Время Надежды (СИ)

69

Пробую представить ее маленькую сестру. Какого роста дети в три года? Должно быть, мне не выше бедра. А может, вообще по колено? В моем воображении Габи с маленьким лицом Кирстен. Смотрит на меня испытующе: «Спаси».

Я для себя уже понял: хочу сделать хорошее. Совершить достойный поступок не ради призрачной цели и не для расплывчатого арглтонского блага. А для того, чтобы два маленьких человека воссоединились и были счастливы. Не успокоюсь, пока не помогу художнице. Мне хочется увидеть на лице Кирстен открытую, исполненную искренней благодарности улыбку.

Чтобы ее глаза смотрели на меня, и, наконец, видели.

Только не знаю, успею ли перед Турниром. Мастер Ватабэ с соратниками завалили меня делами отца. Оказывается, наместник еще до «выздоровления» тайно назначил меня своим доверенным лицом с правом последнего слова. Как будто предчувствовал. Теперь я, отупевший после изнурительных тренировок, вынужден разбираться с городскими делами. Слепо подмахивать приказы я не могу.

Иногда во мне нет нужды, - отец справляется сам. И, как сегодня, у меня появляется несколько свободных часов. Но большую часть времени наместник Келебан проводит в жутковатом окостенении. Придворные избегают лишний раз заходить к нему в кабинет. Между собой они зовут комнату «склепом».

Близость Турнира начинает давить на мои плечи по-новому. А что, если до открытия я не успею встретиться с Кирстен? И меня в первом круге Турнира убьют. Или ранят? Так, что придется долго отлеживаться? Я ничем не смогу ей помочь, и мы больше не встретимся.

Уже не могу относиться легко к собственной смерти. Понятное дело, умирать я никогда не желал, но...

Не знаю, как описать это чувство.

Наверное, так: душа не выдержала. По швам разошлась. Открылись новые даже не уголки, огромные пространства, и все они заполнены Кирстен. Так что сражаться я буду не за свои честь и имя. Даже не за родной город. Выйду бороться за то, чтобы иметь возможность ее снова увидеть.

Я уже навел про нее справки. Выяснил все, что возможно узнать. Она числится рабыней при эльфе. Тот выкупил девушку и младенца из городских рабов после того, как те стали сиротами. С родителями у Кирстен история мутная. Да и сам эльф подозрительный тип, надо про него отдельно узнать. Но история с сестрой правда.

Вот так. Лучшая девушка на свете - рабыня. Меня это не останавливает.

Только как Кирстен может быть рабыней, не понимаю? Личные рабы - слабые, бесхребетные существа, исполненные алчным желанием выслужиться. Городские - корявые и недалекие. Кирстен слеплена из другого теста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍