Время Надежды (СИ)

62

- Ваша Светлость, - Йерген склоняется в учтивом поклоне. Очнувшись, я тоже с суетливой поспешностью приседаю в неловком подобии реверанса.

- А ты здесь зачем? – Спрашивает у хозяина Гордиан Анэстей, таким тоном, что мне хочется втянуть голову в плечи.

- Помогаю. Так быстрее получится сделать портрет. Времени-то осталось в обрез.

- Ты эльф, что ли?

- Ну да. Это проблема?

- Нет, эльф. В тебе нет нужды. Уходи. Художница сама справится.

Мне становится страшно. А ведь я не чувствовала страха тогда, когда мы оставались наедине в подворотне. Пытаюсь себя успокоить: если бы наместников наследник хотел, он бы еще тогда сделал мне что-то дурное. Или продолжил начатое тем пьяным уродом. Или… Я бросаю затравленный взгляд на лакированный череп. Череп сочувственно скалится.

- Ваша Светлость, мы всегда работаем вместе. – С вышколенной вежливостью упрямится Йерген.

Гордиан Анэстей кивает, смерив его неприязненным взглядом:

- Понимаю. Но ты здесь не нужен.

Мне кажется, Йерген сейчас скажет, что я рабыня. И не художница даже. И что по закону если он не захочет, его никто не заставит оставить здесь свою собственность. Даже сын наместника против этого не попрет.

Или я заблуждаюсь? И в Арглтоне есть лишь одно право, - право сильнейшего?

Йерген ограничивается мелким кивком:

- Сколько у Вас в распоряжении времени?

- Пара часов.

- Я буду ждать ее.

Гордиан Анэстей ухмыляется, словно эльф сказал что-то смешное. Дождавшись, когда Йерген уйдет, он поворачивается ко мне:

- Этот малый здорово тебя опекает.

Почему я раньше не расслышала в его голосе эти противные, снисходительные нотки избалованного ребенка? Тон того, кому все само с неба валится? Даже сейчас. Гордиан Анэстей захотел любопытную игрушку, и тотчас ее получил.

«Ну да, я игрушка. Не только для него, и для Йергена тоже», - мелькает грустная мысль. Нельзя обманываться. Я только рабыня. От этого не уйти.

- Ну… Да. – Мямлю я, растерявшись.

- Я обещал, что найду тебя, помнишь? – Самодовольно хвастается наместников сын.

Нашел чем гордиться, когда в его руках армия слуг и сотни карателей. С такими силами и вошь не пропустишь…. Хотя, по правде, я мало что помню о том разговоре. Случайная встреча попросту стерлась на фоне переживаний.

А этот Гордиан Анэстей отчего-то запомнил. Просит:

- Нарисуешь меня? Только так, чтобы я на себя был похож. А то у нас половина портретов в галерее на одно лицо. И знаешь, что очень обидно? Это лицо - одутловатая физиономия моей троюродной тетушки Магды-Ветты.

Должно быть, это сказано в качестве шутки. Но я не знаю, как реагировать. Пристало ли смеяться? Мне подобает ограничиться вежливой улыбкой? Или нужно сказать, что тетушка Магда-Ветта была видной женщиной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍