Война с Китаем

ЭПИЗОД 40

Когда Фролов докладывал Главковерху о том, что Хабаровск полностью эвакуирован, он, конечно, погрешил против истины. Невозможно полностью эвакуировать население такого большого города, всегда найдется небольшое количество жителей, которые не захотят или не смогут уехать от опасности. Таких в Хабаровске набралось несколько сот человек. Среди них была и Валентина Москвина с дочкой Настей. А виной тому был Лонгвей, который застрял в своей командировке, и Нина Николаевна, которую буквально в день эвакуации разбил паралич. Валентина рыдала и металась от постели матери к своим собранным сумкам, потом к дочери. Все соседи по дому к этому времени уже уехали, Валентина выбежала из подъезда и попробовала обратиться с просьбой о помощи к немногочисленным прохожим. Но те были озабочены своим собственным положением, и смотрели на девушку, словно та предлагала им полететь на луну по цене поездки на маршрутке. Валя попробовал звонить Лонгвею, но тот уже три дня был вне зоны доступа.

— Куда ж ты девался, господи! Когда ты больше всего нужен — тебя нет. Уехал на пару дней в Благовещенск и пропал на неделю. Три дня как сквозь землю провалился.

Когда начался обстрел города, она закрыла все двери, задернул шторы, уложила Настю на пол рядом с кроватью бабушки, сама легла и попробовала прикрыть дочь своим телом. Это было трудно, Настя жаловалась, что она не дает ей дышать, а еще мешал огромный живот Валентины, все-таки она была уже на девятом месяце беременности.

— Мам, ну ты меня задушишь! Ты чего на меня навалилась?

— Лежи, дурочка!

— Я дурочка…

Настя хотела что-то возразить, но совсем рядом разорвался снаряд, дом вздрогнул, из рам со звоном вылетели стекла, шторы и тюль рванулись внутрь квартиры. Женщины взвизгнули от страха.

— Может спуститься в подвал? — Спросил сама себя Валя.

— Ага, а бабушку как, здесь оставить? Мы ее не унесем, — возразила дочь.

Тут в их дом, где-то совсем рядом попал снаряд, он весь зашатался, с полок начали падать вещи и безделушки, из открывшихся отделов стенки начали вываливаться вещи. Со стены упала картина, что Лонгвей подарил ей в пору жениховства. Эта мысль мелькнула в голове Валентины, и в это время раздался телефонный звонок. Это был не ее мобильник, звонок исходил он из ящика комода. Валя перебежала к нему, сунула руку в ящик. Это был хитроумный телефон Лонга, массивная трубка черного цвета с толстой антенной. Она нажала на кнопку ответа.

— Да, я слушаю.

— Валя, ты где?

Это был голос Лонга.

— А ты где?! Ты где?! Я в Хабаровске!

— Как в Хабаровске?! Тебя же должны были вывезти!

В это время с улицы снова раздались звуки разрывов снарядов, и Валя, не выдержав, закричала со всей болью и отчаяньем:

— Кто меня вывезет?! У меня маму парализовало, нас обстреливают, ты слышишь это! Слышишь?! Я рожать на днях должна! А по нам стреляют, ты слышишь, слышишь это?!

Последовала длительная пауза, Валя слышала отголоски каких-то разговоров, потом снова зазвучал голос Лонгвея.

— Валя, жди меня там. Запрись, никому не открывай, не смотри в окно. Я буду у тебя через несколько часов!

Тут связь оборвалась, но стихли и звуки разрывов. Послышался какой-то новый звук. Он нарастал, и Валя, несмотря на просьбу мужа, подошла к окну и осторожно выглянула на улицу. По асфальту, рыча моторами и лязгая гусеницами, шли танки. На знакомых силуэтах российских танков были нарисованы красные звезды, и только раскосые лица командиров в танковых шлемах указывали на то, какая армия вошла в Хабаровск.