Вегетация

56 Гора Ямантау (II)

Серёга помахал Алёне из кустов, Алёна его заметила и кивнула. Она возилась по хозяйству на перроне, а Вильма сидела у мотолыги, привязанная к траку так, чтобы не видеть перрон. Алёна взяла заранее приготовленный котелок с грязной посудой, неловко слезла с платформы на рельсы и прошла мимо Вильмы, звякая котелком, в сторону тропинки, что вела от станции вниз, к ручью. Вильма должна понять, что Алёна отправилась мыть ложки и тарелки. Измученная Вильма проводила Алёну мутным взглядом.

Серёга из кустов взвился на перрон. Он старался не шуметь. Возле его сумки Алёна поставила запасные берцы Костика — ведь Митяй ходил в берцах. Серёга вытащил из сумки последнюю чистую футболку. Он переодевался и переобувался, чтобы выглядеть как Митяй. Заодно причесал и отросшие патлы. Митяй, в общем-то, носил то же, что и все в бригаде, но всегда, блин, выглядел аккуратно и культурно, а он, Серёга, — как чмо болотное.

Солнце, сбавляя пыл, висело ещё высоко, но всё равно, будто по склону, неудержимо сползало к горизонту. Серёга спрыгнул с перрона на рельсы.

Он прихватил с собой столовый нож. Вильма почти без сил привалилась спиной к горячему катку мотолыги. Серёга пристроился рядом с ней на колени и принялся быстро пилить тупым ножом капроновую верёвку на запястьях Вильмы. Вильма повернула голову и посмотрела на него.

Серёга глянул ей в светлые глаза и вдруг сообразил, что не представляет, как Митяй обращался бы к этой бабе — на «ты» или на «вы».

— Освобождаю… вас, — неумело просопел он.

— Почему? — тихо спросила Вильма.

Митяй знал бы ответ, а Серёга не знал. Почему он такой дебил?

— По дороге объясню, — буркнул он. — Вместе уйдём.

— А ты кто? — Вильма наконец-то задала главный вопрос.

Серёга допилил верёвку, и занемевшие руки у Вильмы упали.

— Я — Митрий, — сказал Серёга. — Близнец, который Бродяга.

Вильма смотрела недоверчиво.

— Вставай! Алёна скоро вернётся!

Не позволяя Вильме усомниться, Серёга подхватил её под руку и поднял на ноги. Вильма оказалась очень лёгкой — даже легче Маринки. Серёга поволок её мимо перрона к лесу. Вильма шаталась и подламывалась, спотыкалась о рельсы. Раньше эта баба была Серёге как-то противна — мелкая тихушница, крыса затёртая, которая их всех в бригаде явно ненавидит. А сейчас Серёга не испытывал никакой неприязни, даже вроде жалко было. Похоже, это в глубине души у него проснулся Митя. Вернее, та часть Серёги, которая у него с Митяем была одна на двоих. Серёга сам себе удивлялся.

Они проломились сквозь кусты, окружающие станцию, и очутились в лесу — среди берёз, осин и ёлок. Серёга не знал, куда надо идти. Да пока что это было и неважно. Главное — убраться подальше. Еле уловимый уклон предгорья позволял сориентироваться, в какой стороне возвышается Ямантау.

Серёга рвался вперёд, делая вид, что боится преследования, а потом сообразил, что это глупо даже с точки зрения Вильмы. Кто за ними погонится? Толстая Алёна, да? Одна?.. Им некого опасаться. А Вильма еле ковыляет… Митяй наверняка повёл бы себя сейчас как-то иначе. Он бы позаботился о Вильме или ещё чё-то такое… Серёга остановился и подождал Вильму.

— Вы двигаться-то можете? — спросил он.

— Мне тяжело… — прошелестела Вильма.

— Я помедленнее пойду. И где удобнее.

Он пошёл помедленнее, выбирая путь почище — без кустов и коряг. Он отгибал ветви деревьев и топтал всякий подрост, чтобы не цеплялся за ноги. Перелезая через сучкастую и косую валежину, он даже подал Вильме руку. Конечно, если бы вместо Вильмы была Маринка, он тоже подал бы руку — но самолюбивая Маринка не приняла бы его помощи, а он шлёпнул бы Маринку по заду. С Маринкой помощь являлась только поводом прикоснуться. А с Вильмой — иначе. Без всяких таких умыслов. И Серёге нравилось представлять себя Митей. Было в этом что-то непривычное — укрепляющее душу. Приятно ощущать себя сильнее и одаривать других своей уверенностью. Хотя в чём Митяй-то мог считаться сильнее? Да хер знает. Но в чём-то ведь точно мог…

— Чего тебе от меня надо? — вдруг спросила Вильма.

Серёга с трудом переключился на мысли о своём задании.

— К Алабаю меня отвести.

— Я не знаю, где он.

— Позвони… те. Он вам маршрут сбросит на телефон.

— У меня нет телефона.

— У меня есть.

— Сам и позвони.

— Номера не знаю.

Вильма замолчала, будто они ни о чём и не говорили. Серёга догадался, что она до сих пор не доверяет ему, своему спасителю. И что делать? Вернее, что сделал бы Митяй? Да ничего бы, наверное… Дальше бы пошёл.

Серёга пошёл дальше, выбирая путь для Вильмы. Сам он рявкнул бы на Вильму, обозвал бы дурой, может, по шее дал бы… А Митяй — нет. Он других не нагибал. Если чё — обосновывал… хотя ему никто не верил. Митяй не выискивал, как ему выгодно, не выёбывался. Значит — не врал. О чём он хотел сказать тогда — ну, ночью на станции?.. Что он не трахался с Маринкой?.. Блин, Митяй сказал бы честно — он же не Лексеич!.. Серёгу вдруг опалила дурацкая мысль: был бы он Митяем — не тронул бы Маринку!.. Ну на хера он, Серёга, не дослушал тогда брата, а полез бить ему морду?.. Митяй бы не соврал!..

Вильма продолжала молчать, а Серёга понял, как вынудить её позвонить Алабаю. Просто не надо ей врать про неё. Серёга остановился.

— Я тебя не держу, — сказал он, забыв про обращение на «вы». — Хочешь сбежать — дак беги, я догонять не поскачу. Мне надо к Алабаю. Тебе — тоже. У меня — телефон, у тебя — номер. Друг без друга мы Алабая хрен знает сколько будем искать. Или позвони ему, или вали от меня, ты только идти мешаешь.

Вильма затравленно глядела на Серёгу и не отвечала.

Серёга в досаде махнул рукой и пошагал сквозь кусты. Вильма шла за ним, как собака. Серёга покосился на неё через плечо и всё равно отвёл ветку, чтобы та не хлестнула Вильму по лицу. Так бы сделал Митяй.

— Ещё больше уйдём, и позвоню, — в спину Серёге сказала Вильма.

Серёга топал и топал, не пытаясь выяснить, сколько это — «ещё больше». А гора находилась уже где-то рядом. Лес матерел и редел, будто набирался сил для подъёма по склону. Впереди замелькали какие-то просветы.

За стволами сосен открылась поляна, вся красная от заката. С опушки окинув её быстрым взглядом, Серёга сразу шарахнулся обратно и едва не сбил Вильму с ног. На поляне — точнее, на пустоши с растрескавшимся бетоном — среди развалин и мелких деревьев располагались два круглых провала, два колодца, и на краю одного из них, задрав зад, торчал блестящий на солнце харвер. Он был жив: задёргал коленями и распрямил руку с чокером.

— Сматываемся отсюда! — решил Серёга.

— Он же застрял… — возразила Вильма.

Серёга помедлил. Харвер действительно не мог выбраться из колодца. Потеряв людей из виду, он сложил руку и затих.

— Что тебе у своих не нравилось? — внезапно спросила у Серёги Вильма.

Серёга догадался, что она дозрела до звонка Алабаю.

— Меня там защемили круто, — сказал он. — Бригадир обещал к учёным отвести — и не захотел. Ему Бродяга насовсем нужен. И брат — придурок, — искренне добавил Серёга, имея в виду себя. — Сама видела, как мы подрались.

— А если Алабай не знает, где учёные?

— Да знает он, — уверенно заявил Серёга. — Он тут уже давно ошивается, даже путеукладчик подкатил. Верняк, что всё вокруг прочесал.

Вильме было жалко этого парня. Он не понимал бригадиров, дурак.

— Алабай тоже заставит тебя работать. У него же нет Бродяги.

Серёга усилием воли как бы снова превратил себя в Митю.

— Мне не трудно «вожаков» искать. Лишь бы потом отпустили и вход к учёным показали. Алабай — он же не врёт, как Лексеич?

— Он никогда не врёт, — заверила Вильма, думая о своём.

Серёга протянул ей телефон.

Вильма ушла за деревья — стеснялась говорить с Алабаем при чужаке, и Серёга просто ждал. Вильма вернулась раскрасневшаяся, счастливая. Серёга подумал, что Алабай напел там ей всякого, она и разомлела. Как всё-таки бабы устроены? Почему ради своих мужиков готовы на что угодно? А мужики их просто имеют… Вильма — дура. Ничего хорошего её не ждёт. Но он, Серёга, делает дело не со зла. Ему нужна Маринка. Он не виноват. Его тоже имеют.

— Алабай сказал посидеть пару часов здесь, — сообщила Вильма. — Потом он пришлёт маршрут.

— Приготовит нам проверочку на пути? — предположил Серёга.

Вильма пожала плечами: почему бы и нет? Ей это было безразлично.

Они сидели в траве на опушке и молча наблюдали, как меркнет вечер. Тень от леса наплыла на поляну, затопив развалины, глыбы бетона, деревца и харвер; потом тень поползла вверх по склону, и сосны там гасли как свечи. Вскоре в смугло-сиреневом небе осталась лишь длинная золотистая черта — так горел высокий гребень Ямантау. А на поляне заклубилась дымка. Выпала роса.

Наконец телефон у Серёги звякнул: прилетел обещанный Алабаем трек. Серёга раскрыл на экране карту. Маршрут оказался совсем коротким — пару километров. От развалин, где находились Серёга и Вильма, до каких-то других развалин. Алабай не выдал местоположение своей базы. Он хотел встретить беглецов на нейтральной территории, убедиться, что Вильма сказала правду, и лишь после этого отвести гостей к себе. Разумно, согласился Серёга.

— Пойдём, — распорядился он, вставая.

Даже в сумерках Серёга определил, что они идут по заброшенной дороге. Когда-то она соединяла выходы из объекта «Гарнизон». Заросшая кустами и папоротником, заваленная упавшими деревьями, дорога тянулась вдоль южного склона Ямантау. Лес тихо шумел, словно освобождался от чего-то — выпускал на волю своих ночных чудовищ. В небе висел острый месяц. Серёга светил перед собой фонариком из телефона. Луч выхватывал то погребально-пышные перья орляка, то еловые лапы, то мученический излом коряги. А всё остальное вокруг превратилось в разную непрочную темноту: понизу она была зыбкая, как вода, справа и слева напоминала нагромождение бесформенных лёгких глыб, а над головой мощно взлетала бесплотными массами. Твёрдым и неподвижным было только мелкое, блистающее крошево звёзд.

Вильма шла вслед за Серёгой — и вдруг толкнула его в спину.

— Стой! — почти беззвучно крикнула она. — Кто там, впереди?..

Серёга тотчас присел и выключил фонарик.

Глаза потихоньку привыкали к мраку. И потом Серёга различил впереди силуэт человека. Человек стоял чуть в стороне от дороги и вроде бы озирался.

— Типалов! — охнула Вильма. — Он нас догнал!..

Нет, это не мог быть Егор Лексеич!.. Зачем ему догонять Серёгу?..

Но Вильма видела бригадира. И не сомневалась, что впереди — Типалов. Это его кряжистая фигура, его брюхо, его морда, бледная в свете месяца… А Серёгу вдруг пробил ужас. Такой, что скрючились пальцы. Там был вовсе не Лексеич. Там был Холодовский. Мёртвый Холодовский. Да, он… Высокий, стройный, с автоматом в руках… Как это возможно?.. Холодовский медленно повернул голову, сверкнули очки… Он жив?.. Неужели Алабай подстроил так, что все в бригаде Типалова поверили в гибель Холодовского?.. Или страшный лес-мутант сумел оживить убитого человека и теперь покойник скитается по чаще, как лешак?.. Зачем он там встал? Чего он ждёт на их пути? Что ему надо?.. Серёге до дрожи захотелось лечь в траву и уползти отсюда прочь.

— Он убьёт меня!.. — в ужасе прошептала Вильма.

Повеял ветерок, и правая сторона у Холодовского вдруг исчезла, точно её сдуло, а потом появилась снова. Холодовский состоял из воздуха — как мираж.

Серёга включил фонарик. Яркий луч ударил в молодую ёлочку. Одна лишь ёлочка — и всё! Не было никакого Холодовского. Не было Типалова.

— Призрак… — поднимаясь, хрипло сказал Серёга. — Лес нас пугает.

Он вроде бы взбодрился, от сердца отлегло, хотя ещё подбрасывало, но страх не пропал совсем, а лишь стёк куда-то на дно души. Откуда лес проведал, кого боялась Вильма и кого мог испугаться он, Серёга?.. Откуда?

Серёга встряхнулся. Ну на хер этот кошмар… Скорей к Алабаю!

Он пошагал, топая для уверенности, и грубо распихивал кусты и ветви перед собой. Он вообще не Серёга Башенин, который шарахается от любого привидения! Он — Митька! Учёный! Бродяга! В этом лесу он никого не боится!.. Вильма жалась к Серёге, почти наступая на пятки.

До цели оставалось рукой подать. И вскоре Серёга увидел, куда позвал их Алабай. Где укрылся вражеский бригадир, поджидая перебежчиков.

Из крутого склона бетонным плечом выставлялся узкий глухой корпус вкопанного в гору сооружения. Корпус светлел на фоне тёмных зарослей, будто скала, точнее, оголённая кость подземного скелета Ямантау. К торцу здания крепилась башня из перекрещенных стальных балок; в ней скрывалась лестница с ограждением. Ломаными зигзагами лестница поднималась в башне на высоту третьего этажа. И там чернел проход. Настоящий, не замурованный. Тот самый проход в объект «Гарнизон», который был так нужен Митяю. А над проходом горел маленький синий фонарик.