В поисках ушедших богов - 2

Глава 22

То, что Дабасун заметно отличается от пристоличных провинций, стало видно после пересечения его административной границы, — путь начал пролегать между пологих холмов, склоны которых чем дальше на юг, тем становились круче. Но главным отличием являлось то, что деревянных строений здесь почти не видно, а дома и заборы даже бедняцких хозяйств, возводились из камня, а не дерева или глины. Даже люди отличаются как внешним видом, так и диалектом. Мужчины несколько выше ростом и шире в плечах, и многие носят бороды, хоть часто и жиденькие. Женщины лицом меньше походят на фарфоровые куклы и больше напоминают земных туркменок, и сложно сказать, хорошо это или плохо. Да, люди здесь были просто другими, что неудивительно, зная историю этих земель.

Ещё одна особенность аборигенов заключается в их особо гордом характере, из-за которого остальные мэ-гиды в провинции селятся неохотно. Дабасунцы себя жителями королевства Мэ стараются не называть, предпочитая слова хай и дэн-до, которые можно перевести на русский язык как горец и горянка. Олег окрестил их корейскими гасконцами и частенько посмеивался над своею же шуткой. А вот Сону не смеялся, и вообще он предпочёл бы здесь не задерживаться.

В ближайшем городе Нишан было принято решение остановиться на пару ночей и разузнать местные новости. Гостиница «Жёлтый холм» и её хозяин Хонит Онур высказывал искреннее гостеприимство дворянину, который был совершенно непохож на мэ-гида. Даже к Сону он отнёсся почти доброжелательно, узнав, что тот из провинции Гуйч.

Но всё это не помешало Онуру попытаться содрать с путешественника тройную плату как за кров, так и за еду. Олег не знал местные расценки и намерен был снизить цену хотя бы на четверть, но по округлившимся глазам слуги понял, что его пытаются жёстко надуть, и сбил цены наполовину, всё равно оставив Онура в прибытке. После долгого торга хозяин гостиницы не стал улыбаться меньше, и господин Игу решил впредь ещё осторожнее относиться к подобным будущим запросам от кого бы то ни было.

— Осмелюсь спросить, что привело благородного дворянина в наши края? — Онур почти источал любезность и предупредительность.

— Я путешествую по королевству в поисках лучшего места для своего будущего жилища, — Олег решил, что самые незамысловатые ответы будут выглядеть вполне правдоподобными.

— Понимаю, понимаю, — с поклоном выслушал мужчина. — Наша земля не такая плодородная, как другие, но она очень красива, и здесь дышится легче, чем где бы то ни было.

— Да, я люблю горы и всегда хотел жить поблизости от них.

— О-о! Осмелюсь одобрить этот выбор, благородный Лег Игу — снова Онур опустил голову в поклоне. — Лишь в горах и предгорьях может жить по-настоящему смелый и гордый народ. Жителям бескрайних равнин этого не понять, но сильный дух может быть только у тех, кто живёт в непростом месте. А горцам жить очень непросто.

Олег хотел было заметить, что от Нишана до гор довольно далеко, и странно слышать от горожан претензию к наименованию себя горцами, но благоразумно промолчал. Кто знает, кем были родители хозяина гостиницы, и где родился он сам.

— А что почтенный Онур может рассказать о племенах, живущими далеко в горах?

— О тех, что за границей? — уточнил хозяин гостиницы. — Это смелые и отважные люди, без всякого сомнения. Правда, они весьма своеобразны, и логика цивилизованных людей не всегда может объяснить причину их действий.

— То есть, — предположил Олег, — они опасны?

— Можно сказать и так, благородный, — кивнул мужчина. — Лишь немногие наши горцы рискуют пройти через перевалы и ущелья, чтобы добраться до степи.

— Степью почтенный Онур называет ближайшие к горам земли королевства Аэзид? Те, где живут кочевники?

— Благородный Лег Игу хорошо знает географию, — улыбнулся Онур. — Степняки те не очень благосклонны к чужакам, но понимают выгоду от торговли с нами.

— Как же к ним отсюда добираются?

— Кто как, благородный, кто как, — уклончиво ответил мужчина и почти сразу отошел по делам.

Ну, спасибо и на этом. Олег получил какую-то информацию, но понял, что все подробности о жизни в провинции ему не расскажут. Вроде бы, что сложного ответить на вопрос торговых путях с заграницей. А нет, болтун сразу свалил, как только зашёл об этом разговор. Ладно, настаивать нет смысла, поскольку сразу вызовет подозрение.

Своей комнатой благородный Игу оказался доволен. Да и как может быть иначе, если стены из кирпича, а не из деревянных дощечек или, что встречалось пару раз, из плетёных прутьев. Еда была жирной и обильной. Видимо, в прохладном климате тела людей больше нуждаются в жировых прослойках. Кстати, впервые Олег увидел в меню горячее топленое масло. Вроде бы ерунда, но намекает на особые пристрастия так называемых горцев.

Нишан молодому человеку понравился своими не слишком узкими улицами и определённой градостроительной системой. Она заключалась в том, что здесь нет единого административного и торгового центра, от которого улицы расходятся наподобие паутины. Это немного сбивает с толку, поскольку повышается шанс заблудиться, но привычка прежней петербургской жизни была ещё сильна.

Вот, что не понравилось, так это отношение местных дворян ко всем остальным. Чванливость и самолюбование — вот, скорее всего, два слова, которыми можно охарактеризовать этих носителей мечей. Лишь немногие проявляют полное спокойствие при случайном общении с чужестранцем, но и в этих случаях чувствуется настороженность. Впрочем, вряд ли можно ожидать от аборигенов чего-то другого. Здесь не слишком-то и жалуют большинство жителей других провинций.

Что Олег сразу записал в блокнот, который, как тайный агент, стал вести для путевых заметок, так это наблюдение о повышенной ксенофобии. Америку он тут не открыл, конечно, но с чего-то же надо начинать. От ксенофобии до сепаратизма не так уж и далеко. Следующая заметка касалась того, что подавляющее большинство дворян, которых он увидел, относилось к шести местным кланам. В столичном регионе кланов не менее шести десятков, и запомнить все их отличительные знаки несколько трудновато новичку. Здесь знаки выучились в первый же день. Возможно, что далее количество кланов будет добавляться, но уже есть над чем задуматься.

В последующих городах ситуация изменялась, но незначительно. Например, количество кланов увеличилось до десятка. Олег решил не ехать в столицу провинции, представляющую собой, как ни странно, довольно небольшой город, а отправиться ближе к горам, где, как думалось, находился экономический центр.

И вот теперь, когда непосредственно показалось предгорье, взору тайного агента предстала невесёлая картина: на пути начали попадаться клановые крепости, и их количество только увеличивалось с каждым днём. Причём, определённый участок любой дороги был под контролем одного конкретного клана. То есть, на протяжении тридцати или сорока километров были видны крепости со знаком только одного клана. Затем другого, потом третьего. И так везде, где передвигаются торговые караваны.

Ответ на вопрос о таком явлении был получен в одном постоялом дворе от случайного человека. Оказалось, что один клан контролирует отрезок пути, который загруженный караван преодолевает в среднем за один переход, а если клан мощный, то может держать участок и на несколько таких переходов. По крайним точкам этих отрезков стоят постоялые дворы, и если главный караванщик решит не пользоваться ими, то пусть и задорого, но больше нигде заночевать не получится, поскольку все придорожные территории принадлежат этому же клану. Кстати, сами гостиницы тоже платят кланам, так что никто в них, в отличие от других провинций, буянить не рискует.

— А что ждёт караван, если он остановится у дороги в чистом поле? — спросил Олег, и выразительная мимика случайного собеседника показала, что это наивный вопрос.

Получается, что здесь наблюдается форма узаконенного рэкета, когда купец или главный караванщик вынужден отдавать немаленькие деньги за постой, или лишается намного большего. Возможно, что и всего, дабы другим неповадно было. Теперь понятно, почему, несмотря на сравнительно общую дешевизну провизии на рынках, цены в гостиницах высоки буквально на всё.

Вскоре Олег заметил за собой слежку, — несколько вроде бы незнакомых друг с другом людей передвигались за ним уже четвёртый день. Неизвестно, работают ли они на разных хозяев, или нет, но когда тайный агент выезжал рано утром, то и те тоже не оставались на завтрак, а когда путник решал понежиться, соглядатаи тоже никуда не торопились.

О своих наблюдениях господин Игу не говорил слуге, который, несмотря на своё неявное неодобрение дальнейшим продвижением на юг, не делал попыток удрать. С другой стороны, оказаться одному здесь и без достаточного количества монет Сону казалось ещё худшим вариантом.

В принципе, Олегу нравился его денщик. Или как его ещё можно назвать? Парень был смышлёным, расторопным, умелым. Трусоват немного, это да, но ехал туда, куда сказано, и не пытался отговаривать от задуманного. От излишней болтливости парень отучился довольно быстро, буквально после пяти тумаков, и теперь высказывал своё мнение лишь тогда, когда его спрашивал хозяин. Попаданец даже сравнивал себя с д’Артаньяном, а Сону с Планше, который тоже был сельским простофилей.

От разборок с соглядатаями удерживало лишь то, что молодой дворянин не знал знакомы ли те друг другу или нет. Можно было, конечно, разобраться и с обоими, но делать это в гостинице очень опасно, а по дороге ехали на приличной дистанции.

***

Дым из литейных печей и труб кузниц если не застилал небо, то изрядно его коптил. Везде слышался стук молотов, и это начинало немного раздражать. Кони, волы, повозки, люди, попадались на дороге постоянно, и всё указывало на то, что здесь куют деньги, хотя и не буквально, скорее всего. На приезжего дворянина тут никто не обращал особого внимания, поскольку каждый занят своим делом. Подводы с деревом, углём, рудой, металлом сновали туда и сюда, и если бы дорога не была каменистой, то её давно бы разбили.

Было видно, что в отличие от других провинций это место можно без оговорок назвать Железным краем. Конечно, до «Мы не пашем!» дело пока не доходило, и земледельцев тоже хватало, но основная статья дохода зависела от горных богатств. Конечно, Олег не знал в подробностях, как дела обстоят в юго-восточных провинциях, но согласно известной информации лишь один из десяти клинков королевства ковался из металла, добытого не в этом регионе. Нужно быть очень недальновидным, чтобы не понимать важности провинции Дабасун, поскольку на соседние две — Дариварч и Хайшан — едва приходилась лишь четверть всего объёма.

Местом своего продолжительного пребывания Олег выбрал город Ишката, что в переводе означает: Светлый город. Возможно, что когда-то давно это и был действительно белый город, но все здания потемнели от всепроникающих угольных частиц, въевшихся за долгие столетия глубоко в камень. Поговаривали, что ещё лет двести назад жители не сушили бельё под открытым небом, поскольку оно успевало почернеть, прежде, чем высохнет под лучами светила. Сейчас же производство металла и, соответственно, добыча и сжигание угля, упали в несколько раз.

Что послужило причиной подобного изменения, никто не говорил. Возможно, что местные рудники, как и во многих других местах, стали иссякать, а новые жилы находились редко. В это верилось, но частично. Олег относительно недавно смог найти несколько богатых жил в горах, давно считавшихся бесперспективными. Здесь же, должно находиться много местных магов-стихийников, которым геологоразведка особых трудов не должна представлять.

Можно, конечно, предположить, что налицо сговор, когда уменьшением добычи и производства искусственно поднимаются цены. Но подобное уместно в краткосрочной и среднесрочной перспективах или при авторитарном централизованном управлении. Сворачивать добычу на протяжении веков — довольно странная политика для людей, которым, обычно, важнее получать прибыль здесь и сейчас.

Будь землянин правителем недружелюбного соседнего государства, то он начал бы переманивать специалистов и устраивать диверсии изменено в этой провинции, подрывая могущество Мэ-Тэн-А, подготавливая тем самым благоприятные условия для вторжения или другого любого агрессивного метода воздействия. Но, опять-таки, всё упирается в упомянутые двести лет. Ждать столько, — неразумно, поскольку за это время может измениться многое, в том числе и правящая династия.

И даже не этот вопрос так напрягает, как недоумение из-за общей деградации качества выпускаемых изделий. Достаточно вспомнить, хотя бы, реакцию мастера Вана Сухо, который был готов не только обменять свой надёжный меч, но ещё и доплатить, как выяснилось позже, лишь бы заполучить изделие старых мастеров (или то, что он таковым посчитал).

Вот и сейчас, оплатив пребывание в гостинице «Сладкий сон», название которой не в малой степени повлияло на выбор жилья, молодой человек обратился к хозяину:

— Уважаемый Хоти, каких лучших оружейников, работающих в этом городе, ты порекомендуешь? — спросил путешественник поутру.

— В Ишкате много хороших оружейников, благородный Игу, — уклончиво ответил мужчина. — Многое зависит от количества монет, которые некто готов потратить на покупки. Какой смысл знать, к примеру, что мастер Орикон Джидас является самым лучшим, если на покупку его маленького ножика не хватит всех имеющихся денег.

— Это разумные слова, — согласился Олег. — А где находится лавка этого мастера Джидаса? Думаю, что простое созерцание его изделий будет хорошим времяпрепровождением.

— Она расположена в конце улицы, если повернуть направо, — Хоти выглядел чуть подавленным, поскольку так неосторожно проговорился и не смог заработать на продаже информации.

Можно, конечно, было дать хозяину постоялого двора монету, но зачем? Цены на жильё тут и так высоки, а показывать, что готов швыряться деньгами ещё до того, как что-то купил, — лишь беду можно накликать.

До лавки идти недалеко, благо город не мог похвастаться слишком большими размерами. Ловя на себе не всегда дружелюбные взгляды, молодой дворянин в сопровождении слуги дошёл до «Старого коваля». Вид лавки оказался респектабельным настолько, насколько это возможно в провинциальном городе. Олег ожидал, что за прилавком окажется обычный продавец, но понял, что не угадал, разглядев лысого старика с седой бородой.

— Заходите, господин, — обрадованным голосом произнёс хозяин. — Меня зовут мастер Орикон Джидас, и я готов помочь вам в приобретении лучшего оружия в Ишкате.

— Моё имя Лег Игу, — в тон ответил Олег, которому понравилось начало беседы, — и я интересуюсь оружием старых мастеров.

Если старик и удивился, то ничем это не выдал и продолжал улыбаться:

— В старые времена было много мастеров, работающих в разных техниках изготовления оружия. Что именно интересует благородного?

— Что мастер Джидас может сказать об этом?

Олег вытащил меч из ножен и положил его на прилавок. Вот тут мастеру не получилось скрыть эмоции, и он пару минут разглядывал оружие:

— Судя по клейму, это изделие мастера из династии Сыниг, которая в наших краях когда-то имела прозвище Маха.

— И что это слово означает?

— Этого уже никто не помнит, благородный Игу, — задумчиво ответил Орикон. — Смысл многих слов затерялся в пыли веков. Помнится лишь, что прозвище Маха было некой насмешкой. Вот это клеймо, записанное древними иероглифами, и воспроизводит данное слово.

— Видимо, не такая уж и обидная насмешка была, — предположил Олег. — Так что можете сказать о клинке, мастер?

— Клинок хороший, древний, сделан лет пятьсот назад. Рукоять вырезали лет сто назад, и ранее она покрывалась только кожей. Самое дорогое покрытие делалось из кожи ската и оплётка тоже была кожаной. Сейчас самый престижный цвет шёлковой тесьмы — белый. Серый же, как на вашем мече, был вторым по престижности. Чёрный цвет считался повседневным, и его заказывали обычные дворяне, которые или часто дрались на мечах, или были бедны, чтобы часто обновлять испачканную тесьму. Используется тесьма и других цветов.

— Хмм… А сейчас покрытие рукояти делают из кожи ската?

— Очень редко, господин, — развёл руками продавец. — Уж больно она дорогая… может быть дороже самого клинка. Правда, сейчас в ходу и такие клинки, что оплётку даже хлопковую заказывают.

— А чем это вызвано?

— Да кто знает? — Джидас явно не хотел отвечать.

— В продаже у вас древние клинки имеются?

— Есть парочка, — кивнул мастер неохотно, понимая, что приобретать их всё равно не будут. — Но зачем вам два?

— Покажете, мастер? — Олег тоже видел, что его не рассматривают как покупателя, но решил, что ничего не потеряет от заданного вопроса.