Война с Китаем

ЭПИЗОД 68

Ван Джин сидел в своем кабинете и не торопясь пил свое любимое виски. Для Генсека это было уже смертельно опасно, у него так болела спина, словно он только что перетаскал два вагона с углем. Но Джин точно знал, что уголь он не грузил, это все меньше справляются с нагрузкой больные почки. Нарастала боль со стороны поджелудочной железы, но он упорно продолжал уничтожать «Джек Даниель», рюмку за рюмкой. При этом мыслил он ясно и четко, как никогда: «Сейчас они придут. Сначала я услышу выстрелы, это вступит в бой моя личная охрана. Ли предан мне до последней капли, он не пропустит ко мне никого. Будут ли меня судить? Вряд ли. Хотя… Посадили же тогда жену Мао и этих троих. Как их тогда назвали — Банда четырех? А нас как назовут? Шайка шести?»

Джин криво усмехнулся. Всего час назад на заседании внеочередного пленума Всекитайского собрания народных представителей было объявлено о злодейских действиях Ван Джина и «пятерки его подручных». Сейчас, их, правда, осталось всего двое. Премьер Госсовета Су Ченглей умер два дня назад, за день до этого застрелись Главковерх. Уже сутки как исчез Мао Вейшенг. Так что теперь им вдвоем с Шоушаном придется отвечать за все.

Массивная дверь начал открываться, и Ван Джин удивился. Она открывалась слишком медленно, и только когда на пороге показался посетитель, Генеральный секретарь КПК невольно рассмеялся. Выстрелов не будет. В этих людей никто и никогда не будет стрелять, даже самая преданная ему охрана. Он совсем забыл про них, коммунистических старцах. Их и осталось всего двое, и оба они сейчас вошли в его кабинет: Ливэй Ву и Юй Цинлинь. Старики, шаркая ногами, прошли к столу. Самого старого — Юй Цинлиня вел под руку военный с погонами полковника. Он помог старику усесться, оба ветерана перевели дух.

— Ты не справился со своей задачей, Ван Джин, — сказал Юй Цинлинь.

— Вы так думаете? — Иронично спросил Ван Джин.

— Так думает весь Китай, — подтвердил Ливей Ву. — Твоя авантюра с войной с Россией стоила для страны слишком больших жертв.

Ван Джин рассмеялся:

— И это говорите мне вы? Вы, кто помогали Мао уничтожать свой народ? После «Большого скачка» от голода умерло тридцать миллионов крестьян, и никто не говорил что это много, никто не потребовал сменить Мао и расстрелять его. Боевые потери в этой войне в десять раз меньше, и вы меня в этом упрекаете?

— Но и время сейчас другое. Ты уничтожил цвет армии и флота, ты подорвал авторитет Китая в мире, — настаивал Юй Цинлинь.

— А когда вы со своими хунвейбинами уничтожали цвет интеллигенции, вы думали об этом? Среди них была и моя мать, преподаватель Пекинского университета. А ее отправили в деревню, где она быстро умерла от переутомления и простуды. Отца же просто расстреляли после побега Линь Бяо, он был офицер из его окружения. Я сполна познал, что это такое, быть сиротой опальных родителей. И после этого вы хотите меня судить? Я не считаю, что вы имеете на это право.

— Повелитель страны должен учиться на ошибках великих людей, а не повторять их, — сказал Ливей Ву и кивнул головой полковнику. Тот подошел к Генсеку, и, с расстояния не более сорока сантиметров, выстрелил Ван Джину в сердце. Тело его дернулось назад, а потом, отброшенное упругой спинкой, упало вперед, так что голова Джина свалила бутылку любимого напитка, и коричневатая жидкость выплеснулась на полированную поверхность стола, смешиваясь с алой кровью.

Так что под стражу китайскими милиционерами был взят только Шоушан. Китайскому Геббельсу и пришлось отвечать за всех своих «подельников».

Через три дня после мнимого самоубийства Ван Джина в Пхеньяне начали переговоры вновь назначенного министра иностранных дел Китая и главы МВД России. Российское правительство охотно пошла на перемирие. Сазонтьев предлагал для последней, жирной точки в этой войне устроить танковый бросок до Пекина, с попутной высадкой десанта, но Сизов мягко поставил его на место:

— Ты хочешь добить последние танки и лишиться десанта? Не зарывайся. И так хорошо дали им по морде.

Несмотря на видимые успехи по всем фронтам и на море такая война требовала слишком большого напряжения сил российского государства. Подходили к концу высокоточные ракеты, все меньше становилось самолетов, они не только сбивались китайскими ПВО и самолетами противника, но большей частью просто выходили из строя из-за поломок. А самое главное — гибли люди. Война обошлась России в сто семьдесят тысяч человеческих жизней.

Перемирие заключили через два дня. Еще через месяц китайские войска начали отвод своих войск с территории России.