Владычество 2

15

посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь».

Дэни увидела, как в двери прошлого материализовалась еще одна сцена.

— Это старый господин Джекобе. Он был религиозным человеком, но только так, как устраивало его. Ты знаешь эту негритянскую песню: «Все, кто говорят о небесах, туда не идут»? Это можно сказать как о черных, так и о белых, и, несомненно, можно было сказать о господине Джекобсе. Он приглашал торговцев, устанавливал большой столб и после того, как все лошади и коровы были проданы, выставлял на продажу рабов. Чтобы скрыть рубцы от избиений, он покрывал их какой-то горячей, обжигающей кожу коричневой смолой. Чем глаже была кожа, тем выше была цена. Потом он срывал с рабов одежду, чтобы продемонстрировать их мускулы.

— Ты часто думал о побеге, пока, наконец, не предпринял его?

— Я думал об этом каждый день. Человек хочет свободы не только в жизни грядущей, но и в жизни нынешней. Если бы дело было только во мне, то это было бы просто. Я бы или стал свободным, или умер и был бы по-настоящему свободным с Иисусом. Не скрою, я даже думал прихватить с собой нескольких самых жестоких надсмотрщиков, но не сделал этого. Я знал, что иду на небеса, а они — нет. Так вот, у меня были Нэнси и дети, и я понимал, что не могу убежать с ними. И я не мог оставить их, подвергнуть избиениям за то, что я убежал. Я никогда не оставлял свою семью. Я скорее тысячу раз бы умер, чем сделал это.

Дэни смотрела на Зеке с восхищением, замечая в нем так много черт своего отца. Она высоко ценила это христианское наследие, уходящее корнями в два предшествующих поколения, и сожалела, что на земле ей встречалось мало таких людей, как Зеке и папа.

— Но после того как Нэнси и Руфь увезли, а Абе вырос, я больше не мог ждать. Я хотел быть свободным: в Огайо или в Канаде, или на небесах.

Дэни посмотрела через дверь и увидела человека, подходящего к Зеке, — хорошо одетого человека, господина.

— Итак, Зеке, я знаю, что ты счастлив жить здесь, со мной. Ты знаешь, что я хорошо забочусь о тебе, ведь так, парень?

Дэни понимала, что этот человек пытается разговаривать с Зеке на плохом негритянском сленге, не зная толком, как это делать.

— Да, сэр, господин Джекобе, — услышала Дэни ответ Зеке. — Я как раз говорил этим неграм о том, какой вы добрый господин. Спасибо, большое спасибо за то, что вы такой добрый господин. Да, сэр, спасибо.

Джекобе, похоже, колебался, как бы размышляя, нет ли в словах Зеке легкого сарказма по отношению к нему. Однако он отбросил эту мысль, как будто разум Зеке был неспособен на подобную хитрость или остроту.

— Хорошо, Зеке. Я просто хочу быть уверен, что ты расскажешь мне, если услышишь что-либо об этой ерунде с тайной переправой. Ты, наверное, слышал об этом, ведь так?

— Конечно, господин. Конечно, я слышал истории об этом. Тайная переправа? Да это же полная ерунда! Не могу поверить, что какой-то черномазый займется подобной глупостью. Не представляю, как они смогут это сделать, вот что я вам скажу. Нет, сэр, в эти черные головы даже и мысль об этом не придет.

Дэни, удивленная услышанным, посмотрела на стоящего рядом Зеке, который широко улыбался. Они услышали, как Джекобе опять заговорил:

— Хорошо. Если ты мне скажешь, я тебя награжу — особенно, если мы поймаем беглецов. Возможно, я подарю тебе одну из моих старых шелковых рубашек. Что скажешь, Зеке?

— Да, сэр, да, господин. Вы можете рассчитывать на старину Зеке. Вы сказали, одну из ваших шелковых рубашек? Разве это не здорово? Да, сэр. Старина Зеке будет первым, кто расскажет вам, господин. Вы сказали шелковая рубашка?

Господин одобрительно кивнул, похлопал Зеке по спине и приказал ему вернуться к работе.

— Да, сэр, да. Я расскажу вам все, если только эти глупые рабы попытаются убежать, — сказал Зеке, поворачиваясь, чтобы уйти, а себе под нос пробормотал: «Когда оседлаю свинью женским седлом».

Джекобе остановился.

— Что ты сказал, Зеке?

— О, вы же знаете меня, господин. Мой глупый черный язык всегда что-то бормочет. Я сказал, что мне нужно накормить свинью и начистить ваше седло.

— О да, конечно, Зеке. Молодец. Ты украшаешь свою расу.

— Да, сэр. Так приятно услышать от вас такое. Спасибо, господин, спасибо.

Сцена сменилась событиями того же дня. Дэни увидела