Вкус к жизни

Глава 21

Превесело вышагивая по ступеням, я вдруг осознала, что так и не решила вопрос с телефоном. Отлично! Кажется, предсказания Астафьева про зиму, ночь и незнакомый город нашли своего адресата. Однако вместо ожидаемой и вполне адекватной реакции я вдруг рассмеялась. Рассмеялась беззвучно, но с ощутимой долей удовольствия. Наверно, так выглядит свобода, к которой я так долго стремилась. Свобода разума, тела… свобода выбора. Когда ничего не держит, когда некуда спешить. И, оглянувшись на прожитые годы, вдруг осознаёшь, что не видишь там ничего ценного. От этого тоже становится легко, ведь зарождается надежда, будто всё лучшее ещё впереди!

Я присела на последнюю ступень пролёта, устроила локти на коленях и подпёрла челюсть кулаками. Именно в этот момент прямо у мысков ботинок нашлась моя монета. Я подняла её и, разглядывая, покручивая в пальцах, азартно прикусила губу. Чуть в стороне практически бесшумно распахнулись створки лифта, спустя секунды на лестничной клетке оказался мужчина. Он принёс с собой морозный запах зимнего леса.

Мужчина сделал несколько шагов и замер возле меня. «Я мешаю пройти» – подумалось вдруг, глядя на натёртые до блеска ботинки, но он не спешил поторопить оказавшуюся некстати мадам, а у меня самой не было ни малейшего желания сдвигаться с насиженного места.

– Если ты пришла за автографом, то зря потратила время, – проронил он и я улыбнулась. Потому что узнала голос, узнала вкрадчивую интонацию, уловила вибрацию, что побежала по телу в ответ.

Я подняла взгляд и улыбнулась шире: серо-голубые глаза смотрели с претензией и упрёком, на который мне было глубоко наплевать.

– Какой ещё автограф? – удивилась я. – Вы известная личность? Наверно, известная в очень узких кругах, куда мне хода нет. Я пришла похвастать, что бельё теперь при мне, так что можете спокойно спать по ночам, – рассмеялась я, уже совершенно неприлично запрокинув голову вверх. Было жутко неудобно, но до невозможного интересно.

Он улыбнулся. Скупо и будто нехотя. А затем протянул руку, чтобы взять из моих пальцев «счастливую» монету. Чеканное золото завораживающе блестело в мягкой коже чёрных перчаток.

– Если вздумаете её умыкнуть, вам удачи сто лет не видать! – предупредила я, на что мужчина озадаченно кивнул.

– Веришь в удачу? – поинтересовался он и… спрятал мою монету в кармане пальто.

– А вы непрост! – прошептала я, поражаясь чужой наглости.

– И проще не буду. Не надо ко мне тянуться, – ответил он шуткой, давно блуждающей на просторах интернета.

Это была насмешка, брошенная в лицо. И вызов… Этот вызов имел терпкий привкус миндаля, и улыбку бога… Я по-прежнему сидела на ступенях, а незнакомец смотрел на меня свысока и оценивал. Как мышку. Разумеется, подопытную. А мне вдруг захотелось перевернуть его размеренный мир! Захотелось разорвать его плотный кокон, уничтожить броню, защиту. Захотелось вытащить из царства тьмы к солнцу. И ещё… совершенно нескромно захотелось стать этим самым солнцем для него… Потому я, приводя себя в чувства, царапнула кожу на запястье. Мужчина это уловил, и я задрожала от ужаса собственной глупости. Что, впрочем, не помешало задать, пожалуй, самый неловкий и самый откровенный вопрос в жизни.

– Вы когда-нибудь совершали безрассудства? – проронила я и почувствовала, как щёки вспыхнули алым.

Мужской взгляд в ответ сверкнул азартом.

– По пятницам только этим и занимаюсь.

– Как жаль, что сегодня не пятница, – с сожалением потянула я и покачала головой.

Мужчина отступился от двери в квартиру под номером семь и заинтересованно хмыкнул.

– Действительно, жаль, – проговорил он, погружаясь в какие-то свои мысли и улыбаясь им. – А впрочем… Я не вижу причин, чтобы не изменить привычный уклад ради красивой женщины. В конце концов, если всё время следовать правилам, то рискуешь пропустить самое интересное в жизни.

Во мне что-то дрогнуло и завибрировало от удовольствия. Это была надежда. Это как внутренняя стрелка компаса, которая, наконец, указала на «север». Предвкушая новый и непременно важный виток, я заметно напряглась.

– Измените, пожалуйста, свой уклад. Мне это очень нужно, – попросила я, на что мужчина стянул одну перчатку и звонко щёлкнул пальцами.

– Уже! – отчитался он о результате. Я прикусила нижнюю губу и втянула голову в плечи.

– А теперь заберите меня отсюда!

– Надолго?

– Навсегда!

Мужчина, к чему-то примеряясь, прищурился, как вдруг налёт серьёзности слетел с его лица. Он дурашливо кивнул:

– Легко!

Я подскочила с места, а незнакомец сжал в ладони связку ключей. Стоя на ступени, я всё ещё была ниже него на полголовы. Сердце забилось в радостном припадке, идентифицировать который я всё ещё была не готова. Опомнившись, посмотрела на дверь квартиры и отрицательно покачала головой.

– Вы здесь живёте?

– Время от времени провожу досуг, – интригующе прошептал он и характерно прокашлялся.

Стало понятно, что это гнёздышко для разврата. Пришлось снова осмотреть дверь, будто она могла натолкнуть на какие другие мысли.

Мужчина максимально приблизился ко мне и приткнулся плечом к стене. Его губы дрогнули, но улыбки так и не вышло. Я неуверенно вздохнула, отчего-то решив, что он хотел меня поцеловать, но в какой-то момент передумал. Между нами зарождалась магия. Совсем как та, что была на реке. Я пыталась что-то вспомнить. Что-то важное… но не смогла. И тогда он коснулся ладонью моей щеки, а жар от этого прикосновения пронёсся ударной волной по всему телу. Я вдруг задрожала, хотя от нарастающей неловкости хотелось расплакаться.

– Почему ты хмуришься? – прошептал он на грани слышимости, а мой вздох застрял где-то на границе и окончательно спёр дыхание.

– Потому что не помню, как вас зовут.

Он однобоко улыбнулся и произнёс что-то вроде понятливого «А-а-а».

– А выкаешь зачем?

– Веду себя как приличная, – пожала я плечами, совершенно не понимая, к чему все эти расспросы.

Мужчина глянул исподлобья и абсолютно серьёзно заявил:

– Брось! Тебя это портит.

Он вдруг поморщился и, перемявшись с ноги на ногу, устроил плечо на прежнем месте у стены. Я уставилась на дорогой блеск ботинок и задумчиво склонила голову набок.

– А вы на какую ногу хромаете?

– На обе! – смешливо фыркнул он и странно прищурился. – Ищешь во мне главные достоинства графа де Пейрака?

– Ага! Не хватает шрама через всё лицо! – подхватила я, а мужчина вдруг сжал мою ладонь, поднёс к своей правой щеке, надавил на указательный палец, выпрямляя его, и провёл им по коже.

Только сейчас я заметила давний, тонкий, белёсый шрам и зашипела, вдруг почувствовав излишнее давление на свою ладонь.

– Имя! – напомнила я, пытаясь избежать прямого контакта, но мужчина не уступал. – Вы так и не назвали своё имя.

– Мартин, – проронил он, не отпуская ладонь, разглядывая меня во все глаза. Словно пытался уловить, увидеть то, что прежде увидеть я никому не позволяла.

– Точно, Марти́н! – заливисто расхохоталась я, припоминая собственные мысли на благотворительном вечере. – Лучший мамин гусь! – пояснила я свой смех, но мужчина только больше нахмурился.

– Что?

– Неужели вас так не дразнили в детстве? – ужаснулась я столь неподобающему факту. Мартин задумался, и, будто что-то понимая, согласно кивнул.

– А в тебе и правда что-то есть! – пояснил он свою заминку и вдруг рассмеялся. Не так ярко и открыто, как я, но всё же…

А потом его взгляд стал тягучим и тёмным. Он стал тяжёлым, и я будто провалилась в сон.