Вторая война шиноби: Страна Рек

Глава 5 Цунаде

— Ну наконец-то в бой пойдем, — подскакивал на месте Джирайя, разминая плечи, — а то надоело уже штаны просиживать.

Они стояли у ворот штаба вместе со своим новым отрядом и ждали капитана. Светило утреннее солнце, по небу лениво плыли облака, и погода стояла весьма хорошая, предвещая жаркий день. Орочимару держался от них подальше, Джирайя тянул спину, а Цунаде поставила на землю свой огромный дорожный мешок и пыталась его застегнуть.

— А вон и тот негодяй, про которого я тебе рассказывал, — продолжал Джирайя. — Посмотри на него: стоит, болтает… Капитаны, что с них взять? Только я все думаю, откуда он там такой молодой взялся? Сынок, наверное, чей-нибудь, вот и пропихнули. Не удивительно, что он всем стал жаловаться, что я в их кабинете спал. Ты бы слышала, как они на меня орали, видите ли, у них там секретная информация. А на кой черт мне их секретная информация, если я просто на мягком диване хочу поспать?

Цунаде быстро обернулась, никого особо не разглядела и вернулась к своим вещам: ремни на сумке никак не хотели сходиться.

— И ходит весь из себя, — не успокаивался Джирайя. — Хорошо, что я его морду больше не увижу вместе с этим штабом…

— Ага, — согласилась Цунаде и подумала выкинуть что-то из сумки ирьенина. Она, конечно, не была набита под завязку, но в ней лежало тоже немало вещей: кожаный футляр с инструментами, бинты, вата, шприцы, склянки с лекарствами и, главное — обезболивающим. Только виртуозы могли обходиться без всего этого, а обычным ирьенинам, тем более новичкам, как она, приходилось полагаться больше на обычную медицину, чем на ирьениндзюцу.

— Эх, — вздохнула она и подумала оставить что-то из склянок. Взяла их в руки, покрутила, но решила, что это было бы слишком безответственно, и хотела положить их на место, как на глубине сумки заметила повязку ирьенина. Сердце неприятно кольнуло, она скорее сложила все склянки обратно, чтобы уж точно не видеть этот красный крест. Вернулась к вещевому мешку, достала оттуда сухпаек, положила его в сумку ирьенина. И на этот раз приложила столько силы к ремням на мешке, что те, конечно, затрещали, но наконец-то сошлись. Правда, не успела она обрадоваться, как вдруг услышала твердый и звонкий мужской голос.

— Всем построиться! — прозвучал приказ.

Цунаде оставила свои вещи и, повернувшись, увидела очень красивого молодого человека. Он был высоким, таким же высоким, как и Джирайя. Его стройную фигуру подчеркивала выглаженная форма Конохи, а военный жилет заметно выделял разницу между широкими плечами и узкой талией. Черты его лица были правильными, зеленые глаза — поразительно яркими, а светлые волосы — аккуратно уложенными. Начищенный протектор на налобной повязке ослепительно сверкал на солнце, в точности как и его улыбка, от которой она взгляд не могла оторвать…

Остальные капитаны остались в стороне, и Цунаде сильно удивилась, когда поняла, что именно он будет во главе их отряда.

— Да не может быть, — с ужасом прошептал Джирайя.

— Мое имя Дан Като, — представился молодой человек. — Я буду вашим капитаном, наш отряд пойдет охранять Маяк на слиянии двух Великих рек…

— Охранять? — перебил Джирайя.

— Охранять, — спокойно ответил капитан, коротко посмотрев на него, а затем обратился к остальному отряду: — Мы должны сегодня же дойти до Маяка и сменить другой отряд, так что заканчиваем сборы и выдвигаемся.

Цунаде перевела взгляд на Джирайю, на котором лица не было, он поймал кого-то из отряда — низенького молодого шиноби с короткой стрижкой, и тихо его спросил:

— Знаешь, что-нибудь про него? — кивнул он на их нового капитана.

— Вы чего? Это же Дан Като, — затараторил он, — который был награжден званием капитана за организацию бесперебойного снабжения на одном из самых сложных направлений.

— Ну понятно, коробки перетаскивал, — пробурчал Джирайя.

Совсем скоро они оставили штаб и вышли к бескрайним рисовым полям. Яркое солнце отражалось в заливных террасах и мелькало в глазах. Голову страшно припекало, и ее удивляло, как местный народ умудрялся работать в такую жару. Они стояли, наклонившись между длинных зеленых гряд в полосатых рубахах, и сажали пучки риса. А когда их отряд проходил мимо, они поднимали смуглые лица с узкими глазами, улыбались желтыми зубами и что-то говорили на своем местном языке.

Но Цунаде было все равно на их слова, на удивительные пейзажи, на путешествие, которое случилось — у нее не было сил даже просто идти. Форма вся пропотела, спину тянул тяжеленный мешок, и она уже пожалела, что взяла столько вещей. Одно радовало: она осталась в своих любимых брюках, а не надела юбку ирьенина. К тому же они шли так быстро, что даже Джирайя был весь в поту. Одному только капитану все было нипочем. Он легко шагал впереди, почти ни с кем не говорил и даже не оборачивался.

— Гонит нас как собак, — жаловался Джирайя, — ни совести, ни чести у человека.

Цунаде ничего не ответила, лишь посмотрела на капитана, с которым держался Орочимару, за ними торопился остальной отряд, а они с Джирайей тащились в самом конце.

— Все, я больше не могу, — произнес Джирайя, резко остановившись. — Капитан! Разрешите устроить привал!

Дан на ходу развернулся, всех оглядел и коротко кивнул.

— Только ненадолго, — произнес он. — К вечеру мы должны быть на месте.

— На месте, — скорчил рожу Джирайя, когда тот отвернулся, плюхнулся на землю и раскрутил флягу.

Цунаде села напротив и стянула мешок.

— У меня сейчас спина отвалится, — вздохнула она, растирая затекшие плечи.

— А мне вот интересно, что же ты там такое несешь? — спросил Джирайя, умываясь с фляги и громко фыркая. — Вон смотри, — он кивнул на остальных, — твоя поклажа в два раза больше, чем у остальных.

— Сама не знаю, что набрала. — Она замахала на себя ладонью, чтобы хоть как-то унять невыносимый зной. — Сменная одежда нужна? Нужна. Полотенца? А как же без них? Одно для лица, другое для волос, третье для тела. Запасные сандалии. Бинты для ног, несколько кремов, а то Орочимару стал прятать свои… Еще и эта дурацкая сумка ирьенина со всякими склянками, будто мне своего мало.

— Ладно, Цунаде, — улыбнулся Джирайя, — дотащу я твой мешок, можешь больше не намекать. Только боюсь, избалую я тебя еще сильнее. Так что на, — он кинул ей в руки свой мешок.

— Ты ничего не взял? — удивилась она, когда поняла, что мешок оказался полупустым.

— А мне много не надо: один комплект сменного белья, да книга с дорожными чернилами, правда, еще ту маленькую тетрадь со стихами взял.

— Ну даешь, мы же неизвестно, насколько уходим. Смотри, полотенце у меня не проси.

— Больно надо, — улыбнулся он.

Цунаде, покачав головой, отложила его мешок, достала из сумки ирьенина сухой паек, завернутый в рисовую бумагу, и уже хотела подкрепиться вареным рисом, завернутым в тонкий лист сушеных водорослей, как раздался громкий приказ капитана:

— Отдых окончен! — произнес Дан, хлопнув в ладони. — Встаем!

— Вот черт, — выругалась Цунаде, раздосадованно посмотрела на еду, и, быстро замотав все обратно в бумажный сверток, встала и подняла сумку Джирайи.

— Капитан, — крикнул Джирайя, — не все еще успели пообедать.

— Времени было достаточно. Выдвигаемся. — Дан развернулся и пошел вперед.

Все остальные быстро собрались и последовали за ним. Цунаде уже сделала шаг, как вдруг на плечо опустилась тяжелая рука Джирайи.

— Да, ладно тебе, — Цунаде посмотрела на него и поняла, что тот затеял, — я по дороге поем.

— Нет, Цунаде, мы же не в бой спешим. Это всего лишь какой-то Маяк. Просто этот снабженец боится, что за опоздание в личном деле минус получит, знаю я таких…

— Вы двое, — окликнул их Дан, — не задерживаемся.

— Джирайя, у нас будут проблемы, — попыталась она его уговорить, но он продолжал стоять и держать ее крепко за плечо.

— Вы не слышали приказа? — Дан подошел к ним, а остальные из отряда стали с интересом за ними наблюдать.

— Мы уже идем, — быстро ответила она.

— Слышать, то слышали, — громко перебил Джирайя. — Но, знаете, к своим подчиненным добрее надо быть. Я многого не прошу, дайте нам еще время, и мы побежим до вашего Маяка хоть на руках.

Дан озадаченно оглядел Джирайю, а затем сдвинул брови и продолжил:

— Мы, что, по-вашему, в туристическом походе участвуем?

— Нет, конечно же, нет, — замотал головой Джирайя. — Но, похоже, вы совсем недавно стали капитаном. Наверняка столько тревог, столько беспокойств, а вдруг что подумают сослуживцы поопытнее? Но могу вас обрадовать: в вашем отряде есть я, — он ткнул себя в грудь пальцем, — опытный путешественник, всего лишь в свои семнадцать лет. Так что я не понаслышке знаю одну замечательную фразу: когда желудок полон, то и ноги несут лучше.

— Послушать вас? — Дан высоко поднял бровь.

— Ну да, — кивнул Джирайя и показал на Цунаде, — и дайте этой прекрасной девушке доесть свой паек.

Дан перевел на нее изучающий взгляд, обратил внимание на руку Джирайи на ее плече и едва заметно усмехнулся.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Если вы без еды идти не можете, я дам вам еще немного времени.

— Вот, спасибо, — оживился Джирайя, — поверьте, я глупостей не посоветую.

— Да, наберитесь сил, — любезно улыбнулся Дан. — Они вам сегодня понадобятся. Как дойдем до Маяка, вы вдвоем сразу же встанете на ночное дежурство. А вы, — он обратился к Цунаде, — наденьте повязку ирьенина и в случае опасности, держитесь в стороне. — А затем он обратился к остальному отряду: — После того, как один из наших ирьенинов доест, весь отряд пойдет в ускоренном темпе.

— Я же тебе говорила, — Цунаде аккуратно избавилась от руки Джирайи, когда капитан снова ушел вперед. — Вот и накликали себе еще одну беду.

Она второпях доела паек, Джирайя понес ее мешок, всем пришлось идти еще быстрее, и весь отряд бросал на нее недобрые взгляды. Добрались к Маяку уже поздно ночью, когда вокруг стояла темнота. Вышли на небольшую площадку с заросшей брусчаткой, освещенной факелами, вставленными в землю.

Сам Маяк оказался не таким, каким она привыкла видеть подобные сооружения. Это была скорее золотая ступа, с полукруглыми этажами, а завершалось все острым шпилем. Наверху горел огонь, рядом тянулись два крыла, где им, по-видимому, и придется жить. Вход был только один, на высоком крыльце, где и стоял отряд, который они должны были сменить. К ним вышел низенький, крепкий пожилой капитан и заговорил с Даном.

— Опаздываете, Като, по рассказам, это на вас не похоже, — произнес он. — Или вас ваши люди обременили?

— Нет, это только моя вина, — ответил Дан, принимая из его рук ключи. — Не правильно рассчитал время.

Его ответ удивил не только Цунаде, но и Джирайя почесал голову. Вдруг подумалось, что, может, слова капитана про дежурство могли оказаться пустыми угрозами. И она так понадеялась на отдых, что уже размечталась, как скорее где-нибудь завалиться, и заснет. Так что, когда все направились к входу в Маяк, она, как обычно это делала со своим невысоким ростом, спряталась в отряде, поднялась по лестнице и уже хотела проскользнуть вместе с ними.

— Цунаде Сенджу! — окликнул голос капитана.

Она выругалась, обернулась и увидела, как Дан стоял у начала лестницы и внимательно на нее смотрел.

— Забыли? — спросил он. — Я же поставил вас на ночное дежурство.

— Я хотела отнести вещи. — Она приподняла сумку Джирайи.

— Не беспокойтесь, я донесу, — он ловко поднялся по лестнице, протянул руку, чтобы забрать сумку. Как вдруг Цунаде краем глаза заметила, что к ним приближался Джирайя. Внутри появилась паника — ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы тот открыл свой рот при капитане. Так что она быстро засуетилась: подскочила к Джирайе, забрала из его рук свой огромный мешок и вернулась на лестницу к Дану. Впихнула ему мешок, заметила, как от неожиданности веса его руки опустились, а глаза округлились. Но он быстро принял спокойный вид и выпрямился.

— И это! — громко произнесла Цунаде, уже услышав, как Джирайя заворчал. Сняла через голову сумку ирьенина и попыталась впихнуть ее Дану.

— Какое внезапное рвение, — прокомментировал Дан. — Но эту сумку оставьте себе. Разве не знаете, что при ирьенине всегда должны быть его инструменты?

— Да, конечно… — растерялась Цунаде.

— Стоять на входе, я вас проверю, — напоследок бросил он и скрылся за массивной дверью Маяка.

Цунаде села на каменную плиту и облокотилась о холодную стену. Веки слипались, она жмурилась, протирала лицо ладонями и боялась заснуть — еще один дозор она бы не вынесла. Джирайя сел неподалеку, вытянул ноги, но не спал, хотя широко зевал. Должно быть, тоже побаивался нового капитана, но шутить на этот счет ей совсем не хотелось. Дан, как и обещал, пришел и проверил. Цунаде понадеялась, что, может, он сжалится над ними и заменит новыми людьми, но тот только сделал замечание:

— На посту не сидеть, — произнес он.

Пришлось встать и продолжить дозор стоя. Ноги стали затекать, поясницу неприятно затянуло, а время, как назло, пошло еще медленнее, и ночь все никак не кончалась. Шумел ветер в деревьях, и отдаленно доносились звуки бьющейся воды о берег.

— Цунаде, — из полусна вывел голос Джирайи, — слышишь?

— Слышу.

— Может, пойдем посмотрим, что это за такие Великие реки, из-за которых нас сюда пригнали?

— А как же капитан? — устало протянула она.

— Ой, да брось, — махнул Джирайя, — Один раз, может, и проверил. Но он же тоже устал, так что наверняка уже спит. И посмотри, — он кивнул в сторону леса, где стояли два обтесанных бревна, обтянутых веревкой, — там, похоже, и спуск есть.

Цунаде вздохнула, посмотрела на его улыбку и решила, что прогулка могла бы помочь ей не заснуть и выдержать этот дозор до конца.

— Давай, хотя бы по очереди? — вздохнула она. — Нельзя же просто так пост оставлять.

— Да что здесь может случиться? — отмахнулся Джирайя. — Повстанцы от этого места далеко.

Она подняла голову на золотой маяк и подумала, что Джирайя наверняка прав и капитан сейчас спит.

— Хорошо, — согласилась она.

— Ты не пожалеешь. — Джирайя встал, отряхнулся и протянул ей руку.

Они оставили теневых клонов и стали спускаться по скрипучей деревянной лестнице. Цунаде размышляла о своей жизни. Перевод на ирьенина. Джирайя, который не понятно, чего от нее хотел. Орочимару, который с ней не разговаривал и делал вид будто их не существует. И как бы она ни злилась на последнего, именно он помог ей справиться с тем тяжелым временем, когда Джирайя покинул деревню. Подруг у нее никогда не было, так что из всех сверстников с ней близко общался только Джирайя. Они, конечно, постоянно ругались и спорили, но все равно проводили много времени вместе: бездельничали на тренировочных полях или просто слонялись по деревне. А когда он ушел, ей стало так тоскливо, как будто Коноха опустела и затихла. Орочимару тогда остался единственным, с кем она могла общаться, а сейчас между ними образовалась такая пропасть, пострашнее, чем простая обида… От этих мыслей она тяжело вздохнула.

— Ты чего грустишь? Устала? — спросил Джирайя. — Не переживай, завтра отоспимся, а дальше все будет хорошо.

— Я так не думаю. — Цунаде покачала головой. — Этот новый капитан нам спокойной жизни не даст, его же за нами следить поставили. Вот был бы какой-нибудь старый и сварливый, с таким хоть договориться можно. А этот, — она вздохнула. — даже не знаю, что с ним и делать…

— Ты не думай об этом, — он остановился на ступеньках, — лучше насладись этим мгновением.

— Да как насладиться, если ничего не видно?

— Как не видно? — удивился он. — Я тебя отлично вижу, тебя же звезды освещают. Погляди. — Он показал на небо. — А те, кто спят, не увидят такую красоту.

Цунаде подняла голову и увидела, как мелкая россыпь звезд серебрилась на черном бархате.

— Ну, — она пожала плечами и пошла дальше по скрипучей лестнице, — завтра увидят.

— Нет, Цунаде, то будет уже совсем другое. — Он зашагал за ней. — Мы же первые это небо увидели, значит, теперь оно нам принадлежит.

— Придумываешь, — устало улыбнулась она, — все придумываешь.

Они спустились на небольшую площадку, подошли к веревочным перилам и встали рядом. Цунаде взглянула вниз: под ними лежали черные скалы, но воды в такой темноте не было видно.

— Ну и где твои реки? — недовольно спросила Цунаде, отмахиваясь от комаров. — Зараза! — выругалась она, хлопнув перед собой в ладони.

— Подожди, — Джирайя надкусил палец, быстро сложил призывные печати, и из теплого пара пахнущего тиной появилась маленькая лягушка ярко-красного цвета. Джирайя осторожно перенес ее на один из столбов ограждения и положил ладонь на ее голову. — Твоя задача — охранять вон ту принцессу. — Он показал на Цунаде и вернулся к перилам, а лягушка захлопала длинным языком. Только это раздражало еще больше, чем комары. Но Джирайя выглядел таким довольным, что она решила смолчать.

— Спасибо, — ответила Цунаде и стала стойко терпеть щелканье языка перед лицом. — Как жаль, что я призывать никого не умею.

— У тебя все еще впереди. — Джирайя облокотился о перила и стал смотреть вниз.

Подул свежий ветер, и спать действительно расхотелось. Вдруг из-за черных облаков вышла полная луна, до того яркая, что каменистый берег осветило как днем. И она увидела, что у самой кромки воды росли невиданной красоты цветы. На тоненьком стебельке колыхались нежные красно-белые лепестки.

— Какие красивые, — восхитилась Цунаде.

— Ты так думаешь?

— Да, очень. — Она встретилась с ним взглядом и поняла, что стояла слишком близко, но не знала, стоило ли ей отойти от него или остаться…

— Тогда, — он выпрямился, а луна вновь зашла за облака, — я сорву один для тебя.

— Ты что? — Она остановила его за предплечье. — Там же скользко, да и посмотри, как темно.

— А для чего мне чакра? — Он похлопал себя по ноге. — Я что, не могу порадовать красивую девушку цветами?

— Ну дурак, — вздохнула она, но руку его отпустила.

Джирайя перепрыгнул через канаты, лягушка перебрались к ней на руки и взволнованно заквакала. И вместе с ней Цунаде стала за ним обеспокоенно наблюдать.

— Только, пожалуйста, будь осторожнее, — произнесла она, когда тот спустился совсем в непроглядную темень.

— Не беспокойся, — отозвался Джирайя, — я же, черт возьми, шиноби. Что со мной может случиться?

Но не успел он договорить, как луна вновь вышла из облаков и ярко осветила берег. Джирайя взглянул на нее и широко улыбнулся.

— Смотри лучше под ноги, а не на меня, — напомнила она, но было поздно: подошва его сандалий заскользила. Джирайя расставил широко руки, попытался удержаться, но все же упал. Проехался спиной по камням и с громким бульканьем скатился в воду. Лягушка на ее руках с хлопком исчезла, а она схватилась за перила.

— Джирайя! — крикнула она и уже собралась ринуться к нему вниз, но вдруг за спиной услышала голос капитана.