Все это было на войне

Ночью, перебив в селе охрану,

Захватив с пшеницею обоз,

Полицейского поймали партизаны

И ввели в землянку на допрос.

«Отвечай нам, сукин сын, предатель,

На огонь глазами не мерцай…

У гестапо живший на зарплате,

Бывший русский, чертов полицай…

Ты плетьми детишек избивал?»

— «Избивал…»

«Ты девчат в неволю продавал?»

— «Продавал…»

«Партизан в гестапо выдавал?»

— «Выдавал…»

…Жарко, страшно ворогу в землянке.

На столе фонарь «летучья мышь» горит,

У стола, в мерлушковой ушанке,

Полицай затравленный стоит.

Валенки на нем, тулуп овчинный,

Черная — лопаткой — борода…

Он в соку еще, видать, мужчина,

Да податься некуда… Беда!

А вокруг сидят на нарах партизаны,

Сигаретами дымят со всех сторон;

Смотрят, смотрят злобными глазами —

Он не первый, не последний он.

Полицай глазами водит, косит,

Будто в землю хочет спрятать взор…

А над ним уже в молчанье произносит

Командир отряда приговор:

«Имя мы твое когда-то знали,

Да забыли… К черту имя тут!

Как тебя по паспорту б ни звали —

Все равно мерзавцем назовут.

Суд у нас короткий, правый, строгий,

Жалости напрасно ожидать.

Вздернуть бы тебя среди дороги,

Да березку жаль, бандюга… Расстрелять!»

…На поляне, меж снегов глубоких,

Как в волнах, купается луна…

Выстрел. Эхо. Шум шагов далеких.

Тишина…