Война с Китаем

ЭПИЗОД 3

Валентина Москвина считала себя неудачницей. В свои двадцать восемь лет — мать одиночка с шестилетней дочкой на руках и больной матерью. Из недвижимости — скромная, двухкомнатная квартира, из богатств — синие глаза да красивая фигура, с узкой талией, высокой грудью и мощными бедрами. От этой самой фигуры многие мужики просто шалели. Вот и сейчас, на китайской таможне, при своем росте метр восемьдесят пять она возвышалась над своими тремя клетчатыми сумками как памятник Матери Родины над Мамаевым курганом. Пройдя все необходимые процедуры, она прошла турникеты, взвалила одну сумку на плечо, две другие поволокла в руках. В каждой из них было по сорок килограмм плотно спрессованных футболок. Она уже вышла из здания таможни, когда одну из сумок потянуло в сторону. Обернувшись, Валентина увидела очень высокого — он был на пару сантиметров ниже ее ростом, худощавого китайца.

— Счас как дам по морде! — Сказала Валя. Китаец удивился.

— За что? Давай помогу, — предложил тот Валентине.

— Чего это? — Хмыкнула Валя.

— А чего ты одна все это тащишь?

— Сколько возьмешь за помощь?

Новый незнакомый снова удивился.

— Да нисколько. Мне все равно по пути.

— Ну да! Ты еще не знаешь, куда мне идти.

— Да, мне куда бы ни идти, лишь бы с тобой рядом.

Валентина между тем внимательно рассмотрела китайца. Типично китайское, плоское лицо, довольно симпатичен, белозубая улыбка и большой, заметный шрам на левой стороне лба, словно повторяющий линию брови. Она все же доверила незнакомцу одну ручку своей тяжелой сумки. Почувствовав ее тяжесть «доброхот» невольно крякнул.

— Ого! Сколько вы носите. Тяжело.

— Сколько дают, столько и носим. Меньше просто невыгодно. Тебя как зовут?

— Дан Лонгвей. Дан фамилия, но можно звать просто по имени — Лонг. Меня все так зовут. А вас?

— А меня Валя. Ты хорошо говоришь по-русски, не то, что другие ваши китаезы.

— Хороший учитель был в школе, Ли Джанхуа. В Москве учился. Потом его к нам в деревню сослали, во время культурной революции. Он у нас совсем и остался.

— А что к нам пожаловал?

— Хочу ваше гражданство принять.

Валентина хмыкнула:

— Что, Россия медом намазана?

— А почему нет? Ваше же правительство приглашает всех на постоянное место жительства.

— Чего ж у вас в Китае не хватает?

— Ну, многого… хотя бы таких красивых, одиноких женщин.

Еще с год назад Валентина ответила на это что-нибудь колкое, но как раз год назад ее лучшая подруга сошлась с таким же вот китайцем, принявшим гражданство России. И, как ни удивлялась Валентина, жили они хорошо. Машка уже и родила, и расписались они, как полагается, и вообще, мужик, все его звали просто Мун, оказался работящим, добрым, непьющим. Он быстро выучил русский язык, устроился на работу поваром в китайский ресторан, и вся Машкина компания подруг, и, посовместительности — матерей одиночек стала завидовать своей подруге.

— А почему ты думаешь, что я одинока? Что, на роже написано? — Спросила Москвина.

— Зачем, нет. Просто если бы ты была замужем, то тогда бы не таскала в одиночку эти жуткие сумки.

Валя иронично засмеялась.

— Ну да! Ты еще не знаешь наших мужиков. Будет сутками на диване лежать, и даже пальцем не шевельнет. У меня был один такой, козел.

— И что?

— Что-что?! Выгнала! На хрен он мне нужен, дармоед. Все, дошли. Так я точно тебе ничего не должна?

— Нет.

Они остановились у подъезда ее дома, Валентине не хотелось показывать, где она живет, но китаец был очень ловок и обходителен, так что он не только помог затащить сумки на третий этаж, но и вторгся в пределы квартиры Москвиных. Столь же быстро он познакомился с матерью Валентины — Ниной Николаевной, потаскал на шее дочку Вали — Настю. Лонг оказался хорошим психологом, он заметил, что уставшая Валентина тяготиться этим шумным общением и откланялся.

— Какой приятный китайчик, — сказала Нина Николаевна после ухода нежданного гостя. — У тебя с ним, надеюсь, это серьезно?

Валя аж взвилась:

— Мам, ты это про что?! С ума, что ли, сошла?!

— А что такого? Хороший мужик, сразу чувствуется.

— А он еще придет? Пусть он еще придет! — Спросила Настя, теребя мать за руку. Как всех детей, воспитывающихся без отца, ее тянуло ко всем появляющимся в их квартире мужчинам.

— Вряд ли он еще придет, — ответила Валентина, подумав про себя: «Кому нужна одинокая баба с двухкомнатной квартирой и довеском в виде матери и дочери. Забудь».

Валентина скинула с себя пропотевшую одежду, и, оставшись в одном белье, набрала на телефоне междугородний номер.

— Галка, привет. Можешь приезжать, всё, что тебе надо я купила. Да, полный список, только маек больших размеров не было. Когда приедешь? Хорошо, давай, жду.

Прошло два месяца. Валентина начала уже забывать про странного китайца. Но уже по осени вечером в квартире Москвиных запел дверной звонок.

— Кого это там еще принесло? — Удивилась Валентина. — Машка, что ли, опять соевый соус забыла купить для своего Муна?

Но это был он — Дан Лонгвей. В безупречном, черном костюме, в темном галстуке, белой рубахе и с букетом роз в руках.

— Добрый вечер, Валя!

— Ба, Лонг?! Ты чего это в таком виде? Расфуфырился!

— Хочу пригласить вас, Валя, в ресторан по случаю получения российского гражданства.

Валентина хмыкнула:

— Все, уже оформил?

— Да, буквально сегодня.

— Быстро!

Лонг улыбнулся:

— Все относительно. Мне казалось, что долго. Так что вот.

И он достал из кармана краснокожую книжицу:

— Надо же это отметить.

И Валентина решилась:

— Ну, хорошо, пошли. В какой ресторан потопаем?

— Конечно в китайский.

Уже в ресторане она спросила Лонга:

— На какие шиши гуляем?

— На что? — Не понял тот.

— На какие деньги?

Лонг засмеялся:

— А-а, вон оно что. Я нашел хорошую работу.

— Какую?

— Экспедитором. У меня «Газель», я и водитель, и закупщик. Езжу по всему краю, закупаю орехи, папоротник, травы разные. Потом продаю все это в Китай.

— И как, получается?

— Конечно.

— Молодец.

Лонг действительно оказался молодцом, и вскоре Валентина уже во все горло хохотала над его шутками. Но уже после полуночи в ресторан зашли трое широкоплечих парней. Валентина не сразу их заметила, но потом ощутила на себе взгляд одного из них, оглянулась и поморщилась. Это был один из ее неудачных романов. Валера и был тем самым мужиком, что она выгнала, любителем «душить» диван. И кроме этого у него было много недостатков, так что Валентина нутром поняла, что этот вечер так просто не кончиться. Действительно, вскоре Валера подошел к их столу, и, ухмыляясь, спросил:

— Ну, что, Валюха, всё, до китаёзов докатилась?

— А ты что, хочешь сказать, что лучше всех?

— Ага, ты еще с неграми переспи.

— Пошел ты на хрен!

— Да что ты!..

— Тебе сказали, куда идти? Показать? — Спросил Лонг.

Валера удивился:

— О, ты даже русский знаешь? Обалдеть! Макака, тебя же надо показывать в цирке! За большие деньги…

Он явно нарывался на драку, но тут, словно из-под земли, выросли трое официантов китайцев. Они были ниже верзилы ростом, не говорили ни слова, но только посмотрев на их бесстрастные лица, Валера отошел, на ходу бросив:

— Мы еще с тобой встретимся, макака желтомордая.

— Надеюсь что встретимся, — согласился уже злой Лонг. — Буду ждать с нетерпением.

Они покинули ресторан уже в третьем часу ночи, до дома Валентины шли пешком, непрерывно смеялись. Но уже у подъезда навстречу им выдвинулись все теже трое парней. Все они были ниже Лонга, зато шире в плечах.

— Ну что, я тебе обещал встречу, обмылок желтомордный? — С ухмылкой заявил Валера. Остальные двое начали обходить пару сзади. Валентина хотела рвануться вперед, уговорить этого козла, чтобы он не трогал Лонга. Но тот ее опередил. Он сделал небольшой шаг вперед, удара рукой Валентина даже не заметила, но Валера захрипел, и, согнувшись напополам, начал валиться в ноги китайцу. Два следующих удара Лонга нанес ногами, и этого хватило, чтобы оба друга Валеры присоединились к его лежачему положению. Вся троица хрипела и плевалась кровью, ворочаясь на мокром асфальте.

— Ну, вот и поговорили, — сказал Лонг. — Доволен? Чтобы я вас тут больше не видел. Хуже будет.

Они поднялись наверх, и Валентина сама затащила в квартиру на секунду остановившегося на пороге гостя.

— Только тихо, на цыпочках, — прошептала она на ухо. — Мои сегодня спят в зале.

Но тихо не получилось. В туже секунду раздался звон битого стекла, и в зал влетел кусок кирпича. Так что до самого утра они вчетвером убирали разбитые осколки, заклеивали окно полиэтиленом. Лонг сбросил свои торжественные наряды, бегал по квартире в одних семейных трусах и майке, беспрерывно шутил. И как-то никто уже не сомневался, что этот парень останется у них навсегда.