Вторая война шиноби: Страна Рек

Глава 21 Цунаде

Цунаде проснулась от обеденного сна и сладко потянулась на своей огромной кровати. Из сада доносились звуки подготовки к завтрашнему празднику Весны, но она вставать и помогать не спешила. Повернулась на бок, подбила шелковую золотую подушку, прикрыла глаза и стала мечтать о свадьбе с Даном. Представляла на себе белое кимоно из той дорогой ткани. И подумала, что обязательно все будет украшено белыми розами. Да и вообще вся будущая жизнь показалась ей такой белой-белой… От этих мыслей она с трепетом вздохнула, вскочила с кровати в одной тонкой светлой атласной ночнушке, подошла к большому зеркалу в серебряной раме и радостно улыбнулась.

Спальня Цунаде была просторной, как и все жилые комнаты в поместье. Кроватью служил низкий пьедестал с огромным мягким матрасом, заправленный шелковым золотым бельем. На сад выходили светлые седзи, через них слабо пробивался свет. На других стенах были нарисованы пейзажи дальних стран. На полу лежали полу светлые татами, а по углам стояли большие сундуки и высокие фарфоровые вазы. Мебели было совсем немного, но вся была очень изящной, из ценной породы красного кедра.

Цунаде покрутилась у зеркала еще, как вдруг хорошее настроение испортилось, когда она поняла, насколько сильно изменилась. Взяла в пальцы сухие кончики волос и подумала, что надо будет их обрезать. Посмотрела на лицо и ужаснулась, когда поняла, сколько же пудры потребуется замазать весь этот загар. А что еще хуже — появились веснушки: все-таки зря она отказалась их выжигать маминой микстурой. Подтянула щеки и еще внимательнее пригляделась к коже.

— Нет, перед свадьбой обязательно надо будет с этим что-то сделать, — решила она, построила себе глазки и представила, как ее видит Дан. А затем нахмурилась и вообразила, что ругается с Джирайей. Между бровей появилась морщинка, и Цунаде скорее ее разгладила. Сделала шаг назад и вытянула руки. Только сразу же об этом пожалела, когда увидела светлый пушок. — Черт, — выругалась она, — надо же было забыть про такое. Как же завтра я буду всем подавать руку?

И уже был велик соблазн, позвать слуг, чтобы те занялись ее красотой. Но у нее была назначена встреча с Даном, и она подумала, что разберется с этим вечером. Посмотрела вновь на свое отражение, стянула на спине ночнушку и встала боком. С грустью оглядела грудь и вспомнила, что у Икки она была больше. Поставила руки на бока, втянула живот и улыбнулась — талия у нее всегда была тонкая. Повернулась к зеркалу спиной, заглянула через плечо и тяжело вздохнула, когда увидела, насколько сильно она похудела. От симпатичного вида сзади не осталось и следа, а ноги стали слишком тонкими. Все-таки права была мама, когда говорила, что война из нее красавицу не сделала.

— Ну ничего, — улыбнулась Цунаде, когда поняла, что в мирное время все формы вернутся.

Из сада продолжали доноситься звуки подготовки, и Цунаде должна была, наверное, помочь, но у нее были другие планы: Дан пригласил ее встретиться в каком-то новом месте и пообещал, что ей очень понравится. Только уйти через главный вход она не могла — родителям сразу же доложили бы, что она покинула поместье. Оставалось только уйти через высокие стены, окружающие территорию. Но, к большому огорчению, из-за этого она не могла надеть платье, и пришлось доставать брюки от формы. Посетовала, что не обрадует Дана новым нарядом, но решила, что это намного лучше, чем зацепиться подолом за черепицу.

Цунаде оделась, приоткрыла сёдзи, снизила уровень чакры, чтобы шиноби на страже ее не заметили, и хотела уже выскочить на улицу, как в двери постучали и послышался голос мамы. Цунаде сразу же захлопнула седзи и сделала совершенно спокойный вид, когда мама вошла в комнату.

— Дорогая, — обратилась к ней Айше, — мы никак не можем выбрать, какими лучше украсить деревья, — она показала ей тонкие ленты. — белыми или красными? Вроде бы белый такой чистый и нежный, но мне отчего-то все же красный ближе…

— Конечно же, белые, — ответила Цунаде и вернулась к зеркалу, думая, заметила ли мама, что она собралась уходить.

— Что ж, хорошо. — Айше прошлась по комнате, села на край кровати, аккуратно разложила ленты и посмотрела на нее. — Ты поговорила с Даном о том, как он должен завтра себя вести?

— Да, — ответила Цунаде, посмотрела вновь на себя в зеркало и, тяжело вздохнув, развернулась. — Мама, я давно хотела с тобой поговорить. У тебя есть немного времени?

— Думаю, что есть, все равно госпожа Мито сейчас в саду всеми командует, — улыбнулась она и похлопала по кровати, приглашая ее присесть. — О чем ты хотела поговорить?

Цунаде прошлась по комнате и опустилась на мягкий матрас.

— Вот ты же тоже пришла в этот дом из обычной семьи, — нерешительно произнесла Цунаде. — Тебе было очень тяжело?

— Ну, — протянула она, — совсем непросто принять, что твой муж и даже твои дети принадлежат больше Конохе, чем тебе. Тем более, как ты знаешь, встретили меня здесь не очень радушно. Какая-то девчонка из придорожного поселка. Разве такую невесту хотела для себя госпожа Мито? — она вздохнула.

— Ну а сейчас? — расстроенно спросила Цунаде. — Тебе же здесь нравится?

— А сейчас я уже привыкла, — улыбнулась Айше.

— Значит, и Дан привыкнет? — с надеждой спросила Цунаде.

— Я не знаю, — Айше пожала плечами, — я все-таки женщина. Конечно, тоже не самая легкая роль. Но запомни правила: научись красиво одеваться и вежливо говорить. А если еще родишь талантливых детей, — она улыбнулась. — То больше никто о твоем происхождении и не вспомнит. А с Даном все сложнее, он же мужчина, тем более, когда ты осталась у нас одна. — Она убрала прядь ее волос за ухо и заметно погрустнела. — И теперь ты, а не Наваки, когда-нибудь возглавишь клан.

— Но при чем тут Дан? — Цунаде дернулась, кажется, от разговора с мамой совсем не становилось лучше, наоборот, мысли только сильнее запутались.

— Ну, — протянула Айше. — Дан, без сомнения, очень хороший молодой человек. И на наших ужинах ведет себя очень достойно. Но это семейные вечера, и в них нет никакой политики. А завтра, — она вздохнула, — а завтра здесь соберутся все важные персоны: совет, главы кланов, сам Хокаге и все, кто хоть как-то имеет влияние на Коноху. И рано или поздно, ему, как твоему мужу, придется с ними иметь дело. А они любят либо очень сильных, — она загнула палец, — либо очень хитрых, — загнула второй, — либо людей с очень высоким статусом.

— Понятно, — недовольно бросила Цунаде, прекрасно понимая, что Дан не подходил ни под одно определение.

— Я понимаю твои переживания, — произнесла Айше. — Просто будь завтра к нему повнимательнее, и все будет хорошо. Кстати, ты уже слышала, что Акира вернулся и весь Специальный отряд? Как бы своей важностью они не испортили нам праздник. Все-таки думаю, хорошо, что вас оттуда убрали, совсем не место для молодой девушки.

— Специальный отряд, — тихо повторила Цунаде, и, кажется, в ее голове стал складываться отличный план, который бы помог Дану.

— Надо будет теперь найти им место рядом с Хокаге, — продолжала Айше. — Не хочешь помочь?

— Я, если честно, хотела увидеться с Даном.

— Ох, дочка, — улыбнулась она, — как же ты его любишь. Можешь идти, а остальным я скажу, что отправила тебя по делам. Только я хотела тебя тоже о кое-что спросить: скажи, пожалуйста, почему ты запретила нам говорить о помолвке Джирайе?

Цунаде взяла с кровати красную ленту, вспоминая, сколько всего они пережили с Джирайей.

— Ты думаешь, он может совершить какую-нибудь глупость? — Размышления прервал голос Айше.

— Не знаю, — пожала плечами Цунаде. — Он вроде с Икки и ему хорошо.

— Тогда, быть может, ты о чем-то жалеешь?

— Нет, — она вздохнула, осторожно отложив ленту обратно на шелковое одеяло, и улыбнулась, — конечно же, нет.

Легче от разговора с мамой не стало, и, покинув поместье, Цунаде всю дорогу думала, что же ей делать. И вдруг поняла, что опаздывает, и ускорила шаг. А в брюках и было по-настоящему удобно. Можно было бежать и не заботиться о том, что подол юбки испачкается. Только распущенные волосы лезли в глаза, и она хотела их уже как-нибудь собрать, но впереди увидела Дана. Он, как и всегда, стоял в простой одежде: длинные темные шорты и светлая футболка. Цунаде радостно окликнула его, скорее подбежала к нему и приняла приятный поцелуй в щеку.

— И что же тут такого интересно? — спросила она, смахнув волосы назад.

— Я хотел сказать тебе об этом после помолвки. Но мне так хочется услышать твое мнение, что я не смог больше ждать. — Он вдруг немного покраснел и неловко улыбнулся. — Я купил нам квартиру.

— Квартиру? — удивилась Цунаде, высоко подняла и перевела взгляд на дом рядом с ними.

— На втором этаже, — кивнул он.

Цунаде растерянно посмотрела на широкие окна, затем перевела ошарашенный взгляд на Дана, улыбнулась, и между ними повисло неловкое молчание. Но она взяла себя в руки и, сделав непринужденный вид, попросила поскорее показать квартиру. И когда они вошли в дом и поднялись по лестнице, прежде чем открыть дверь, Дан остановился.

— Только она небольшая, — произнес он. — И мебели пока совсем немного.

Дан открыл перед ней дверь, она вошла в маленький коридор, разулась и неуверенно зашагала в гостиную. Остановилась на середине и медленно оглядела деревянные стены и светлую кухню.

— Тебе что-то не нравится? — спросил Дан, облокотившись об арку, ведущую из коридора на кухню. — Прости, я знаю, что после интерьеров твоего дома…

— Нет, — мягко перебила она. — Квартира замечательная, ты большой молодец, что о нас подумал.

— И все же, в чем дело?

— Дан, — она оглядела комнату еще раз, — ты же понимаешь, как бы я ни хотела, мне навряд ли разрешат здесь жить.

— И ты так считаешь, — вздохнул он, скрестив руки на груди и поджав губы.

— Прости, я сама не хочу жить с родителями. — Цунаде подошла к Дану и осторожно взяла его ладони в свои руки. — Я же сама постоянно мечтаю остаться с тобой наедине, чтобы нам никто не мешал, — она пальцами стала поглаживать его нежную кожу на ладонях, — это же такое счастье.

— Ну, — вздохнул Дан, — в конце концов, мы еще не разговаривали с твоим отцом. Но в любом случае на сегодня это квартира только наша.

— И то верно, — оживилась Цунаде. — А где спальня?

И когда они вместе зашли в маленькую комнатку, у нее сжалось сердце. За окном наступал вечер. Желтые блики играли на деревянных стенах и на белом матрасе со сложенным клетчатым пледом. Здесь было настолько уютно, настолько хорошо, что ей вдруг и вправду очень захотелось здесь поселиться.

— Знаешь, может быть отец и согласиться, — произнесла она. — Времена уже совсем другие. Да и как он сможет отказать любимой дочери?

— Ты так думаешь? — спросил Дан, крепко обняв ее со спины.

— Да, — кивнула она и широко улыбнулась, — думаю, у нас получится его уговорить.

— Я тоже так думаю. — Дан осторожно убрал ее волосы и медленно поцеловал в шею. Отчего у нее по всему телу побежали мурашки. — Я по тебе так соскучился, а тут и ванная есть.

— Правда? — удивилась она.

— Правда, — улыбнулся он.

— Так давай же скорее ее нагреем. — Цунаде чуть ли не прыжком развернулась и подняла на него радостный взгляд. — Это же так здорово. Представляешь, вместе помоемся? Я так давно об этом мечтала.

Ванна оказалась совсем небольшой, с квадратной белой плиткой. Только, прежде чем набрать горячей воды, им пришлось затопить колонку дровами и немного подождать. Они оставили тусклый свет настенного светильника, и пришло время залезть в ванну. Только она была настолько маленькой и короткой, что после того, как Дан в нее сел, его колени высоко вышли за края ванну. Цунаде стала сомневаться, что поместится, но все же после нескольких попыток тесно устроилась между его ног.

— И что же мы должны делать? — улыбнулся он.

— Как же? — Она встряхнула головой с завязанными наверх волосами. — Любоваться друг другом.

— Любоваться? — На его лице появилась довольная ухмылка, и он стал ее оглядывать. — Ну что ж, хорошо, давай любоваться…

Цунаде выпрямилась, чтобы он увидел, как розовела ее обнаженная грудь.

— Жаль, что нечем намылиться, — она подняла на него кокетливый взгляд и стала умываться горячей водой. Неторопливо гладила себя, а желание внизу живота все больше нарастало. Так нестерпимо давило, что она раздвинула ноги и положила ладонь между бедер. Ласкала себя и смотрела на Дана, на его широкие плечи, на его красивую грудь и крепкие руки. Посильнее надавила пальцами на уже набухшее желание, и в один миг тело свела судорога. Она со всей силы зажмурилась и громко застонала, чувствуя, как быстро забилось сердце.

— Обожаю на это смотреть, — хрипло произнес Дан.

Цунаде открыла глаза и увидела, что он оторвался от бортика ванны и потянулся к ней. Она приоткрыла губы, и он горячо ее поцеловал. Ей так нравился этот поцелуй, но вдруг поясницу затянуло, а по ногам пошли неприятные мурашки. Она постаралась незаметно поудобнее сесть, только незаметно никак не получалось.

— Давай признаем, — прервал поцелуй Дан, — идея провалилась.

— Нет, — с досадой протянула она, — еще слишком рано для таких выводов.

Цунаде вздохнула и твердо решила, что потерпит боль в ногах, но от своего не отступит. Положила ладонь ему на колено и стала медленно спускаться по крепкому бедру. И взяв в ладонь то, что было намного горячее горячей воды, она уверено задвигала рукой. Дан запрокинул голову и прикрыл глаза. Темп нарастал, уже послышались его тихие хрипы. Как вдруг он распахнул глаза и быстро притянул ее к себе, отчего вода полилась через край.

— Какие лужи, — спохватилась она.

Дан нетерпеливо пытался посадить ее на себя, но им никак не получалось уместиться.

— К черту эти ванны, — выругался он. — Пойдем скорее в спальню, там тоже можно любоваться друг другом, сколько захочешь.

Цунаде оглядела лужи, кивнула, и совсем скоро на полу от ванны до комнаты появились мокрые следы. Они шли это маленькое расстояние поразительно долго: все время останавливались, обнимались и целовались. Больше не надо было переживать, что их кто-то услышит или увидит. Только тишина квартиры и любовь. И когда они опустились на матрас, оба уже пылали мучительным желанием.

После капитанского дивана и полуторной кровати в комнате Дана, этот матрас оказался таким огромным, что Цунаде, наконец, смогла раскинуть руки и широко раскрыть бедра. А Дан, уже весь красный от возбуждения, легко вошел в нее. И ему, кажется, тоже очень нравилась их новая постель. Он больше не спрашивал про удобство и не следил, чтобы никто из них не свалился. Закинул ее ноги к себе на плечи и двигался так, как ему хотелось — быстро и порывисто. Они улыбались от удовольствия, прикрывали глаза и вместе наслаждались этой невероятной свободой.

— Какая же ты красивая, — произнес Дан, наклонился, закрыв ее лицо мокрыми волосами, и нежно поцеловал, а Цунаде ласково обняла его за спину.

И даже, когда приблизился конец, они не оторвались друг от друга. Тело свела приятная судорога, с ее губ сорвался громкий стон, и ее сердце в один миг наполнилось непомерной любовью. Дан еще раз ее поцеловал и прилег рядом, накинув на них плед.

— Надо бы подушки купить, — произнес он, переводя дыхание, — и одеяло, и постельное белье…

— И полотенца, — ответила Цунаде, потрогав мокрый матрас.

— И полотенца, — согласился он, повернувшись к ней.

Цунаде тоже легла набок, посмотрела в его зеленые глаза, которые, как всегда, искрились чистым светом, и подумала, как же ей повезло его встретить. Он был человеком стойким и честным, любил жизнь и, как никто другой, умел наслаждаться обычными вещами. Но мысли вновь вернулись в завтрашний день, где он должен был познакомиться со всем высшим светом Конохи.

— Как же я хочу, чтобы этот праздник побыстрее закончился, — вздохнула Цунаде, положив ладонь на его щеку.

— Ты волнуешься? — удивился Дан.

— Немного, — произнесла она, нежно поглаживая его по лицу. — Ты же запомнил все, что я тебе говорила?

— Да, заучил, вызубрил, записал шпаргалки на бумажках и даже на ладонях…

— Я серьезно, Дан.

— За меня не волнуйся, — ответил он, накрыв своей ладонью ее руку. — Или ты думаешь, что я не справлюсь?

— Нет, — вздохнула Цунаде, — конечно же, нет.

Она подвинулась поближе к Дану, прижала его голову к своей голой груди и стала нежно гладить его по волосам. За окном догорал желтый закат, в комнате заметно потемнело, и совсем скоро ей уже нужно было возвращаться домой. И какое же это было глупое правило. Она была шиноби, а ей, как маленькой девочке, нужно было возвращаться до полуночи, чтобы никто из соседей не подумал про нее ничего плохого.

— Знаешь, — произнесла она, — я останусь сегодня с тобой. А правила… Черт с этими правилами, в конце концов, когда я их соблюдала?

Дан улыбнулся и мирно заснул у нее на руках, а Цунаде смотрела в начало ночи, а внутри все больше появлялось плохое предчувствие, и она окончательно приняла решение.

— Только бы успеть до праздника, — тихо проговорила она, обняла Дана еще крепче и постаралась поскорее заснуть.