Время Надежды (СИ)

35

- Трогаем. - Взвизгивает Филипп. В этом он весь. Даже в мелочах пытается отжать себе первенство.

Впрочем, нет. Никакая это не мелочь. Это символ. Распоряжение, напрямую касающееся самого важного действа. Поэтому я реву, голосом, которому позавидовал бы корабельный боцман, случайно раздавивший свисток:

- Трогай!

Возможно, школа Герры пригодится здесь больше, чем я думал вначале. Встревоженно переговаривающая толпа на мгновение замолкает. Собирается с силами, чтобы поддержать меня ликуюшими возгласами, - каждый вкладывает в голос надежду. Нас провожают громкими выкриками и аплодисментами. Из-за перчаток и варежек звук получается глухим, точно обвал в далеком ущелье.

- Умоляйте короля спасти отца. - Слова мастера Ватабэ почти тонут в этом гуле и в стуке копыт.

Рвано киваю, пустив коня тяжелой рысью. Только в конце Кружевного моста нагоняю вырвавшегося вперед брата.

- Эй! Эй! Потише! - Осаживаю его, подхватив легконогого скакуна Филиппа под уздцы. И тотчас жалею, - слишком сильно перегнулся и наклонился рывком. Едва не вывалился из седла в неудобных доспехах. Латы весят, словно их точили из камня.

Хорош бы был сыночек наместника. В лучшем случае я бы копошился сейчас в подножной грязи. Еще и собственный кортеж бы по мне проскакал. Красота!

Зло рявкаю:

- Умерь свой пыл.

- Он умирает, пока мы с тобой делим место! - Огрызается Филипп.

- Не верю, будто ты этому не рад. - Цежу я, но поводья все-таки выпускаю.

Мне искренне хочется убедиться, что Филипп не при чем. Тогда бы в нашей семье осталось подобие чего-то нормального…

Чуть замешкавшись, мы выстраиваемся как положено по регламенту. Вначале я, Филипп на полкорпуса позади. За нами мастер Ватабэ, следом все остальные.

Серый Замок за нашими спинами заходится в приветственном реве труб и грохоте барабанов. В ответ им со стороны прибывающих стонут легендарные кроммовы горны, и редко, точно сердца умирающих, бьют барабаны. Каждый удар эхом во мне отзывается.

Уже видна черная масса королевской процессии. Огромное уродливое пятно, расползшееся по припорошенной снегом равнине. В сизом свете ощетинились копья, под порывами ветра трепещут черные языки флагов. Остроконечные шлемы, сотни и сотни голов… Словно галька вокруг Дома Драконов.

Отцу докладывали об их количестве. Мы думали, будто готовы. Но одно дело воображать, а другое - видеть воочию. Король привел за собой целое войско! Будто задумал осаду. Как мы всех их прокормим?

Скоро сравняемся. Я уже могу рассмотреть кроммовых неутомимых солдат, закованных в черненые доспехи и кожу. На миг что-то внутри стыдно радуется: хорошо, что они не враги. Кроммы наши хозяева.

В Герре мне пришлось воевать, - должно быть, поэтому сейчас чувствую трепет. В отличие от Филиппа и здешних сеньоров, я знаю, как это бывает. Я участвовал в сухопутной резне и стычках на палубах, где крови было не меньше. Признаться, ни один противник не вызывал такого животного трепета.

Строй конных воинов-кроммов расступается, открыв нашим взорам королевскую повозку. Она похожа на огромную черную тыкву, змеящуюся щупальцами-усами. В нее впряжена восьмерка непонятных животных, то ли украшенных рогами и накладной чешуей коней-переростков, то ли неизвестных в Восьмигорье существ.

Процессия останавливается. Музыканты стихают. В Сером замке жалко всхлипывает одинокая труба, и замолкает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍