Угрюмый роман

ГЛАВА 17

ВИЛЛА НА КАРИБАХ

Санни

Узнать правду о Дарреле вчера мне понять две вещи: во-первых, если кто-то изобретает машину времени, я буду первым добровольцем, так что я могу встретиться с моей старшей школе и ударить ее в следующем столетии; и два, я не заслуживаю хороших вещей.

Это ощущение охватывает меня, когда я просыпаюсь на следующее утро от тысячи лайков в моем блоге, вкусного кофе у моей двери и сообщения от Даррела, в котором он просит меня не корить себя за то, что произошло в старшей школе.

Я знаю, что в теории я была молода, глупа и мной легко манипулировали. Эрику не терпелось выложить постыдные кадры с Даррелом и помочь мне организовать митинг бодрости духа.

Оглядываясь назад, я вижу, как явно он дергал за ниточки. Я считала себя такой умной, неприкасаемой фигурой, и все же мной водили за нос, даже не осознавая этого. Если бы я, старшеклассница, знала, что в конце концов влюблюсь в парня в толстовке, я бы изучила эти фотографии чуть внимательнее.

Идиотка.

Я прижимаюсь лбом к стене и стону. — Почему ты была таким исчадием ада в старших классах, Санни? Почему ты не могла быть повежливее с людьми?

В этот момент звонит мой телефон.

Это мой клиент.

Я не хочу отвечать, но заставляю себя ответить на звонок и слушаю, как клиент расхваливает мою концепцию дизайна.

— Я рада, что вам понравилось, — сухо бормочу я.

— Нам это нравится! О, твоя мама была так права насчет тебя, Санни, — щебечет клиентка. — Я уверена, что у тебя все получится.

Я быстро моргаю. Мой разум резко фокусируется. — Вы только что сказали… моя мама?

— Да, разве мой муж вам не сказал? — Она мягко смеется. — Конечно, он не говорил. Он мужчина, и он невежественный. Вот почему я сказала ему, что отныне буду поддерживать с тобой связь. Ты же знаешь, я не могу позволить ему делать что-либо самостоятельно.

— Я не уверена, что понимаю.

— Именно ваша мать рекомендовала вас нам.

Я чуть не падаю со стула. Если бы она сказала мне, что они нашли доказательства того, что среди нас живут инопланетяне, это удивило бы меня меньше. Моя мама даже не верит, что дизайн — это настоящая работа. Я поражена, что она говорит о моей работе так, словно это действительно что-то значит.

— Она подслушала наш разговор о нашей вилле в Белизе, и у нас завязался замечательный разговор. Она знает все о Белизе, и мы влюблены в это место. Страна для нас как второй дом, поэтому мы знали, что для нас было бы идеально уйти на пенсию.

— Вы уходите на пенсию… в Белизе? — Мои глаза расширяются. — Вилла в Белизе? Эта работа в Белизе?

— О боже. Мой муж тоже не уточнил? Да, наша вилла находится в Белизе. Строительство должно быть скоро завершено, и нам не терпится помочь вам приступить к дизайну интерьера.

— Вы хотите, чтобы я поехала… туда? — Я представляю песчаные пляжи, бирюзовые волны и кокосовые пальмы Белиза. Это прекрасная страна. Это моя родина, но я не ожидала получить там работу.

— Да, мы заплатим за все, дорогая. За все. Не волнуйся.

— Я не волнуюсь. Я просто… не ожидала этого.

— Мой муж, эта старая карга, не разбирается в деталях. Вот в чем дело, Санни. Доставка мебели из США в страны Карибского бассейна — это такая головная боль. Иметь дело с транспортом, таможней и надоедливой бумажной волокитой — о, от одной мысли об этом у меня вылезают серые мурашки, понимаешь? Вот почему я надеялась, что вы сможете за всем этим присмотреть.

— Э-э-э…

— Все, чего я хочу, — это нанять вас, сидеть сложа руки, а затем вернуться домой и увидеть потрясающие результаты.

— О.

— Это проблема?

— Дело в том, что… — Я думаю о Майкле, Бейли и Дарреле: — Я не планировала покидать страну в ближайшее время.

— Вы работаете только в городе?

— Нет, это не так… Я имею в виду, что Белиз так далеко. — Конечно, меня можно было бы убедить уехать из города ради работы. Здесь не так уж много людей нуждаются в моих услугах по оформлению интерьера. Но лететь обратно на родину? Присматривать за гигантской виллой на острове от начала до конца? На это уйдут месяцы.

— Мы понимаем. У тебя ведь должен быть парень, не так ли? Кто-то такой же красивый, как ты. Но вот в чем дело. Если он действительно любит тебя, он не будет удерживать тебя, малыш. Он будет поддерживать тебя всю дорогу. И не похоже, что ты уйдешь на годы.

Я с трудом сглатываю. — Спасибо, что уделили мне внимание, но…

— Мы были бы так разочарованы, если бы ты сказала “нет", Санни. Одна из причин, по которой мы выбрали вас, потому, что вы из Белиза. Вы выглядите как один из местных, и они будут относиться к вам так же. Они не будут навязывать вам завышенные цены, предполагая, что вы иностранец и не понимаете, как все работает. — Она смеется. — Вы идеально подходите для этого.

— У меня… у меня свадьба моей лучшей подруги через пару дней.

— Не беспокойтесь. Мы все равно должны все уладить со своей стороны. Это займет не менее недели. Этого времени тебе должно хватить, чтобы подготовиться к переезду, верно?

Мое сердце болезненно колотится. — Можно мне еще несколько дней подумать об этом?

— О, я не знаю, Санни. Эта возможность не продержится долго. Нам нужно завершить некоторые вещи, чтобы мы могли проработать наши собственные детали, ты же знаешь.

— Я понимаю. Я перезвоню вам как можно скорее.

— Хорошо. У вас есть сорок восемь часов. — Клиент хихикает. — Это прозвучало довольно строго, не так ли? Я просто не хочу, чтобы вы медлили и отвергали нас. Это поставит нас в неловкое положение.

— Я не буду этого делать. К тому времени вы услышите мой ответ.

— Потрясающе. — Она вешает трубку.

Я опускаюсь на диван, чтобы перевести дыхание. Из всего, что я узнала во время того телефонного звонка, труднее всего поверить в то, что моя мать похвалила мой карьерный путь. Невероятно.

Я должна позвонить ей и сообщить об этом.

Телефон звонит долго, и я задаюсь вопросом, собирается ли мама игнорировать меня.

Наконец, она отвечает. — Сунита.

— Мам. — Я наклоняюсь вперед, выпрямляясь на стуле, как будто она находится в комнате и говорит мне не горбиться так сильно. — Привет.

— Чего ты хочешь? — Ее тон нетерпеливый. Прошло не так уж много времени с тех пор, как она вылетела из моей квартиры. Конечно, она все еще расстроена из-за Даррела.

— Мне только что позвонили по поводу проектирования виллы в Белизе.

— Хм.

— Я слышала, что именно ты рекомендовала меня.

Она замолкает.

— Мама?

— Кения сказала мне, что у тебя возникли небольшие проблемы с получением причитающихся тебе денег. Я забеспокоилась.

— О-о-о…

Мама откашливается. — Мне не пришлось бы так сильно волноваться, если бы ты нашла хорошее применение своему диплому по литературе. Учителям не нужно искать клиентов из-за того, что их надула крупная корпорация.

Вот и она. — Мама, каждая работа сопряжена с риском.

— Риск намного больше, когда работаешь на себя.

В ее ругани нет злого умысла. Это просто ее способ проявить любовь, и я приму это в том духе, в каком это было задумано. — Спасибо, что порекомендовала меня этим клиентам, мама.

— Благодаришь меня? За что? Я просто поболтала с незнакомцем. Вот и все. — Я слышу шорох ткани. Мама, наверное, разглаживает свою вышитую юбку, у нее нервный тик. — Ты подумала о том, что я сказала, Сунита?

— По поводу чего?

— Тот белый мальчик.

Я съеживаюсь. Это правда, что Даррел белый, но он определенно не ‘мальчик’. Неприятно слышать, как она его так называет.

— Сейчас самое время с ним порвать, — добавляет мама.

— Зачем мне это делать?

— У тебя появилась прекрасная возможность путешествовать и одновременно заниматься любимым делом.

— Да, но…

— Если ты согласишься на работу в Белизе, я могу поехать с тобой и остаться ненадолго. Мы можем навестить твоих двоюродных братьев и твою прабабушку в деревне. Я позабочусь о том, чтобы у них было несколько приятных молодых людей, с которыми они могли бы тебя познакомить. Моему будущему зятю даже не обязательно быть фермером, если ты предпочитаешь другую профессию.

— Мам, я больше не хожу ни на какие свидания вслепую.

— Почему бы и нет?

— Это было бы неуважением к Даррелу. — Мои пальцы сжимают телефон. У нас просто был момент. Зачем маме понадобилось все портить этой фразой "ты должна выйти замуж за мужчину майя"? — Я не собираюсь встречаться с другими мужчинами, пока встречаюсь с ним.

— Сунита, ты должна подумать о своем будущем.

— Да. — Мое горло сжимается. — Все, о чем я могу думать, — это будущее. — О Дарреле Хастингсе пишут в каждом "завтра" с этого момента, пока я не состарюсь и не поседею, и даже после этого. У него непроницаемое лицо, грубый рот, иногда сварливый, иногда милый, иногда веселый, чрезвычайно великолепный наркотик размером с человека.

Тот факт, что он парень в толстовке со средней школы, делает его еще более милым для меня. Я действительно хотела бы познакомиться с ним помоложе. Я действительно хотела бы загладить свою вину за этот глупый розыгрыш.

— Нет, Сунита, ты не думаешь о будущем. Ты думаешь о широких плечах этого человека, зеленых глазах и его интимных местах. Ты думаешь, я тебя не знаю?

Я ахаю. Не потому, что она неправа, а потому, что она моя мать. — Мама, не говори таких вещей.

— Ты думаешь, он действительно любит тебя?

— Я знаю, что любит.

— Почему? Потому что он говорит, что ты красивая? Потому что ты ‘отличаешься от любой из женщин, с которыми он был раньше’? Конечно, он бы так и сказал. Ты майя. Ты происходишь из длинной линии могущественных мужчин и женщин. Конечно, этих белых людей потянуло бы к тебе точно так же, как их тянуло к нам, когда они колонизировали наши земли.

— Даррел не собирается "колонизировать" меня, мама. То, что у нас есть, реально.

— Потому что ты чувствуешь покалывание и возбуждение, когда он прикасается к тебе? Пожалуйста. — Она фыркает.

— Потому что он замечательный, добрый и поддерживающий. Потому что у него есть все причины ненавидеть меня, но он этого не делает.

— О чем ты говоришь?

— Это парень из средней школы, ма. Парень в толстовке.

— Ай-яй-яй! Кто это теперь?

Моя грудь поднимается и опускается в такт прерывистому дыханию. — Мам, помнишь, когда у меня были неприятности из-за того, что я сорвала ободряющий митинг в старшей школе, и я никогда не говорила тебе почему?

— Да.

— Я сделал кое-что ужасное кое с кем на митинге бодрости духа. Этим кем-то был Даррел.

— Ты уверена?

— Да. — Мой голос срывается, когда я борюсь со смесью благодарности и сожаления. — После всего этого он все еще хочет видеть меня такой, какая я сейчас. Разве не ясно, что он любит меня, мама?

— Ясно то, что у него есть причина вернуть тебя. — Мамин голос тонкий, как лопнувший воздушный шарик.

— Он простил меня, мама. Он больше не держит на меня зла. Он хороший человек. Самый лучший мужчина. Он взял Майкла и Бейли к себе из-за обещания, которое дал своему профессору. Вот такой он человек.

— Милая, я знаю, что это эмоциональное открытие, но я не хочу, чтобы оно закрывало тебе глаза.

— Закрывало глаза на что, мам? — Мой голос срывается, когда я разражаюсь слегка ненормальным смехом. — Что я не заслуживаю Даррела? Что он пострадал от моих рук, но все же готов простить меня и любить? Что из этого ты не можешь осознать? — Кричу я.

— Что, если это всего лишь его месть?

Каждый мускул в моем теле замирает.

— Ты слышала, что он сказал в тот день. Даррел из тех парней, которые дают обещание и выполняют его, каким бы безумным оно ни было. Что, если он много лет назад пообещал тебе отомстить?

Я усмехаюсь. — Ты снова смотрела теленовеллы? Думаешь, реальная жизнь такая же дикая, как то, что ты видишь по телевизору?

— Дорогая, реальная жизнь может быть более странной, чем то, что показывают по телевизору.

— Даррел не пытается мне отомстить.

— Подумай об этом. Он мог бы тянуть время, выжидая идеального шанса. Возможно, он хочет довести тебя до высшей точки счастья, а потом нанесет удар.

Я быстро моргаю. Это безумие. Даррелл бы никогда… он бы не стал. Верно? Нет. Я доверяю ему. Он хороший человек.

— Мам, не будь смешной, — бормочу я. Я хватаюсь за любое объяснение, которое успокоило бы ее и развеяло сомнения, которые она пробудила во мне. — Если бы это был план мести Даррела, он бы не ждал целый год, чтобы осуществить его. Мы постоянно сталкивались из-за Кении, Алистера и Белль. Он мог бы с самого начала притвориться заинтересованным, но так и не сделал этого.

— Может быть, он планировал это долгое время и ждал подходящего момента.

— Я собираюсь повесить трубку, если ты продолжишь так говорить, мам.

— Сунита, все, чего я хочу, это чтобы ты не пострадала.

— Даррел не причинит мне вреда.

— Хорошо, может быть, он не причинит тебе вреда намеренно, но знаешь ли ты, что дети сделают с твоей жизнью? Со всеми возможностями, которые у тебя могли быть? Они возьмут на себя все. Как только у вас появится семья, вам больше не придется сорваться с места и преследовать свои мечты. Вы должны взвесить все с учетом своей ответственности перед ними. Это огромное бремя.

— Это мой выбор, не так ли?

— Что, если это с самого начала было его планом? Притвориться влюбленным в тебя, взвалить на тебя двоих детей и заставить заботиться о них вместо него.

— Мама! — Она проделала весь этот путь до Крейзи Тауна и чувствует себя как дома. — Может, ты перестанешь нести чушь?

— Женщины — прирожденные воспитательницы. Ты вложишь все свои силы в то, чтобы притвориться матерью для этих детей, точно так же, как ты отдаешь все свои силы всему, что делаешь. Он собирается откинуться на спинку стула, задрать ноги и позволить тебе вкапываться в землю. Это дьявольски.

— Мы никуда не продвинулись. Все, что я хотела сделать, это поблагодарить тебя за направление. Я это сделала.

— Сунита, пообещай мне, что будешь осторожна. Если ты так ужасно обращалась с ним, почему он отвернулся и стал хорошо относиться к тебе? Должно быть, ему что-то от тебя нужно.

— Даррел не пытается отомстить мне, мама. Я ему небезразлична.

— Ты можешь быть права. Или ты можешь ошибаться. Возможно, он не хотел разрушать твою жизнь из-за того, что ты сделала в прошлом, но все равно так может получиться. Сколько одиноких женщин добровольно согласились бы позаботиться о двух детях в первый год брака? Вы не сможете наслаждаться друг другом. Вы всегда будете испытывать стресс и беспокоиться обо всех, кроме себя. Твоя жизнь закончится, ты меня слышишь? Это то, с чем иногда не могут справиться даже матери биологических детей. Это несправедливо по отношению к тебе, Сунита. Хорошенько подумай, прежде чем соглашаться с ним на что-либо.

— Я позвоню тебе позже, мам, — бормочу я.

Десять минут. Так продолжался наш телефонный разговор, и все же у меня такое чувство, будто я целый год бегала на беговой дорожке. Мои конечности отяжелели, а мысли разбегаются в разные стороны.

Что, если мама права? Что, если Даррел годами тайно планировал свою месть?

Смешно.

Я вскакиваю на ноги и меряю шагами гостиную. Я не могу позволить маме добраться до меня.

Готова ли ты стать матерью мальчикам, которые уже вступают в подростковый возраст?

Я качаю головой и иду в другую сторону. Я люблю Майкла и Бейли. Они хорошие ребята. И не похоже, что Даррел просит меня выйти за него замуж. Я могу постепенно привыкнуть к мысли о том, что я мать, и понять, как я буду совмещать свою карьеру и домашнюю жизнь. Мальчики — это семья. Люди освобождают место, перестраивают свое расписание и идут на компромисс ради семьи.

Я заставляю себя успокоиться и обновляю свой блог. Я была так занята Даррелом, мальчиками и подготовкой к свадьбе Кении, что давно не делилась этим со своими подписчиками.

В разгар моей работы мне звонит Даррел.

Мои глаза расширяются, и я хватаю трубку. — Эй, — говорю я, прежде чем он успевает вставить слово, — я уже начала волноваться. Ты не ответил на мое сообщение.

— Извините. Я все утро разговаривал с адвокатом.

— Адвокат? Что-то не так? — Я наклоняюсь вперед.

— Майкл и Бейли. Их социальный работник хочет, чтобы они остались в приемной семье.

— Что? — Я наклоняюсь вперед.

Голос Даррела срывается от усталости. — Санни, я… я думаю, есть реальный шанс, что мальчиков у меня заберут.

Я сбрасываю сумочку с плеча и барабаню пальцами по заставленному офисному столу.

Когда я несколько минут назад зашла в правительственный офис, измотанная секретарша спросила, назначена ли мне встреча, а затем указала на кабинку мисс Беннет и велела мне подождать там.

Прошло уже пять минут. Уйма времени, чтобы понаблюдать за гигантским настольным календарем, сосчитать количество ручек в ее чашке с надписью "Защитим детей от торговли людьми" и поспорить, стоит ли мне разбудить ее пустой монитор компьютера, нажав на клавиатуру и мышь.

Из всех переполненных заметок и назначений на ее столе я заключаю, что мисс Беннет страстно работает над защитой детей. Это хорошо. Проблема в том, что она совершенно сумасшедшая, если думает, что в этом деле лучше всего оторвать Майкла и Бейли от Даррела.

Позади меня раздаются шаги по кафелю, и я оглядываюсь, напрягаясь, когда мисс Беннет появляется в дверях своей кабинки.

На ней серая рубашка, которая гармонирует с сединой в ее волосах. Юбка строгого покроя, без единой морщинки. Ее губы остаются в своем вечно опущенном состоянии, как будто она не потрудилась даже изобразить улыбку при виде меня.

Я тоже не хочу улыбаться, но улыбаюсь, потому что ей не обязательно было соглашаться на эту встречу. Если бы она отвергла меня, я бы провела весь день, разбив лагерь возле здания, требуя аудиенции и поднимая шум, пока охрана не увела бы меня.

— Еще раз, как тебя зовут? — Она устало опускается за письменный стол. Стул скрипит, протестуя против внезапной нагрузки.

— Санни Кетцаль. — Я бы предложила ей визитку, если бы носила ее с собой.

— И вы здесь, чтобы обсудить… — Она потирает переносицу одной рукой, а другую кладет поверх мышки. Дважды встряхнув ее, она печатает на своем компьютере.

— Майкла и Бейли.

Усталость на ее лице сменяется блеском вызова. — Ты? Как ты связана с этими мальчиками?

— Я… — Я запинаюсь, потому что не думала заходить так далеко. — Я друг семьи, — заикаюсь я.

— Друг семьи?

— Да.

Мисс Беннет резко втягивает воздух и возводит глаза к потолку, как будто ей нужно немного терпения. — Мисс Кетцаль, я сегодня невероятно занята, и у меня нет времени на…

— Что вы имеете против Даррела Гастингса?

Она закрывает рот и пристально смотрит на меня.

Я не отвожу взгляд. Наклоняясь вперед, я говорю тихо и твердо. — Я не знакома с вашей работой, но я знаю, что нуждающихся детей гораздо больше, чем семей, готовых их приютить. Даррел — человек с солидными рекомендациями, потрясающим фермерским домом, стабильным доходом и благословением бабушки Майкла и Бейли. Я слышала, мисс Джин хотела, чтобы он позаботился о них. Не только сегодня. Не только на неделю. На всю жизнь. Даррел готов взять на себя это обязательство, и все же вы, кажется, упрямо ведете с ним какую-то невидимую битву.

— Невидимая битва, вы говорите?

— Я понятия не имею, в чем ваша личная обида. Может быть, отец Даррела бросил вас в старших классах. Я не знаю.

У нее вырывается смешок.

Я игнорирую это и продолжаю. — Я прошу вас сделать то, что правильно для этих детей.

— А ты думаешь, что это не так?

— Я думаю, вы позволяете своей собственной предвзятости усложнять ситуацию, которая очень проста. Просто потому, что у вас есть власть усложнить жизнь Бейли и Майклу, это не значит, что вы должны это делать.

Мисс Беннет складывает руки на своей пышной груди. — Вы закончили?

— Даже близко нет, но я готова выслушать, если вам есть что сказать.

Ее улыбка жесткая, и это говорит мне, что ей не смешно.

Прекрасно. Я тоже.

— Как много вы знаете о мистере Хастингсе? — спрашивает мисс Беннет, складывая пальцы вместе и кладя их на стол.

Я понятия не имею, к чему она клонит, но я передразниваю ее позу. Складываю руки вместе, кладу их на стол и наклоняюсь вперед. — Достаточно, чтобы знать, что он отличный отец для этих детей.

— Я собираюсь рассказать тебе об этом, потому что не уверена, что эти очки в стиле Гастингса, которые ты носишь, помешают тебе понять меня.

Я смеюсь над раскопками.

— Прежде чем любой социальный работник почувствует себя комфортно при оформлении опеки, он проводит несколько проверок при устройстве на работу. Мы проверяем их медицинское заключение, их предыдущего работодателя, их предыдущих долгосрочных партнеров. Мы также проверяем их родителей.

— И что?

— Майор Бенедикт Гастингс. — Она наклоняет голову и выгибает бровь. — Награжденный армейский солдат. Знаменитый ветеринар. — Мисс Беннет роется в своих папках и кладет что-то передо мной.

Я отказываюсь прикасаться к нему. — Что это?

— Речь идет о случаях чрезмерного баловства и применения насилия, которые были сокрыты семьей Гастингс.

Мое сердце бешено колотится в груди.

— Маленький секрет о том, что майор обращался с людьми как с дерьмом, ушел с ним в могилу. Не потому, что его жертвы не пытались заявить о себе, а потому, что у семьи Гастингс были все деньги мира, чтобы защитить свой статус публично.

Мои пальцы дрожат, и я возвращаю ей папку. — Участвовал ли Даррел в этих незаконных взятках?

— Нет никаких… доказательств этого. — Она кривит губы, как будто действительно хотела бы, чтобы они были.

— Тогда я не понимаю, какое отношение это имеет к сохранению опеки над Майклом и Бейли.

— Это, мисс Кетцаль, — она проводит пальцами по документу, — доказательство того, что правдой можно манипулировать, если есть достаточно денег. Это доказательство того, что жестокое обращение было засунуто под ковер и принято этой семьей. Мало того, что наследство матери пополнило его банковский счет, но у мистера Хастингса также была успешная карьера в финансовой сфере, прежде чем он случайно решил сменить профессию.

— Быть богатым — это не преступление, — утверждаю я.

— Да, но это заставляет задуматься. Зачем мужчине с таким богатством и властью брать детей, которые ему даже не родственники? И что он сделает с этими детьми, учитывая пример, который подал его отец? Будут ли эти дети в безопасности в семье, которая думает, что правда имеет свою цену?

— Вы хватаетесь за соломинку.

— Я добиваюсь правды.

— Правда в том, что Даррел выполняет свое обещание, данное мертвецу. — В моих словах жар тысячи солнц. — После смерти его профессора он мог бы легко сказать: "К черту это. Нет никого в живых, кто мог бы заставить меня выполнить мое обещание”. Угадайте, что? Он поступил наоборот. Он был рядом с матерью профессора и его детьми, и все из-за одного этого обещания. Такой человек не заслуживает ваших теорий заговора. Он заслуживает вашего уважения.

— Уважение заслужено, мисс Кетцаль. И я не уверена в намерениях мистера Хастингса. Правда в том, что он холостяк, что уже является обвинением против него. Учитывая другие улики, которые я раскопала, я не думаю, что он готов к такой ответственности.

— Тогда зачем предоставлять ему срочную опеку, если вы считаете его таким подонком?

Ее взгляд устремляется в сторону. — Я не хотела разлучать мальчиков. Они пережили еще одну травмирующую потерю, и я чувствовала, что им лучше быть вместе, чем отправлять в разные интернаты.

— Так что оставьте их с Даррелом. Мальчики там счастливы, и отчасти в этом ваша вина. Вы согласились на срочную опеку, и теперь Даррел привязан к ним. Просто оставьте их в покое.

— Я не собираюсь этого делать.

— Вот к чему все сводится, не так ли? Вас не волнует, что он богат или что его отец был придурком. На самом деле вас также не волнует, что он холостяк. Он вам просто не нравится. — Я вскидываю руки вверх. — Как они могут, чтобы кто-то настолько измученный сидел за этим столом? Вы привносите свою предвзятость ко всему, к чему прикасаетесь, и теперь дети будут страдать из-за этого.

— Говорите тише, мисс Кетцаль, — огрызается она.

Я закрываю рот, но мои ноздри раздуваются, и я борюсь с желанием стащить все с ее стола.

Мисс Беннет вздергивает подбородок. — Я не сожалею о том, что сражаюсь, защищая Майкла и Бейли. Я не жалею, что лично я предпочитаю семью, в которой присутствуют и мать, и отец. Где муж не имеет привычки принимать необдуманные решения наугад. Где поддержка состоит не только из шурина и нескольких дальних родственников.

Я хватаю свою сумочку и вскакиваю со своего места. — Вы видите меня не в последний раз, мисс Беннет. Мы с Даррелом будем доводить это дело до сведения тех, кто выше вас.

— О, я уверена, мистер Хастингс использует все свои деньги и связи, чтобы повернуть обстоятельства в свою пользу.

Я фыркаю и разворачиваюсь, намереваясь выскочить вон.

— Я бы посоветовала вам быть осторожнее, мисс Кетцаль.

Я ошеломленно выдыхаю и медленно поворачиваюсь к ней лицом. — Вы мне угрожаете?

— Нет, считай это… сестринским советом.

— Ты не моя сестра.

Ее улыбка удивлена, как будто она учительница, обращающаяся к закатившему истерику ученику. — Я вижу, что вы очень сильно влюблены в мистера Гастингса. Даже если бы вас не было здесь, чтобы защитить его, я бы знала. Это написано у вас на лице. — Она медленно облизывает губы. — Я не могу сказать, разделяет ли мистер Хастингс ваши страстные чувства, но я точно знаю, что такой человек, как он, готов на все, чтобы получить то, что он хочет. И он может использовать твою любовь к нему и к мальчикам, чтобы манипулировать тобой так, как ты этого не ожидаешь.

Я так сильно хочу отшвырнуть ее, что у меня дрожат пальцы. Ругательства слетают с кончика моего языка, и я почти уверена, что из ушей идет пар.

— Отчаявшиеся мужчины не боятся использовать любовь женщины для достижения собственных целей, но, получив желаемое, они редко остаются преданными. Помните это.

Я сжимаю ремешок своей сумочки. — И запомните это. Я позабочусь о том, чтобы ваш босс узнал о том, насколькоты предубеждена. Не удивляйся, если вас снимут с этой должности.

— Ты можешь сразиться со мной. Продолжай. — Она стучит по своему компьютеру, пожимая плечами. — Но я желаю тебе удачи.

Я вылетаю из ее кабинета, потому что, если я останусь в этой кабинке еще хоть на секунду, я переверну ее стол и растопчу ее дурацкий календарь.

Дверь с грохотом открывается, когда я выхожу на улицу. Я чуть не вонзаю нож себе в глаз, когда дрожащими пальцами пытаюсь надеть солнцезащитные очки.

В машине я достаю из сумочки сотовый и звоню Даррелу. Телефон звонит, и я барабаню пальцами по рулю, уже расстроенная. Если он не возьмет трубку, я поеду туда, где он сейчас, и вытащу его оттуда.

К счастью, это не становится настолько радикальным.

— Нам нужно поговорить, — выпаливаю я.

— Сейчас? Санни, я с адвокатом снаружи…

— Я только что разговаривала с Беннет.

Он делает паузу. — Кто-нибудь… пострадал?

Его нерешительный тон вызывает улыбку на моем лице. — Я думала об этом, но держала свои руки при себе.

— Хорошо. — Он выдыхает. — Последнее, что мне нужно, это социальный работник, выдвигающий обвинения против моей девушки.

Мое сердце замирает. — Девушка?

Кто-то шепчет ему на заднем плане. Даррел, должно быть, шикнул на них, потому что они тут же замолкают. — А ты что думала, это было?

— Я не собираюсь отвлекаться.

— Конечно, нет.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь другой позаботился о размещении детей. Беннет уже решила надуть тебя.

— Я разберусь с этим.

— Каким образом?

— У меня есть письмо о намерениях мисс Джин. Это должно считаться доказательством того, что оставаться со мной — это то, что лучше для мальчиков.

— Этого будет достаточно?

Адвокат снова пытается привлечь внимание Даррела. На этот раз я слышу его слова немного более отчетливо. — Мы должны войти сейчас.

— Просто дай мне минутку, — говорит ему Даррел.

Чувство вины пронзает меня. — Прости. Ты справляешься с этим по-своему, а я здесь извожу тебя.

— Это не так, Санни. На самом деле, ты делаешь обратное. Приятно знать, что ты на моей стороне, сражаешься вместе со мной. Хотя я бы хотел, чтобы ты ни с кем не сталкивалась лицом к лицу, пока мы во всем не разберемся.

— Я обещаю, что никого не буду бить своим кошельком, пока мальчики не станут безопасной и законной частью твоей семьи.

Он выдыхает. — Не буду врать. Я нервничал перед твоим звонком.

— Не нервничай. Просто будь честен. Ты — лучшее, что есть у этих детей.

— Спасибо.

— Иди на свою встречу. А потом зайди ко мне домой, как только выдастся свободная минутка. Вчера вечером я приготовила фасоль, так что приготовлю тебе большой обед по-белизски. Ты можешь рассказать мне, как продвигается план.

Он хихикает. — Я люблю тебя.

Я улыбаюсь и открываю рот, чтобы сказать то же самое, но вспоминаю предложение о работе от клиента и останавливаюсь. Нам нужно, чтобы вы отправились в Белиз и уладили все дела оттуда. Это займет несколько месяцев.

Даррел вешает трубку, пока я колеблюсь. Я слушаю гудок и чувствую, как мое сердце бьется в миллионе разных направлений. Сейчас неподходящее время бросать Даррела, Майкла и Бейли. Я нужна им здесь.

Но как насчет того, что тебе нужно?

Я крепко зажмуриваю глаза.

Вся твоя жизнь будет вращаться вокруг этой семьи. Ты хочешь этого, Сунита?

Будут и другие возможности. Не похоже, что оплачиваемая поездка в Белиз, чтобы заниматься любимым делом, имеет такое уж большое значение.

Мои пальцы сжимаются на руле, пока я борюсь с собой. Правда в том, что у меня не должно быть всех этих сомнений. Если я собираюсь стать постоянной частью жизни Майкла и Бейли, я должна научиться ставить их на первое место. Расставлять приоритеты должно быть легко. Это должно быть похоже на дыхание.

Это не то же самое, что дышать.

Я прикусываю нижнюю губу и завожу машину. Клиентка дала мне сорок восемь часов, чтобы разобраться в себе и дать ей ответ. Это означает, что я могу побеспокоиться о работе в Белизе позже. Прямо сейчас я собираюсь сосредоточиться на том, что я могу контролировать, а именно на работе над своими дизайнерскими концепциями и ожидании возвращения Даррела домой.