Выжить нельзя умереть (СИ)

Глава 20

Эллана, Алларин.

Вернувшись к себе, Эльриан застал уже ожидающих его офицеров. Извинившись за задержку, вызвав этим у них небольшой шок, Эльриан взял приготовленные еще до завтрака таблицы средних мер потребления продуктов, веса их кубического дециметра в граммах, а также схемы типовых космолетов, с расположением и объемом их трюмов. Разложив все это на столе, принялся объяснять будущим курсантам смысл работы логистика. На вопрос Джанни, зачем ему, космопилоту знать это пояснил, что основы логистики — общий предмет изучения в академии, так что сдавать его придется в конце второго семестра второго курса. Привел пример:

— Допустим, в дальней экспедиции произошла авария, специалист по логистике выбыл из строя, часть трюмов повреждена, и продовольствие в них пропало. Вам, как командиру требуется рассчитать рацион экипажа, что бы хватило на обратный путь, ясно? В нашей академии делают упор на взаимозаменяемость членов экипажа. Все должны знать элементарные навыки управления космолетом, навигации, оказания первой помощи, уметь рассчитать рацион и прочее, так что бы оставшись единственным, стоящим на ногах из экипажа, допустим, космобиолог не смотрел на пульт управления, как шестилетний ребенок на ядерный реактор, а смог поднять космолет с планеты, вывести на орбиту и запустить программу «возврат».

— И что, все наизусть учить надо? — ужаснулся Джанни.

— Нет, конечно, Таблицы есть в любом устройстве с памятью в космолете, схема корабля тоже, особенно на нестандартных, а так же все продублировано на бумаге, что бы гарантировано исключить любую случайность. Надо уметь их правильно применять.

Оставив озадаченных лейтенантов разбираться с логистикой и решать одну из учебных задач, Эльриан взял коммфон, ушел в спальню и наконец-то смог осуществить мечту — соединиться с Аннабель. К его удивлению ответила не сама девушка, а сухонькая молодящаяся старушка с тщательно уложенными седыми буклями и легким макияжем на лице. — «Наверное, родственница, — подумал он и тут же забеспокоился, — что-то случилось с Анни? Заболела?»- Поздоровавшись с наивозможной вежливостью, которую так ценят пожилые люди, Эльриан спросил, можно ли поговорить с Аннабель, но тут коммфон, видимо у леди забрали, и ему ответил Альберт. Он уже частично был в курсе последних событий, согласился с выводами Эльриана, что попытка похищения была организована наспех и довольно топорно, просил быть осторожнее, особенно с людьми, хотя бы косвенно связанными с Корпорацией Сардор, и пообещал, что на Морионе его так же будут страховать сотрудники безопасности Холдинга. Потом прибежала Анни, забрала аппарат и они около часа болтали, стараясь не касаться серьезных тем, что оставило ощущение какой-то недосказанности.

— Ничего, при встрече объясню и попрошу тоже быть осторожной, — подумал он и пошел к будущим курсантам, проверять, как у них дела.

Следующее утро началось как обычно, с бега. Удивил Джанни, раздобывший где-то старый армейский жилет и попросивший утяжелители. С двумя килограммами довольно бодро одолел 15 кругов, решил бежать до 20, но смог только дотерпеть до 18. Мишель пробежал в этот раз 10 и это был прогресс. Дальше все пошло не так радостно. После завтрака его отловила мамаша. Отвертеться не было возможности. Пришлось выслушать очередную порцию упреков, обвинений, причем к обычным в бездарности, никчемности и прочим уже привычным, прибавился еще и разврат и расточительство. И тут его осенило — вот он, отличный предлог для ссоры, причем полностью выводит Аннабель из игры, переключая наблюдателей на другую особу, которую следовало срочно отыскать. Причем, желательно реальную, с адресом в Кейптауне или окрестностях, и нужна фотография, что бы представлять, как она выглядит. Воодушевленный удачной придумкой он, как обычно, согласился во всем с матушкой, пообещал приложить все усилия к исправлению и наконец смог сбежать.

После обеда его снова подловили, уже Фред, который пребывал в радостной эйфории в честь избавления от экономики, предвкушая радость от учебы в родном университете.

Пришлось его слегка приземлить. Эльриан пояснил, что юриспруденция ничуть не легче экономики, и, проявив неожиданную для Эльфреда радость по поводу освобождения от обязанностей няньки, сообщил, что вместо него с ним будет учиться серьезный молодой человек, способный записать слово «бюджет» не сделав трех ошибок. Обиженный кузен гордо удалился, бормоча что-то о человеческой неблагодарности.

До ужина оставалось еще время, и Эльриан провел его, обдумывая мелкие детали своего плана. Ужин прошел спокойно, у Иоанны, по-видимому, закончился запас гадостей, Эстибальд ужин своим присутствием не почтил, так что настроение не могла испортить даже надутая физиономия Эсташа. Чем вообще занимается будущий герцог Гаральд, для Эльриана было загадкой. Он нигде не учился, ничем не интересовался, а все свободное время чертил проекты по перестройке родового замка, которые со временем становились все фантастичнее и фантастичнее. При этом идти изучать архитектуру серьезно, как однажды предложил ему Эрвин, отказывался, «не герцогское дело»!

После ужина Эвальд вновь позвал сыновей к себе, поговорить, выпить коньяка под предлогом скорой разлуки. Эльриан заранее попросил отца пригласить чету Грасс, так как только у них была возможность быстро найти в Кейптауне подходящую кандидатуру ему в любовницы. Эдмонд и Эльдар вместе разработали план скандала по поводу второй специальности, но сами признали его неубедительность. По нему, непокорный сын не только не раскаивался, но и получал прощение отца и разрешение и дальше творить, что хочет, что было как-то неправильно.

Эльриан изложил свою историю. Признали, что что-то в ней есть, но требует доработки и реальной кандидатуры. Эдмонд сомневался, как отреагирует его дражайшая Аннабель.

Эльриан был уверен, что сумеет убедить ее в необходимости иметь «ширму», а так же предполагал, что Альберт его поддержит. Альберта на себя взял сам Эвальд, обещая переговорить с ним, как только найдут кандидатуру на роль алчной авантюристки, а если быстро найти не удастся, то попросить его содействия. Грасс задумался, и тут вернулась незаметно для всех выходившая из кабинета Розамунда.

— У меня есть кандидатура, только, Эльриан, это не молодая девушка, ей уже 30, как и мне, она моя подруга по университету. Зовут Джудит Смит, у нее ребенок, 5-ти лет, там семейная ссора, муж изменил, она его прогнала, а сейчас жалеет, хочет вернуть, для этого ей нужно, во-первых, собственное успешное дело, она по специальности ландшафтный дизайнер, работает в Ботаническом саду Кейптауна, хочет открыть свое бюро. Клиенты уже намечаются, осталось оплатить лицензию и отремонтировать старый сарай на участке под офис, но там возникли проблемы. Дом куплен в рассрочку, то есть, взят в аренду с последующим выкупом, с зачетом части платежей. Она пошла на такие условия, так как денег, отступных, полученных от мужа, на дом в приличном районе не хватало. Сейчас ей осталось выплатить еще примерно шестую часть суммы, без вступления в право собственности ремонтировать ничего нельзя. Хозяевам понадобились деньги, срочно, они даже согласны на половину остатка, только все сейчас, сразу — и дом ее. А во-вторых, ей не помешает горячий, молодой поклонник. Она считает, что лучший способ вернуть мужчину — это вызвать ревность. Пока ты не кому не нужна, ты бывшему мужу не интересна, она в это свято верит. Но есть еще одно обстоятельство — она мулатка, довольно темная! Вот ее фото, сама прислала только что. Джудит дня два назад просила у меня дать взаймы крупную сумму, условия кредита, предложенные банком, ее не устроили. Я обещала подумать, а сегодня предложила роль «ширмы». Она согласилась. Обрадовалась, что «безопасный» поклонник появится. Деньги я ей перечислю от своего имени, что бы исключить все подозрения со стороны мужа. Я бы и так ей дала, но раз такой случай, не грех воспользоваться. И Белль прикроем.

— Все-таки одинокая дама, — засомневался Эвальд, — не решит ли, что молодой муж лучше старого?

— Она мужа любит, очень страдает без него, но виду не подает. У того тоже с разлучницей не все гладко, поднадоела, он уже намекал, что не прочь вернуться, а ей гордость мешает, хочет полной победы и капитуляции с белым флагом.

— Тогда можно попробовать, Ри, как тебе кандидатура?

— Думаю, подойдет, тем более у нас всего два дня, заниматься поисками некогда. Возраст меня не смущает, только подчеркнет легенду о моих пристрастиях к возрастным дамам, то, что она мулатка добавит экзотики и лишний повод у отца разозлиться. Фотографию можно посмотреть?

Фотография устроила всех. — «Хорошо, что волосы темные, издалека со спины, можно принять за Анни»- подумал принц. Вслух сказал:

— Хорошо, кандидатуру утверждаем, я завтра распущу свою охрану, Джанни — на Морион, тренироваться, Мишеля — домой, праздновать помолвку. И можно скандалить.

— А как же день рождения, — напомнил Эдмонд, — мы же хотели на нем?

— Дата не круглая, можно и пренебречь. Наоборот, даже убедительнее будет, так разозлил отца, что он даже праздновать день рождения не стал, быстрее сплетня разлетится. Отец, ты не против?

— Нет, полностью за, только скандалить на публике повода не будет. Ну ничего, попросим Ива побыть старым сплетником, устроим все за обедом, там уже будут несколько гостей с женами, сороки живо сплетню разнесут! Решено, послезавтра за обедом. Теперь с твоим полетом через Терру. Какие будут соображения?

— А тут и думать не надо, — довольным тоном сказал Эдмонд, — вчера получил сообщение, у Сабрины вроде все в порядке, но советуют раньше 3х недель пространственные прыжки не совершать, так что она остается еще на этот срок. Теперь смотрите, рано утром 23-го я вылетаю к жене, отец, ты разрешишь оплатить дополнительный прыжок? Мол, торопится счастливый муж к жене. 24 вечером мы на Селене, отстыковываем два челнока, причал Холдинга, частный, никому дела быть не должно. На одном я сажусь на космодром Совета Унии, Герхард, пожалуйста, попроси у своего отца разрешение, все-таки ближе к Европе, чем Аравика, лечу к жене в Стокгольм.

Второй челнок высаживает Эльриана с Мишелем на частном космодроме Лански — Грасс в Намибии, ждет там. Молодежь летит в Кейптаун. Ты, отец, дня за два до отлета «замечаешь», что к наказанному сыну заходит слишком много народу и ужесточаешь изоляцию. Эльриана просто теряют. Ночью 28 августа летите обратно на космодром, с космодрома на Селену с посадкой в VIP — зоне, переходите на рейс до Мориона и 30 днем вы уже там. Вечер 30-го и 31-е вам на обустройство. Все. Пусть потом гадают, то ли тебя отпустили, то ли сбежал, то ли помирился с отцом, то ли окончательно разругался. Утешителей и сочувствующих проверяем. А ты, отец, не забудь связаться с Альбертом, пусть предупредит Аннабель!

Как вам план? — обведя, всех глазами спросил Эвальд.

— Хороший, только как приобрести билеты до Мориона, не привлекая внимания? — ответил Эльриан, — не хотелось бы получить что-нибудь в сок еще раз! — О том, что он рассчитывал на более долгий срок в Кейптауне он решил промолчать — родные и так сделали, что могли. Рейсы Терра — Морион только два раза в неделю, а опаздывать нельзя из-за Мишеля, и так у него только сутки на адаптацию в академии.

— Билеты приобретем на Терре, через наших безопасников, заранее, будут ждать вас в Кейптауне, — предложил Герхард.

Эльриан кивнул. К операции по выявлению пособников заговора все было готово.

Скандал вышел знатный. Начавшие съезжаться аристократы собрались на первый совместный обед и в ожидании Его Величества толпились в гостиной перед большим обеденным залом. Император задерживался. Гости начали уже нервничать, когда на пороге возник Эвальд с пачкой бумаг в руках и заорал, якобы в бешенстве, тряся перед лицом младшего принца несколькими чеками:

— Как это понимать? Какой подарок! И кому! Какой-то разведенке! Африканке! — он ткнул фотографию в лицо сыну, — я считал, что ты все-таки ухаживаешь за нормальными девушками, а не за престарелыми авантюристками. Полмиллиона на подарок шлюхе!

Тут пришел черед обидеться Эльриану, заявить, что возраст не имеет значения, если женщина нравится, что деньги его и он имеет полное право тратить их, на что сочтет нужным. Император продолжил про цвет кожи и моральные качества избранницы, Эльриан потребовал прекратить оскорблять честную женщину и обозвал отца расистом. Весь цирк продолжался минут 20, потом актеры почувствовали, что стали повторяться, Эвальд произнес кодовую фразу об умственных способностях сына, приказал ему удалиться в свои комнаты и не сметь выходить без разрешения, которое он получит, только полностью раскаявшись.

Потом император объявил, что празднование дня рождения 4-го принца отменяется, ввиду его безобразного поведения, извинился перед гостями, пригласил к столу, во время еды жаловался, что Эльриан опять завел любовницу старше себя, да еще разведенную, да еще мулатку. Потратил на нее полмиллиона галактов и чуть ли не собрался делать предложение. Фотография пошла по рукам, дамы ахали. Мужчины тоже, однако, отмечали про себя, что дамочка даже очень и очень симпатичная.

Эрвин внимательно смотрел на брата и чувствовал подвох. Такое поведение было совсем не свойственно Эвальду. А уж полоскать на людях грязное белье сына он стал бы в последнюю очередь. Эльфред смотрел на происходящее круглыми от удивления глазами, а старший, Энтони наклонился к уху отца и прошептал:

— Могу поклясться, что нам показали интересный спектакль, только не знаю с какой целью.

Перед уходом Эвальд смилостивился и объявил, что бал все же состоится без наказанного принца, раз уже все для этого готово. Женская половина оживилась — каждый бал это возможность выгодно пристроить дочь или сына, о браках которых не было договорено с детства. Эрвин вышел вслед за братом, догнал того в коридоре и спросил:

— И что это только что было, Эвальд?

— Заходи, Эрвин, — устало произнес император, — все равно все рассказать тебе придется.

— Что рассказать, от меня что-то скрывали? Это связано с той ерундой, что Эстибальд нес про Ри?

— Так он и тебе эту чушь сообщил?

— Да, с подробностями, и что же у нас происходит?

— Заговор брат, заговор с попыткой переворота.

— И каким образом в нем замешан твой младший?

— На него заговорщики сделали свою основную ставку. По пути сюда с Терры его едва не украли. Хорошо, мы подстраховались, и Эд увез его буквально у них из-под носа…

Эвальд рассказал брату все, что они узнали и о чем догадались.

— Так что Ри теперь живая приманка, посмотрим, кто клюнет.

— И что, он сам согласился?

— Более того, это полностью его идея. Теперь ждем результатов.

— А эта женщина, она реальна?

— Реальна, но Ри, как и ты видел только ее изображение. Она подруга Розамунды Грасс и согласилась сыграть роль, если ее спросят о Ри.

— Ну вы и актеры! Так реально разыграть! Что же, желаю выловить крупную рыбу!

Эльриан с гордым видом прошествовал в свои комнаты, и только оставшись наедине, позволил себе расслабиться, правда, ненадолго. Почти сразу появился старик Сильвио с причитаниями и уговорами. Принц отправил его за едой, поститься из-за разыгранного спектакля он не собирался. Последнее время старик раздражал его все сильнее, особенно трудно стало переносить его постоянную опеку после полностью самостоятельной жизни в академии. Сальваторе давно было пора на пенсию, только отправить его на заслуженный отдых было невозможно. Некуда. У него не было никого, кроме Эльриана. Жена умерла родами еще в молодости, больше он не женился, несмотря на уговоры семьи, оставил наследственное дело — столярную мастерскую младшему брату и пошел служить во дворец принца Эрвина в Эстине. Был на хорошем счету, отличался добротой и честностью.

Там уже немолодого лакея и приставили к младшему принцу, который после травмы в три года не подпускал к себе никого, кроме отца, дяди, тети и престарелой няни. Сильвио смог найти подход к мальчишке. То ли ребенок почувствовал его искреннюю доброту, то ли Сильвио подкупил его своим умением вырезать из мягкого дерева простенькие фигурки, но постепенно он завоевал доверие малыша и с тех пор был при нем неотлучно. Вот только в академию его с ним не пустили. Так что теперь Эльриану приходилось терпеть воркотню старика, понимая, что отстранение от его особы Сильвио не переживет, зачахнет даже в самых лучших условиях, которые принц мог бы ему создать. И главное, нельзя говорить, в какую опасную игру он ввязался, старик весь изведется от беспокойства за него, а объяснить, что ссора с отцом — просто разыгранная сцена тоже невозможно, нет гарантии, что верный Сильвио не проговорится, просто защищая своего принца от сплетен.

Принесенный обед он съел с удовольствием, потом отправил старика заняться делом — перебрать его старые вещи, в основном почти новые, и отравить в монастырь Святой Моники на благотворительность. Заняв таким образом камердинера, и получив передышку, Эльриан устроился за письменным столом в углу гостиной и, чертя на бумаге различные схемы, погрузился в рассуждения. Хотелось вызвать Аннабель, но сейчас это было невозможно. Посетители могли появиться в любой момент, закрываться нельзя, можно было пропустить кого-нибудь важного, а вечером, когда можно будет уединиться не вызывая подозрений, в Петербурге будет уже ночь. Решено, он соединится с Анни с коммфона утром, во время тренировки. Он заранее обговорил возможность заниматься спортом во время «заточения», его охрана, переодетые гвардейцами безопасники, были предупреждены.

Однако первый визит нанесла Иоанна. Понимая, что хотя матушка и может служить слепым орудием в руках кукловодов, ее участие в заговоре, который в результате мог привести на престол именно его, правда в качестве послушной марионетки, но на престол, ценой гибели обожаемых матерью старших сыновей, даже не рассматривалось. Поэтому он решил не сдерживаться, и в ответ на обычные обвинения наорал на мать, получив, наконец — то хоть какое-то удовлетворение, выплеснув всю накопившуюся за долгие годы терпения злость. В довершение упомянул то самое происшествие на его третьем дне рождения, добавив, что все помнит и никогда не простит, после чего Иоанна вылетела из его комнаты пробкой. «К отцу побежала, жаловаться!»- подумал он и жестко усмехнулся.

До ужина никто не побеспокоил, после тоже. Но сегодня ждать важных посетителей не стоило, скорее всего, нужные личности выжидают, как пойдут дальше отношения отца и сына, не предлагать же помощь, если уже на следующий день произойдет примирение! Скорее всего, ему дадут посидеть несколько дней, окончательно обозлиться, а потом только начнут действовать. Вызов коммфона прозвучал уже ближе к ночи. Анни! Что так поздно? У них в Петербурге уже два часа ночи!

Эльриан торопливо ответил на вызов, с тревогой смотря на появившееся на экране личико девушки.

— Анни, что случилось? У вас же уже ночь!

— Ри, у тебя все в порядке?

— Вроде все, по плану, — ответил так, что бы не соврать Эльриан, — 24-го, поздно ночью буду на Терре, 25 утром встретимся.

— Ри, мне почему-то беспокойно, ты только не переживай, тут Юстиниан нарисовался, гадостей наговорил. Про тебя тоже упоминал, но так, косвенно.

— Как так косвенно?

— Ну, вроде того, что танцевать на балу это одно, а долгие отношения это другое. Я так и не поняла его намеков.

— Анни, вспомни, пожалуйста, что именно он говорил?

— Это важно?

— В какой-то мере, видишь ли, он дружен с Уитни Сардором, а у этой компании есть определенные цели на Эллане. В последние дни на Терре, они начали проявлять какой то непонятный интерес ко мне. Если узнают о нас, могут начать шантажировать. Так что от Юстиниана лучше наши отношения скрыть. Он может даже не по злобе, просто случайно все выдать Уитни.

— Ты же говорил, что для тебя нет места в семейном бизнесе! Почему тобой теперь интересуются конкуренты?

— Ситуация меняется, Анни, Сейчас все спокойно, и я и ты в безопасности, прилечу к тебе и обязательно все расскажу. Это разговор не для коммфона. Скажу одно, теперь я буду учиться на Астре совершенно легально. Получил разрешение.

— Ой, как хорошо, значит, твой отец дал согласие!

— Дал.

— Рада за тебя. Тогда давай до встречи, свяжись со мной перед отлетом, хорошо?

— Обязательно. Анни, люблю тебя!

— Я…

Анни вдруг вздрогнула и перевела взгляд ему за спину. Эльриан развернулся, за спиной у него стоял император и улыбался. Принц попытался встать, но отец положил ему руки на плечи, удерживая на месте.

— Не пугайтесь, леди Аннабель, я всего лишь отец Риана, вот, зашел переговорить кое о чем, и очень рад познакомиться с вами, хотя бы и не вживую, так хоть через коммфон.

— Очень приятно, лорд…

— Эктор, леди.

— Очень приятно, лорд Эктор, — Анни улыбнулась, — но не буду вам мешать, вы же хотели поговорить с сыном!

— Да, отец, мы с Анни уже прощались. Я свяжусь, Анни, как и обещал!

Аннабель кивнула и отключилась.

Эвальд повернулся к старшим сыновьям, которые маячили в дверях, но не решались войти в комнату.

— Вот, вы переживали, как Ри после беседы с матерью, а он в любви объясняется! Вы свою мать не видели после беседы с ним. Вот за кого переживать стоило, но я не стал, заслужила! Ты весь негатив за 16 лет на нее вылил?

— Не знаю, может и не весь, но порядочно.

Подошли старшие братья.

— Ри, — спросил Эдмонд, — ты извини, вроде не к месту, но ни я, ни Эльдар так и не знаем, что же у тебя произошло на третий день рождения. Отец молчит, на вопросы отвечает, что только ты можешь ответить, если захочешь. Ты что, настолько нам не доверяешь? Это же тогда началось твое взаимное непонимание с матерью?

Эльриан немного промедлил, посмотрел на братьев, на отца, вздохнул и начал говорить:

— Нет, у матушки все началось 19 лет назад, как мне потом объяснили, а мое к ней плохое отношение 16 лет назад, до трех лет все пытался быть хорошим, заслужить любовь. Вы садитесь, разговор долгий. Знаешь, папа, ты был прав, когда советовал мне как-нибудь не сдержаться в разговоре с матушкой. Сегодня не сдержался, и полегчало, словно какие-то чары сбросил. Наверное, ушли остатки того детского страха, которым она меня держала…Так что смогу все рассказать, но, папа, ты дополни, я же не все смог запомнить, часть до сих пор — просто голый ужас, видимо не соображал уже ничего…Да и в три года не все запоминается.

Братья, сидевшие на диване с удивлением уставились на младшего. Эльриан продолжил.

— Дней за десять до моего дня рождения мать уволила мою няню, заявив, что в три года уже пора учиться манерам и прочему этикету, а деревенская женщина всему этому научить не может. Приставила ко мне бонну, я тогда долго плакал, за что был лишен сладкого на три дня. В день рождения меня обрядили в парадный костюмчик фиолетового цвета, до сих пор этот цвет ненавижу! И вывели гулять за ручку с бонной, мамаша шла сзади, Берту везла в коляске ее няня. Все чинно шествовали по мощеной плиткой дорожке. Помню, хотелось бегать, но мне было строго наказано беречь костюм, а то не получу подарков. Я и старался. Тут подошел молодой грум, сообщил, что отец и дядя Эрвин с Фредом ждут меня у конюшни, что бы вручить подарок. Мать еще возмутилась, какой подарок на конюшне, пусть вручают как все, во время обеда! А папа мне еще месяц назад обещал пони. Я и не вытерпел, вырвал руку у бонны, побежал по дорожке, ботинки новые, подошва скользкая. Упал, сильно, больно, разбил ладони, коленки, на коленях даже брючины порвал. Бонна ко мне кинулась, но ее мамаша опередила, вздернула за руку, заорала что-то типа «я велела костюм не портить, паршивец», отшлепала, поволокла за руку обратно домой. Больно было ужасно, под конец я даже плакать не мог, голос сорвал, испугался, не передать, в основном испугала мать, она походила на какую-то фурию, орала, ругала всю дорогу, тащила почти волоком, рука болела так, что буквально искры из глаз летели. В детской швырнула на стул и велела сидеть до вечера, в наказание, ушла и дверь заперла. Я и сидел, один, все болит, так матери боялся, что встать не решился, прямо на стуле и описался. Через три часа меня отец нашел — та самая бонна набралась смелости и все ему рассказала, а то он надеялся, что я гуляю с мамой, еще порадовался, что она наконец, внимание на меня обратила…Обратила…

Эльриан замолчал, отвернувшись к окну. Эдмонд подсел к нему, приобнял за плечи, успокаивая. Продолжил Эвальд.

— В общем, как мы с Эрвином все услышали, побежали в детскую, дверь сами вынесли, выбили, там тишина за дверью была такая, страшно становилось, а ключи Иоанна унесла с собой. Ри так и сидел на стуле, колени разбиты, ладони тоже, по лицу разводы грязи с кровью, он глаза тер разбитой ладонью, мокрый весь, плакать уже не может, только всхлипывает и поскуливает, рука левая висит плетью. Я его подхватил и в медчасть. Он всю дорогу хрипел — «папа, ручка, ручка болит». Там, в медчасти раздели, курточку разрезать пришлось, обмыли, коленки, ладони обработали, попку тоже чем-то намазали — Иоанна от души нашлепала.

А с рукой ничего не сделать — снимок нужен. Вкололи Ри что-то успокаивающее, обезболивающее, повезли в детский госпиталь, томографию сделали — перелом лучевой кости со сложным смещением, вывих в плечевом суставе. Сами побоялись что-то делать, вызвали из Эстины главного травматолога, пока он прилетел ты, Ри уже проснулся, есть и пить просишь, а врач перед вылетом запретил, сказал что, возможно, наркоз давать придется. Так и вышло. Приехал главный военный травматолог, еще и заведующего кафедрой травматологии Университета привез, посовещались с местными, с тобой поговорили, а ты, к моему стыду и рассказал, что «мама за ручку тащила», так на меня смотрели, думаю, если бы не был императором, я бы много чего хорошего услышал. Чуть сквозь землю со стыда не провалился. В общем, руку ты, сломал, когда упал, но смещение и вывих тебе Иоанна организовала. В операционной все вправили, штифт какой-то особый, рассасывающийся, поставили, повязку фиксирующую наложили, и оставили в больнице на сутки. Я тогда дал команду, нашли уволенную няню, привезли, с тобой оставили. Нам с Эрвиным пришлось во дворец вернуться, гостей разогнали, с Иоанной разругались, она так и не поняла, что наделала, не раскаялась, вот с тех пор я с ней, как с женой не жил, так, соседи. А на следующий день Эрвин предложил тебя к себе забрать. Я сначала не хотел, думал здесь охрану предоставлю, оберегу от неприятностей, а потом понял, безопасность безопасностью, но ребенку любовь и тепло нужно, а меня на все не хватает. А ты как-то сразу Сибиллу принял, добрая она была женщина, с большим сердцем, вот только много детей бог не дал — только двух, а вас с Бертой родными всегда считала!

Воцарилось молчание.

— А мы с тобой Эд, Ри всегда плаксой и мямлей дразнили, — покаянно протянул Эльдар, — Ри, прости, нам стыдно.

Эльриан махнул рукой,

— Дело прошлое. Давайте лучше о деле. Сегодня я никого и не ждал, мать не в счет. Завтра тоже вряд ли кто появится, а потом жду гостей. Прослушку наладили?

— Да, пока вы с отцом спектакль давали, не подозревал, какие великие трагики у нас в семье пропадают! Прямо шекспировские страсти!

— Не преувеличивай, Дар.

— Нет, я даже пожалел, что отец тебя на сцену петь не пустил, всегалактической звездой бы стал, ну выступал бы под псевдонимом, а мы бы радовались!

— Закончили пустые разговоры, убедились, что Ри в порядке, расходимся, поздно уже, посмотрим, какие завтра новости будут, — приказал Эвальд.

— Папа, ты не забыл предупредить, что мне спортом заниматься по утрам можно? Не хотелось бы форму терять!

— Да, все в порядке, бегай, сколько хочешь!

Эвальд со старшими сыновьями прошел в свое крыло. Перед дверьми императорских покоев, перед тем, как попрощаться Эльдар задумчиво сказал:

— Недооценивал я Ри, думал все же он послабее будет.

— Из твоего брата гвозди ковать можно. Помнишь, после всех его выходок, Иоанна еще кричала, что он ненормальный, его в психбольницу сдать надо, я тихо пригласил с Терры очень известного психолога, одного их самых уважаемых, попросил негласно оценить ситуацию в семье. Так вот, он усомнился в психологическом состоянии именно Иоанны, даже выписал ей легкое «снотворное», транквилизатор, она после него потише стала.

Я все ему про Ри рассказал, боялся, что тот эпизод на всю его жизнь повлиял, он с Ри поговорил и сделал заключение, что да, эпизод повлиял, невроз налицо. Возможны более тяжелые эксцессы, но пока только в отношении матери. И предупредил, что он никогда ее не простит, не в его это характере. «У вашего сына железный характер, не бойтесь за него, он не сломается, у таких людей внутри что-то вроде металлического стержня, тут надо опасаться, что бы эта черта не стала преобладающей. Он уже сейчас проявляет задатки лидера. Все его выходки — это попытки доказать, прежде всего самому себе, что он что-то из себя представляет, пытаясь доминировать над сверстниками. Самое страшное, ему это удается — они ему полностью подчиняются, из таких личностей и получаются будущие диктаторы и тираны». Посоветовал больше уделять внимания искусству, красоте, всему смягчающему душу и учащему чувствам. А как противовес, для выработки внутренней дисциплины, умения подчиняться разумным приказам — военное училище. Отсюда и Кадетский корпус в раннем возрасте, плюс музыка, пение, танцы, языки и поощрение чтения подлинников, все, на что у вас не было времени. И знаете, мне нравится, то, что получилось. Спасибо профессору.

— Отец, так все увлечения Ри, над которыми мы подшучивали — это рекомендации психолога, а не баловство, как считает матушка? — удивился Эд.

— Да, так и есть. Благодаря таким рекомендациям мы имеем сейчас рядом с нами человека, а не помесь бездушного калькулятора с бронированным мобивеном, сметающим все на своем пути. Все, и так много узнали сегодня, пошли спать.

— Подожди, папа, получается Сардор крупно просчитался, делая ставку на Ри? Я так понял, его скорее уничтожат, чем он предаст?

— Да, именно так, но до этого мы не допустим.