Война с Китаем

ЭПИЗОД 51

Война шла своим чередом, и главное, что радовало Сазонтьева — все шло примерно так, как они и рассчитывали. Они, это сам Сазонтьев и начальник Генштаба Колбин. Иван Андреевич Колбин действовал на Главковерха как удав на кролика. Буйный нрав Сибиряка мог усмирить только многолетний адъютант Татарников. Но в три последних года именно Колбин был человеком, вившим из маршала веревки. Может это шло от того, что Колбин в свое время был преподавателем Сазонтьева в академии, но и сейчас маршал совершенно спокойно выслушал длинный доклад начальника штаба.

— Практически везде китайские войска прорвали первую линию защиты, максимально они продвинулись в глубину на сто пятьдесят километров. Вступила в действия вторая линия укрепрайнов. Здесь они застрянут еще примерно на неделю, в отдельных случаях на месяц.

— Удается выводить из укрепрайнов живую силу?

— Да, примерно тридцать процентов.

— Мало.

Колбин пожал плечами:

— А что делать. Это смертники. Японцы своих камикадзе просто приковывали к пулемету цепями, наши идут на это добровольно.

— Что флот?

— Флот радует. Лодка Соловушкина пустила на дно еще один эсминец. Китайцы потом чуть не сутки бомбили этот район, а лодка уже ушла. Благодаря флоту укрепрайны в районе Владивостока не прорваны до сих пор. И не будут прорваны.

— Хорошо. Как идет переброска войск?

— Стабильно. Наконец-то нам пригодился БАМ. Развернуты две полноценных танковых дивизии, два корпуса дальней артиллерии. Они располагаются в заранее определенных районах и готовы в случае прорыва нанести встречный удар. Кроме того мы перебросили еще два полка штурмовой авиации из Калининграда, так что скоро китайской бронетехнике будет совсем плохо.

Как раз в эти дни китайские войска достигли столько вожделенного Тайнакского нефтяного месторождения. Перед уходом русские взорвали нефтяные скважины, так что черный дым тянулся на сотни километров. Несмотря на это ведомство Шоушана раздула из скромного факта военных действий грандиозную истерию. Это преподносилось как главная цель войны, по этому поводу в Тайнак приехал сам Ван Джин. Для телевизионщиков было сплошное мучение снимать Генсека на фоне единственной уцелевшей работающей качалки, все время наползал дым, а потом еще произошел налет русской авиации, так, что Ван Джин чудом остался жив, и после этого уже никогда не пытался побывать в зоне близкой к фронту.

Пудрить мозги Шоушану удавалось только внутри страны. На западе действия китайского руководства оценивались весьма скептически. Кроме того в руки российских солдат попала та самая видеокамера, съемки на которую наблюдала Валя Москвина. Сцена с отрубанием головы несчастной старухи и кровавым футболом была показана по всех телеканалам мира, и она сильно подорвали репутацию китайских вояк.

Когда же китайские войска снова сосредоточились для решающего штурма второй полосы укреплений, в дело вмешалась погода. Пошли дожди, и сначала это не было чем-то особенным, для Дальнего Востока осень — традиционный период муссонных осадков. В этом году господин муссон чуть запоздал, но зато потом превзошел все доселе виданное. Две недели шли непрерывные дожди. Реки, и малые, и большие, вроде Амура, вспухли и разлились вширь. Особенно сильно разлив затронул Амурскую область. Десятки городов, поселков и деревень оказались затопленными. В каждом таком поселении уже разместились воинские части, так что им пришлось срочно покидать обжитые дома и устраиваться менее комфортно, в палаточных лагерях.

В одну из сентябрьских ночей рядовой Мин Делун проклинал всю свою жизнь и особенно тот день, когда он решился пойти и записаться в армию добровольцем. Если бы не это роковое решение, то он сейчас бы не стоял на посту насквозь промокшим, несмотря на плащ-палатку и накинутый сверху кусок полиэтилена. Тело солдата пробирала дрожь, зубы его стучали от холода, и он все поглядывал на часы, рассчитывая, когда же придет смена. Караул задержался на целых пять минут, и этого было достаточно, чтобы Мин Делун с руганью накинулся на сменщиков:

— Какого черта вы так задержались!? Я тут замерз как собака!

— Ты и есть собака, ты забыл, что ли? — Со смехом спросил сержант Ли Генгис. Делунг и в самом деле по гороскопу значился как собака, но того сейчас это напоминание совсем не рассмешило.

— Я вообще не понимаю, зачем нужно ставить караулы в такую погоду, — взорвался Делунг. — В такую погоду могут передвигаться только лягушки.

Сержант сделал строгое лицо. В отличие от новичка Делунга он был кадровый военный и всем своим подчиненным не давал про это забывать.

— Устав требует непрерывного несения службы!.. — начал он читать одну из своих любимых лекций, когда вдалеке послышался какой-то странный шум. Сержант прервал свои рассуждения и обернулся в сторону непонятного звука, стараясь понять, что происходит. А шум все нарастал, это был не привычный звук мотора, а что-то незнакомое, равномерное и все нарастающее. И чем больше он нарастал, тем больше он становился угрожающим.

— Это что еще за… — начал сержант, но потом он прервал свое бормотание и, заорав во всю глотку, бросился убегать. Но убегать было некуда. Местность в том районе была лишена высоких сопок, так что громадный вал воды высотой в десятки метров догнал и поглотил не только сержанта и его караул, но и все подразделения в этом районе, состоящих в основном из танкистов только что переброшенных из Южного Китая дивизий. Чудом выжили единицы.

На следующий день Шоушан истерично кричал в многочисленные микрофоны ведущих телекомпаний мира:

— Этой ночью русские агрессоры снова продемонстрировали свой бесчеловечный характер! Они, открыв заслонки Зейской ГЭС, сбросили в равнину воды Зейского водохранилища, в результате которого возникло рукотворное цунами. Погибли тысячи мирных жителей и солдат народно-освободительной армии Китая. Это чудовищно, просто бесчеловечно!

— Какие потери вашей армии? — Крикнул Дик Ван Дейн.

Шоушан словно не услышал этого вопроса.

— Мы просим мировое сообщество применить к России санкции, как к агрессору, применяющему бесчеловечные методы ведения войны.

— Так сколько погибло человек в результате этой вашей бесчеловечной акции? — Настаивал Эндрю Вейсман.

— Много. Потери устанавливаются, это не так просто.

Больше информации из министра пропаганды журналистам выжать не удалось.

— Ты знаешь, а я все больше и больше начинаю уважать русских, — заявил Дик Ван Дейн уже после окончания пресс-конференции, когда они шли по вечерним, изрядно поскучневшим улицам Пекина. В столице Поднебесной сильно сократилось количество световой реклам, да, казалось, и народа стало меньше. И народ этот стал каким-то невеселым, озабоченным. От былой китайской улыбчивости не осталось и следа.

— Почему? — Удивился американец. За прошедшие недели они сильно сдружились на фоне общей профессии, давно выработанного скептицизма и любви к хорошему шотландскому скотчу.

— Они так лихо расправляются с противником, который по идее должен был их задавить. И эта идея с рукотворным цунами мне весьма симпатична.

Голландец оглянулся по сторонам, и, убедившись, что никто рядом не может их слушать, прикрыл рот ладонь и сказал:

— У меня появился свой источник в генштабе. За небольшие деньги он снабжает меня интересующей меня информацией. Так вот он говорит о том, что от этого цунами погибли не менее сорока тысяч солдат. Кроме того смыло очень много техники, автомобилей, и даже танков. А те танки, что не смыло, сейчас просто некому вести.

— Да, круто. Похоже, что эта война затягивается. Не удался китайцам блиц-криг.

— Да, и нам здесь куковать до тех пор, пока русские не скрутят голову китайскому монстру.

— Вы рассчитываете на такой сценарий? — Не поверил Вейсман. — Русские победят китайцев? При всем преимуществе их войск?

— А другого не дано. Слишком тупо ведут себя китайские генералы. Они пытаются сломать русских числом танков и солдат. А это с ними никогда не проходило.

— Тогда для нас главное в этой войне — совсем не спиться. Идем в бар?

— Конечно. С этим военным аскетизмом в Пекине совсем нечего делать. Только пить.