Военный дневник. Год второй

6 СЕНТЯБРЯ (560 ДЕНЬ)

Пуйло открыл всю правду:

Как страшно жить!

Впрочем, в РФ кураторы не сделали даже этого. Там все наружу.

Иногда кажется, что Сеть — это преисподняя, набитая бесами. Лишний шаг — и не вернешься. Рыла, оскаленные пасти, шипения, топот копыт…

В Большом мире встречается всякое, идеализировать его нечего. Но Сеть — это мерзость причем в библейском смысле этого слова.

Ночи становятся холоднее. Пока это радует. Как-то не хочется вспоминать первую военную зиму, когда в дом попала ракета, отопление выключили, а на улице было минус двадцать.

Пусть пока холодает. Слишком надоела жара.

О чем можно (и нужно) писать во время войны? Это смотря кому.

Конъюнктурщики, только что творившие нетленку для братков из Мордора (естественно, фэнтези, чтобы никакой политики), почувствовав, что и побить могут, поспешили перейти на украинский язык и начали пописывать нечто про ангела Кузю, который прилетел и всех спас. Да, редкая мерзость. А если ты нормальный?

Ответ номер один — пишут документалку, модный ныне нон-фикшн. Тому пример — война прошлая. Только после Сталинграда стали появляться первые приличные художественные произведения (и то всего два — у Некрасова и Симонова). А так в основном очерки. Да, Леонов быстро накропал «Нашествие», но это даже не фантастика, а все то же фэнтези.

Первый вывод — по горячим следам в любом случае выйдет «боевой киносборник», снятый в Ташкенте.

Но в любом случае есть, конечно, нюансы.

На обратном пути, прямо возле подъезда — хвосты, все пять штук.

— Миу-у-у!

Два пакетика у меня с собой было, покормил.

— Миу! Миу!

А вот перед этим, на проспекте, была грустная встреча. Только недавно помянул бродячих собак, и вот бежит такой Шарик. Грустный, грязный, помятый. Посмотрел на меня, воздух понюхал (у меня сумка с продуктами), но даже не подошел.

Кошку могут и покормить. А вот таким Шарикам приходится совсем плохо.

Котенок Цыган. Нраву неспокойного, вечно влипает в истории. Держится в стороне от всех прочих.

Наши беженцы за границей и слова доброго не стоят. Они всем надоели, причем вполне заслуженно. Ленивые трусы.

Забавно, что обычный аргумент — либо спасение крокозяблов сопливых, либо бабушек-старушек. Последнее даже комментировать не стану, а вот сопливые детишки… Какие они теперь вырастут в таких семьях? Пусть остаются за кордоном вместе с родителями.

Насчет же того, кто именно бежал, то постоянно вспоминаю бывшего проректора ХГУ. Здоровенный мужик, возраст вполне призывной, с началом войны оказался почему-то в Турции вместе со всей семьей. Но поскольку бежал он с казенными деньгами, вслед за ним полетел ордер. Проректор откуда-то достал ружье и принялся свою семью убивать.

Дарвин, однако.

Этих трусов и мерзавцев больше шести миллионов. Украина стала чище.

Надеюсь, зарубежные бордели получат отборные кадры.

Есть иная стратегия писателя в годы войны. Сочинять именно о войне, но об иной, как правило, давних времен. Оно и материала хватает и весьма актуально. Или про великого героя тех же времен, который свершил нечто грандиозное. Тот же флюгер Толстой, который Красный Граф, принялся писать об Иване Грозном. Вышла, правда, форменная ерунда, но тут уж ничего не поделаешь, воля заказчика. Кончилось инфарктом, увы.

На мой взгляд документалистика — самый правильный путь. Ангел Кузя — дешевка и чепуха. Кто имеет возможность, должен искать источники, их полно. Если возможности нет, можно описывать то, что перед глазами и то, о чем услыхал. И такое пригодится.

А что пишут наши враги? Тоже любопытно, но рассказывать не хочется, слишком противно. Может, лет через полста.

Фильмы — ладно, тем более голливудские. Это не искусство, это — диагноз. Однако многие фильмы снимают по книгам.

Допустим, «Голодные игры», произведение, если говорить о кино, не просто глупое, а тупое до невозможности. Это экранизация книги Сьюзан Коллинз, которая (и книга, и авторша) умнее в некоторых моментах, но не слишком заметно. Коллинз писала для «подростков», то есть для детишек, мечтающих что-то либо прочесть о любви. Фактически те же «Сумерки». Похоже и сама авторша что-то такое желала прочесть. Да, но все эти старания и страдания — всего лишь плагиат, простите, ремейк книги Косюн Таками «Королевская битва»!

А что Таками? Как ни странно, ему хотя бы отчасти веришь. Япония такая страна, что там вполне может произойти такое. Учителя решили поубивать учеников, ученики в ответ прикончили-таки учителя. Ага, и хокку написали по этому поводу.

Но… Все эти ужасы списаны (заимствованы!) у Голдинга. Это же «Повелитель мух»! Никакой Японии, вполне себе цивилизация. Да, Голдинг — не Коллинз, он писатель взрослый, он почти классик. И у него нет никаких голодных игр и королевских битв! Там все… Логичнее? Естественнее? Или нет?