

— Чего тебе, парень? — грубо спросил бородач.

— Хотел спросить, не нужно ли уважаемым господам, как вы…

— Не нужно! — отсек бородач. — Не покупаем!

— Горинс! Ну что ты как обычно! — возмутился рябой. — Посмотри на мальчишку внимательнее. Чистые руки, чистые уши, крепкая одежда. Ты подмастерье, парень? Или ученик?

— Ученик, — кивнул я, доставая из-под рубахи медное кольцо. — И хотел предложить уважаемым купцам прицениться к мощным амулетам по сходной цене.

— Таки к мощным, да еще и задешево? — прищурился с улыбкой рябой.

Бородач, которого назвали Горинсом, только фыркнул, всем видом показывая, что таких как я, он по дюжине в день в шею гонит.

— Мощным, господин купец, — ответил я с еще одним легким поклоном. — Я ученик господина Осиора, Шестого Трибунального Истигатора. Другие я и не смею делать.

— Ого! — выдохнул бородач. — Табийский палач вернулся в Шамоград?

Я еще не слышал такого прозвища для учителя, от чего во мне вспыхнуло негодование, а кулаки от злости сжались сами собой. Никакой мой учитель не палач! Он истребитель ереси! Так говорил Ирман!

— Если вы имеете в виду, подавлял ли мой наставник мятеж в Табии, то да, это он, — взяв себя в руки, смиренно ответил я.

— Какова выдержка! — улыбнулся рябой. — Смотри и учись, Горинс! Ты учителя парнишки оскорбил, а он даже зубами не скрипнул, только руки сжал! Вот это я понимаю, истигаторская школа. Суров наверное он, твой наставник Осиор, да?

На этих словах я вспомнил своего учителя, который вечно таскал булки и пирожки из кухни, да громко требовал от Ирмана горячего чаю чаще, чем я дышал, но со словами купца согласился.

— Все так, господин купец. Сейчас мой наставник обучает меня изготовлению амулетов и одно из заданий — продать мои изделия. Хотя бы с небольшим прибытком, — приврал я.

— Никогда о таком обучении не слыхивал, — сощурился бородач.

— А по мне так все складно, — возразил рябой. — Толку-то от амулетов, если на них никто и посмотреть не захочет? В управу сдавать по цене лома, чтобы деньги отбить? Что у тебя, парень?

Я мигом извлек из кармана горсть своих изделий. Над амулетами Эо я поработал лучше всего — один даже согнул в форме восьмиконечной звездочки, а контур вставил внутрь, плотно обхватывающих маленький, совсем незаметный сапфирчик. И петельку сделал для шнурка или цепочки. Остальные были попроще, но я постарался добавить внутрь украшений из гнутой серебряной проволоки, памятуя о том, что в Шамограде покупатель искушенный.

— Вот, три амулета Ис и три амулета Эо. Все с чистыми и крепкими камнями, минимум пяток зарядов выдержат.

— Чушь! Слишком мелкие камни! — возмутился бородач.

— А вы активируйте, да я прямо тут и заряжу! — нагло ответил я. — Только уговор — если камень не треснет, то купите!

От такого поворота бородатый купец опешил, а вот его товарищ только рассмеялся.

— Как он тебя уделал, Горинс! Видал?! А давай! Я рискну! Сколько хочешь за этот цветочек?

— Это звездочка… — попытался я поправить купца, но ему было не интересно. — А хочу я за него империал.

— Хороши цены! — возмутился рябой.

— Дурит он тебя! — шикнул Горинс.

— Не дурю! Тут сапфир стоит, пусть и маленький. И работа смотрите какая! Не просто браслет или кольцо, сжать, погнуть и выбросить! Хорошая работа, да и как украшение годится, если у вас дочери есть! — продолжал я наседать на купцов.

Мне нравилось торговаться. В груди поднималось приятное чувство, будто внутри все кипит и переворачивается. Что-то подобное было со мной и в бою, когда мы с Витати отбивались от мертвяков, да и на палубе барка. Но только в случае торга — совершенно безопасно для моей шкуры.

— Смотри какой уверенный, — толкнул локтем рябого Горинс. — Ну что, рискнешь?

— А знаешь, рискну! Давай! — купец протянул мне обратно амулет. — Только сам активируй, рожа у меня и так настрадалась, если камушек разорвет…

— Не разорвет, — ответил я, замыкая контур амулета.

По руке прокатилось желтое сияние целебной печати, а самого меня будто окатило свежестью. Мигом взбодрился. После я аккуратно положил амулет между ладоней и стал пропускать через камень магическую энергию.

— А неплохо! — ответил купец, проверяя камушек на свет, на самом ли деле я его насытил. — Империал, говоришь?

Через минуту в мою руку из мошны купца перекочевала крупная монета.

— Остальные дешевле, по восемь серебрушек, — ответил я. — Этот самый красивый был…

Горинс только покачал головой, рябой же взял себе и товарищу еще пару амулетов Ис, сторговав монетку. В итоге мой карман стал приятно оттягиваться серебром, да и купец был доволен приобретениями. А еще я пообещал, что если они посоветуют меня кому-нибудь из своих знакомцев, то купленные у меня амулеты я заряжу для них бесплатно.

После успешной сделки у меня снова появилась вера в собственные силы. Конечно, подобный торг был не достоин настоящего магика — я видел, какие важные ходили колдуны с жетонами, а то и поясами. Они бы никогда не пошли вот так на рынок и не стали бы искать покупателей среди купцов. А вот мне подобные дела — в самый раз. Выглядел я невзрачно, вести себя уважительно и даже слегка раболепно, если того требовала ситуация, не разучился, да и опыт общения с этой братией у меня был обширный. Иначе работы в Нипсе всей нашей банде было бы не видать, как своих ушей.

При воспоминаниях о жизни на улице на меня напала тоска. Как там ребята? Чем занимаются? Не обманули ли мастеровые, что взяли их в ученики? Когда я начал жить в доме учителя, казалось, что парни всегда будут рядом — просто у нас разные занятия. Но в голове я всегда держал, что смогу прокормить всю ораву в случае плохой погоды или каких других несчастий. А сейчас я на другом конце Пресии, а Невер, Аран, Сопля и Раиль остались там, в Нипсе.

Погруженный в невеселые думы на тему того, что друзей-то у меня не осталось — Витати и Осиор были моими наставниками, а из всех домашних общался я только с Ирманом, да и то, сквозь зубы, я перешел малый мост. Эта часть города была весьма своеобразна. С одной стороны — северный берег, но влияния города нижнего ощущалось тут отчетливо. Дома стояли плотно, а вокруг сновали люди в совершенно обычных одеждах. Богатая часть Шамограда начнется дальше, через пять-шесть улиц.

Ноги занесли меня на одну из пустынных боковых улиц, подальше от горожан и моста, как вдруг я услышал женский крик, доносящийся из-за угла ближайшего дома.

— Помогите! — надрывалась неизвестная. — Пожалуйста! Умоляю! На помощь!

И было в ее крике столько боли, столько отчаяния, безысходности и мольбы о помощи, что я мгновенно понял: это бандитская засада. Потому что так люди в беде не кричат. Если человек попал в настоящую беду, то он орет, как дурная чайка или раненый боров, что-то несвязное, а временами и абсолютно случайное. А тут и интонация, и текст, и все так разборчиво, с переливом и дрожанием в голосе… Все, чтобы растопить сердце какого-нибудь дурачка.

Не успел я подумать, что концерт, устроенный в переулке, своего зрителя не найдет, так как вокруг было довольно пустынно, как меня с ног чуть не сбил какой-то идиот, налетев на меня сзади.

— С дороги, холоп! — прорычал молодой парень, едва ли старше меня, но уже с небольшими темными усиками над верхней губой и с коротким мечом в руке. — Дама в беде!

И рванул в тот самый переулок, откуда доносились столь ненатуральные для моего опытного уха крики.

Следом за парнем спешил какой-то старик в потертом сюртуке и маленьком берете, в котором я однозначно определил слугу.

— Господин Торис! Постойте! Господин, куда же вы! — тяжело дыша, на бегу сипел старик.

Я проводил взглядом «господина Ториса», хотя скорее он тянул на «господина идиота», после чего окликнул старика, который замедлил шаг:

— Вы бы не лезли туда, опасно это… — дал я старику совет, от чего тот не то что побледнел — стал зеленый.

Видно, парень был его подопечным, а тут приключилось такое.

Не успел старик открыть рта, как из переулка донесся истошный визг — кульминация всего действа — а после послышался голос дурачка с мечом:

— Отпустите даму, иначе я!..

Остальное я не услышал, так как понял, что просто стоять в стороне и смотреть, как убивают человека, пусть и не самого умного, я не могу. Припустив к переулку, я на ходу стал думать, а что мне вообще дозволено. Как там говорил устав? Ученику запрещается применять магию против простых людей, кроме случаев несения службы или нападения вооруженных бандитов? Если я постою рядом, можно ли будет расценивать это, как нападение именно на меня?

Но все мои сомнения быстро улетучились, ведь как только я ступил за угол, мне открылась крайне неприятная картина.

Их было пятеро, если считать и девицу. Двое разыгрывали сцену, для натуральности распустив лиф на простеньком платье девицы, а еще двое — прятались за бочками, наваленными у одной из стен и сейчас выходили смелому идиоту в спину, покачивая в руках увесистые гасила на тросах.

Вот только парень, которого старик назвал Торис, даже ухом не повел, когда у него за спиной нарисовалась парочка, которая должна была вот-вот приложить его гирькой на подвесе по темечку и отправить к праотцам.

— Немедленно отпустите эту женщину, иначе клянусь моими предками, я вас!..

Сейчас он стоял перед парочкой душегубов, что уже выпустили свою «добычу» и уверенно двигались на юнца, нервно сжимающего короткий меч в руках. Оно и понятно — всю работу сделают те двое, что подходят со спины.

— Эй, вы! Я сейчас кликну стражу! — крикнул я в спину душегубам.

Двойка, что должна была приложить по голове Ториса, развернулась на меня. Стоящий слева коренастый крепыш неприятно оскалился, второй же бандит только засопел, увидев новую цель. Два на пять — все еще приемлемый расклад. Тем более выглядел я крайне неприметно, а кольцо ученика мага на моей груди можно было и не разглядеть.

— Не надо! Уходите! — крикнул я еще раз, пытаясь вразумить бандитов. — Сейчас тут будет стража и…

Я не успел закончить. Левый, что скалился на меня, сделал несколько шагов, а потом резко выбросил вперед руку. Мне в лицо полетела полфунтовая, похожая на печать бронзовая гирька — такими активно пользовались на рынках мясники и торговцы мелким товаром.

Но летела она значительно медленнее стрел Тир, которыми меня когда-то гонял по дому, а после и по пляжу Осиор. Так что я даже не стал поднимать щит — просто поднырнул под снаряд, уворачиваясь от гирьки, и отпрыгнул в сторону. Торису, который ввязался во всю эту канитель, повезло не так сильно. Несколькими ударами крепких дубинок меч из его рук уже выбили, и он со звоном упал на камень переулка. Еще мгновение — и парню размозжат голову, а там займутся и мной.

Во всяком случае, таков был план бандитов.

Не дожидаясь, когда отважного идиота отправят к тем самым предкам, которыми он пытался клясться, я потянулся своей дикой руной Ур, вплетая в силовой поток Инг. Надо закрыть бедолагу щитом, а там я разберусь и со своими проблемами в лице двух приближающихся душегубов. Это было почти легко, ведь по степени разумности парень ничем не отличался от бочки, на которых я тренировался: вместо того, чтобы попытаться убежать, прямо сейчас он поднял руки и встал в стойку, надеясь одолеть двух взрослых мужиков с дубинами в кулачном бою.

Вот, ближайший к Торису бандит гадко улыбнулся и махнул дубиной, целя парню прямо в висок. В следующий момент по переулку прокатилась оранжевая вспышка щита Ур, от которой на пятую точку чуть не рухнули сразу двое: и бандит, и защищаемый мною спаситель сомнительных дам. Я успел поднять щит буквально в последний момент.

Оранжевый всполох отвлек двигающихся в мою сторону бандитов, и пока они пытались понять, что происходит, я приложил левого второй печатью Хаг-Ур — летящая стена, как называл ее учитель — отправив того в полет. Тросик на гасиле в руках второго бандита обрезал проницаемым щитом, более мощные версии которого потопили два рыкача и устроили лесоповал в приграничье.

Мне думалось, что этого будет достаточно, но оставшийся на ногах бандит, осознав, что его обезоружили, выхватил из-за спины нож и бросился на меня.

— Ах ты, щенок! — завопил мужик, целя мне прямо в горло.

Видимо, не в первый раз имел дело с магиками.

Веса в нем было не меньше двух сотен фунтов и будь я на самом деле обычным учеником мага, то острый и крепкий кончик лезвия кинжала, скорее всего, пробил бы хлипкий щит Ур, если бы я вовсе успел его поставить.

Но к моменту, когда бандит оказался совсем рядом, я уже успел полностью закрыться щитами, после чего атаковал в ответ — печатью Хаг-Хаг, выбивая дух из нападающего. Использовать лезвия Фео или того хуже, стрелу Тир, я не собирался. Ведь что скажет учитель? Достаточно было только представить лицо Осиора, чтобы отказаться от смертельных комбинаций рун в пользу более щадящих воздушных кулаков и летящих стен. Тем более, в случае с коротышкой я вложил в печать Нид не слишком много — чтобы бандита не превратило в кровавое месиво. Такое тоже возможно, когда я осваивал основные вторые печати, Осиор наглядно продемонстрировал мне, на что способна перекаченная силой стена.

На борьбу с бандитами у меня ушло меньше минуты, но вот Торису не так везло. В момент, когда я увидел нож, внутри у меня все же что-то дернулось, вспомнились склады за невольничьим рынком, кривая улыбка Грана и чувство льющейся сквозь пальцы крови из перерезанного горла. Так что щит, который оберегал парня, я банально не удержал, бросив все силы и внимание на защиту самого себя.

За это смельчак, что так глупо бросился в переулок, уже успел поплатиться. Прямо на моих глазах один из бандитов ударил парня по руке дубиной и я услышал отчетливый хруст костей предплечья. Торис вскрикнул, но на ногах устоял. Не желая больше возиться тут, я поставил в пространстве между парнем и бандитами дикий щит Ур — их было только двое, девицы уже и след простыл — не тратя время на печати. Сам же я бросился к парню, хватая его под руку:

— Давай, ходу отсюда! — рявкнул я, чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь.

Тело почувствовало, что сейчас мы будем бежать, так что кровь из пальцев отлила, руки похолодели, а вот ноги наоборот — стали буквально выплясывать сами по себе.

— Меч! — Парень рванул в сторону стены, подбирая бесполезный в таких разборках кусок железа, во всяком случае, в настолько неумелых руках.

— Господин Торис! — просипел старик, который наконец-то добрался до угла и сейчас с ужасом наблюдал наше поле боя, а также то, как его подопечный прижимает поврежденную руку к груди.

— Ходу, дядька! Ходу! — крикнул я старику и потащил зеленого от боли парня прочь, в сторону оживленной улицы.

Как только мы вышли из глухих переулков на более оживленное место, идиот, что бросился с головой в откровенную засаду, нагло оттолкнул меня.

— Как ты смел мне помешать! — едва держась на ногах, выдал этот умник. — Я хотел помочь даме, а ты все испортил!

Я смотрел на парня, совершенно не понимая, что он несет. Может, по голове все же ударили? Я буквально спас и его самого, и его слугу от безвестной кончины в подворотне.

— Эй, ты вообще понимаешь что… — начал я.

— Закрой рот, холоп! — прорычал юнец. — Как ты смеешь вообще тут мне тыкать и указывать!

Наконец-то я понял причину неадекватного поведения несостоявшегося героя. Слева на груди, на камзоле, у него был нашит зеленый щит с черной подковой внутри.

— Понятно, — прошипел я сквозь зубы. — Ну, тогда бывай.

И пошел прочь, в сторону дома.

— Эй! Ты кем себя вообще возомнил! Я, Торис Варнал, найду тебя и заставлю извиниться! — прокричал мне в спину дворянчик.

— Ага, ищи дом господина Осиора, — бросил я через плечо, не оборачиваясь, и был таков.

Как там говорил Ирман? Никогда не связывайся с благородными? Хоть я и недолюбливал слугу, но временами он говорил здравые вещи. Мое первое знакомство с дагерийской знатью прошло отвратительно, а радость от успешной продажи амулетов купцам куда-то улетучилась.

А еще мне придется рассказать учителю, что произошло, ведь я применил магию против обычных людей, пусть они и были бандитами. И не абы какую — боевые заклинания, которым меня обучили совсем недавно. Причем весь комплект сразу.

Вжимая голову в плечи от одной мысли о грядущей головомойке, я побрел в сторону Императорских Садов, домой.