Время Надежды (СИ)

42

Дверь питейной позади нас распахивается, оттуда вываливается несколько захмелевших мужчин. Я по голосам слышу: человека три точно, не меньше. Они выкрикивают бессвязные слова и обрывки песен.

Внезапно я понимаю, что мы в узком проулке. Единственное пятно света – стоящая на подоконнике питейной масляная лампадка, и мы ее давно миновали. Хотя, нет. Света позади больше, чем дает жалкий жировичок. Рыжие отблески мотаются по стенам, выползают вперед. Кто-то из пьяных держит фонарь, и они быстро нас нагоняют.

- А куда это мы такие нарядные? – Тянут из-за спины.

Я сжимаюсь, мое сердце колотится. Мне хочется побежать.

- Не оборачивайся. – Сквозь зубы шепчет Йерген, ускорив шаг. Берет меня за руку.

Впереди уже виден проход на более оживленную улицу. Сейчас там наверняка больше прохожих.

- Парочки тут у нас… Женихаются.

- Одним – все. Другим – ниче. Полюбовница? Ладная. – Заплетающиеся, хриплые голоса.

«Что все?» - Хочется мне закричать. Но я боюсь сделать хуже.

Где каратели, когда они так нужны?

- Одежда хорошая. Отдай. Да и бабу мы заберем. – Меня кто-то хватает за плечо, я с усилием выворачиваюсь. Крепко прижимаю сумку к себе. А что в ней? Даже не помню. Чувствую тупую боль там, где меня схватили. Должно быть, будет синяк.

Йерген останавливается. Я в ужасе кошусь на его подвязанную руку в лубке.

Понятно уже: эти просто так не отстанут. А у меня… Нечем даже отбиться.

Отбиваться? Смешно. Крепко мы вляпались.

Оборачиваюсь. Они огромные, должно быть, каменотесы. Четверо. Пятый мочится на порожек одного из домов.

Где-то далеко лает собака, плачет младенец. Звуки обычной жизни. Далеко, да.

- Эй, работяги, полегче! – Неожиданно надменным тоном бросает Йерген. - Иначе я доложу сиру Вальбрусу, что это вы помешали привести к нему полюбовницу. Хотите встать поперек сира Вальбруса?!

Все четверо начинают что-то мычать. Облегчившийся пятый к ним не подходит, переминается позади.

- Вы будете водить к хозяину своих жен и дочерей, пока он со своими бугаями от вас не отстанет. А это случится очень нескоро. Мужики, дайте пройти. – Цедит Йерген, дергая меня за запястье.

Мы невыносимо медленно шагаем к выходу из переулка. Я чувствую на себе тяжесть взглядов. В затылке и в спине что-то покалывает, мечутся ледяные иголочки. Мне хочется побежать.

- Эээ, мужики. В «Веселый дом»? – Неуверенно предлагает кто-то из пьяных.

Наконец, мы выходим из проулка на улицу. Мимо проезжает повозка, скрипит колесом, на перекрестке парочка горланит песню про Мари и чулки. Волной нахлынувшее облегчение невозможно терпеть. Я начинаю плакать. Сначала по щекам катятся горячие слезы. Потом что-то во мне переламывается, я начинаю рыдать, давясь жалкими завываниями. Рыдаю от усталости, тоски по Габи, от несбывшихся надежд, пережитого страха, - от всего вместе.

- Эй, ну ты че? – Растерянно тянет Йерген.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍