Вороная

Глава 28. Бабочка на кофточке и в животе

— Что? — Зоя сначала не поняла вопрос, она привстала на локте и растерянно хлопала глазами.

— Ты же швея-закройщица. Можешь научить меня кроить и шить?

— Но… ведь ты — химик.

— И? — он открыл глаза и продолжил, посмеиваясь, — понимаешь, я чувствую в себе творческий потенциал и давно вынашиваю эту идею. Вдруг мне встретилась ты, девушка, которая умеет превосходно шить.

— Признайся, ты начал ухаживать за мной только из-за этого, — ткнула она его коленом в бок.

— А ты догадливая… — он блаженно улыбнулся и притянул ее к себе. — Давай будем спать, завтра много дел.

Зоя легла на его плечо, но уснуть смогла не сразу. Некоторое время она тряслась от беззвучного смеха, ведь услышала совсем не то, что ожидала.

— Научу, — сказала, уже проваливаясь в сон.

***

Володя оплатил покупку в аптеке, и они вышли с большой бумажной упаковкой, наполненной бинтами.

— Мы идем к ребенку-бабочке, — его лицо было напряженным.

— Звучит красиво и романтично, — Зоя беззаботно размахивала сумочкой и рассматривала старинные столичные дома.

— Если бы! Анжелика страдает тяжелейшим неизлечимым заболеванием. Знаешь, почему оно так называется? — и не дожидаясь ответа, продолжил. — Представь, ты проводишь пальцем по крылу бабочки, с него немедленно стирается тончайшее покрытие пыльцы. Так? То же самое и с Анжеликой — если до нее дотронуться, ее кожа моментально начнет слезать. Любое прикосновение приводит к отслойке и образованию болезненных волдырей и язв.

Зоя округлила глаза — она никогда раньше не слышала об этом.

— Неужели такое бывает? Бедное дитя!

— Да, я и сам только недавно узнал о нем. Буквально несколько недель назад, когда ко мне обратилась коллега с завода. Она мне рассказала, что у детей-бабочек на теле много открытых ран, которые возникают из-за падения или любого трения. Поэтому я не стал делать для нее цепочку и кулон, чтобы они не натирали шею. У нее даже от ходьбы на ногах болячки. В эти раны легко попадает инфекция, и возникает воспаление. Поэтому таким детям приходится всю жизнь бинтовать буквально все свое тело, как бы заменяя тканью собственную кожу, — Володя в подтверждение сказанному потряс бумажной аптечной упаковкой.

Они вошли в обычную серую пятиэтажку и позвонили в квартиру на третьем этаже. Зое стало не по себе, она сжала рукав Володи.

Дверь открыла женщина средних лет. Она при них завязывала русые волосы в хвост.

— Ой, Владимир Николаевич, здравствуйте, — вид у нее был растерянный, — совсем забыла, что вы зайдете! У нас с утра столько забот, обработка ран и многочасовое наложение свежих повязок. Ваш визит совершенно вылетел из головы! Проходите-проходите!

— Здравствуйте, Вера.

Они остановились у двери, и Володя протянул хозяйке перевязочные материалы и конвертик с деньгами.

— Это вам.

Пока Вера рассыпалась в благодарностях, из-за угла выглянула невысокая девочка лет пяти с невообразимыми космическими глазами синего цвета и двумя русыми хвостиками. Кожа была только на ее лице и шее, все остальное тело покрывали язвы и волдыри, выглядывающие кое-где из-под бинтов. Она улыбнулась и помахала очень худой ручонкой со сросшимися из-за отсутствия кожи пальцами. От увиденного сердце Зои треснуло прямо по середине.

— Не бойтесь. Это совершенно нормальный ребенок. С ней нужно просто аккуратно обращаться, — сказала Вера, стесняясь своего домашнего вида. — Поздороваться за руку с ней нельзя, но зато можно поболтать, Анжелика читает очень много книг. Правда, Ангел?

Дочь кивнула в ответ.

Володя и Зоя прошли в детскую комнату.

— Привет! Посмотри, что мы с тетей Зоей тебе принесли, — он присел перед ней и открыл коробочку с брошкой. Девочка погладила ее ярко-розовым пальцем с коростами по жемчужному брюшку и серебристым крылышкам с узорами.

— Давай я прицеплю ее тебе на одежду! — предложил Володя.

— Давай, — согласилась девочка.

Он защелкнул замочек на цветастой вязаной кофточке, накинутой прямо поверх бинтов. После чего Анжелика принесла им несколько книг с картинками и показывала, что они с мамой прочитали. Зоя наблюдала, как Володя увлеченно слушает и подыгрывает ей, восхищаясь удивительными историями и захватывающими приключениями. Если бы его дочь выздоровела, они бы болтали сейчас точно так же. «Но у него могут быть еще дети…», — от этой мысли щеки Зои зарделись румянцем.

— Хорошо, что вы зашли. У Анжелики так мало друзей, она всегда дома. Боюсь, вдруг ее кто-то толкнет во дворе или сама упадет с горки или в песочнице, тогда серьезной травмы не избежать. Дети всегда такие подвижные! Но Анжелика постепенно учится себя оберегать, старается не падать и аккуратно ходить. Мое сокровище! — Вера поцеловала дочь в макушку, слегка ее коснувшись. — Хотите чай?

— Нет, спасибо, Вера, мы уже уходим, — сказал Володя. — Когда будет возможность, навестим вас снова.

Они некоторое время играли в космонавтов и в капитанов дальнего плавания, после чего Володя и Зоя помахали Анжелике и ее маме на прощание.

***

Они шли по шумному столичному бульвару, задумчивые и тихие.

— Какая смелая, отважная девочка, — еле слышно произнесла Зоя, сжимая рукав плаща Володи, — мужественно переносит тяготы жизни.

— Зачем-то ее душа выбрала это испытание, — он пожал плечами. — Мы лишь можем помочь пройти ей этот путь, проявляя великодушие. Для меня смысл жизни в этом: прожить не впустую, а чтобы оставить после себя хоть что-то хорошее, помочь кому-то.

Время близилось к обеду, им захотелось перекусить.

— Выпьем чая со сладкой картошкой? — предложил Володя.

Зоя кивнула. Они зашли в кондитерскую и устроились за маленьким столиком возле окна.

— Ты серьезно говорил про пошив пальто? — Зоя взяла руки в замок и улыбнулась в него. Она следила, как взгляд Володи блуждает по ее темно-синему платью.

— Да, действительно хочу попробовать свои силы в этом деле. Я уже выплавил пуговицы и сделал на них узор в виде ястреба. Только это строго между нами. Не хочу, чтобы об этом кто-то знал… Мужчина — швея! — он шутливо повел глазами, и Зоя рассмеялась.

— Да ладно тебе, — она махнула рукой. — Первыми вязальщиками, например, были мужчины. Так возникло искусство макраме. Матросы во времена парусного флота развлекались тем, что оплетали узелками бутылки, рукояти ножей и делали панно для капитанской каюты. Переживать не о чем! Но если ты так хочешь, я, конечно, никому не скажу. Попробую попросить у Владлены Михайловны отрез ненужной ткани, чтобы скроить пальто по твоим меркам.

— Ты будешь снимать с меня мерки? — спросил Володя загадочным голосом, скрестил руки на груди и наклонился к ней.

— Представь себе! Только вот как доставить на Патриаршие швейную машину?

— Предоставь это мне, — он откинулся обратно на спинку стула. — Я могу заехать… — задумался, подняв глаза в потолок, — в среду вечером на рабочей машине с водителем, заберу твой «Зингер», и мы… снова увидимся.

Он взял ее руку в свою.

— С тобой так легко, — Зоя смотрела, как он играет с ее пальцами. — Мне наконец-то легко дышать, перестал болеть желудок и прекратились мигрени. Удивительно! Раньше я жила как на вулкане. Мать меня всю жизнь пугала, что бросит, внезапно или назло мне умрет, отдаст в детдом. Теперь я так боюсь остаться одна.

— Никому больше не говори о терзающих страхах, иначе тебя будут использовать в своих интересах, — он выпустил ее руку, выпрямился и посмотрел ей серьезно в глаза. — И оставь попытки заслужить чью-то любовь. Это невозможно сделать. Только будешь выглядеть униженной. Поверь, ты хороша такая, какая ты есть, лучшая в своей неидеальности.

Официант принес им пирожные и чай. Несколько часов они обсуждали то, как им жилось в разлуке, вспоминали отпуск в Молдове, смеялись, пробовали пирожные и перемазались кремом, как дети. И когда бульвар зарозовел от раннего осеннего заката, они вышли из кафе и медленно пошли к общежитию, держась за руки.

— Завтра начинается новая рабочая неделя. Так не хочется снова с тобой расставаться, — Володя смотрел на нее с нежностью.

— Я приду в следующие выходные. А ты попробуй снять с себя мерки, — она усмехнулась.

— Ну уж нет! Я подожду до субботы.

Володя легко коснулся губами ее щеки, отчего она смущенно опустила глаза.