Вкус к жизни

Глава 22. Павел

Юля давно ушла, а он продолжал держаться за дверь, будто вот-вот снова придётся её открыть. Стиснув зубы, Астафьев мысленно пережёвывал недавний разговор. Глупый и несуразный по своей природе. Сколько раз Андрей звонил ему и просил… нет… не просил – требовал! Он буквально требовал сделать с ней хоть что-нибудь! Помнится, услышав подобную категоричную просьбу впервые, Павел воспринял слова брата как шутку. Потом шутка повторилась ещё и ещё. В ответ на свои требования Андрей всякий раз получал отказ. Астафьев давно закрыл эту историю и возвращаться к ней… Возвращаться к ней было просто глупо! Вот только мучительные мысли и, казалось бы, давно утихшие воспоминания будоражили его ночами, отвлекали от решения важных вопросов днём и не давали покоя за обедом.

Как болезнь, как навязчивая идея, Юля Трофимова завладела его сознанием и не желала отпускать. Скользкая мыслишка встретиться с ней снова прочно засела в голове после звонка давнего друга – тот приглашал на мальчишник. И всё бы ничего, но будто нарочно он упомянул, что компанию друзей разбавит некая мадам. Подумать только: Трофимова заявила, что он не принял её на работу! Будто больше вспомнить было нечего! Нечего было сказать… И чисто из принципа, из уязвлённого мужского самолюбия он вздумал напомнить взбалмошной девице, что она «опустила», какие подробности вздумала «замолчать». О том, что душу ковыряет незнакомая прежде паника и непривычное сомнение, признаваться Астафьев не хотел.

Волнение захлестнуло гораздо позже, на яхте. Оно явилось ровно в тот момент, когда Трофимова вошла в кают-компанию и наполнила её своей энергией, удивительно тёплой и будто медовой на вкус.

Астафьев втянул воздух через нос и прикрыл глаза – находясь вне зоны её видимости, была возможность собраться с мыслями и не позволить маленькой нахалке завладеть ситуацией. Выходило как-то туго. И особенно непросто стало, когда пришла его очередь появиться на сцене и сыграть на ней главную роль – ведь к другим Астафьев просто не привык! Юля сверкала глазами, дерзила и всем своим видом кричала о независимости. Удивительно, какую точную характеристику выдал ей Андрей: «маленькая заносчивая дрянь». Услышав это впервые, Павел даже сделал брату выговор, теперь же готовился точь-в-точь повторить его слова. А главная беда состояла в том, что она зацепила. Вот эта новая Юля. Она будто пролазила под кожу. Болезненно и мучительно царапалась в самую глубину души.

Астафьев всё ещё помнил её прежнюю. Робкую, стеснительную, вечно сомневающуюся в своих силах. Павлу, чтобы развеять сомнения, когда-то хватило одного неосторожного взгляда. Чужого, к слову. И этого взгляда было достаточно, чтобы выделить её среди других таких же начинающих талантов. Сам того не ведая, Мартин предоставил ему карт-бланш. Ведь именно он обратил внимание на юную художницу. Именно он «откопал» её среди посредственностей, разглядел талант в пока ещё несовершенной мазне. Он мог часами стоять перед её картиной и подпитываться той энергией, которая сочилась из полотна. О чём Мартин думал, стоя перед размалёванным холстом, всегда оставалось загадкой, но ценность девчонки Астафьев распознал на раз. И отжал. Грубо и жёстко. Мужской интерес пришёл потом. Желание обладать завладело гораздо позже.

Юля была особенной. Несмотря на присущий всем художникам налёт романтизма, у неё была хватка. Это чувствовалось, это улавливалось. И он сделал ставку на успех. Юная красавица с пластичной, гибкой психикой идеально подходила на роль его невесты. Она не навязывалась, чаще существовала в какой-то параллельной реальности и была совершенна в своей искренности. Но отец не ценил забитые горной породой самородки. Он жаждал увидеть рядом с сыном бриллиант! И Астафьев занялся ею вплотную. Лепил идеал. Эмоции, выдержка, стремления… Но наравне с вновь приобретёнными качествами Юля не теряла присущую ей лёгкость и воздушность. Она по-прежнему умела удивлять, она завлекала. Жаркое чувство влюблённости не раз преобладало над инстинктами. И когда наступил идеальный момент представить невесту отцу, вмешался Андрей со своей дебильной выходкой!

Показательное выступление было рассчитано как по нотам. Её волнение, растерянность, желание сбежать… И то, как трепетно и нежно Андрей придерживал Юлю за плечи. Он шептал ей что-то на ухо и сдержанно улыбался. А потом дерзко смотрел в глаза, заявляя о своей решимости идти до конца. Обычно ветреный и легкомысленный, в этот раз Андрей предусмотрел всё до мелочей. И привёл в дом не разрисованную дурочку, а… его Юлю…

Выводы Астафьев сделал мгновенно и, пожалуй, даже не осудил её желание сыграть на два фронта. Конечно, он знал, что брат учится в том же заведении. Разумеется, брал в расчёт, что их знакомство возможно. Вот только не мог предположить… А впрочем, недальновидность – это порок, от которого стоит избавиться раз и навсегда.

В разговоре один на один Андрей долго и отчаянно упирался. В какой-то момент Астафьев даже почувствовал гордость за брата, за эту его готовность идти до конца. Не так давно он обещал отцу сделать из Андрея человека и судя по его сегодняшнему настрою неплохо справлялся. Вот только шансов выиграть схватку характеров младшему из Астафьевых было не суждено. За вымученное обещание «подумать ещё, не торопиться…» Андрей получил неплохой бонус в виде новенького авто. Ставку Павел выбрал сам. В конце концов, несмотря на вложенные усилия, брат всё ещё оставался мальчишкой, перекупить желания которого не составляло труда.

Объясниться с Юлей оказалось куда сложнее. Астафьев трусливо отложил этот разговор на потом и отделался язвительными намёками. Хотелось остыть, всё хорошенечко обдумать. Жаль, что она не оставила ему такой возможности и уже на следующий день явилась прямо в офис. И вот тогда взыграло мужское эго. Он раздавил её в два счёта. Без жалких душевных метаний и без сожалений. В тот момент в расчёт не шли ни её качества как женщины, ни какие-то профессиональные подвиги. Вычеркнуть из своей жизни маленькую интриганку вдруг показалось идеальным решением. Трофимова, ожидаемо, не спорила, хотя несколько раз в запале пыталась возразить.

Глядя на закрывшуюся за Юлей дверь личного кабинета, Астафьев успел подумать, что шанс на вторую попытку у неё всё же есть. Главное, чтобы малышка грамотно его разыграла. В этой её фатальной ошибке был один безусловный плюс: в следующий раз она будет умнее, станет более покладистой и научится ценить полученное доверие.

Для примирения Астафьев выбрал срок в два месяца. Этого времени окажется достаточно, чтобы загнать девчонку в угол, а потом вызволить её оттуда. Да и… он слишком много сил вложил в провинциальную девчонку, чтобы просто выбросить её на обочину жизни! Одним махом он хотел лишить Юлю иллюзий, а себя неконтролируемых всплесков чувств. Ведь если рассматривать избранницу не как ангела во плоти, а как человека со всеми присущими ему пороками… Такой вариант гораздо предпочтительнее.

Жаль, что хвалёной выдержки Астафьеву хватило всего на пару недель. Он даже не потрудился себе как-то это объяснить. Просто сначала вернул Трофимовой утраченные позиции в галереях, а затем принял решение поговорить лично. Известие о том, что Юля отбыла в Москву, окатило ушатом ледяной воды, но вместо реального внутреннего взрыва Астафьев только зло хмыкнул, ведь туда же, покорять вершины Олимпа, отправился и его брат. А ещё через несколько дней мать как бы невзначай сообщила, что Андрюша теперь живёт с девушкой и явиться к нему без предупреждения будет дурным тоном. Правда, ни о каких «невестах-свадьбах» речи не шло.

Мысленно послав всех к чёрту, Астафьев душил себя тупой злостью, которой отчего-то не было предела и конца. Вот только окончательно оставить эту историю не позволял взваленный на плечи бизнес-проект. Ожидаемо, после немалых вложений Юля Трофимова попала в тренд. Её работы срывали овации, одобрительные отзывы критиков, и шли с аукциона за немыслимые для вчерашней студентки суммы. И лишь нежелание новой «звезды» светить лицом омрачало великое будущее. Юля была недоступна для представителей прессы, скрывала контакты, не выходила на связь самостоятельно. А народ требовал зрелища! По большому счёту, Астафьеву было всё равно, как скоро закатится её звезда, но въедливая привычка доводить начатое до конца, толкнула-таки на личную встречу с затворницей.

В последний раз Андрей видел Юлю Трофимову полгода назад. Примерно так прозвучал заголовок его громкого признания. Девчонка, что до этого отиралась в постели брата, оказалась тому внеочередным подтверждением. Подробности были опущены. В какой-то момент стало смешно, потом горько. Затем Астафьев захотел услышать историю в развёрнутом виде, и стало тошно. Виной тому нелепые совпадения, его поспешные выводы и не в меру решительные действия. Обвинять кого-то, кроме себя… бессмысленно!

Он знал адрес Юли уже через два часа. Но на встречу с ней так и не отправился. За некоторые ошибки нужно держать ответ достойно. Эту ошибку он принял как должное и закрыл страницу. Казалось, что навсегда. А вот теперь выходит, что снова наступил на те же грабли.

Идея вернуть Трофимову немедленно, сейчас, показалась единственно правильной! Большой город воспитал в ней характер, но без должного контроля этот характер растерял какие-то рамки, границы разумного. Час, два, три… и она вычеркнет из памяти последние события, как лишний, ошибочный эпизод. День, другой – и начинать придётся сначала. С букетов, долгих прогулок, поцелуев под подъездом. На это у Астафьева не было ни желания, ни времени, а заполучить гордую красавицу хотелось непременно! Пожалуй, именно поэтому он стремительно покинул квартиру и бросился по лестнице вниз, ожидая найти её как максимум у подъезда.

Сбавить обороты пришлось уже скоро: встреча с Мартином не вписывалась в планы, но была неизбежна. Контакт второй раз за одни сутки переполнял лимит терпения и обещал то ещё удовольствие. Ну а взгляд, которым наградил тот, буквально выворачивал наизнанку. Благо, что открыть рот и выплюнуть очередную язвительность мужчина не захотел, лишь предельно вежливо кивнул и самодовольно ухмыльнулся. Астафьев знал цену и этим кивкам, и ухмылкам, да и мысли продать квартиру зародились в тот самый момент, когда новый сосед только появился в парадной. Но стоит отдать должное: свои законные метры Мартин посещал нечасто, и необходимость в категоричных действиях отпала. Минув «опасную» зону, Астафьев снова ускорился, спустился вниз, но за дверью подъезда его ждало разочарование: Юли не было. Не оказалось её ни в саду, ни на территории двора. А недавние влажные, припорошённые снегом следы, обрывались на тротуаре.

Астафьев скрипнул зубами и с досадой взмахнул кулаком. Он запрокинул голову вверх, закрыл глаза и шумно вытолкнул из себя струйку горячего пара. На ходу набирая номер своего безопасника, Павел вернулся в подъезд. Коротко переговорив с подчинённым, он принялся неспешно подниматься по ступеням и очень скоро об этом пожалел. К своему неудовольствию пришлось снова столкнуться с Мартином лоб в лоб – тот не торопился пройти в квартиру и зачем-то мозолил глаза. Астафьев раздражённо оглянулся, запоздало осознавая, что стоило воспользоваться лифтом, но отступить не захотел из принципа.

– Что-то потерял? – с наигранной заботой в голосе окликнул его Мартин, когда, казалось, прямого контакта удалось избежать.

Павел стал на ступень назад и оглянулся. Наглая физиономия так и просилась нарваться на кулак, но гнев удалось задушить в зачатке. Астафьев спустился и остановился напротив мужчины.

– Ты видел Юлю? Моя девушка, я вас знакомил сегодня, – пришлось пояснить в ответ на показное недоумение.

Мартин скользко улыбнулся и заинтересованно склонил голову набок.

– Если не ошибаюсь, это твоя молоденькая протеже, – не в тему напомнил он, и Астафьев стиснул зубы.

– Видел или нет? – напряжённо уточнил Павел, и Мартин независимо передёрнул плечами.

– Тебе следует быть внимательнее. Красивые девушки так непостоянны…

– Послушай, ты…

– Я не видел её, – проронил он на тон тише и напряжённо пожевал губами, будто желая что-то добавить.

А уже в следующее мгновение створки лифта разъехались в стороны, выпуская на этаже двух девиц. Яркий макияж, призывные улыбки и соблазнительный наряд под коротенькими шубками позволял безошибочно выдвинуть предположение о цели их визита. Мартин расправил плечи и однобоко улыбнулся ночным феям, мгновенно забывая о недавнем разговоре.

– Присоединишься? – насмешливо предложил он, обхватывая девиц с боков, и вызывающе хмыкнул от того, как перекосило Астафьева. – Значит так, девчонки, план у нас на сегодня такой… – продолжил он, полностью переключив внимание на открытую шею одной гостьи.

Дослушать Астафьев не захотел, брезгливо поморщившись, он поспешил удалиться. А в квартире уже надрывался телефон. Глянув на свой аппарат в ладони, Павел вошёл в ванную и тяжело вздохнул, заметив, как на полке с полотенцами, в тон мелодии, задорно переливаются стразы на золотом чехле. Выругавшись сквозь зубы, он снова набрал безопасника.

– Юр, отбой – её телефон у меня. Давай так, ты сейчас пришлёшь ребят из тех. поддержки, пусть вытянут из него всю информацию. Вокзалы и аэропорты пробиваешь в первую очередь, гостиницы и хостелы сразу после. Как найдёшь – никаких резких движений не делай, дальше я сам. Отбой.

Астафьев вернулся в гостиную, наполнил бокал крепким алкоголем и сделал неспешный глоток. О том, что в планах Трофимовой не было никакого «долго и счастливо» на его территории, стало понятно уже через час, когда на телефон пришло SMS-напоминание об отправлении поезда. Ещё через час с неудовольствием пришлось принять тот факт, что Юля умеет удивлять: на поезд она так и не села, билет на другой рейс приобретён не был.

– Она могла отправиться на попутках, – с ленивым недовольством отметил начальник охраны, листая фотографии в смартфоне взбалмошной девицы. – На удивление энергичная особа, – некстати заметил он. – Дайвинг, скалолазание, прыжки с парашютом… От неё можно ожидать чего угодно, – заключил безопасник. – В конце концов, и в культурной столице остались ещё дыры, в которых не требуется регистрация документов.

– Налички у неё не было, а карт-счёт мы отслеживаем, – возразил Астафьев.

– Друзья? – прозвучало предположение, но Павел отмахнулся.

– Наверняка знаю одного, но он сейчас занят исключительно личной жизнью.

– Тогда остаётся вариант встретить её дома. Судя по количеству новых сообщений, девица эта трудоголик. Предполагаю, что руководитель.

– Владеет своим агентством, – согласился Астафьев. – Через два дня состоится важное мероприятие. Она должна быть.

Безопасник довольно оскалился и развёл руками:

– Тогда в путь! – превесело заключил он и первым покинул квартиру шефа.