Угрюмый роман

ГЛАВА 22

ПОЦЕЛУЙ СО СТАЛЬНОЙ СКОВОРОДКОЙ

ДАРРЕЛ

Когда я в первый раз увидел Санни Кетцаль, я подумал, что у меня сердечный приступ. Она была красива, но меня поразило нечто большее, чем ее внешний вид. Она была… недоступна. Что-то немного сверхъестественное. Что-то, чего я не мог объяснить.

Я влюбился в нее, не понимая по-настоящему, что такое любовь. Не понимая, как она захватывает тебя, скручивает и переворачивает с ног на голову. То, как это выцарапывает твою душу до нитки и вырывает сердце прямо из ребер, только для того, чтобы потребовать большего.

Когда я встретил Санни во второй раз, я ожидал, что в любви будет немного больше смысла. Я был взрослым. Мужчиной. У меня был опыт жизни, знакомств и понимания того, кем я хочу быть в этом мире. Конечно, она не была бы такой волшебной, какой была в старших классах.

Оказывается, я был неправ. Санни вцепилась в мой мозг, как репей, и как бы я ни пытался ее стряхнуть, она отказывалась сдвинуться с места.

Мне потребовалось много времени, чтобы сдаться. Признать, что иногда нет никаких земных объяснений тому, почему людей тянет друг к другу.

Иногда любовь и логика просто не сочетаются.

Я мог бы привести список моделей работы мозга и гормонов. Я мог бы глубоко погрузиться в историю влечения и его необходимости для выживания человечества. Но это не смогло бы описать всего, что я чувствую к Санни Кетцаль.

Я пожираю ее глазами, когда она и мальчики сталкиваются на пляже. Ее темные шелковистые волосы рассыпаются по всему лицу, забираясь в пухлый рот и закрывая нос. Она отбрасывает их темно-коричневой рукой, изящными пальцами заправляя прядь за ухо.

Футболка, которая на ней надета, развевается на ветру, а брюки доходят ей до лодыжек. Я помню ее в футболках и шортах. Босиком, потому что она почему-то никак не может найти свои тапочки. Я помню, как ее руки обвивались вокруг меня, и я чувствовал себя как дома.

Ее глаза поднимаются на мои, и я задаюсь вопросом, может ли сердце вынести столько счастья.

— Привет, — говорит она.

— Привет. — Я поднимаю руку.

Мальчики прыгают вокруг нее, требуя ее времени и внимания. Я позволяю им насладиться моментом, довольствуясь тем, что остаюсь в стороне и наблюдаю за улыбками на лицах каждого.

— Мы можем пойти посмотреть храм майя, Санни? — Спрашивает Бейли. — Я хочу посмотреть на один.

— Мы на острове, милый. Здесь нет никаких храмов майя.

— Я забронировал отель в Кайо, — объявляю я, зная, что искажаю название. — Если ты не возражаешь устроить нам экскурсию, мы можем сходить в храм майя перед регистрацией.

— Сейчас? — Ее брови приподнимаются.

— Когда закончишь свою работу, — говорю я.

Появляется еще одна женщина. Я даже не заметил ее присутствия, потому что мои глаза были так сосредоточены на Санни.

— У меня это здесь. Ты можешь идти со своими мальчиками. — Женщина, глядя на меня, шевелит бровями. — И твой суперсексуальный муж.

— О, он не мой муж.

Пока. Но я держу эту мысль при себе.

— Пошли, — говорит Санни, протягивая руку Бейли и Майклу. Мальчики идут рядом с ней. Их кудри растрепались на ветру, и я уже могу сказать, что мне придется повторно нанести им солнцезащитный крем через полчаса. Если я этого не сделаю, к тому времени, как мы вернемся домой, они будут красными, как омары.

— Ты думала, я действительно был разочарован прошлой ночью? — Бейли спрашивает Санни.

— Я думал, у тебя разбито сердце. Мне было так грустно, что я не смогла присутствовать на твоем дне рождения. Теперь ты здесь! Я все еще не могу поверить, что вы, ребята, появились в Белизе.

— Мистер Даррел планировал это уже некоторое время, — говорит Майкл.

Я смущенно кашляю.

Глаза Санни снова встречаются с моими. — Правда?

Я пожимаю плечами.

Ее губы изгибаются, и я воспринимаю это как хороший знак. Она попросила меня оставить ее в покое и сказала не связываться с ней, пока она не свяжется со мной. Затем, в кафе-мороженом, она сказала мне, что готова поговорить. Я сразу же начал готовить наш сюрприз.

— Я так счастлива, что вы оба здесь. — Санни крепко обнимает их.

— Нам нужно поторопиться, если мы собираемся прокатиться на лодке. — Я смотрю на часы.

Она смеется, когда спотыкается о багаж, разбросанный по песку, как старые пиратские сокровища. Мы с мальчиками отбросили их в сторону, когда увидели ее на пляже.

— Вам повезло, что никто это не украл. — Санни опускает очки.

— Мистер Даррелл просто купил бы нам больше одежды. Ты знала, что он богат? — Спрашивает Бейли.

Я фыркаю.

— И все же он живет как обычный парень, — бормочет Майкл. — На самом деле, он живет как полный скряга.

Мои брови сводятся вместе. — Эй, я не ”полный скряга" только потому, что не хочу покупать тебе новейшую игровую консоль.

— Я ничего не говорил о консоли. Звучит так, будто в тебе говорит нечистая совесть. — Майкл бросает на меня озорной взгляд.

Я смеюсь. С тех пор как я оформил опекунство, он стал намного более расслабленным. И это прекрасно. Но ‘поведение Майкла в его возрасте’, к сожалению, имеет побочные эффекты. Типа множество ехидных комментариев и требований подросткового возраста.

— Посмотрим, как ты справишься с домашними делами, а потом поговорим о консоли. Хорошо?

— Понимаешь, что я имею в виду? Для этого он мог бы нанять горничных.

— У нас есть мисс Хэнсли, — указывает Бейли.

— Она не горничная, дуреха, — говорит Майкл.

— Не называй меня дурехой!

Майкл показывает язык.

— Мальчики! — Санни закатывает глаза. — Вы только что пришли. Вы можете не позорить меня перед всеми?

— Да, мэм.

— Извини.

Я поджимаю губы, чтобы сдержать смех.

Санни поднимает глаза и одаривает меня можешь ли ты им поверить взглядом.

В этот момент я хочу поцеловать ее так, как никогда раньше.

Мальчики устраиваются на лодке в Белиз-Сити. Пока волны плещутся по обе стороны от лодки, Санни садится рядом со мной и смотрит на Майкла и Бейли. Я накрываю ее руку своей, и она поворачивает голову. Солнечный свет отражается в ее проницательных карих глазах и играет в уголках ее улыбки.

— Я скучал по тебе. — Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. Это такое же признание, как и факт.

Она резко вдыхает. — Я тоже.

Я хмурюсь. — Но я собираюсь найти способ вернуть тебя.

— Для чего?

— Вы не добавляете меня в групповой чат.

Она смеется. — Ты шутишь?

— Я искренне обижен.

— Я рада, что ты можешь признать, что тебе тоже больно, Гастингс, но я не собираюсь извиняться за то, что выгнала тебя из группового чата.

— Ты знаешь, как это было травмирующе, когда мальчики смеялись вместе с тобой над внутренней шуткой?

— Ты бы завалил наш групповой чат ссылками на статьи по науке о мозге и головоломки судоку.

— Эй, головоломки судоку полезны для мозга.

Ее смех — яркий и волшебный звук, который соперничает с шумом волн, бьющихся о борт лодки, и светом, мерцающим на горизонте.

— В следующий раз, — шепчу я ей на ухо, — мы создадим групповой чат только для взрослых. Только мы вдвоем. — Мои пальцы касаются ее плеча. — Тогда у нас могут быть свои собственные внутренние шутки.

Санни дрожит под моими прикосновениями.

Я смотрю на нее, выпрямляясь. — Что ты скажешь?

Мое сердце делает сальто назад, когда она наклоняется ко мне, кладет руку мне за голову и притягивает меня так близко, что бейсбольная кепка, которая на мне надета, чуть не слетает с головы. Ее мягкие розовые губы касаются моей щеки и касаются уха с теплотой, которая превращает мои внутренности в кашу.

— Я посмотрю, как ты будешь вести себя сегодня, а потом приму решение.

Словами даже не описать, как сильно я хочу эту женщину.

— Смотри! — Бейли ахает и указывает на воду. — Кажется, я видел дельфина!

— Где? — Майкл вытягивает шею.

Санни снова переключает свое внимание на мальчиков, но я не спускаю с нее глаз. Даже ее затылок кажется мне потрясающим. Она подняла волосы, чтобы они не хлестали ее по лицу, но завитки шелковистых черных волос падают ей на шею, создавая почти художественный рисунок на ее коже.

Я хочу запечатлеть поцелуй там.

Вместо этого я отвожу взгляд.

Веди себя прилично, Даррел. Подожди, пока не сможешь поговорить с ней первым.

Лодка благополучно прибывает в Белиз, и мы на частной машине едем к храму майя в Кайо.

— Будьте осторожны, мальчики! — Кричит Санни.

Мы оба смотрим, как дети заряжают пирамиду, которая была так хорошо построена, что выдержала испытание временем.

Она поворачивается ко мне. — Ты разговаривал с моей мамой?

— Почему?

— Она позвонила мне прошлой ночью. Сказала, что ты привел мальчиков, чтобы они помогли ей убрать в гараже.

— Правда? — Я потираю подбородок.

Санни складывает руки на груди. — Когда вы с мамой стали так близки?

— Ну, она предложила приготовить нам фрай-джеки. Как только я сказал мальчикам, что у нее вкуснее, чем у тебя, что ж, они с радостью это сделали.

— Это называется детским трудом, Даррел.

— Мы не платили наличными. Так что технически это не так.

Она закатывает глаза, но ее улыбка становится шире.

Я беру ее за руку и сжимаю. — Мисс Хэнсли в отеле. Она хотела немного отдохнуть перед занятиями этим вечером.

— Что происходит сегодня вечером? — спрашиваю я.

— Мальчики отправятся на конкурс белизского фольклора. Там будет костер, пирожные и страшные истории.

— О? — Она наклоняется ко мне. — А где будут взрослые?

— Не там.

— Хм.

— Могу я пригласить тебя куда-нибудь, Санни?

Ее взгляд устремляется к моим губам. — Мне бы этого действительно хотелось.

Несколько часов спустя я провожаю Санни в ресторан высокого класса. Все остальные столики пусты, и хозяйка нервно улыбается мне, как будто такого никогда раньше не случалось.

Мои пальцы уверенно сжимают поясницу Санни, пока я веду ее к столу, откуда открывается прекрасный вид на игроков steel pans. Я мог бы заказать струнный квартет, но steel pans казались более аутентичными для Карибского бассейна. Пятнадцать хорошо одетых музыкантов создают сказочный звук, ударяя палочками по сковородкам. Для таких больших и громоздких барабанов музыка легкая и звенящая.

— Вау. — Глаза Санни занимают большую часть ее лица, пока она осматривает ресторан. — Почему ты выбрал это место, Даррел? Похоже, сюда никто не приходит.

Я хихикаю, потому что она совершенна, очаровательна и обладает всем, чего я когда-либо мог желать в женщине. — Оно пустует не потому, что непопулярно. — Напротив, я заплатил солидную сумму, чтобы зарезервировать здание. Владелец беспокоился, что его постоянные клиенты воспримут это близко к сердцу, и потребовал еще пару поощрений. Все это я с готовностью передал.

— Нет? — Она наклоняет голову.

— Нет.

— О. — Затем до нее доходят мои слова, и она напрягается. — Подожди, это ты… заплатил за то, чтобы мы были в этом ресторане одни?

— Что бы ты хотела съесть? — Я поднимаю меню. — Или мы можем попросить шеф-повара выбрать. Я слышал, его очень уважают в Белизе.

— Ты не потратил… — Она задыхается. — Ты заплатил за то, чтобы они тоже были здесь? — Она указывает на музыкантов steel pan. Они сосредоточенно смотрят на свои инструменты. Мелодия звучит знакомо. Это популярная песня о любви.

— Думаю, я предоставлю шеф-повару выбирать. Если только у тебя нет другой идеи.

Она кладет свою руку поверх моей. — Почему ты перегибаешь палку? Ты никогда не перегибаешь палку.

— Или нелогично, или экспрессивно, или… что это было? Весело?

Ее ресницы трепещут. На ее веках что-то блестящее. Это золото? Оно идеально сочетается с красными оттенками ее кожи и серьгами, свисающими до плеч. Платье облегает ее стройную фигуру, как перчатка, и я не могу поверить, что я тот счастливчик, который получил еще один снимок с самой потрясающей женщиной в мире.

— Ты сильно изменился, Гастингс.

— Позволь мне показать тебе, насколько сильно. — Я протягиваю ей руку.

Она пристально смотрит на нее. — Нет.

— Да.

— На мне туфли-лодочки с открытым носком.

— Я не буду наступать тебе на ноги.

— Ты брал уроки танцев, пока меня не было? — Она берет меня за руку, и я вывожу ее на середину комнаты.

— Не совсем. — Я притягиваю ее ближе. Ее аромат, напоминающий карибский бриз, вызывает у меня желание вдыхать ее, как наркотик.

— Тогда? — Она кладет свою изящную руку мне на плечо.

— Я провел кое-какое исследование.

Она смеется, и звук получается проникновенный и такой громкий, что все музыканты поднимают головы. — Конечно, ты это сделал.

— Танец требует большего, чем выполнение набора шагов. Ты должен… — Я кружу ее. Это грубо и немного неуклюже, но это намного лучше, чем я мог бы сделать месяц назад. — Почувствовать музыку. Тебе нужны умение и сердце.

— О. Ты тоже научился быть дрянным благодаря своим исследованиям?

Я опускаю ее. — Нет. — Глядя ей в лицо, я шепчу: — Я узнал об этом на онлайн-форуме.

Она разражается смехом.

Я не знаю. Один из лучших способов изучить что-то сложное — это получить помощь от других. И, благодаря Интернету, нашлось множество людей, готовых вмешаться и внести свои предложения.

Я ставлю ее на ноги, и она кладет голову мне на плечо. — Что мне с тобой делать, Даррел?

— Прости меня.

Она вздрагивает и откидывается назад.

Я смотрю ей в глаза, пока музыка steel pan наполняет воздух, и мы раскачиваемся в такт. — Я не должен был просить тебя выйти за меня замуж, как будто это была просто уловка, чтобы сохранить детей. Если бы я остановился и подумал об этом немного дольше, я бы нашел другое решение. То, которое не причинило бы тебе боли и не поставило под сомнение твою ценность для меня.

Она опускает голову.

Я целую ее в макушку. — Я также должен кое-что прояснить.

Она поднимает взгляд.

— Хотя это звучало так, будто я хотел жениться на тебе, чтобы лучше выглядеть в глазах судьи, это было не все, о чем я думал.

— О чем еще ты думал? — спрашивает она.

— Я подумал: Вау, я не могу поверить, как сильно я люблю эту женщину. Я не могу представить, что проведу свою жизнь с кем-то еще. Мне нужно, чтобы она сказала ”да".

— Я чувствовала это. Все время, пока ты был со мной в тот день, я чувствовала, что ты пытаешься что-то доказать. Я чувствовала, что происходит что-то большее. Это чувствовалось в твоих прикосновениях. В твоих глазах, когда мы… — Она сглатывает. — Когда я подумала, что все, о чем ты заботился, — это завести детей, часть меня сломалась. Я задавалась вопросом, было ли это всем, что я значило для тебя.

— Я не должен был загонять в твои мысли эти сомнения. — Я обнимаю ее за щеки, жалея, что не могу вернуться назад во времени и скинуть себя с кровати, прежде чем я все так по-королевски испортил. — Я могу позволить себе нанять няню с проживанием до тех пор, пока дети не отправятся в колледж. И я готов на все, чтобы доказать, что хочу тебя, потому что я люблю тебя.

Она хихикает. — Я слышала, ты подстриг мамин газон и испортил ее веранду.

— Это то, что она сказала?

— Она сказала, что ты чуть не погиб, пытаясь починить крышу, и ей пришлось тебя остановить.

Я ухмыляюсь. — Я упоминал, что теперь она любит меня? Она говорит, что я приличный. Для парня не майя.

— Достойно. Высокая оценка.

— Я прекрасно осведомлен.

Она улыбается, и я прижимаюсь своим лбом к ее. — Я никогда не видел детей более счастливыми, чем они сейчас, когда они рядом с тобой, разговаривают с тобой или говорят о тебе. Я не собираюсь преуменьшать это и притворяться, что это не играет роли в том, почему я вижу тебя в своем будущем. Ты делаешь их счастливыми. — Я целую ее в лоб. — Но ты делаешь меня тоже счастливым. Не иметь тебя рядом было пыткой. Я не хочу проходить через это снова.

— Я тоже, — выдыхает она.

Хотя я хочу продолжать обнимать ее, я отпускаю ее, чтобы порыться в кармане пальто. — Тогда, Санни Кетцаль, — я опускаюсь на колени и показываю ей коробочку с кольцом, — я спрошу тебя во второй раз. Никакой надвигающейся даты суда, отчаяния или недопонимания.

Она прижимает ладони ко рту и смотрит на меня полными слез глазами.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Санни бросается мне на шею и целует так крепко, что мы чуть не падаем. Я поддерживаю ее, обнимая за талию и высоко поднимая.

— Санни. — Я теряю рассудок, когда она осыпает мое лицо поцелуями. Требуется еще минута, чтобы мой мозг заработал. — Санни. — Она прижимается губами к моему подбородку, и на секунду в голове у меня становится пусто. — Это что… — Отдаленные аплодисменты игроков steel pans и официантов наполняют мои уши, но они не такие громкие, как стук моего пульса в голове. — Это означает ”да"?

— Да. — Она откидывается назад, ее глаза сияют, а улыбка широкая и красивая. — Я выйду за тебя замуж, Даррел.

Я разворачиваю ее к себе и крепко целую, прежде чем надеть бриллиант ей на палец. Мы оба смотрим на это, мир останавливается, когда серьезность момента ударяет нас прямо в грудь.

Она была пчелиной маткой Джон Херст.

Я был ребенком-одиночкой. Аутсайдером. Парнем в толстовке.

Теперь Санни Кетцаль — королева моей жизни и радость Майкла и Бейли.

И я… Что ж, я закончу свою историю как ее муж.