Вегетация

Пролог Автобаза

Не сможет убить его — будет лохом по жизни. Это Серёга понимал твёрдо. Впрочем, злобить себя как собаку ему и не требовалось: давняя ненависть к Харлею въелась в душу глубоко и прочно. Серёга был уверен, что сегодня он всё исполнит по плану, то есть решительно и без ошибок, и даже замахнуть водки для храбрости его совсем не тянуло. Успеется.

Он знал, где Харлей прячет свой мотоцикл, — про тайное место, сама того не заметив, проболталась Маринка. Моцик у Харлея был крутым зверюгой, за него Харлей и получил своё прозвище, хотя, ясный хрен, зверюгу его переделали где-то в гаражах из обычного агрегата. Движок форсировали, глушитель сняли для понта, к обычной дуплексной раме приварили усиление, на грузовой коляске заменили рессору, вилку собрали новую, под широкое колесо. Все завидовали, и Харлею приходилось прятать мотоцикл в лесу — в городе его сто пудов уведут. Свои же пацаны и отработают просто погонять.

Харлей устроил укрытие на заброшенной автобазе. Когда-то здесь располагалась стоянка грейдеров и бульдозеров дорожного стройуправления: площадку отсыпали щебнем, ямы какие-то здоровенные выкопали, начали возводить бетонный каркас для станции техобслуживания, а потом взяли да и плюнули на всё — на фиг надо. Автобаза одичала, никто сюда не заглядывал.

На попутке Серёга доехал до остановки «Шестой километр». Отворот на автобазу находился ещё через два километра, а возле остановки с обочины соскальзывала почти неприметная тропинка, убегающая напрямик через лес. Плотно жгло солнце, на старой пустынной дороге пахло пылью, из трещин в асфальте торчала короткая и жёсткая трава, в лесу чирикала какая-то птичка.

Тропинка почти заросла. Серёга огибал густые непролазные кусты, пинал с пути упавшие гнилые стволики, продирался сквозь ветки осин. К лицу липла паутина. Сучки цеплялись за футболку, за обвисший брезентовый рюкзак. На шею сыпалась иссохшая древесная труха. Серёга быстро взмок от духоты.

В рюкзаке у него лежали фляжка с водкой и пистолет, завёрнутый в полотенце. Ствол Серёга купил в гаражах — там же, где Харлею подшаманили моцик. Правда, в обойме было только пять патронов. Два из них Серёга уже отстрелял, тренируясь по бутылкам. Обращаться с оружием он умел. Да это все пацаны умели: их тренировали на уроках военной подготовки и в школе, и в учаге. На пистолет Серёга без сожалений ухлопал две получки — пришлось два месяца сидеть на иждивении у матери. Ничего, мать потерпела.

Тропинка всё тянулась и тянулась, и Серёга даже забеспокоился: не сбился ли с пути? Лес вокруг был молодой, мусорный — осины, берёзы, вербы, ивняк в низинах. Серёга сердито ломал ветки, рвал клейкую листву, руки ему исхлестало. Справа из-под дёрна вдруг высунулась изгибом ребристая бурая автопокрышка, и Серёга догадался, что почти у цели. И вдруг издалека донёсся хриплый треск мотоцикла. Это, конечно, был Харлей — кому же ещё тут быть?

Сердце заколотилось ещё сильнее. Нет, Серёга не боялся и не сомневался в себе, хотя раньше никогда не стрелял в людей. Наоборот, его охватила недобрая истома, как при раздаче карт: вот сейчас ему выпадут козыри, ведь он лучше всех остальных, и он этих всех остальных просадит и обует.

Харлей жил в своё удовольствие. Всегда при деньгах, и всегда при нём парни и девки. Они собирались на хате у Харлея и бухали за счёт хозяина, а Харлей пил помаленьку, покуривал дорогие американские сигареты и смотрел на гостей: приглядывал девку, с которой потом уходил в комнату. Так пацаны рассказывали. Сам-то Серёга побывал у Харлея только один раз — с Маринкой, и Харлей тогда спокойно увёл Маринку к себе, а Серёга свалил домой. Что ж, Маринка была законной подругой Харлея, и ей это нравилось. А Серёге — нет.

Серёга осознал, что идёт уже по автобазе. Под ногами хрустел щебень, но площадка заросла тонкими деревцами — сразу и не отличишь её от обычного леса. В зарослях виднелось что-то железное, в высокой траве горбились груды кирпича, за кустами мелькали какие-то полуразрушенные стены. Где-то впереди ещё раз рявкнул мотоцикл Харлея, потом клокотанье движка затихло.

В Харлее Серёга всегда чувствовал пренебрежение — и к себе лично, и вообще ко всем, и даже к Лексеичу, Маринкиному дяде, у которого Харлей работал, и к самой Маринке тоже. А Маринка этого не замечала. Ну, девки — дуры. Лёгкая угрюмая усмешечка Харлея казалась Маринке нормальной, типа не про неё, а про других. Что ж, заценим, как Харлей сейчас будет улыбаться…

Серёга остановился, вытащил из рюкзака свёрток, достал пистолет, сунул полотенце обратно в рюкзак и встряхнулся, подвигав плечами и локтями.

Лесок поредел перед громадой недостроенного ангара. В два ряда торчали бетонные опоры с длинными балками перекрытий, стопами были сложены плиты с торчащей арматурой. Серёга обогнул облупленный вагончик бытовки с выбитыми окошками и увидел Харлея. Тот возился возле своего мотоцикла — переставлял канистры в грузовой коляске. Серёга понял, что в качестве укрытия Харлей использует яму возле фундамента: закатывает в неё мотоцикл и сверху укладывает ржавый и рваный лист профнастила.

Надо было сразу шмальнуть Харлею в затылок, но Серёге очень хотелось увидеть страх на лице врага. Серёга негромко свистнул.

Харлей повернул голову и распрямился.

— Хана тебе, гад! — торжествующе сказал Серёга, поднимая пистолет.

Харлей помолчал, оценивая ситуацию, и усмехнулся свой усмешечкой:

— Ты что, Димон, за мной с «Гарнизона» припёрся?

Серёга не знал никакого Димона и никогда не был на «Гарнизоне».

— Берега попутал, козёл? — с вызовом спросил он.

Харлей не волновался, лишь поправил матерчатый козырёк кепи. Одет он был как все — по-армейски: камуфляж, зелёная футболка, берцы.

— Оборзел в лесу, ага? — Харлей словно не замечал нацеленного на него пистолета. — Один хрен я сдам бригадам всё, что у вас там есть.

Серёге стало ясно, что Харлей принял его за кого-то другого. Его, Серёгу, Харлей видел вблизи только в тот вечер — ну, на хате, когда Серёга припёрся с Маринкой. Вряд ли Харлей его запомнил. Серёга был для него никем.

— Я Серёга Башенин, — Серёга должен был заявить, кто он такой и зачем убивает Харлея, иначе нет победы над соперником. — Я с Маринкой хожу, племянницей Егора Лексеича Типалова.

Харлей задумчиво оглядел Серёгу.

— Чмо ты дворовое, — подвёл он итог. — Отдай ствол и сдёрни отсюда.

Харлей шагнул к Серёге и протянул руку за пистолетом.

Он был одного роста с Серёгой и примерно такого же телосложения, но показался Серёге и выше, и сильнее. Сейчас он просто отнимет оружие, как у шкета какого-нибудь, а потом даст берцем под зад — крути педали, урод… Нет, этому не бывать. Сам он чмо, Харлей. Пусть сдохнет тут.

Серёга выстрелил Харлею в грудь. Эхо щёлкнуло в развалинах ангара.

Харлей остановился. Он будто бы размышлял, убит он или нет, — так в детстве пацаны решали свою судьбу, когда играли в войнушку. И Харлей решил, что убит. Ноги у него подогнулись, и он упал на спину.

Серёга огляделся по сторонам. Его потряхивало от напряжения, а в груди растекалось жгучее тепло — там, как живая тварь, ворочалась недоверчивая радость. Неужели он смог? Да, смог! Вот ведь Харлей — валяется на грязном гравии, сквозь который проросла трава! И вокруг никого. Мотоцикл. Бытовка. Громада недостроенного ангара с рёбрами опор. Штабеля бетонных плит. Тонконогий лесок. Синее небо. И нет больше этой сволочи — Харлея!

Серёга подошёл и пнул Харлея в плечо. Голова у Харлея мотнулась, и кепи свалилось. Харлей дохлый! Блин, выпить бы сейчас, да рано ещё…

Окрестности автобазы Серёга внимательно изучил ещё дома по карте. В километре от площадки находилось болото, с одной стороны ограниченное дамбой. К дамбе от автобазы вёл просёлок. Удобно, чтобы утопить труп.

Кряхтя, Серёга подтащил Харлея к мотоциклу и свалил в коляску. Ноги у Харлея торчали как две палки. Серёга залез в удобное седло, с первого толчка завёл движок и погазовал вхолостую. Крутой аппарат, мощный.

— Пора тебе, падаль, в могилу! — сказал Серёга Харлею.

Просёлок обнаружился сразу за ангаром, он даже зарос не очень сильно — так, кусты одни. Мотоцикл качало и потряхивало, руль прыгал у Серёги в руках, ветки скребли по коляске, по колену Серёги, по крышке картера. Серёга думал, что хорошо бы оставить моцик себе — но нельзя. Вообще нельзя ничего забирать из имущества покойника. Типалов наверняка будет искать Харлея. Вдруг Типалов или Маринка увидят какую-нибудь его шмотку у Серёги?..

По дамбе Серёга доехал до невысокого откоса, забетонированного вокруг дренажной трубы. Похоже, трубу давно заткнуло мусором и всякой дрянью — с другой стороны дамбы стеной стоял ивняк и никакого водотока не имелось. Ну, нормально вроде бы. Серёга остановился, выключил двигатель, слез, обошёл мотоцикл и с натугой вывалил Харлея из коляски на землю.

Харлей тихо захрипел. На губах у него появилась кровавая пена.

Живой, что ли? Вот ведь гад бессмертный!

Серёга, конечно, удивился, однако новый поворот дела уже ничего для него не значил. Он убил Харлея — и баста. Станет тот булькать в болоте или не станет — неважно. А болото словно поджидало. Оно расползлось по низине как-то бесстыже и нагло. Кое-где чернела вода, но в основном поверхность была бурой и гнилой, с клочьями травы, с камышом и осокой. Из поганой жижи выставлялся склизкий и сучковатый валежник, облепленный тиной. На подтопленной и прокисшей опушке леса чахлые деревца покосились, готовые упасть. Пахло тухлятиной. Короче, гиблое место. Вдали тупо орала лягушка.

Серёга подтащил тяжеленного Харлея к откосу и пихнул ногой. Харлей неохотно покатился вниз и вяло бултыхнулся в дряблую ряску. Погружался он медленно, будто по частям: живот, грудь, колени, бледное лицо, безвольные руки — и всё-таки затонул весь целиком. В ряске образовалась длинная дыра, всплыли мелкие пузыри. Серёга швырнул в воду и пистолет.

Он ещё долго торчал над откосом, глядя, как потихоньку уменьшается дыра в болотине. Харлей захлебнулся, в этом нет сомнений, и теперь уже точно мёртв. Серёга ощущал себя как-то странно. Жизнь кажется непонятной, запутанной, всё сливается так, что не разделить, — а в натуре жизнь состоит из очень конкретных вещей. И правильно он сделал, что не стал ревновать Маринку, не стал скакать вокруг неё, доказывая своё превосходство, не стал бодаться с Харлеем — в общем, маяться дурью. Он без базара взял и убил врага. Рисково, конечно, зато дальше всё будет однозначно.

Серёга повертел головой. Теперь надо избавиться от мотоцикла, затопить его где-нибудь подальше — но это уже не трудно. А потом можно и выпить. Заслужил.