Утилизация

Глава 6. Побег

Втроём мы быстро прошли к умывальнику, где Ира прополоскала рот и умылась, потом двинулись к беседке. Испуганные девчонки, в тревоге следившие за нами, забыли о медитации.

— Сворачиваемся, — сказала Жанна, когда мы подошли к группе, — надо поговорить.

Голос с музыкальным сопровождением всё так же ласково вещал из смартфона, когда мы поднялись на веранду. Девчонки, кажется, поняли всё без слов, посмотрев на Иру. Наивных среди нас давно не водилось.

— Заклинило мышцы, теперь и головой не поверну, — сказала она, растирая плечи и шею.

Жанна открыла комнату, именно ей чуть раньше доверили ключ.

— Саба поджидал за туалетом, — объяснила Жанна.

Ира смотрела спокойно и как-то отстранённо. Ужас, что она испытала в траве за сортиром, схлынул. Привычка терпеть насилие сделали её мало чувствительной к эмоциональной и физической боли. Её не надо было успокаивать, ободрять, она всё понимала и не истерила.

— Я подумала, если сделаю минет Сабе, острозубый от меня отстанет. Тупо, конечно. Ну, еще… испугалась. Он так грубо схватил за волосы, я…как отключилась.

Как всё похоже! Любая ситуация, напоминающая угрозу физического захвата, вводила меня в неконтролируемый ужас. Когда муж зверел, я впадала в ступор и не могла выдавить ни слова, замирая, как будто распадаясь на части.

— Эту дверь, — стоявшая около входа Софья подёргала ручку, — можно выбить одним пинком.

— У них ключи, даже выбивать не придётся, — заметила Мила. — У нас нет защиты. Охранники могут с нами сделать всё, что угодно.

Софья качнула головой, соглашаясь.

— Я кашляла около года. Когда ушла от психопата, кашель прекратился. Но знаете, теперь я кашляю каждый раз, когда рядом…э… люди с нарушенной психикой. Тело реагирует. Охранники психопаты. Я начала кашлять уже у костра.

— Арнольд тоже из этих? — быстро спросила Нина.

— Вроде нет. В беседке, я не кашляла.

— Боже, что с нами будет? — прошептала Лиза, — я не вынесу насилия.

Её паника обрушилась на меня ледяной лавиной вниз по позвоночнику.

— Девочки, собирайте вещи. Пока их нет рядом, надо бежать, — скомандовала Жанна.

В комнате возник вихрь. Все бросились к своим кроватям и тумбочкам. Девчонки лихорадочно стаскивали со спинок вещи, доставали рюкзаки.

Я как попало засунула толстовку в рюкзак, порадовавшись, что у меня почти нет вещей. Да и откуда им взяться в бабушкиной квартире, когда я лишь изредка забегала туда. Платье, оставшееся от беременности, я затолкала в дальний угол шифоньера, меня трясло от одного взгляда на него. Вещи студенческой поры и короткого периода перед замужеством, мне были как раз, но они вышли из моды, смотрелись дёшево и колхозно. Я поняла, почему меня так злил внешний вид Лизы, в своих старых спортивных штанах и кофточке с рюшами я недалеко ушла от её картофельного платья.

Мы собрались почти мгновенно.

— Связи нет, — сказала Нина, проверяя телефон.

— Ну, да, они предупреждали. Но может на берегу ловит? Я бы позвонила брату, у меня очень хороший брат. — Вика всхлипнула. — Господи, что с нами сделают? У меня двое детей.

Жанна с рюкзаком выглянула в открытую дверь, посмотрела по сторонам, махнула рукой.

— Пошли!

Мы выскользнули вслед за ней.

— Сейчас до сортира, и огибая главную площадь по кругу на аллею до ворот.

Она первая спустилась с веранды. Удивительно, голос с медитативной музыкой так и продолжал убаюкивать и взывать к расслаблению, когда мы быстрым шагом прошли мимо веранды.

Видимо, инстинкт самосохранения сработал как спусковой курок. У всех нашлись силы. И у Иры, и у трясущейся от страха Лизы, и как ни странно у меня. На узкой тропинке до туалета мы двигались друг за другом, не переходя на бег. Когда обогнули его, помчались как угорелые. Бежать пришлось по высокой некошеной траве. Лиза, которая сначала надсадно дышала мне в затылок, отстала. Её платье всё время цеплялось за длинные стебли травы. Я физически ощущала желание Лизы ухватиться за мою руку.

Справа вдалеке показалось монструозное темное здание, я даже не успела понять, для чего оно притаилось в глубине леса. Теперь мне везде чудилась опасность.

Чистый воздух без посторонних примесей вдруг вызвал оглушительную волну боли в голове. Я словно не заслужила дышать полной грудью. Чувство вины обрушилось, как разбойник из-за угла и ударило наотмашь. Моя маленькая девочка лежала в кувезе в реанимации, а её мать придумала отдыхать и медитировать среди корабельных сосен и чистейшего воздуха.

Мне вдруг показалось, что кара на нашу группу обрушилась из-за меня. Из-за меня пропали миллионеры, а свора психопатов получила над нами власть.

Мистическое сознание было худшим наказанием. Утешения не было ни в чём, я ни за что не могла зацепиться. В надежде сделать шаг к роддому, я будто специально сбежала в глушь, чтобы не дойти до заколдованного места, где лежала моя доченька. Внутри я обливалась слезами, в реальности прыгала как коза по высокой траве.

Пот заливал глаза, в горло будто напихали стекловаты, пятку жгло, в груди горел пожар, бок кололо, но я бежала, удивляясь сама себе, хотя день назад, еле передвигала ноги. Открылось второе дыхание. Кажется, попытка Арнольда расширить границы возможного, удалась. Может с этого и начинается новая жизнь?

Неужели я способна вынести всё это, выжить в одиночку? Трава мелькала перед глазами, тело ощущало последствия жутко-изматывающей бомбардировки, а ударная волна била в спину. И я бежала, хромая, задыхаясь, впиваясь обломанными ногтями в болючий бок.

Я догнала девчонок уже на подходе к аллее. Сама как потерянный ребёнок, застрявший между двух миров, пробормотала слова поддержки Лизе, догнавшей меня, видимо, из последних сил.

— Не отставай. Держись. Ещё немного.

Мои слова нашли отклик в её глазах, она вымученно улыбнулась.

— Не бросай меня. Юля.

Мы выбежали на аллею, ведущую к центральным воротам. Вокруг был достаточно хороший обзор, редкие сосны среди высокой травы. Здесь не спрятаться охотникам, поджидающим свою добычу. Вот и центральные ворота, белая широкая лестница, впереди берег реки, тёмная вода и остров посередине.

Девчонки Нина и Мила прыгали через одну ступеньку. Ира, чуть придерживаясь за перила, быстро перебирала ногами, Вика и Софья примерно на одной скорости с двух сторон бежали вниз. Жанна отстала, она бежала позади нас, прикрывала наш маленький отряд. Мы мчались к свободе. В груди пекло, но я шептала слова благодарности, не зная кому и за что.

Мы вырвались.

Отбежав в сторону от лестницы, девчонки остановились, чтобы отдышаться. Если бы я снимала фильм, то запечатлела наш сумасшедший спуск с разных ракурсов: сверху, снизу, сбоку, крупный план ног и лиц. Странно, что именно сейчас, когда нечем было дышать, кололо в боку, а душа уходила в пятки от одной лишь мысли о погоне, во мне прорезался глаз художника, и до меня дошло, почему так прекрасны были кадры на лестнице из знаменитого фильма, который мы разбирали на курсе.

Фокус внимания сместился на темную гладь реки. Страшно хотелось пить. Передо мной были целые тонны воды, но я не могла сделать даже глоток. Эту воду нельзя пить. Я спустилась к воде, чтобы ополоснуть лицо. Прохладная вода смыла пот, подарила невыразимое облегчение. Девчонки последовали за мной.

Берег был пуст, ни лодок, ни парней, ни пенсионеров в месте, где швартуется катер.

— Кто-нибудь знает расписание? — спросила Софа, оглядывая прибережную полосу и дорогу, уходящую вдоль береговой линии.

— Утром и вечером точно есть катер, днём не помню, — ответила Нина.

— Связи нет, — проверила Вика. — Может дальше по берегу будет?

— Надо уходить, ждать опасно, — отрезала Жанна.

Бесспорно, она была права, хоть переправа была очень далеко, но надо было идти.

Поправив рюкзаки, мы вышли на хорошо накатанную дорогу. Если бы её не было, двигаться по камням вдоль реки, стало для нас большой проблемой. Я представила Галину Ивановну с сумкой в руке, вот бы она помучилась. Повезло ей, что вовремя ушла.

Солнце шпарило во всю, пекло голову, руки, плечи. Ничего не спасало от жара. У меня не было ни кепки, ни панамки, ни платка, а чтобы попасть в тень, надо было карабкаться вверх по заросшему склону. Остальные девчонки нашли, чем покрыть голову. Сначала мы шли бодро, но примерно через час, ход замедлился. Мы присели отдохнуть на небольшие валуны вдоль берега.

Вика опять стала проверять связь. Мила посмотрела на неё.

— Один раз у моего сидели, — сказала Мила, — он сделал вид, что спит. Я в его телефон залезла и стала смотреть, а он, оказывается, не спал. И как начал орать. Мне прям захотелось ему с ноги в лоб дать.

— Я даже не рисковала притронуться к телефону мужа, — ответила Вика. — Всегда был в режиме сна или экраном вниз.

— Мой тоже психовал, — сказала Софа, — если вдруг увидит свой телефон в моих руках.

— А у моего камера выведена на телефон, — сказала Лиза. — Он соскочит среди ночи и орёт. Ты взяла мой телефон и удалила…

— Что удалила?

— Удалила того, кто меня любить приходил. Дикая ревность. Я сестре звонила, вези пустырник, я повешусь. Рыдала с семи утра до вечера без остановки. На коленях в саду ползала, просила, боги, заберите эту боль. Орала ему, чтоб ты сдох.

— Господи, — Вика задохнулась, — у меня от одной его смс адреналин зашкаливает. Голова отключается. А у тебя такой ужас…никакая психика не выдержит.

— Выдержит, — ответила Жанна, — лишь бы подальше от них.

— Ой, девочки, разворошили вы тему. — Вика вытащила из рюкзака бутылку с водой и поболтала ею. Воды было на донышке. Я сглотнула вязкую слюну, наблюдая, как она допила последние капли, встряхнула бутылку. — Меня отселил в соседнюю комнату с детьми, когда родила. Не помогал вообще. Я даже коляску таскала по ступенькам со старшим, будучи беременная младшей до последнего дня перед родами, пока он спокойно спал до обеда. Ты же говорит, решила идти гулять, вот и тащи сама. Я тут при чем? Я хочу выспаться. Он сказал на суде, когда разводили, у неё ребёнок температурит, поэтому не пришла. У неё! Про своего ребёнка.

— Я уже ничему не удивляюсь. У подруги муж на день рождения двери разбил, — сказала Нина, листая картинки на телефоне. — Гляньте.

Девчонки подошли посмотреть, я приблизилась, заглядывая сзади через плечо. На фото были две межкомнатные двери в коридоре и большие дыры на них с рваными краями, обвисшими кусками изломанной дсп. По виду отверстий по одному месту били несколько раз, одна из дверей была проломлена ещё и снизу, скорее всего от пинка.

— Подруга не так тесто на пиццу раскатывала. И кстати, её муж не первый раз двери разбил.

— Девочки, извините, что так вышло, — вдруг пролепетала Ира.

— Господи, тебя никто не обвиняет. — Вика обняла Мальвину за плечи. — У меня пустырник есть и валерьянка. Хочешь?

— Я витамины пью для поддержки психики.

Жанна встала.

— Ир, если бы не ты, мы бы огребли от ящеров по полной программе. Ты у нас за всех отработала.

Ирочка горько улыбнулась.

— Мне с вами легче, правда. Люди не понимают, как это страшно. А вы…

— А мы там были, Ир, — ответила Нина за всех. — А кто-то ещё до сих пор там.

Жанна, оглядев пустынный берег, сказала.

— Давайте двигаться. Быстрей бы люди появились. Или транспорт.

Наша группа зашагала по дороге. Я со своей хромотой немного отстала, и сразу не поняла, почему девчонки вдруг остановились и сбились в кучу. Навстречу нам пылила серая иномарка, и девчонки посторонились, давая транспорту дорогу. Лиза тут же притёрлась ко мне, когда я дохромала до группы. Лучше бы она держалась рядом с Жанной или Софой. Те могли лучше защитить её, в моём лице поддержка была ничтожна, я сейчас сама спряталась бы за чью-нибудь спину.

Немного не доезжая до нас, автомобиль остановился. Солнце не било в глаза, но разглядеть пассажиров внутри не удалось, козырьки были опущены.

— Девочки, кто может, включайте камеру, — предупредила Жанна.

Дверцы машины неторопливо распахнулись. С двух сторон оттуда вылезли четверо охранников. Они были в черных брюках, но верхнюю куртку сменили на футболки и майки — алкоголички, демонстрирующие накачанные руки и мокрые круги подмышками. У Бура до самой шеи из-под майки выбивалась густая черная поросль, за поясом как всегда торчал пистолет. Лица охранников были расслаблено-довольны, будто они приехали после хорошей тренировки.

— Давно не виделись, — сказал Бур, сделав несколько шагов к нам.

На него наставили камеры Нина и Вика.

— Я не давал разрешения меня снимать, — сказал он, ухмыляясь.

— Вы не имеете права нас задерживать, — Жанна ответила за всех.

— Вы ошибаетесь. В сложившей ситуации в лагере мы закон и действуем в рамках закона.

— Покажите документы.

— Через два часа здесь будет полиция, они снимут показания, и вас отпустят, — примирительно сказал Бур. — Это ненадолго. Вечером придёт катер, и вы спокойно, раз уж так решили, можете уехать.

— Девочки, не верьте, — прошептала за спиной Ирочка.

Она могла бы и не предупреждать. Если честно, меня трясло от страха, только от одного вида этих мужиков, хотя они стояли в расслабленных позах, довольные не понятно чем.

— Нам небезопасно оставаться в лагере, — вперёд вышла Софа. — Ваш сотрудник…

— Не надо, — Ирочка схватила её за руку. — Не говори.

Не позорь меня, хотела сказать Ира. Принудил мужчина, а стыдно женщине.

— Я думаю, полиция в городе разберётся, — расплывчато закончила свою мысль София.

— С чем разберётся?

Бур включил дурачка, что было естественно. Ира не сможет выдвинуть обвинение. Формально, всё произошло по взаимному согласию.

— Отойдите с дороги, — сказала Жанна.

— А не то, что?

Бур издевался над нами, шаг за шагом приближаясь к нашей группе. Его команда следовала за ним.

— У тебя камень в руке? — ласково обратился он к Миле. — Это нападение на должностное лицо.

— За собой смотри, у тебя ширинка расстёгнута.

— Борзая! — хмыкнул Саба.

Бур сделал быстрое, неуловимое движение, заломив руку взвывшей от боли Милы за спину. Камень, глухо стукнув, выпал из ладони.

— Ах, ты тварь!

Стоявшая рядом Софа размахнулась, чтобы ударить Бура, но он, толкнув Милу, упавшую на колени, перехватил за руку Софьи. Она пнула его под колено, он коротко охнул и выпустил её. Оказавшийся рядом Саба схватил Софу за волосы, она отвесила ему пощёчину, дёрнулась в сторону от летевшего в неё кулака, чёрный парик остался в руках охранника.

— Фу, блядь, — он откинул парик в сторону, как дохлую крысу.

Голова Софьи была полностью седая, взмокшие короткие волосы прилипли к черепу, из глаз женщины брызнули злые слёзы.

В лоб Сабе ударил маленький камень. Жанна готовилась бросить ещё один.

— Сука, — взвыл Саба, схватившись за лоб. С яростью взбешенного быка он готов был кинуться на отступившую от него на несколько шагов Жанну.

Сзади раздался громкий гудок иномарки, с водительского места кто-то длинно просигналил.

— Угомонись, — Бур удержал Сабу.

Бур оглянулся к авто, помахал рукой, показывая, что всё в порядке.

Софья подобрала парик, отряхнула его, водрузила на голову. Её трясло от унижения и злобы. Охранники сбавили пыл.

Мила поднялась с колен, на голубых джинсах расползлись два грязных коричневых пятна.

— Урод! Я гражданка Швеции, вы не имеете права меня задерживать!

Бур спокойно, почти ласково посмотрел на неё.

— Мила, простите, но гражданам Швеции не разрешено наносить увечья сотрудникам при исполнении. Я оборонялся.

— Пошёл ты…

— Девушки, прошу вежливо. В соответствии с должностными инструкциями мы не можем вас отпустить. Скоро прибудет полиция, они снимут показания, побеседуют, и вы отправитесь домой. Возвращайтесь в лагерь, мы вас пальцем не тронем.

— Уже тронули!

— Кто устал, можем довезти на машине.

— Нет!

— Я предупреждаю, кто не пойдёт добровольно, на того наденем наручники. Не упрямьтесь, мы привезли воды, а вы нас обвиняете, нападаете. — Он выразительно посмотрел на Сабу. — Давайте всё решим мирно.

Это был самый позорный момент сегодняшнего дня. Нам раздали по бутылке холодной воды из сумки-холодильника, и мы капитулировали.

Обратно под палящим солнцем наша группа тащилась в два раза дольше, обессилев от жары и своего поражения. Стоило ли бежать, как сумасшедшие, чтобы возвратиться в точку отсчёта. Что бы кто не говорил, я не чувствовала себя в безопасности. Думаю, и девчонки тоже. Осталось взять в заложники Арнольда, и, прикрываясь им, хоть как-то дождаться полиции.

Кореец Лис подошёл ко мне, предложив доехать до лагеря на машине. Типа водитель хочет меня подвезти. Разведать дорогу поверху через дачи показалось важным, но мысль о том, что в авто сидит Инструктор, меня напугала до дрожи. Ласковый убийца, так я назвала его. Иномарка еще некоторое время следовала за нами, потом развернулась и уехала.