Вражда

Глава 6

Под подошвами ботинок хрустело битое стекло. Держа карабин наготове, я вбежал в просторную комнату со столиками и креслами, часть которой занимала лестница, ведущая на второй этаж.

— Всем в правое крыло, — донёсся грубый мужской голос из глубины здания. — Кто-то проник в гостиную. Зовите остальных!

Я направился к двустворчатой двери, ведущей в соседнее помещение. Там уже были люди в костюмах и с оружием, что спешили на шум.

— Вижу его! Он движется к главной лестнице, — крикнул один из них.

Загрохотали одиночные выстрелы, я укрылся за стеной рядом с открытой дверью. Пули свистели в воздухе и врезались в стены, кроша штукатурку. За моей спиной разбилось окно.

Выглянув, я увидел двоих. Один стоял посреди комнаты, второй пристроился за креслом. Я высунулся и раскрытой ладонью ударил по воздуху, создавая энергетическую волну.

Первый дружинник влетел в шкаф, и битый хрусталь посыпался на его голову. Следующая волна отбросила второго вместе с креслом, и тот, проехавшись спиной по гладкой кафельной плитке, оказался возле противоположного от меня дверного проёма, где засели ещё несколько бойцов. Они продолжали стрелять.

— Прекратить огонь! — крикнул я. — Остановитесь!

Меня никто не слушал. Два сбитых мной охранника поднялись и отступили к своим.

— Прекратить огонь! — крикнул я и вышел. Руки я приподнял, демонстрируя мирные намерения, но оружие не бросил. Ствол моего карабина теперь смотрел в потолок. В меня попали три или четыре пули, после чего с другой стороны тоже раздалась команда «прекратить огонь», и пальба смолкла.

— Ты кто такой и чего нужно? — в двери показался мужчина с усами, который держал меня на мушке.

— Артём Востряков, — представился я. — Я пришёл забрать девушек, которых вы держите в плену. Я не хочу проливать кровь. Отпустите их, и мы уйдём.

— Ты вторгся на частную территорию. Сложи оружие!

— Вероника Борецкая — моя невеста. Я хочу поговорить с ней.

— Положи оружие и убирайся!

— Вы не имеете права мне препятствовать.

— Убирайся, я сказал!

— Опусти ствол и отойди с дороги!

— Брось оружие!

— Вы нарушаете закон.

Мы кричали наперебой. Дружинник не желал уступать, а я пытался предотвратить кровопролитие, поскольку понимал, что если опять начнётся стрельба, то это конец — конец всем, кто охраняет дом. А чем они провинились? Тем, что подонок, вставший во главе рода, отдал им идиотский приказ? Но усатый упёрся рогом и слушать меня не желал.

А время шло, пора было заканчивать бесполезный диалог. Кому-то предстояло нажать на спуск.

За спиной раздались выстрелы, заставившие меня обернуться. Пока я пытался уговорить дружинников сдаться, на лестнице, что находилась в гостиной, появились ещё два мужчины в костюмах. Пристроившись у перил, они палили в меня из пистолетов.

Я бросился обратно в комнату. В это время усатый скомандовал «Огонь!», и здание наполнил оглушающий треск карабинов и штурмовых винтовок.

Спрятавшись за стеной от основной группировки, я прицелился в парня, который стоял на лестнице, перезаряжая пистолет. Несколько выстрелов — и его белая рубашка покрылась красными пятнами. Он завалился и покатился вниз. Второй выдержал штук пять попаданий, а потом схватился за ногу и тоже упал на ступени. Он ухватился за перила, пытаясь подняться, но следующие три пули окончательно угомонили его.

Тыл оказался чист — по крайней мере, я на это надеялся. А из другой комнаты по мне продолжали лупить изо всех стволов. Попадали в основном в стены, из-за чего в помещении висела пелена пыли, но палить не прекращали.

Мне надо было срочно продвигаться вперёд, пока не поспело подкрепление. Комнаты Вероники и Ольги находились на втором этаже, значит, путь мой лежал наверх. Вот только я сомневался, что меня так просто впустят, а девушек — выпустят. Неизвестно, какие приказы получила охрана.

Я выскочил из-за стены и ринулся к следующей двери. Комната — метров десять длиной. Оказавшись на её середине, ударил энергией. Невидимая волна ураганом снесла всех дружинников, что топились в дверном проёме, вместе с самой дверью и куском не очень толстой стены. Я даже не остановился, на ходу принялся стрелять по валяющимся на полу людям.

Следующая комната оказалась главным холлом с высоким потолком. Две лестницы располагались вдоль стен друг напротив друга. На той, с которой простреливался вход в гостиную, стояли два дружинника и вели по мне огонь, ещё трое устроились за узорчатыми коваными периллами на втором этаже. Звук нескончаемой стрельбы эхом разносился по огромному помещению. Пули крошили стены, плитку на полу, рвали в щепки дверные косяки и мебель. В меня тоже прилетало, но я даже не замечал этого.

Один дружинник поднялся с пола, но получил десяток пуль и растянулся на кафеле. Второй, отстреливаясь, полз в другую комнату. Я перевёл на него огонь и выбил ему энергию, после чего прикончил выстрелом в голову.

Пока убивал этих, остальные успели отбежать в другую комнату. Я сменил магазин, а потом высунулся и направил энергетическую волну в моих недругов. Она вынесла дверь напротив. Следующая волна швырнула в стену бойцов, расположившихся на лестнице, и согнула перила. Перилам на втором этаже тоже не поздоровилось: третья волна вырвала их, отбросив вглубь помещения вместе с дружинниками.

Сбитые невидимыми ударами бойцы поднимались и искали укрытие, но мои пули настигали их. Сквозь грохот пальбы доносились крики раненых, в воздухе стояла плотная завеса пыль. Но охрана не сдавалась и продолжала поливать меня свинцом.

Я спрятался за выщербленную стену. Извлёк магазин. Новый вставить не успел, поскольку услышал топот. Выглянув, понял, что на меня несутся трое с шашками.

Они были уже слишком близко. Пришлось опять создать энергетическую волну, но усатый, который нёсся первым, движением руки блокировал её. Бегущие за ним бойцы очутились на полу, но усатый остался на ногах.

Я предплечьем принял удар его шашки и треснул кулаком в нос. Ещё два раза отбил рукой шашку, а затем двинул кулаком по печени и в челюсть. Усатый покачнулся. Клинок взмыл над моей головой, но я упреждающим ударом ноги в живот оттолкнул противника. Получив лишнюю секунду, я сосредоточил в руке побольше энергии. Мой кулак кувалдой опустился усатому на голову, прервав атаку, мощный апперкот — и мой противник шлёпнулся задом на побитый кафель.

Карабин мой валялся на полу, но сейчас мне он был не нужен. Я вытащил из-за спины шашку. Но тут налетел второй дружинник. Я парировал серию ударов, принял один предплечьем и рассёк противнику голову от макушки до подбородка.

От шашки другого парня уклонился, отступив, а затем принялся парировать и, подловив момент, двинул ногой в живот и тут же полоснул его клинком. Дружинник блокировал шашку, и я снова двинул его в живот. Парень шлёпнулся на пол, закрылся рукой. Отрубленная рука отлетела в сторону. Второй удар срезал половину черепа.

Моя шашка встретилась с шашкой усатого. Сталь зазвенела от серии молниеносных ударов. Его клинок полоснул меня по ключице, я рубанул в ответ, но защиту не пробил, принял очередной удар головой. Было больновато. В искусстве владения холодным оружием я уступал сопернику, поэтому приходилось использовать другие свои преимущества. Третий мой удар опять встретился с энергетической оболочкой. Я подставил руку, приняв, остановив клинок усатого и рубанул по ключице. Шашка, словно нож в масло, вошла в плоть противника до самого живота.

Вытащив из раны окровавленный клинок, я ринулся на остальных. Кровь была на моих руках, лице, одежде, а разум застилала пелена боевой ярости. Я влетел на лестницу, не обращая стрельбу, что вели по мне почти в упор и принялся рубить первого попавшегося дружинника. Клинок встретился с энергетической защитой. Один раз, другой, третий… Я продолжал махать шашкой. Очередной замах — клинок отсёк противнику руку и оставил глубокую рану от плеча до живота.

Я влетел на второй этаж. Тут — четверо. Ударная волна смела двоих. Я ринулся на третьего. Дружинники поднимались и стреляли. Эти идиоты даже не думал отступать. А я бежал от одного к другому и резал их. Когда остановился, выстрелы смолкли, а в холле на забрызганном кровью кафеле лежали четыре изрубленных трупа.

На первом этаже кто-то ещё оставался, но они не торопились наверх. Наверное, до них дошло, что бессмысленно продолжать этот бой, да и у меня не было цели вырезать всех подчистую. Мне следовало поскорее найти Веронику и Олю и удрать отсюда.

— Вероника! — позвал я, заглядывая в коридор с четырьмя дверями, за ними находились комнаты детей Ростислава Борецкого и что-то вроде кабинета. Бывал я тут уже не раз и потому хорошо знал, куда идти. Медленно двинулся по коридору, ожидая нового нападения, как вдруг одна из дверей открылась. Я остановился. Из-за двери выглянуло личико Вероники.

— Тёма! Ну наконец-то! — воскликнула девушка и побежала ко мне.

— Стой! Осторожно! — сказал я, но Вероника кинулась мне на шею, не обращая внимания на забрызганные кровью лицо и одежу.

— Почему так долго? Нас чуть не убили, — протараторила она и, окинув меня взглядом, добавила с беспокойством. — Ты не ранен?

— Нет. Где Ольга?

Оля вышла из той же комнаты.

Сёстры сильно отличались и по характеру, и внешне. Если Вероника имела маленький рост и довольно пышные формы, то Оля была высокой и худенькой. Тонкие черты её меланхоличного лица выглядели спокойно даже сейчас, несмотря на весь ужас ситуации, и только выразительные карие глаза выдавали тревогу. Они смотрели на меня то ли со страхом, то ли с надеждой. Оля была одета в широкие спортивные брюки и толстовку, а Вероника — в шорты и футболку.

— Что произошло? — спросила Оля, подходя ко мне и с ужасом глядя на окровавленные тела вокруг.

— Надо уходить, — заявил я. — И быстрее. Сейчас тут будет подкрепление.

Сосредоточив в руках силу, я разорвал бреслет-нейтрализатор на запястье Вероники.

— Ай, осторожнее, — поморщилась она, потирая поцарапанное запястье. — Я вообще-то без энергии.

— Ну простите уж, как получилось, — я взялся за браслет Оли и тоже сломал замок.

Теперь обе девушки были свободны и имели возможность создавать энергетическую защиту.

— Мне надо переодеться, — заявила Вероника. — Я быстро. Оль, ты тоже не тормози. Побежали скорее. Собираемся и уходим. Слышала, что Артём сказал?

Девушки скрылись в своих комнатах и вышли минут через пять, одетые в джинсы и ветровки. Оля несла за спиной небольшой бежевый рюкзак, а вероника держала в руке сумочку.

И тут из сада донеслось рычание мотора. Я подбежал к окну, что выходило к воротам. С этой стороны перед крыльцом была мощёная площадка с фонтаном в центре. Дом стоял торцом к ограде, и потом я не видел, что делается на улице, зато видел, как на территорию въехал «Кречет» с гербом Борецких и повернул орудие в нашу сторону. Въехал и остановился. Следом вбежали четыре бойца в полевой форме, касках и бронежилетах, вооружённые обычными штурмовыми винтовками. Двое засели у фонтана, двое — возле машины.

— Что там? — Вероника подбежала к окну, но я тут же оттащил её и заставил пригнуться.

— Не мелькай в окне. Подмога прибыла.

— Вот же блин. И как нам выйти?

— Другим путём. Оль, пошли, — я махнул рукой застывшей посреди холла девушке.

Оля никак не могла оторвать взор от порубленных тел и пола, покрытого красными брызгами и разводами, но когда мы с Вероникой двинулись вниз по лестнице, она пошла за нами.

Дом превратился в руины. Половина окон были побиты, разломанные двери и мебель валялись посреди комнат, а изуродованные щербатые стены смотрели на нас пулевыми отверстиями. Под ногами хрустели куски штукатурки, стекло и битый кирпич. Дополняли картину лежащие тут и там мёртвые дружинники.

— Боже мой, во что дом превратился, — ужаснулась Оля, когда увидела первый этаж.

— Не смотри на пол, — предупредил я.

Мы прошли комнату, где валялся дружинник с разрубленной головой, из которой вывалилось всё содержимое.

— Ничего страшного, — мужественно произнесла Оля, пытаясь сохранить видимость самообладания.

Я нашёл свой брошенный карабин и перезарядил его. Теперь он снова был у меня в руках, а шашка лежала в ножнах за спиной. Мы выбежали на террасу через выбитую дверь, и тут Олю стошнило. Кровавые сцены произвели на девушку слишком глубокое впечатление.

— Ну давай же, Оль! — торопила сестру Вероника. — Потом блевать будешь. Нам надо бежать!

— Всё нормально? — я подошёл к Оле, которая была бледна как покойник и, казалось, вот-вот упадёт в обморок. — Нам правда надо идти. Сможешь?

— Постараюсь, — выдавила девушка, и её снова стошнило.

Я внимательно наблюдал за домом, прислушиваясь к каждому звуку. Прошло много времени с того момента, как броневик въехал на территорию усадьбы, и дружинники уже должны были быть тут. Но они медлили.

— Всё, уходим, — скомандовал я, услышав звук шагов в соседней комнате. — Они здесь.

— Слышала? Потом доблюёшь, — Вероника схватила за руки сестру, которая едва отошла от второго приступа, и потащила за собой.

Мы перелезли балюстраду и побежали к тому месту, где нас ждал Валера. Я постоянно оборачивался к дому и когда увидел в окне людей в военной форме, сделал несколько выстрелов, заставив их укрыться.

Обогнув зелёную изгородь, мы пробежали мимо внедорожников, потом — через садик с ещё одним фонтаном и кусты, и упёрлись в высокий кирпичный забор. Впрочем, это была меньшая из трудностей на нашем пути. Приказав девушкам создать защитные оболочки, чтобы случайно не зашибло камнем, я сосредоточил в руках энергию и ударил по ограде. Та с грохотом рухнула, окутав нас клубами пыли.

Я выглянул через пролом, держа карабин наготове. «Карадаг» стоял неподалёку. Валера, высунувшись из открытой двери, замахал нам рукой. Неприятелей поблизости не было. Мы побежали к машине, теперь следовало поскорее убраться из этого района.

Алексей Данилович и Константин Данилович Голицыны приехали в Новгород позавчера перед тем, как московская группировка ликвидировала семью великого князя. Две баллистические ракеты поразили особняки в загородном поместье Ростислава Борецкого, за этим последовал ракетный удар с вертолётов и высадка десанта. После непродолжительного боя с отрядом новгородской дружины, защищавшим поместье, территория оказалась взята под контроль частной армии Голицыных.

Оба Даниловича были посланы, чтобы лично контролировать операцию. С ними явились три сотни бойцов ЧВК «Бердыш» и две дюжины бойцов московской дружины. Часть их расквартировалась в уцелевших постройках на территории усадьба бывшего великого князя, часть — на базе новгородской дружины, ещё две группы — в домах Святослава и Ростислава Борецких.

Жена и дети Святослава покинули Новгород тоже позавчера. Никто точно не знал, как будут разворачиваться события, поэтому Голицыны предложили Борецкому обезопасить семью, и тот согласился. Теперь у Святослава гостили Константин и Алексей, а сам особняк охранялся, как военная база. Не менее надёжно охранялся и дом бывшего великого князя, где держали двух дочерей Ростислава. Николай Голицын, когда узнал, что девчонки живы, лично распорядился взять их под стражу.

План захвата власти в Новгороде Николай Святославович разработал ещё перед Новым Годом. В первую очередь предполагалось устранение великого князя Ростислава Борецкого, который был подвержен сепаратистским настроениям и который обманным путём заполучил доступ к ряду важных секретных исследований. Одновременно с этим требовалось ликвидировать Артёма Востряков. Имелись веские основания считать, что у парня — первый ранг мастерства, хотя семья это скрывала. Артём был замешан в махинациях Ростислава, и его действия могли нанести непоправимый вред всей операции.

Первый пункт плана был выполнен блестяще, а вот со вторым возникла заминка. Николай Святославович посчитал, что для ликвидации Вострякова хватит одного взвода наёмников при поддержке двух единиц бронетехники. Тратить лишнюю баллистическую ракету ему показалось слишком накладно. Но скупой платить дважды — данный случай наглядно продемонстрировал эту поговорку. Наёмники не справились, и Артём до сих пор оставался жив. Более того, теперь никто не знал, где он находится, что серьёзно осложняло ситуацию.

Разумеется, Святослав был в курсе происходящего. Он оказался более сговорчивым, нежели его старший брат, и Николай Святославович быстро нашёл с ним общий язык. Помогло то, что Святослав недолюбливал Ростислава, ведь тот убил их отца. Теперь оставалось добиться, чтобы новгородцы принесли клятву верности новому великому князю. Если это случится, операцию можно считать успешной.

Этим пасмурным утром оба брата сидели в угловой гостиной на первом этаже особняка Святослава Борецкого. Последние два дня комната служила штабом. Здесь находились два стола, на одном из которых стояла компактная радиостанция и лежала бумажная карта. Братья обсуждали изменения в планах.

Константин был младшим. В этом году ему исполнилось тридцать. Его брат, который возглавлял операцию, был на семь лет старше. Отец их служил директором родовой корпорации, сыновья тоже занимали руководящие должности в компании, параллельно являясь тысяцкими московской дружины. Несмотря на разницу в возрасте, братья были похожи — оба крупные, тяжеловесные, с широкой костью. Старший носил бородку.

— Я считаю, их надо перевезти в другое место и усилить охрану, — говорил Константин, склонившись над картой. — Не сегодня-завтра Востряковы попытаются их отбить.

— Пока мы не знаем, где Артём, — Алексей, сидя за столом, просматривал почту на голографическом экране смарта. — Он вряд ли сюда сунется в ближайшие дни. А другим Востряковым это не нужно.

— Уверен? — Константин скрестил руки на груди. — Э, брат, ты, верно, забыл, что сказали уцелевшие. Он перебил тридцать человек. Тридцать! И ведь не абы кого, а мастеров рун, энергетиков. Боюсь представить, что Артём натворит, явившись Новгород. Необходимо срочно усилить охрану и затребовать у Николая Святославовича ещё людей.

— Ну полно, брат, — Алексей закрыл экран. — Неужто три сотни солдат не сладят с одним сопляком? Николай Святославович только посмеётся над нами.

— Ты недооцениваешь его, — покачал головой Константин. — Сопляк этот обладает чудовищной силой. Лично я вообще приказал бы регулярной армии занять город. На всякий случай.

— Тем самым настроив против Святослава общественность, да? Рано пока. А девчонок я и сам думаю перевезти. И охрану усилим. Остальное излишне.

Зашипела рация.

— «Тишину» вызывает второй пост, — закричал кто-то сквозь грохот стрельбы. — На нас напали. Несём потери. Нас тут почти перебили всех. Пришлите помощь! Срочно! Мы не удержим дом.

Алексей схватил переговорное устройство:

— Сколько их?

— Один! Но он нас всех сейчас перережет. Его невозможно остановить!

— Понял. Не давайте ему добраться до сестёр! Сейчас пришлю кого-нибудь.

Положив манипулятор на стол, Алексей посмотрел на брата.

— Я же говорил? — Константин глядел в ответ с упрёком. — И что теперь делать?

— Бери людей и выезжай, — скомандовал Алексей. — Я вызову отряд с базы и тоже приеду. Не дай этому козлу увезти девок. Если погибнут — так погибнут, но если уйдут, Николай Станиславович с нас три шкуры снимет.

Спустя минут десять, Константин, проклиная всё на свете, в том числе непредусмотрительность брата, уже мчал на своём внедорожнике к дому Ростислава Борецкого. Следом ехали «Кречет» ещё два внедорожника, набитые наёмниками и бойцами дружины. Два броневика Борецких дежурили недалеко от усадьбы и должны были поддержать огнём.

Долетели минут за пять. Когда подъезжали, Константин заметил впереди чёрный «Карадаг», к которому из пролома в ограде бежали парень в полувоенной одежде и две девушки. Константин сразу сообразил, кто это. Сёстры Борецкие уходили, их требовалось срочно остановить.

— Это они! Перекрыть дорогу! — скомандовал по рации Константин. — Огонь на поражение. Никого не жалейте.

Машины развернулись, перегородив проезжую часть, бойцы высыпались из автомобилей. Яркий синий луч ударил в дорожное покрытие, разворотив асфальт и оторвав бампер одной из машин. У противника имелись энергоблоки, и это было плохо.