Вторая война шиноби: Страна Рек

Глава 3 Цунаде

— Будет он мне указывать, что делать, — недовольно пробурчала Цунаде, подперев подбородок кулаком.

После разговора с Орочимару она так бойко спустилась с намерением здесь все разнести, только когда увидела базу поближе, решила повременить и залегла в кустах. Древние руины в свете ярких факелов выглядели более грандиозными, чем показались сперва. Попасть туда можно было только через подвесной мост над ущельем и огромную арку на входе. Массивную крышу с каменной черепицей держали толстые колонны, обвитые лианами.

От этого вида пыл Цунаде поугас. Она уже думала вернуться к напарникам, сделать вид, что разговора с Орочимару не было, и лечь спать. Но вдруг на мосту появился человек в красной мантии. Он подошел к двум охранникам, снял капюшон, и в свете факелов Цунаде заметила, как тот сильно отличался от остальных повстанцев своим высоким ростом. Цунаде с такого расстояния не могла разглядеть черты его лица. Но увидела, что у него была смуглая кожа. И не такая, как у повстанцев, с желтым отливом, или как у загорелого Джирайи, а темная, обветренная солнцем. А когда она проверила, была ли у него чакра, то широко распахнула глаза.

— Может быть, это и есть главарь повстанцев? — прошептала она.

Но даже если это был не главарь, то он мог знать намного больше, чем обычный повстанец. Человек в мантии раздал указания и скорым шагом вернулся на базу. Цунаде прикрыла глаза и постаралась почувствовать, куда он направился. Тонкий, еле уловимый след чакры повел к самой высокой башне. Она поняла, что надо действовать без промедлений, избавиться от охраны и проникнуть на базу. Конечно же, у нее были сомнения: если она допустит хоть малейшую ошибку, поднимется тревога. А целая база повстанцев, ей была точно не под силу. Но все же желание поскорее схватить этого человека было настолько велико, что она решила действовать. И когда уже из набедренной сумки достала сюрикен и приготовилась сделать рывок, вдруг почувствовала чакру Джирайи.

— Этого еще не хватало, — вздохнула она, но решила его дождаться, чтобы тот не поднимал шума.

Только Цунаде позабыла, что он отвратительно искал цели. Даже днем никого найти не мог. Что же говорить о темной ночи, как сейчас? Он ходил, шелестел кустами и так громко вздыхал, что терпение ее кончилось.

— Да, я здесь, — с раздражением шикнула она.

— Наконец-то я тебя нашел, — прошептал он и плюхнулся рядом с ней в густой терновник.

— Если на меня Орочимару пожаловался, то даже не начинай…

— Пожаловался, еще как пожаловался, сказал, что я должен на тебя повлиять.

— Ну конечно, — ухмыльнулась она. — Ты же у нас так повзрослел, ума поднабрался…

— Да не злись ты, — перебил Джирайя, — сначала выслушай. Я не отговаривать тебя пришел, а помочь. Конечно, я могу сказать, что убийство хоть всех повстанцев не вернет тебе брата. Но если ты что-то задумала, разве кто-то может тебя остановить?

— А как же Орочимару?

— А когда мы его слушали?

— И вправду, — произнесла Цунаде и задумалась, был ли Джирайя с ней искренен, или словами поддержки, наоборот, хотел заставить передумать. Но она все же решила ему рассказать свой план: — Не спеши думать, что я полная идиотка и собираюсь одна нападать на базу, — она ненадолго замолчала. — Я все не могу перестать думать, откуда у них взрывные печати. Бумага, чернила — это несложно достать, вон вся база заставлена ящиками. Но кто же вкладывает в них чакру? И пока я за ними сейчас наблюдала, кажется, заметила одного человека… Джирайя, тот человек, которого я увидела — шиноби.

— А ты не думала, что о таком лучше сообщить и ждать дальнейших указаний?

— Думала, — ответила она. — Но а вдруг к тому времени, когда сюда доберется подкрепление, он уже уйдет?

Джирайя стал внимательно оглядывать базу, пару раз посмотрел на нее и, наконец, ухмыльнулся.

— Хм, разведывательная миссия с захватом цели, — произнес он. — Звучит вроде неплохо. Может быть, нас даже наградят. А это уж точно поможет вернуть расположение той красавицы.

Цунаде ничего не ответила, припоминая, что до странствий его хоть и интересовали девушки, но он никогда ни с кем не встречался, а все свое время проводил с ней. Радовало одно — он все еще был на ее стороне. Она перевела взгляд на базу и показала на охранников. Джирайя кивнул и показал, кого возьмет на себя.

— Ну что, как в старые и добрые времена? — спросил он. — Ты и я вместе?

— Как в старые и добрые, — улыбнулась Цунаде.

Они сорвались с места и оказались у подвесного моста. Джирайя оглушил одного охранника, а Цунаде — второго.

— Отсюда уже доберемся, — тихо произнес Джирайя, и, высоко подпрыгнув, ловко перелетел через подвесной мост и оказался на базе.

Цунаде хотела последовать его примеру. Но вдруг задумалась, а что будет, если у них не получится? И чакра перестала ее слушаться. Она посмотрела на Джирайю, тот подзывал ее ладонью и торопил, а ей шага было не сделать. Попыталась еще раз направить чакру в ступни, но ничего не выходило.

— Проклятье, только не сейчас, — растерялась она.

Но обратного пути уже не было. Она глубоко вздохнула, сжала кулаки, тихо пробежалась по доскам раскачивающегося моста и оказалась рядом с удивленным Джирайей.

— Экономлю чакру, — быстро ответила она.

На мгновение их скрыла огромная арка, и они оказались на базе повстанцев. Впереди возвышалась башня, где чакра того шиноби чувствовалась только сильнее. К башне вела широкая дорога из каменных плит, освещенная факелами. По ней ходили дозорные, так что прямой путь был для них закрыт. И они двинулись по периметру базы.

Пробирались очень тихо, скрываясь в тени предрассветных сумерек. Первое, чему учили, шиноби — это быть незамеченным. Даже Джирайя с этим с легкостью справлялся. Но когда они уже почти дошли до башни, им предстояло пробраться между тесно поставленных друг на друга ящиков и глиняных сосудов.

“Осторожно,” — на языке жестов показала Цунаде, кивнув на его плечи.

Но было уже поздно, он успел задеть один из сосудов, тот покачнулся и стал падать. Цунаде зажмурилась, но Джирайя, к счастью, умудрился его поймать.

— Ух, — прошептал он, поставив сосуд обратно и утерев лоб. В это мгновение сосуд вновь покачнулся, Джирайя не успел его схватить, тот с треском разбился, и из него посыпался золотой песок.

Цунаде в замешательстве посмотрела на осколки, а затем послышались голоса дозорных. Они с Джирайей быстро спрятались за ящиками. И Цунаде с ужасом подумала, что их затея провалилась и надо было бы скорее уносить отсюда ноги. Дозорные осмотрели осколки. Один из них выругался и, видимо, решив, что сосуды плохо поставили, ушли.

— У нас мало времени, — шикнула Цунаде.

Джирайя кивнул, и они побежали дальше, оказались у входа и затаили дыхание. Два каменных чудовища, обвитые лианами, охраняли башню, и ей показалось, что их пустые глазницы блеснули кроваво-красным светом.

— Жуть, — произнес Джирайя, и они тихо вошли в темноту башни.

Спиральная лестница повела наверх, и в темноте появился слабый свет главного зала. Сердце громко застучало — какая слабость для шиноби. Цунаде прошла вперед, чтобы поскорее увидеть того человека и наконец-то узнать, кто был замешан в начале восстания, а значит, и в смерти ее брата. Она затаила дыхание и увидела, что зал оказался пустым. Никакой охраны, один лишь силуэт в красной мантии, освещенный первыми лучами рассвета из маленького, круглого окошка у свода башни. Он сидел на коленях, на высоких ступенях у древнего алтаря.

Цунаде почти выдала себя — уровень чакры предательски подскочил. У нее не осталось времени для раздумий. В ушах запульсировала кровь. Весь мир перестал для нее существовать. Только цель, только силуэт в лучах рассвета. Она сделала быстрый прыжок, грубо приземлилась рядом с силуэтом и, сорвав капюшон с его мантии, застыла. Перед ней оказался совсем не тот человек, которого она видела у подвесного моста. Она держала за плечи всего лишь одного из повстанцев — маленького желтолицего человека со взрывной печатью на лбу.

— Это не он… — произнесла Цунаде. — Джирайя! Это не он, это ловушка!

Она подняла голову — весь зал был обвязан взрывными печатями — вернула взгляд на повстанца и оцепенела от той ненависти, что появилась в его глазах. И вдруг иероглифы на его печати стали разгораться. Цунаде попятилась назад. Раздался громкий хлопок, и его голова разлетелась в разные стороны. Ее испачкала чужая кровь, осколки черепа вонзились в жилет. Тело повстанца глухо упало на каменный пол, и сверху по спирали начались взрывы.

— Уходи! — закричал Джирайя.

Но Цунаде даже дернуться не могла, смотрела на кровавое месиво и дрожала. От такой же печати погиб ее брат… Наваки со своей командой выполнял довольно легкую миссию в стране Рек. Но восстание застало их на обратной дороге в Конохе. Он отважно ринулся вперед, наступил на растяжку и тут же подорвался. На дознании от нее все требовали и требовали ответа. Но как она могла признать, что обгорелое и искалеченное тело — это ее всегда веселый, всегда счастливый, всегда любимый брат?

— Да черт возьми, да уходи же ты! — ругался Джирайя.

Прозвучал первый взрыв. Башню закачало. Цунаде зажмурилась, прикрыв голову руками. Взрыв. Каменный свод затрясло, посыпались мелкие камни, в нос ударил запах палева. Взрыв. Еще взрыв. Все ближе. Все громче. Свод треснул, и башня с гулом стала рушиться. Цунаде даже не успела ничего понять, как вдруг в темноте подсознания ярко блеснул изумруд ее ожерелья…

Горную долину накрыл крик, заглушающий все остальные звуки. В лесу неподалеку красивая птичка с испугом взлетела с ветки и устремились в предрассветное небо. Маленький зверек в изумлении остановился и был тут же пойман страшным хищником. Повстанцы подняли головы. Орочимару, сидя на своем посту и продолжая записывать наблюдения, тяжело вздохнул. Джирайя с трудом привстал из-под обломков и, откашливаясь, стал искать ее взглядом. Из груди Цунаде рвался животный крик, полный отчаяния и боли. Она стояла в пыли вокруг каменных обломков и даже не заметила, как в последний момент успела встретить рухнувший свод кулаком.

Дикая неуправляемая энергия рождалась из самого сердца и действовала куда быстрее, чем голова могла сообразить. Никаких мыслей, никаких реакций, только дикий всесокрушающий огонь. Пальцы заискрились голубой холодной чакрой, тело задрожало от предвкушения скорого боя. Но она еще старалась спокойно дышать, помнить, что где-то здесь был Джирайя. Только силуэты повстанцев, которые ее окружали, растворялись все больше, а перед глазами все отчетливее проявлялось страшное воспоминание — обгоревшее лицо младшего брата… Чакра разгоралась все сильнее, пока не превратилась в настоящий голубой пожар. Цунаде крепче сжала кулак и позволила силе полностью собой завладеть.

Только вверх и вперед. Она направила чакру в ноги, которая теперь ей с легкостью подчинялась. Сделала стремительный высокий прыжок и замахнулась ногой. Энергия удара шла от самой макушки, проходила через плечи и торс, получала свой пик в бедре и, наконец, выплескивалась колоссальным разрушением по всей округе.

Земля задрожала. Каменные плиты, по которым они с Джираей бежали до башни, поднялись, растрескались, как сухари, и разлетелись в разные стороны. Злость мчалась по ее венам, будоражила кровь и запрещала останавливаться. Никакой передышки. Даже воздуха в легкие не успела набрать, как нанесла следующий удар.

Огромные обломки стали давить повстанцев, поднялись крики, но на удивление они ей очень нравились, и, казалось, чем было больнее им, тем легче ей становилось. На губах появилась улыбка, ноги сами переходили на бег, почти на веселую припрыжку. Ей казалось, что она становится выше, чем рассветное небо над головой. Шире, чем все джунгли, через которые они шли. Тверже, чем горы, которые их окружали. Ничего не могло успокоить ее ненависть и злость к этим людям, которые забрали у нее самое дорогое — брата.

Жилы кипели, сердце бешено колотилось, она даже не понимала, сколько у нее осталось сил. Повстанцы оставили свои попытки до нее добраться и убегали к подвесному мосту, ища за ним свое спасение. Но она и не думала их отпускать — одним длинным прыжком оказалась у огромной входной арки. Взметнулась в воздух, собрала все силы в ноге и ударила еще раз.

Дыхание было тяжелым, и казалось, что все кончено. Но она знала, что это еще не все. Чувствовала пятками, как дрожь только нарастала и с громким треском по массивным колоннам арки пошли глубокие трещины. Треснули массивные карнизы, и с крыши западала каменная черепица. Одна за другой. Пока под оглушающий звук, арка опасно не наклонилась, чуть продержалась и со скрежетом обрушилась в ущелье вместе с подвесным мостом. И все, кто не успел добраться на другую сторону, с чудовищными криками полетели вниз. Но Цунаде видела еще тех немногих повстанцев, кто уцелел на той стороне. Она собрала остатки чакры и готова была уже нанести последний удар, как вдруг ее кто-то схватил за плечо. Она обернулась и увидела за собой Джирайю всего в пыли с окровавленным лицом.

— Думаю, с них хватит, — произнес он.

Она огляделась: солнце уже взошло и ярко освещало базу. Под каменными обломками со стонами умирали повстанцы, а в воздухе стояла густая пыль. Одни лишь водопады как и прежде громко шумели и бежали маленькими ручейками прочь из горной долины. Цунаде с ужасом поняла, что она упустила единственную имеющуюся возможность узнать о том, кто стоял за началом этого восстания. Тот шиноби, скорее всего, сбежал, если и вовсе не погиб. И вдруг она почувствовала себя такой опустошенной. Склонила голову, опустила плечи и пошатнулась, но Джирайя успел ее приобнять.

— Ну, нас похоже теперь точно не наградят, — произнес он, почесав затылок.