Wild Cranberry

42

Спустя час в банкетном зале на втором этаже выбранного Олегом ресторана мы с Плетневой проверяли, все ли готово к завтрашнему торжеству. Бродя между красиво украшенными столами с табличками отделов, вдруг понял, что у меня нет никакого желания идти сюда завтра. Никогда бы не подумал, что перспектива поздравлять женщин может быть мне столь неприятна. Но это так! Особенно, когда выбор коллектива пал на каких-то маньячек. Мало того, что в чате после объявления результатов на меня посыпались признания в любви и не особо завуалированные предложения интимного характера от пяти финалисток, так еще и безумная девица из финансовой службы, имени которой я даже не помню, но кажется, именно она висела на мне на проводах Градова, перекрыв выход из офиса, упала передо мной на колени и, обещая выполнить любое мое желание и даже не раз, попросила выбрать победительницей именно ее. Я в шоке застыл буквально на секунду, но когда она снова открыла рот, чтобы продолжить, осторожно обошел ее по дуге, толкнув дверь на улицу, и лишь услышал, как за спиной Елена Сергеевна тихо цыкнула:

— Совсем ополоумела? Уймись, дура, не позорь компанию.

Похоже, придется увольнять. Такие обычно начинают мстить, не добившись желаемого.

Переговорив с администратором ресторана, окончательно утвердив меню, музыку и в последний раз сверив списки приглашенных с данными Плетневой, возвратились в офис.

Любимый «Брегет» на руке показывал семнадцать тридцать, и по большому счету пора было собираться домой, но я решил задержаться в обезлюдевшем офисе. Куда мне было спешить? А вот Бражникова отпустил. Он меня просто доконал своими просьбами заменить его на оглашении. Пришлось пообещать премию за смелость в размере оклада.

Встав, прошел вглубь кабинета к бару. Помнится, там у меня завалялась кубинская сигара, подаренная кем-то из клиентов. Возможно, именно она поможет мне хоть чуть-чуть расслабиться и скрасить остатки этого дурацкого дня. Заглянул в бар, и точно, вот она, родная.

Тяжело опустившись на диван, раскурил сигару и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Старею… Нервы совсем ни к черту.

Не спеша попыхивая сигарой, вспоминал утреннюю встречу с Кэт в лифте. Ее мягкое, податливое тело и губы, прижатые к моей коже. Дьявол! Сколько можно изводить себя?

Поднял запрокинутую на спинку дивана голову и перевел взгляд на Адель, распроставшуюся передо мной. Опять с нее кто-то стащил коробку. Не кабинет, а проходной двор! Убью нового мелкого паршивца.

Затянулся в очередной раз, когда услышал осторожный стук в дверь, после чего та тихонько распахнулась, и на пороге появилась Кэт. Замер, едва не подавившись дымом, который в результате повалил из ноздрей. Пришла? Сама?

— Можно?

— Заходи, — прохрипел я.

Кэт зашла и обвела взглядом кабинет, тут же наткнувшись на фотки любимок, развешанные на стене над диваном, теперь практически уволенным помощничком Степой-недотепой. А затем посмотрела на распростертую у моих ног Адель.

Приехали. Интересно, в этот раз я получу по роже, как семь лет назад, или она ограничится убийственным взглядом? Все-таки Адель не совсем живая, хоть и выглядит очень натурально.

С чувством надвигающейся катастрофы внимательно следил за Кэт и видел, как застыв, она попыталась вдохнуть глоток воздуха, слегка приоткрыв рот. Возможно, у нее аллергия на сигары?

Но нет, сделав резкий вдох, она отмерла и молча подошла ближе. Обойдя вокруг Адель, Кэт снова подняла глаза на фото любимок. Твою мать! Степан, говнюк мелкий! Так подставить.

— Кэт, я тебе сейчас все объясню… — Черт его знает почему, но мой голос прозвучал жалко и неуверенно. — Это Степан повесил.

— Да? Интересно зачем?

— Выбирали…

— Ах да! Волшебная черная роза, красивое обнаженное бедро, прекрасные песочные часы, потрясающий пресс… Очень удобно. Как трусы неделька. Каждый день новая.

Называя каждую победившую фотографию, она резкими движениями срывала ее со стены и бросала на пол.

Первое желание оправдываться пропало, когда я неожиданно понял, что она ревнует. Дико ревнует! А разве бывает ревность на пустом месте? К тому, с кем просто перепихнулась по пьяни? Черта с два!

Дьявол, была не была! Желание подлить масла в огонь, чтобы посмотреть на ее дальнейшую реакцию, смело все разумные мысли.

— Признаюсь, да. Такая мысль у меня проскочила, только не по дням менять, а по месяцам…

Ее рука замерла над очередной фотографией. Кэт медленно повернула голову в мою сторону и смерила меня убийственным взглядом. Поспешил пояснить:

— Я про календарь. Что думаешь? Выпустим перекидной к Новому году.

Встав, отступил от нее подальше, за Адель. Теперь мы молча стояли друг напротив друга над каменной девой.

— А это кто? — Ее пальчик ткнул в отцовское изваяние.

— Это Адель. Но она не моя. Это Градова девица.

— Что еще ты придумаешь?

— Ну правда, Кэт! Это отцовская работа. Подарок Градову.

— А что она у тебя в кабинете делает? Насколько я помню, Сергей уже около трех недель как не работает здесь.

Кэт наконец-то оторвала взгляд от Адель и, прищурившись, прожгла меня гневным взглядом.

— Ждет.

— Чего, позволь узнать?

— Когда совесть Градова проснется.

Моя злючка замерла в ногах Адель и снова перевела взгляд на скульптуру. Черт! Надо было последовать совету Градова и трусы на нее напялить!

— А вот знаешь что?

— Что?

— Мне очень интересно узнать, чем занимался твой дедушка по ветровской линии. Наверняка был художником в стиле ню?

— Хм. Да нет, — хмыкнул я. Ее вопрос на самом деле бил не в бровь, а в глаз. — Дед был заслуженным деятелем науки, академиком. — И сделав небольшую паузу, признался, ведь от истории семьи никуда не деться: — Заведующим кафедрой акушерства и гинекологии в каком-то НИИ.

— Ясно. — Губы Кэт дрогнули в слабой улыбке. — А прадед наверняка бордель держал?!

— Скорее прапрадед, — я тоже не смог скрыть улыбку, — потому что прадед точно был профессиональным военным, офицером. Погиб в Великую Отечественную. — Я развел руками над голой спиной Адель, глядя на Кэт покаянным взглядом. — Вот такие мы, Ветровы, Кэт. Берешь?