Владычество 2

67

из них, — вдруг стиль изложения резко изменился, — иногда смерть пугает меня меньше, чем жизнь».

Крутой остался доволен, прочитав написанное. Он — не один из тех тупых бандитов. Он — философ гетто. Платон «Хромых». Когда-то Раймонд выбрал себе в качестве прозвища имя «Платон», но ребята постоянно путали его с «Плутоном», и потому он решил, что «Крутой» звучит лучше. Так его с тех пор и называют. Да... «Мемуары бандита». Может, однажды какая-то прогрессивная белая редакторша издаст их. На вырученные деньги он мог бы купить миномет или еще какую-нибудь серьезную штуковину.

Крутой посмотрел в зеркало на стене и провел пальцем по символу «Хромых», вытатуированному на груди.

Да, парень, ты знаменитость. Ты знаменитость.

Миновав отдел городских новостей, Кларенс направлялся в угол фотографов, где увидел Линн Карпентер. Имея относительно короткий двенадцатилетний опыт работы, она была самым уважаемым фотожурналистом «Трибьюн». Карп была «акулой фотоаппарата», и всегда добывала самые интересные снимки из любых обстоятельств. Она относилась к тому типу людей, которые всегда получают призы. Однажды руководство «Трибьюн» отправило Карп сделать фоторепортаж о массовых беспорядках в Лос-Анджелесе, и она сфотографировала тлеющее пепелище корейского магазина, позади которого на бетонной стене красовалось зловещее предупреждение: «И это еще не все». Можно было не сомневаться, что этот снимок станет победителем в какой-нибудь восточной газете или, по крайней мере, в «Лос-Анджелес Таймс».

Карп была одинокой молчаливой девчонкой-сорванцом. Что-то в ней нравилось Кларенсу, но определенно — не те политики, с которыми она водила странную дружбу. Линн было за тридцать — она была почти ровесницей Дэни.

— Привет, Карп!

— Привет, Кларенс. Опять подкололи Гармана? Наверное, я должна дать вам взбучку, — Карп имела в виду ряд розыгрышей Кларенса и Джейка над одним из репортеров.

— Нет. После предыдущего раза мы больше не трогали Пита. Но я уверен, что скоро мы не выдержим. Как дела на фото фронте?

— Не очень. Все тот же старый хлам. Повсюду лишь погони

68

М преступниками. Надеюсь натолкнуться на какую-нибудь человеческую трагедию, которую я могла бы запечатлеть, — Карп Произнесла это с преувеличенным цинизмом, распространенным среди опытных журналистов. Однако Кларенс знал, что за этими словами стоит порядочность и печальная ирония из-за того, что темой большинства самых лучших снимков Карп были преступления, несчастные случаи, спасение людей и последствия природных бедствий.

— Рада, что ты зашел, Кларенс. Я прочитала твою статью о предвзятости средств массовой информации.

— Да? Я думаю продолжить, но Джейк считает, что прежде мне нужно купить бронежилет.

Карп засмеялась.

— Да, это похоже на Вудса, — она пожала плечами, — может, он и прав. Послушай, знаешь, что я думаю о твоих политических убеждениях?

— Ну и что же?

— Что они где-то правее варвара Атиллы, — Карп захихи-Кала. Кларенсу нравилось ее хихиканье. Ему также нравилось, что каждый раз, когда между ними возникали разногласия, он Никогда не чувствовал со стороны Карп высокомерного либерального презрения.

— О’кей, миледи. Сегодня я не настроен спорить. Просто хочу тебя кое о чем спросить.

— И о чем же? Хочешь сказать, что ты, в действительности, — либерал, и не могу ли я помочь тебе выйти из твоей кельи?

— Вовсе нет. Помнишь ли ты историю 87-го года, когда Одного из полицейских обвинили в жестоком обращении с задержанным.

— Я помню пару случаев. Какой именно тебя интересует?

— Ты тогда сфотографировала ход задержания.

— Ах, этот? Разве такое забудешь? «Ассошиэйтед Пресс» использовала пару моих снимков. Мне повезло, что я попала как раз в самый разгар событий.

— Тот полицейский, которого ты сфотографировала, — сказал Кларенс, — и которого обвинили в жестком обращении, сейчас детектив уголовного розыска. Он расследует дело моей сестры.

— Кроме шуток? Ты считаешь, он плохо делает свою работу?

— Нет, вовсе нет. Просто я услышал кое-что о его прошлом И проверил эту информацию. Я просмотрел старые газеты в архиве, и у меня вызвали интерес те фотографии.

69

— Хочешь, чтобы я подняла их?

— Подняла?

— Да. Я сохраняю оригиналы всех своих негативов и, обычно, корректурные оттиски. Хочешь взглянуть на них?

— Конечно. Мне даже и в голову не приходило, что ты все еще хранишь их.

Заглянув через плечо Карп, Кларенс отметил, что на всех ее подшивках проставлены даты, начиная с 1984 года.

— Ты сказал 87-й? Какой месяц?

— Август.

— Точно. Тогда было очень душно, хотя солнце уже зашло. Я помню, как пот капал на фотокамеру, — Карп продолжала просматривать архив. — Вот он. Подписан как «Офицер Чандлер. Жесткое обращение. Август 1987». Здесь вырезка из газеты... и корректурные оттиски. Я тогда отсняла три пленки. Около сотни снимков.

Кларенс увидел пожелтевшую от времени вырезку статьи, которую уже читал в архиве, а затем — корректурные оттиски с крошечными фотоизображениями.

— Ух, ты! Сколько фотографий!

— Это похоже на лотерею, — сказала Карп, — чем больше билетов ты купишь, тем выше шанс выиграть. Чем больше снимков ты сделаешь, тем выше вероятность, что какой-то из них попадет на першую страницу.

Кларенс посмотрел на фотографии, напечатанные «Три-бьюн». Его опять поразил вид злобного лица Олли на фоне беспомощного ужаса в глазах избиваемого человека. С этой стороны он никогда Олли не видел. Но фотографии не лгут. В Кларенсе вновь загорелась первоначальная враждебность по отношению к детективу.

Карп просматривала оттиски.

— Здесь около сотни снимков и только где-то пятьдесят из них пригодны для печати и еще двадцать достаточно хороши. Плохое освещение, резкие движения, тяжело навести фокус. Редактор выбрал только три снимка: два крупных плана лица и один центральный, на котором Олли размахивает дубинкой.

— Выглядит так, как будто он бьет парня по голове.

— Да, выглядит.

— И это правда?

— Что он бил парня по голове? Нет. Полицейский дубасил его по спине. Звук был глухой, как в тех случаях, когда бьют по

70

мягкой плоти. Ты понимаешь, что я имею в виду? Не такой хрустящий звук как при ударах по голове.

— Но на этом снимке он точно бьет ро голове. На других Снимках — нет, но только на этом, — Кларенс указал на фотографию, которая была помещена на первой странице газеты.

Карп пожала плечами.

— Это из-за угла обзора. Обман зрения. Двухмерное изображение не передает пространственной глубины.

— Значит... Они выбрали этот снимок только потому, что он создавал впечатление, что парня бьют по голове?

— Ты как будто удивлен.

— Да я удивлен. Немного.

— Ты что, никогда не встречал репортера или редактора, подающего историю или заголовок под нужным ему ракурсом?

— Конечно, встречал. Но фотография...

, — А в чем отличие? Это происходит постоянно. Хочешь

взять лупу? С ней легче рассматривать эти маленькие оттиски.

— Спасибо, — один за другим Кларенс начал просматривать через лупу оттиски, размером тридцать пять миллиметров.

— Постой, — Кларенс указал на оригинал, с которого был сделан опубликованный в «Трибьюн» снимок, — в левой части фотографии виден второй полицейский. Верно?

-Да.

— Он чернокожий, тоже размахивает дубинкой и выглядит очень возбужденным.

— Конечно. Он тоже получил несколько ударов. Я же сказала. что ситуация была напряженной.

— Он есть на оригинальном снимке, но его нет на фотографии, опубликованной «Трибьюн».

— Редакторы обрезают наши слова, редакторы обрезают (Ваши снимки. Это называется «кадрирование».

, — Я знаю, как это называется, но не думаю, что в данном

случае это уместно. Фотография дает ошибочное представле