Вегетация

26 Шагающий экскаватор (I)

— Предлагаю сделать так, — сказал Холодовский. — Транспортёр отвлечёт драглайн ложной атакой, а в это время десант бежит на захват с тыла.

Егор Лексеич задумался. Доверял он только Холодовскому, но при таком варианте ему с Холодовским придётся разделиться. Или Саня ведёт мотолыгу, а он, бригадир, возглавляет десант, или наоборот. Однако Егор Лексеич не хотел в столь острой ситуации оставаться без надежды на Холодовского.

— Усложняешь, Сань, — Егор Лексеич смотрел на драглайн в бинокль. — Он же долго разворачивается. Успеем проскочить.

Преодолев обмелевшую реку Белую, мотолыга замерла на месте бывшей деревни — развалы фундаментов густо заросли кустами бобовника и всякой непролазной хмызью. Впереди расстилалась просторная луговина, покрытая дремучей дикой травищей человеку по плечи; вдали её ограничивала длинная и неровная скальная стена — она называлась Арским камнем. Река делала здесь большую излучину, а стена Арского камня вытянулась вдоль перешейка — по линии исчезнувшей старицы.

Мимо скалы полз драглайн. Или не полз, а шагал — он же был шагающим экскаватором. Только вот ноги у него были не паучьими, как у харвера, и не лошадиными, как у рипера. Драглайн грузно осаживался брюхом на опорную платформу и переносил вперёд две гигантские «лыжи» — две стопы, а потом натужно всплывал на эксцентриках и перемещал на «лыжи» свою громаду. Затем снова осаживался на платформу и поднимал стопы для очередного шага. Он словно бы плыл по земле стилем баттерфляй — но медленно-медленно.

Издалека драглайн казался неуклюжим, совсем не опасным. Но не стоило обманываться. Радары экскаватора наверняка уже обнаружили мотолыгу — исполин учуял врага. Если враг пойдёт на сближение, драглайну хватит времени сесть на опору и развернуться, выставив против угрозы стометровую стрелу с чудовищным ковшом. Этот зверюга умел обороняться, ведь он брёл по долинам тридцать или сорок лет и передавил немало противников.

— Решай, бригадир, — поторопил Холодовский.

— Заедем слева и выжмем по прямой с полного газа, — определился Егор Лексеич и посмотрел на бригаду в отсеке вездехода: — Держитесь там крепче!

Взревев движком, мотолыга покатилась по берегу реки, огибая драглайн и луговину по длинной дуге. Солнце клонилось к горизонту, к линии гор.

— Чё-то я очкую, — глядя на драглайн, смущённо признался Серёга.

Маринка, натянув козырёк кепи, покровительственно улыбнулась Серёге, словно уже не раз штурмовала ходячие механические крепости и всё знала.

У края скальной стены мотолыга остановилась и лихо развернулась.

— Подождём, пока он приподнимется, — сказал Типалову Холодовский. — Получим дополнительную минуту в запас.

Драглайн выглядел как здоровенный железный дом, издалека — жёлтый и чистый, будто новый. В прямоугольном затылке блестели стёкла маленьких окошек. Драглайн полз параллельно Арскому камню на расстоянии метров пятидесяти; между ним и скалой образовалась мёртвая зона — пространство, куда экскаватор не мог завести свою длиннющую стрелу с ковшом. В эту мёртвую зону Егор Лексеич и намеревался заскочить на мотолыге.

— Шеф, а если не успеем? — опасливо спросил Фудин.

Он перебрался поближе к бригадиру и Холодовскому.

— Тогда пиздой накроемся, — ответил Егор Лексеич.

— Гони, Лексеич! — решительно сказал Холодовский.

Движок взревел, в траву ударила струя бризолового выхлопа, и мотолыга рванулась вперёд. Люди в отсеке повалились друг на друга. Мотолыга неслась к драглайну. Её трясло и подкидывало, точно лодку; Егор Лексеич вцепился в двурогий руль; траки выбрасывали комья грунта и высекали искры из камней.

Впереди покачивалась громада шагающего экскаватора, подсвеченная вечерним солнцем. Вблизи было видно, что экскаватор вовсе не новый и не чистый — он старый, облупленный, с ржавыми потёками; высокие борта его, как скала, обросли рыжими лишайниками. Драглайн казался доисторическим монстром, дизельным диплодоком, которому не страшны никакие хищники.

Со слепой последовательностью механизма драглайн завершил свой титанический шаг, плотно сел на опорную платформу и тотчас начал разворот мордой к мотолыге. Решетчатая стрела, закреплённая на тросах, поплыла над травами, будто огромная часовая стрелка. В стальном коробе экскаватора что-то гулко громыхало, гудело и лязгало; тросы потрескивали от натяжения; подвешенный на цепях циклопический ковш сам был размером с мотолыгу; в нём ещё оставалась земля, а на ней росли зелёные кусты.

Мотолыга яростно сокращала расстояние, целясь в ущелье между скалой и драглайном, но и ковш тоже приближался. В тряске на предельной скорости невозможно было рассчитать, сумеет ли драглайн уронить ковш на мотолыгу, хотя казалось, что сумеет. В высоком скольжении громадного ковша незримо наливалась смертельной тяжестью неумолимая воля рока. Люди в мотолыге с ужасом смотрели на ржавую бомбу в синем небе.

— Мамочки… — жалобно простонала Талка.

Путь мотолыги и трасса экскаваторной стрелы скрестились в налетающем мгновении, и Егор Лексеич со всей силы ударил по тормозам, а затем по газам, отвернув в сторону. Мотолыга словно отпрянула, отпрыгнула. А ковш уже падал в лязге освобождённых цепей. Он туго ударился о землю, и вся луговина вздрогнула волной. Мотолыга с рёвом пронеслась мимо ковша — мимо этого побитого и заржавевшего утёса; сверху промахнула решетчатая ферма стрелы, и мотолыга скользнула в мёртвую зону между скалой и драглайном.

— Заебато проскочили!.. — нервно хохотнул Костик.

Егор Лексеич остановил транспортёр, и в странном покое сквозь урчание движка зазвучал стрёкот кузнечиков. Драглайн тоже замер. Он утратил смысл борьбы, а потому равнодушно переключился на обычный режим. Со звоном натянулись цепи, завыла могучая лебёдка, ковш оторвался от земли и, грузно покачиваясь, поплыл вверх обратно к стреле. На месте, где он лежал, темнела глубокая прямоугольная вмятина. Экскаватор не стал разворачивать корпус — какая ему теперь разница? — и начал новый медленный шаг вперёд. С тихим скрежетом эксцентрика он принялся опускать поднятую конструкцию стопы.

Вход во внутренние помещения драглайна располагался на высоте третьего этажа; к балкончику на борту машины вела металлическая лесенка. Под её нижние ступеньки Егор Лексеич и подогнал мотолыгу.

— Костян, ты самый молодой, слазий, проверь, — приказал он.

Костик охотно вылез из отсека на капот мотолыги и с него перепрыгнул на лестницу, взвился до балкончика и толкнулся в стальную дверь.

— Заперли, суки! — крикнул он.

— Я открою, — пообещал Холодовский.

С гранатомётом в руках он выбрался наружу, отошёл по траве к стене Арского камня, вскарабкался на валун, примерился и бабахнул. Звонкий, как удар колокола, взрыв выбил дверь и покорёжил одну сторону дверной рамы.

— Витюра, место моё займи, — распорядился Егор Лексеич. — Держи машину под лестницей, пока мы этот самовар не загасим.

С капота мотолыги на лесенку экскаватора Егора Лексеича подсадили Фудин и Серёга. Егор Лексеич поднимался неторопливо и уверенно. За ним двигались Фудин, Серёга, Костик, Холодовский, Митя и Маринка.

От двери вглубь драглайна тянулся неширокий стальной коридор, тускло освещённый лампами в плафонах. Преграждая путь чужакам, в коридоре стоял взволнованный светловолосый парнишка чуть постарше Костика. Он был вооружён пистолетом — даже не боевым, а уличным электрошокером.

— Не дури, — по-отечески предостерёг его Егор Лексеич. — У нас автоматы и базуки, и нас больше, а вас всего пятеро. Спрячь пукалку свою.

Коридор плавно качнулся — драглайн делал очередной исполинский шаг. Егор Лексеич опёрся о стенку.

— Кто вы такие? — непримиримо спросил парнишка.

— Просто бригада с Магнитки. Жратву возьмём, и всё, не ссы.

— Вы нас ограбить, что ли, намерены? — удивился парнишка.

Он смотрел с каким-то облегчением и даже с лёгким презрением.

— А куда деваться? — вздохнул Егор Лексеич.

— Откуда знаете, что нас пятеро?

— Пять мопедов на крыше. Хорош базарить, веди в штаб или что там у вас.

— Я в машинный зал схожу, — сказал Егору Лексеичу Холодовский. — Отключу передачу с главного дизеля на гидравлику передвижения. Думаю, там второй контур есть или аварийная система, так что оставлю интерфератор и свет. Ночевать ведь здесь будем, да?

Драглайн внутри очень напоминал корабль: коридоры, отсеки, лестницы — но ни одного иллюминатора. Парнишка ориентировался вполне уверенно, будто жил в драглайне давным-давно и выучил все закоулки.

— На вертолёте забрасывались? — поинтересовался Егор Лексеич.

— Да, — буркнул парнишка. — У нас каникулы. Мы форест-пати устроили. Сюда многие на форест-пати прилетают, драглайн — популярный объект.

— Сами-то с Челябы? Студенты?

— Студенты, но из Еката. Нас предупреждали на кафедре, что местные хищничают, однако мы не ожидали, что так нагло.

— Вам тут — забава, а у нас — работа, — усмехнулся Егор Лексеич.

— Ага, работа, — скептически ответил парнишка.

Митя почему-то чувствовал симпатию к этому горожанину, и было стыдно за грубое вторжение и принуждение.

— Дядь Егор, можно я мопед на мотолыге повезу? — спросил Костик.

— Сам тогда пешком почешешь.

— Ну, я сбоку его как-нибудь прикручу! — заканючил Костик.

— Отъебись! — бросил Егор Лексеич.

— Кают-компания, — нехотя пояснил парнишка, открывая дверь.

Просторное и низкое помещение было залито золотым сиянием заката. За большим общим столом сидели ещё четверо студентов — два парня и две девчонки. На вошедших они смотрели напряжённо и недоверчиво.

— Здоровьица всем, — радушно пожелал Егор Лексеич.

На столе стояла какая-то сложная кастрюля с электронной панелью: то ли походная печка, то ли автоклав. Студенты готовились что-то раскладывать по пластиковым контейнерам, будто кашу по тарелкам. Егор Лексеич помрачнел.

— Ужинать собираемся, — сказал парнишка.

Егор Лексеич, гневно засопев, щёлкнул ногтем по кастрюле.

— Ну и пиздоболы же вы, — с чувством произнёс он.

— Выбирайте выражения! — вспылил один из студентов.

— Не пизди! — осадил его Егор Лексеич. — Я мудак, что ли, считаете?

Студенты угрюмо молчали.

— Этот ужин — пиродендрат-цэ, пятая фракция. Взрывчатка, ёб вашу мать! Хватит, чтобы весь драглайн на Арский камень зашвырнуть!

Егор Лексеич обвёл студентов злобным и понимающим взглядом:

— Ни хера у вас тут не потрахушки с бухлом! Вы, сучата, — партизаны!