Ученик рун. Том 2

Глава 14. Рождение легенды

Я видел перед собой только магические потоки, отражающиеся в стекле песочных часов, наслаждался их красотой, изяществом, тем как они, словно водяные змеи, извивались в воздухе, переливаясь всеми цветами радуги.

Я смотрел, как магия пронизывает все сущее, как связывает воедино мертвое и живое, небо и землю, свет и тьму.

Я восторгался этой простой, и в то же время величественной красотой мироздания, будто бы пленник, что вечность провел в застенках, а теперь увидел солнечный свет, как слепой, что внезапно обрел зрение и смог посмотреть в лицо родным и близким.

Если это — Сфера, хотя бы часть того, чем она является, то я обязательно найду в нее путь. Я должен увидеть и другие чудеса, что скрыты от меня за пологом тайны.

А после меня вытолкнул обратно крик. Такой знакомый, чуть властный, но с тревогой в голосе. Это был Осиор. Учитель звал меня.

— Рей! Рей! Испытание! — кричал наставник.

Нехотя, я отвел взгляд от переливающихся линий магических потоков. Почему он кричит? Что случилось?

— Рей! Время! — крикнул Осиор, стоя в воротах Башни.

Образ взволнованного учителя вернул меня в реальность. Я вновь осознал себя, стоящим посреди площади перед Башней Круга. Напротив — трибуна, заполненная недоумевающими магами и вельможами, во главе с племянником императора Форлорна Девятого. А еще я понял, что больше половины из отведенных мне пяти минут уже прошло. Все это время я просто стоял, опустив руки, и смотрел в одну точку.

Время колдовать, ведь Эдриас сказал, что это час нашего триумфа, время заявить о себе.

Я в последний раз посмотрел на взволнованного учителя — на Осиоре не было лица от тревоги — после чего повернулся к мишени и потянулся к магическому потоку.

Теперь, когда я видел и совершенно на ином уровне чувствовал магию, все казалось намного проще. Мне не нужно пропускать через себя магическую энергию без крайней на то необходимости, не надо ее фильтровать. Ведь вот она, бери, какую нужно. Весь мир превратился в одну гигантскую магическую флягу, а я — маг, что держит в руках этот самый мощный амулет.

Сделать глубокий вдох, поднять руки, будто пытаешься поймать небо, потянуться к магической энергии. Первая руна, самая простая, руна Фео. Магическая энергия вокруг меня отозвалась мгновенно. Красные нити всколыхнулись, скользнули ко мне, на ходу оформляясь в полноценную печать. Со стороны могло показаться, что руна вспыхнула раньше, чем я замкнул кольца, но на самом деле я соблюдал все магические правила. Просто между внешним, внутренним контуром и самой руной в печати было меньше мгновения. Насытить контур разлитой прямо здесь, в воздухе, магией. Параллельно пропускать через себя силу дикой руны Нид — теперь я видел, что магическая энергия, проходя через мое тело, оформленная моей волей, собиралась в огромный сгусток, готовясь по команде стать заклинанием — а после толкнуть активированную печать в мишень.

Внутренний контур шестифутовой печати, что за несколько ударов сердца возник над моей головой и завис в воздухе, лопнул, отдавая накопленную силу руне, после чего магическое лезвие с огромной скоростью устремилось в щит-мишень.

Пока лезвие было в полете, я уже создал печать Хаг и так же толкнул воздушный кулак вперед, а следом — и печать Тир. Так что лезвие, что со свистом неслось через всю площадь, высекло белые искры из щита, когда я уже заканчивал с красными рунами атаки.

И если мишень, над которой измывались целый день и чары на которой уже ослабли, еще сумела поглотить удар Фео и растворить в воздухе силу кулака Хаг, но стрела Тир с белой вспышкой взорвала защитный амулет в основании щита и прожгла в преграде солидную дыру.

Дабы не остаться без снаряда, я потянулся к щиту дикой руной Ур, параллельно вплетая в заклинание и руну Инг — тот самый блуждающий щит, которому меня обучила винефик, и которым я защищал от самого себя многострадальные бочки на заднем дворе.

Печати вспыхивали над моей головой каждые два-три удара сердца. Вот и щит Ур, который я превращаю в летящую стену печатью Нид, вот просто щит Нид, готовый отразить любое направленное в меня заклинание, щит Берк, защищающий от магического огня. Каждая печать была короткой яркой вспышкой, что превращала этот пасмурный день в яркий полдень.

Печати с рунами исцеления лопнули одна за одной. Не найдя другого пути, вся их магическая энергия направилась ко мне, освежая, наполняя силами. Даже цвета стали ярче, а ход времени — замедлился, стало легче дышать, как после грозы.

Следом пошли печати погоды и охранные заклинания, а после, не успели еще потухнуть голубые контуры на камне, я рывком перешел на другой уровень, приступив ко вторым печатям.

Порядок не имел значения. В разбитую на части мишень летели облака лезвий Фео-Хаг, наполненные магически огнем кулаки Хаг-Тир или пылающие стены Ур-Тир. И все это я принимал на щит Ур-Инг, или же прибивал к земле с помощью диких заклинаний Нид-Инг, расплавляя камени перед мишенью. Впрочем, мне не нужна была мишень, я четко контролировал движение каждого своего заклинания, да и маги, что дежурили сейчас вокруг площади, предусмотрительно поднимали щиты каждый раз, когда в центр выходил очередной ученик.

Вот воздухе оформились и мгновенно активировалась печать Эо с вплетенной в нее дикой руной Инг — такой мы спасли жизнь Витати. Следом появилась печать Эонх-Лагу и Ман-Тир — сжигающий все на своем пути луч магического огня, переплетенного с солнечным светом.

Я чувствовал, что магический поток с каждой секундой вокруг меня тускнеет, теряет краски. Сначала во мне колыхнулась паника, но в голове моментально всплыл голос Эдриаса:

— Я показал тебе истинную магию, но я не могу заставить тебя видеть ее постоянно. Этому тебе придется научиться самостоятельно.

После этих слов я успокоился. И вправду, Эдриас не мог дать мне свое зрение, но он показал мне путь к свету. И пусть магические потоки вокруг тускнели, я продолжал их видеть, будто бы краем глаза. Нужно просто сосредоточиться и…

Но сейчас надо закончить испытание. Я показал все, чему обучил меня Осиор и что дал мне Эдриас. Продемонстрировал и блуждающие дикие щиты, но это далеко не все, чему обучила меня Витати — мой самый строгий и самый суровый наставник.

Тряхнув головой, будто сбрасывая оцепенение, я опустил руки и сделал несколько шагов вперед, переходя на легкий бег. До мишени несколько десятков шагов — в самый раз, чтобы получилось зрелищно.

Уже на ходу я тряхнул ладонями, взывая к силе руны Ур. Ударные щиты, что я так упорно практиковал последние недели, легли на кулаки оранжевыми перчатками как раз в тот момент, когда я сделал последний прыжок к мишени и занес руку.

Первый же удар по собственному щиту Ур-Инг, что удерживал мишень воедино, привел к тому, что магическая преграда лопнула, выбивая сноп оранжевых искр. Еще два удара — как учила Витати, хлестко, будто бьешь по куче углей и боишься обжечься — и тренировочный щит разлетается в щепки, уничтоженный ударной силой руны Ур.

Как только я нанес последний удар, а разломанные доски еще не успели коснуться камня площади, проревел горн. Песок в часах закончился.

— Время, — прошептал я сам себе под нос, глядя на разбитую в хлам мишень.

Распорядитель молчал, как молчали и все, кто стоял вокруг площади. Но вот, один, другой вскрик, и толпа взорвалась:

— Рей! Рей из Нипса! Рей! Рей! — скандировали все.

Кричали в исступлении простолюдины и лоточники, орали мальчишки, что сидели на крышах и подоконниках, даже дамы в платьях — и те хлопали в ладоши. Мое имя произносили купцы, дворяне и даже сам племянник императора встал со своего места, чтобы приветствовать ученика Осиора.

Только маги хранили молчание, потому что только они целиком и полностью понимали, что они сейчас увидели.

Покачиваясь, я все же нашел в себе силы поклониться центральной трибуне и судьям, после чего развернулся в сторону ворот Башни и помахал рукой толпе. Последнее привело людей в еще большее исступление и восторг, а меня чуть не сбило с ног от поднявшегося шума.

Подходя к воротам Башни, где меня ждал учитель, я понял, почему Осиор выглядит таким обеспокоенным и буквально из последних сил сдерживается, чтобы не броситься мне навстречу.

Я на ходу тронул лицо, которое сейчас будто бы горело, посмотрел на пальцы и понял, откуда это странное чувство.

По моим щекам текли кровавые слезы.

С самого утра у Осиора было странное предчувствие. Как в тот день, когда он оказался под стенами табийского Гитхоса. Тогда он еще не знал, что его ждет, но в груди шевелилось неприятное чувство. После он определил его однозначно — чувство грядущей беды.

Но что может пойти не так в день сдачи на жетон? Площадь во время испытаний — самое безопасное место во всей Пресии, Осиор это знал точно. Судьи — все как один маги пояса исцеления, на случай, если кто-нибудь из учеников не удержит печать и она взорвется прямо у него перед лицом. А по периметру стоят другие маги башни, что в равной степени прикрывают щитами как зрителей, так и участников действа. И это если не брать в расчет ложу, на которую должен явиться кто-нибудь из дворца в сопровождении своей охраны, окруженный как минимум несколькими влиятельными магами Круга.

Нет, все будет определенно в порядке, во всяком случае, именно так думалось Осиору. Но для собственного спокойствия он был рядом с Реем: если прочие наставники шли в Башню или искали, где бы примостить пятую точку, то он, будто в карауле, стоял позади своего подопечного, придерживая того за плечо. Будто бы ждал нападения.

Все шло своим чередом. Сначала мальчик сбегал в город, они перекусили, немного побеседовали. Конечно, чуть екнуло в груди, когда Рей захотел побороться за десять империалов — главный приз магических дуэлей среди новоиспеченных магов жетона, но справедливости ради, почти все колдуны проходили через дуэли. А эти проводились еще и под присмотром, да и Рей был далеко не слабаком. Скорее — фаворитом этого дня.

Вот его ученика вызвали. «Рей из Нипса» — прозвучало гулко и в тоже время просто. Он почувствовал, как парень замер, и ему даже пришлось подтолкнуть ученика к выходу.

— Давай, Рей, иди. Все будет хорошо, — тихо шепнул он своему ученику напоследок.

И пока стража не перевернула песочные часы, все шло неплохо.

Хотя нет, на самом деле это случилось раньше. Всплеск, который почувствовал Осиор за секунду до начала испытания. Всплеск той самой силы, которой наотмашь ударил его Малтор, которой был пропитан сам воздух Нипса во время бушевавшей там магической бури. Всплеск именно этой силы случился за секунду до того, как его ученик приступил к сдаче на жетон мага.

Ожидая непоправимого, Осиор сжал рукоять булавы с такой силой, что, казалось, вот-вот захрустят кости. Но прошел миг, другой, а ничего не изменилось. Только Рей стоял и смотрел в одну точку, куда-то сквозь центральную трибуну, в пустоту.

Может, собирается с мыслями? Он часто повторял парню не торопиться, может, дело в этом?

Не моргая, до рези в глазах, Осиор всматривался в тощую фигуру мальчишки, что он подобрал на улицах Нипса и которого он же и сделал центром своей жизни. Достойный ученик, потенциальный архимаг или крайне одаренный маг плаща — хорошая причина, чтобы вернуться к жизни, в Шамоград. Но мальчик стоял, не двигался, казалось, даже перестал дышать.

По трибунам и в толпе пошли недоуменные шепотки. Он что, впал в ступор, что происходит? Почему пацан не колдует? Не мог же Трибунальный Истигатор взять в ученики бездаря, что не способен собраться в столь ответственный момент? Или же он просто слишком юн для того, чтобы сдавать на жетон?

Осиор бросил взгляд на центральную трибуну и на миг встретился глазами с Виолой, что сидела на несколько рядов ниже племянника императора. В ее глазах читался немой вопрос. Что происходит?

— Рей! Рей! Испытание! — наконец-то закричал Осиор.

Никакой реакции. Хотя… Мальчик двинулся?

Будто бы лениво, нехотя, Рей повернул голову и невидящим взглядом уставился на ворота.

— Рей! Время! — крикнул Осиор.

Надо вернуть его в строй. Времени осталось слишком мало… Еще немного, и его ученика просто отстранят от испытаний в этом году… Нет! С ним точно что-то не так!

Осиор уже был готов кликнуть распорядителя и остановить испытания — в груди все еще висел холодный липкий ком, возникший из-за всплеска магической силы, что когда-то покалечила его, и ведь этот всплеск исходил от Рея, он уверен! — но парень пришел в движение, повернулся к мишени и… Поднял над головой руки.

То, что произошло в последующие две минуты, Осиор увидеть не ожидал.

Рей стоял, будто изваяние, что держит на своих ладонях небесный свод, а между его рук, будто вписанные по касательной, одна за другой вспыхивали печати. Подобное колдовство Осиор видел только в исполнении крайне опытных боевых магов плаща, уровня не ниже зеленого или голубого. Единственный, кто мог колдовать с такой скоростью, при этом не являясь архимагом, на его памяти был он сам и его товарищ по Трибуналу, Первый Истигатор Неро. Но тому было объяснение: плащ Истигатора не всегда отражал его реальный уровень навыка, все же традиции были сильнее, да и Неро был чрезвычайно талантливым боевым магом, что прошел через множество битв и дуэлей.

Но Рей! Он видел в мальчике потенциал, он чувствовал, что когда-нибудь парень превзойдет и его, и Неро, и Виолу с Аурантисом, спустя годы, достигнув пика своей магической силы и навыка, он покажет, на что может быть способен талантливый маг, который попал к правильному учителю.

Но то, что происходило сейчас на площади, было… Противоестественно. Рей не мог так колдовать, просто не был способен, хотя сил у парня было не занимать. Не двухжильный — трехжильный в магическом плане, он всегда показывал колоссальную выносливость при постоянной нагрузке.

Но сейчас будто бы сама магия взбесилась, и его ученик сомкнул воедино все преимущества печатей и диких рун, будто бы сумел объединить два этих подхода, открыл для себя прямое управление магическими потоками и обличение их в академические конструкты с легкостью, недоступной пониманию…

Вот, на вторых печатях его ученик чуть замедлился. Калейдоскоп вспышек, с которыми активировались шестифутовые печати над его головой, замедлился. Сейчас Осиор смог разглядеть, что законы магии Рей все же не нарушал: он выстраивал в известном порядке контуры, вписывал руну, насыщал силой зону меж двух колец… Вот только делал он все это с аномальной даже для него, талантливого молодого мага, скоростью. Будто бы речь шла не о гигантской печати Тир-Ман — и откуда он вообще взял эту комбинацию рун?! — а о небольшом, в дюйм-полтора щите Нид, которым он должен отразить летящее в него, такое же крошечное лезвие Фео.

Наконец череда вспышек, что были полноценными заклинаниями, иссякла. Рей опустил руки, двинул плечами, будто разминался, а после сорвался на бег, на ходу покрывая свои руки ударными щитами винефика. Мишень уже давно была разбита и лишена магической защиты, удерживаемая лишь блуждающими щитами, которыми Рея обучила Витати. Но его ученик не остановился, Осиор видел, как он зафиксировал очень мощный — почти непробиваемый — щит Ур на деревянной конструкции, после чего сам же нанес по собственному заклинанию удар.

В груди Осиора все сжалось. Это было форменное самоубийство! Дикие щиты надо поддерживать постоянно. А зная, как Рей теряет над собой контроль, позволяя заклинанию пропускать через каналы силу без конца, он мог просто убиться об собственное заклинание! Но тут истигатора постигло очередное открытие: вместо фонтана крови, которая должна была хлынуть из всех отверстий Рея, даже сквозь кожу, разрывая и перекручивая его, ударный щит его ученика встретился со щитом блуждающим и… просто расколол его с ярчайшей оранжевой вспышкой. Парень в последний момент отсек себя от потока дикой руны, позволил заклинанию существовать самостоятельно, всего несколько секунд, но этого хватило для столь зрелищной демонстрации.

Пока щит Ур не развалился окончательно, Рей нанес еще несколько ударов, используя технику винефиков, после чего мишень рассыпалась на куски.

В этот момент песок в часах закончился и горнист дал сигнал — время вышло.

Все еще не веря в происходящее и ожидая худшего, Осиор ошеломленно наблюдал за своим учеником. Лицо Рея было не просто спокойным, а скорее… одухотворенным. Так выглядит умелый воин после тяжелой битвы, так выглядит тот, кто закончил дело, что отнимало у него все силы и время.

Единственное — по щекам парня текли две тонкие красные струйки кровавых слез, последствия атаки на собственные дикие щиты, как подумалось Осиору.

Когда до Рея оставался всего десяток футов, Осиор не выдержал — сделал несколько шагов навстречу ученику, который будто бы брел в темноте, неотрывно глядя на своего наставника.

— Я же справился? Они увидели? — глухо, будто бы издалека спросил Рей.

Его глаза были абсолютно пустыми. Будто бы он смотрел вдаль, сквозь учителя.

— О да, Рей, они увидели, — с горечью ответил истигатор, беря мало что понимающего ученика под локоть, — к сожалению да, Рей, они все увидели.

Прямо сейчас он поймал на себе сверлящий взгляд Виолы. Архимаг как вскочила на ноги в тот момент, когда Рей начал колдовать, так и осталась стоять. Кроме этого, он почувствовал еще один, липкий, любопытный, но ничего хорошего не сулящий взгляд из ложи. Племянник императора Форлорна Девятого тоже увидел слишком многое.