Wild Cranberry

12

Сидя в такси, я вспоминала, как в бешенстве выбежала из кабинета мерзавца. Останься я там ещё хоть на секунду, он получил бы не только прокушенную губу, но и удар по своим драгоценным бубенчикам! Скотина!

Дома, походив из угла в угол, поняла, что не могу оставаться одна в четырех стенах, бесконечно прокручивая в голове случившееся.

Время было уже около одиннадцати, когда я не без пробок, за два часа, добралась до Солнечного. Свежий вечерний воздух был пропитан потрясающими весенними ароматами. Белые лепестки ковром укрывали газон вокруг плодовых деревьев. Красотища! Полной грудью вдохнув аромат цветущей яблони, к которому примешивались запахи травы и сырой земли, я наконец-то начала приходить в себя.

Не заходя в дом, села на свои любимые садовые качели, пытаясь расслабиться и окончательно выкинуть из головы мерзавца. Ведь за то время, что я провела в дороге, мне так и не удалось этого сделать. Пытаясь разобраться в произошедшем, я анализировала свои чувства и действия, ругая себя. Ну как? Как я могла поддаться на подобную провокацию? Почему стояла статуей в его руках, а не влепила ему сразу в глаз или по носу? Дождалась до тех пор, пока он полез ко мне с поцелуями. Вот как теперь забыть все это? Как забыть ощущение его мощного тела, рук, губ, прижавшихся к моим в этом мерзком поцелуе?! Кошмар!

Чего он хотел этим добиться? Унизить? Заставить уволиться? Показать мне, какая я легкая добыча в его профессиональных руках? Конечно, кто бы сомневался в его профессионализме! Бабник!

Закрыв глаза, глубоко вдыхая приятные ароматы, старалась расслабиться. Ничего, ничего… Следующий шаг будет за мной. И если он рассчитывает, что, испугавшись его домогательств, я сбегу, поджав хвост, он очень ошибается!

— Катя? — услышала я отцовский голос. — Ты почему в темноте сидишь, в дом не проходишь?

— Уже иду! Не смогла удержаться, такие ароматы.

Взбежала на крыльцо и чмокнула его в щёку.

— Привет!

— Решила всё-таки приехать? Не собиралась же сегодня. Привет.

— Ага. Вышла с работы и поняла, что хочу к вам. Соскучилась.

А ведь это чистая правда, я на самом деле соскучилась за эту неделю, обитая в одиночестве в пустой квартире.

— Где наш костыль-нога?

— Да где ему быть? Или на кухне у Светланы Владимировны околачивается, или у себя в комнате торчит.

— А на кухне зачем?

— Так ест без остановки. Выйти из-за стола не успеет, как слышу снова костылями в направлении кухни стучит.

Бросив сумку в коридоре, прошла на кухню. Отец проследовал за мной на кресле-коляске. Запахи тут и правда были божественные, и я поняла, что жутко проголодалась.

Как отец и предсказывал, Марк сидел за столом, положив ногу в гипсе перед собой на табурет, а напротив него папина помощница, подперев щеку кулаком, с умилением наблюдала, как этот паразит уплетает блинчики.

— Эй, — с порога крикнула я, — оставь мне хоть немного.

— Ты растолстеешь, — промычал Марк в ответ с набитым ртом.

— Не твоя забота. А ну выплюнь!

— Ага, ща-ас!

Я дернула его за волосы и, переступив через загородившую весь проход гипсовую ногу, добралась до свободного стула.

— Катенька, ты будешь ужинать? У нас рагу есть и котлетки остались, — тут же предложила мне Светлана Владимировна.

— Не остались, — снова промычал Марк, шумно отхлебнув чай из стоящей перед ним чашки.

Отец расхохотался, а Светлана Владимировна удивленно взглянула на Марка.

— Когда же ты успел?

Марк, продолжая жевать, молча пожал плечами. Я же протянула руку и передвинула тарелку с остатками блинчиков ближе к себе.

— Верни обратно! — возмутился этот обжора.

— Тебе достаточно. Мне и блинчиков на ужин хватит, Светлана Владимировна, — обратилась я к ней. — Только вы за тарелкой присмотрите, пока я чай себе наливаю.

— И мне налей, — попросил отец.

За спиной об пол грохнула костыль-нога. Обернувшись, увидела, как Марк, подхватив костыли, заковылял к выходу.

— Ты куда? — окликнула его.

— А что тут делать? — пробурчал он.

— Ты хочешь сказать, что тут есть? — веселился отец.

Дальше мы пили чай под рассказы про прошедшую неделю. Светлана Владимировна поделилась огородными новостями. У нее взошли в небольшом парничке редиска, лук и вот-вот должна была проклюнуться руккола. Папа бурчал, что, когда она копается в своем огородике, ее не дозваться. На Марка, кроме обжорства, больше жалоб не поступало.

— Может быть, нам его тут на все лето оставить, а, Кать? — предложил отец.

— Наверное, не получится. У него же тренировки, а в конце июля сборы. Хотя теперь не ясно, поедет ли он туда. С тренером нужно будет поговорить.

— Ты поговори обязательно.

— Угу, — согласилась я.

Сквозь открытое окно на кухню проникал свежий воздух, было слышно, как стрекотали кузнечики, и меня неудержимо тянуло на улицу.

— Пойду воздухом чуть-чуть подышу, а потом спать. Спокойной ночи, — попрощалась я с отцом и Светланой Владимировной, налив себе ещё одну чашечку чая.

Сидя на садовых качелях, достала из кармана телефон. Иконка почтового ящика показывала пять новых писем. Зайдя в почту, увидела, что все они с одинаковым содержанием: «Пользователь Ветров Владислав Андреевич открыл вам доступ к данному файлу».

Утро за городом в выходной день, что может быть прекраснее? Проспав до десяти часов, я снова сидела на качелях, но теперь у меня в руке была чашка с утренним кофе. Я придвинула к качелям садовый пластиковый столик и вынесла из дома свой старенький ноутбук. Обустроив рабочее место, начала изучать документы по мотивации.

Время приближалось к двум, когда пунктуальная Светлана Владимировна, четко придерживающаяся заведенного в доме распорядка дня, позвала меня обедать.

Все уже были за столом, и я наконец-то заставила себя оторваться от таблиц, чтобы присоединиться к остальным.

— Кать, вот сколько можно работать? Ты хотя бы здесь оторвись от своего компьютера, сходи погуляй, воздухом подыши. — Папа запел свою любимую песню.

— А чем, скажи мне, пожалуйста, воздух за забором отличается от воздуха на нашем участке?

Я прекрасно знала, к чему были все эти разговоры. Отцу не давал покоя не мой трудоголизм, а отсутствие у меня личной жизни в связи с большой занятостью. Ведь именно работай я всегда прикрывалась, когда речь заходила о так необходимом мне, по его мнению, замужестве.

— Ты вечно либо на работе, либо дома в работе! Когда это закончится? Когда ты оторвешь глаза от ноутбука и посмотришь, что происходит вокруг тебя?

— А что происходит вокруг меня? — Специально осмотрелась, делая вид, что ищу что-то необычное на столе, под столом.

Марк хихикнул, а отец быстро переглянулся со своей помощницей, посылая ей какие-то невербальные сигналы.

— А у нас новый сосед, — тут же вступила в разговор Светлана Владимировна. — Буквально две недели как заехал. Очень приятный и симпатичный молодой человек.

— Да, купил дом Васильевых, — с энтузиазмом подхватил отец, — ненамного старше тебя, не женат. Здесь будут жить его родители, но пока он живёт один и занимается ремонтом дома.

Они старательно делали вид, что случайно затеяли эту тему. Но я-то видела этих сводников насквозь.

— Прекрасная новость, теперь вам будет с кем поболтать длинными летними вечерами.

— Согласен. А если они ещё и такие же приятные люди, как их сын, нам всем очень повезло.

Выделив голосом слово «всем», отец внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, уловила ли я его неприкрытый намёк.

— А как ваша рассада в этом году, Светлана Владимировна? — сделав вид, что не уловила скрытого подтекста в его словах, перевела я тему, зная, что про свой маленький огород папина помощница может рассказывать беспрерывно.

Все заметили мою уловку, но, слава богу, пошли у меня на поводу, и дальше мы слушали рассказ о трех кустиках волшебного перца и о пяти не очень удавшихся в этом году томатах.

В воскресенье рано утром я решила прогуляться. Работа не волк, в лес не убежит, подумала я, спустив ноги с кровати.

Раннее утро — мое любимое летнее время. Солнце только-только начинало вставать, по всей округе разносились трели ранних пташек, а в теплом, неподвижном воздухе витали умопомрачительные ароматы.

В гараже я нашла свой старенький велосипед и, подкачав слегка спущенные за зиму колеса, отправилась в путь по своему обычному маршруту: по проселочной дороге мимо двух крайних участков к огромному полю, где каждое лето выращивали кукурузу или подсолнечник. Судя по колосившимся всходам, в этом году посадили подсолнухи.

Дыша полной грудью, набрала скорость, наслаждаясь ощущением свободы. Ветер рвал на мне легкую рубашку, волосы хлестали по спине, и я, на бешеной скорости лавируя между ухабами и выбоинами, оставшимися после сельскохозяйственной техники, неслась к лесополосе. Проскочив сквозь небольшой пролесок, попала на тропу грибников, где пришлось снизить скорость из-за большого количества тут и там выпирающих из земли корней вековых деревьев. В нос ударили запахи хвойного леса. Глубоко вдыхала, наслаждаясь и пытаясь надышаться впрок, пока не выехала на зелёную поляну, за которой вдалеке блестела гладь небольшого пруда. Там я сделала остановку.

Сойдя с велосипеда и аккуратно положив его в траву, подошла ближе к воде. Маленький мостик для рыбаков, с виду уже совсем прогнивший, стоял тут всю мою жизнь. Аккуратно ступая по каждой дощечке, я приблизилась к самому краю. Убедившись, что и в этом году он выдерживает мой вес, села на колени и опустила руки в воду. Холодная, бр-р, но как же приятно!

С правой стороны от меня, в кустах, услышала плеск и повернула голову. Из зарослей камыша, из-под свисающих до самой воды веток плакучей ивы выплыли три серых утки. Похоже, в этом году на пруду будет утиный выводок.

— В следующий раз прихвачу вам чего-нибудь вкусненького, — сообщила уткам, — а сегодня, извините, ничего с собой не взяла.

Понаблюдав еще немного за птицами, возвратилась на берег и подхватив велосипед, отправилась в обратный путь.

Теперь я никуда не спешила и, даже наоборот, растягивала удовольствие. На медленной скорости, практически повторив свой маршрут, я сделала лишь небольшой дополнительный крюк, чтобы объехать поселок по периметру.

И уже вскоре подъехав к дому, увидела забавную картину. У соседского участка, недавно обретшего после нескольких лет одиночества новых хозяев, а точнее хозяина, мужчина, сидя на корточках, длинными руками обшаривал траву вокруг себя, пытаясь в ней что-то найти. Я почти на сто процентов была уверена, что он потерял ключи и теперь не мог попасть на свою территорию.

— Добрый день. — Я слезла с велосипеда и подошла ближе. — Ключи потеряли?

Мужчина поднял голову и прошелся по мне рассеянным взглядом. Он и правда был молод, но внешность… Короче, только добрейшая Светлана Владимировна могла назвать его симпатичным. Во всяком случае, это точно не тот тип мужчины, который мог понравиться мне. К длинным рукам присоединился длинный нос и оттопыренные уши, которые не могли скрыть волосы, торчащие в разные стороны, как у Эйнштейна. Их цвет в лучах утреннего солнца был настолько ярко-рыж, что даже слепил глаза.

— Да вот, как-то случайно выронил ключ. — Он развел руками над травой и после небольшой паузы спросил: — А вы?..

— Я ваша соседка справа. Вы наверняка уже знакомы с моим отцом.

— С Михаилом Федоровичем? — Я молча кивнула. — Значит, вы Екатерина? Он мне про вас столько рассказывал.

Мужчина встал с корточек и протянул руку.

— Будем знакомы. Иосиф Михельсон.

Я пожала протянутую ладонь.

— Очень приятно, Екатерина. Между прочим, я могу вам помочь. Насколько я помню, бывшие хозяева оставляли нам ключ от этой калитки на всякий случай.

— Вы моя спасительница!

Мой новый знакомый расплылся в улыбке, которая совершенно преобразила его лицо. Он стал похож на симпатичного долговязого, почти двухметрового, мальчишку, и даже уши вписались в этот его новый образ.

Толкая велосипед рядом с собой, я подошла к нашей калитке, а Иосиф, находясь позади меня, галантно открыл ее передо мной своими длиннющими руками.

— Спасибо. — Войдя, я обернулась, бросив взгляд на застывшего соседа, который не решался войти.

— Я, наверное, подожду вас здесь.

— Как хотите. — Пожала плечами и, поставив своего железного коня у гаража, по садовой дорожке пошла к дому.

— Иосиф, — услышала от крыльца голос отца, — что ты там застрял? Проходи-ка сюда!

— Да я на секундочку…

— Ну какая секундочка! Мы как раз завтракать собрались. Приглашаю тебя на утренний чай. Заходи быстрее.

Неуклюже переминаясь с ноги на ногу, наш новый сосед все же решился и принял приглашение отца.

Черт! Если это сводничество и дальше будет столь откровенным, придется забыть сюда дорогу, о чем я обязательно намекну отцу после завтрака.

— Светлана Владимировна, — громко крикнул отец, — у нас гость, поставьте ещё один прибор, пожалуйста.

— Папа, на самом деле Иосиф зашёл к нам за ключом от своей калитки. У нас же есть запасной?

— Да где-то был, — отмахнулся он. — Давайте сначала поедим, а потом уж будем решать насущные проблемы. Я просто зверски голоден сегодня с утра.

Завтрак, который обещал быть приятным, на глазах превращался в невыносимый из-за несмолкающей болтовни отца, нахваливающего меня, словно кобылу, выставленную на продажу. А когда все мои достоинства были перечислены, пришло время узнать о достоинствах породистого жеребца напротив меня, и отец пошел в атаку:

— Иосиф, а вы чем занимаетесь?

— Я? — Он слегка покраснел и явно занервничал. — Я доцент кафедры «Биоинженерии и биоинформатики», по большей части занимаюсь наукой. Вот сейчас мы с моими студентами принимаем участие в федеральной программе «Разработка генетических конструкций для коррекции митохондриальных дисфункций».

Он замолчал и посмотрел поочередно сначала на меня, потом на отца в ожидании нашей реакции.

— Ну-у, — протянул отец, — безусловно, это очень важная тема.

— Круто! — поддакнул Марк.

Мы со Светланой Владимировной предпочли отмолчаться в связи с явным отсутствием знаний в данной области. А Иосиф, увидев, что его работа нашла отклик и заинтересовала отца, который смотрел на него, не моргая и по-видимому все ещё переваривая услышанное, пустился в пространные рассуждения о своей работе. Рассказ его занял около сорока минут и кончился словами:

— Одна из миссий нашего института — становление России как мирового исследовательского центра в области биоинформатики и биоинженерии.

Он выдохнул со счастливой улыбкой. Ну и мы выдохнули… С облегчением. Марк схватился за костыли в намерении смотаться, пока Иосиф не пошел на второй круг. Светлана Владимировна вскочила и принялась убирать со стола. Я также не осталась сидеть на месте, а, взяв со стола уже давно пустую чашку, направилась к кофемашине.

— Катенька, предложи и Иосифу ещё кофе, — напомнил мне о правилах приличия отец.

Зная, что мое лицо в этот момент никто, кроме Светланы Владимировны, не видел, я закатила глаза. И уловила еле заметную улыбку на ее губах. Обернувшись, спросила у доцента:

— Иосиф, вам сделать кофе?

— Да, спасибо, Екатерина, не откажусь.

Теперь мы со Светланой Владимировной, отвернувшись, вместе закатили глаза.

Пытка завтраком продолжалась ещё около двадцати минут, пока папина помощница торжественно не вручила соседу ключ от его калитки. Затем мы наконец-то выпроводили Иосифа восвояси.

Отец вернулся на кухню, проводив гостя до двери. Стоило ему въехать и бросить на нас со Светланой Владимировной весёлый взгляд, мы все дружно расхохотались.

— Тише вы, — прервала на секунду смех Светлана Владимировна, — вдруг он ещё не далеко отошёл?

Папа, утирая слезы в уголках глаз, перевел взгляд на меня.

— Я надеюсь, его увлеченность наукой не помешает тебе с ним сдружиться.

Не знаю, что он имел в виду под этим «сдружиться», но я-то точно понимала, что помешает, и не только она.

После ухода Иосифа я оккупировала садовые качели и валялась на них целый день, наслаждаясь заслуженным отдыхом, по-прежнему стараясь не вспоминать Ветрова.

А вечером, поужинав, переобнимавшись и перецеловавшись со всеми домочадцами, возвратилась в город.