X-AVIA

Глава 24. Трупоразъятие

«Запах улиц, романтика трущоб

Меня волнует, мне покоя не дает,

Запах улиц, романтика трущоб,

Как наваждение, меня к себе влечет,

Запах улиц, романтика трущоб

Меня волнует, мне покоя не дает,

Запах улиц, романтика трущоб,

О этот запах улиц…

Но от него меня рвет,

Меня рвет,

Меня рвет

Изо рта в рот.»

(гр. «Дети Хурмы»)

Дантес – к Кристабель:

Клео, ты всегда жила в высоких стеклянных башнях на последних этажах, к твоим окнам подлетали вертолеты, чтобы доставить тебя на землю, механические стрекозки рокотали, покуда твои лакированные туфельки на таком всегда устойчивом каблуке ступали осторожно на асфальтовые паласы. Ты смотрела на небо, там, на высоте, я шел по канату, натянутому от Шпиля Кафедрального собора до Горы в Черных Садах, через все провода на столбах вдоль дорог за Большим Городом, там я бродил по канату, играя на флейте, и народ подкидывал вверх монетки, они попадали мне в карманы, вот так я и зарабатывал на еду и ночлег, пока ты, Клео, смотрела на небо, вспоминая море, ведь они одного оттенка.

Внизу, на вертолетной стоянке, на автомобильной парковке, Б., твой муж, ждал тебя, крутя ключи от автомобиля на указательном пальце – жест всех богачей моей жизни. Клео, ты по привычке хотела заупрямиться и сказать, что поедешь на своем любимом праворульном пикапе «Тойота Хайлакс», который одного морского сердца с тобой. Тогда твой муж напомнил, что сегодня ты в форме, и что сегодня ты – взрослая, он сказал: «Кэтрин, это не выходной день». Тогда моя Клео внезапно вспомнила, что и впрямь, не выходной, нельзя выкидывать ладошки, носить джинсы и слушать брутальную музыку. Сегодня Клео улетает в заоблачные дали, блоковская стюардесса, «дыша духами и туманами», в аэропорт ее доставят хромированные тачки, и ее волосы, ее все еще морской воды волосы сегодня закручены, спрятаны, уложены и отутюжены по всем стандартам рабочих авиационных будней.

Пока ты сейчас прилетаешь ко мне, Клео, на лезвиях-крыльях Боингов, я готовлю тебе на ужин картошку с грибами, ты вламываешься в наш тесный коридор, выдыхая: «Любимый! Твоя Кристабель вернулась из каменоломни!» Я не могу себе простить, что ты торчишь здесь из-за меня, твоей трущобной музы, твоего Дантеса, потратившего последние деньги на еду, а не на билеты в Зал консерватории, когда я вижу твои усталые глаза, обожженные сухим самолетным электричеством, и то, как ты по старой привычке прячешь их за темными очками, последними предметами былой роскоши, из которой я вырвал тебя, любопытную до приключений, и увез сюда, в Черные Сады, я не могу себе ничего простить. Как ты бежишь по пригорку мимо деревни, в которой полно заборов, ко мне, к шлагбауму, Гора закрывает нас от промозглого осеннего ветра, я бужу тебя с утра в рейс: «Кристабельхен, пора на работу». Кристабель вскакивает, у моей Кристабель болят ножки, так, что с каждым днем работа становится все более и более невыносимой, а там, за долами, за горами, за широкими полями, тебя до сих пор ждет твой муж, Б., богач из богачей, духовенство группы крови наивысшей пробы, он крутит на пальце сверкающие ключи от сияющих автомобилей, он доставит Кэтрин куда угодно, купит все, что она пожелает, простит все грехи твои и перекрестит на ночь. Он ждет свою Кэтрин, вспомни, Кристабель, как ты толкнула его локтем, и показала пальцем на меня, ступающего по веревке и играющего на флейте, чтобы заработать себе ежевечерние гроши на пиво и сигареты, ты пихнула в бок своего мужа, подняла бровь и прошептала ему на ухо: «До чего только жизнь не доводит людей!» И вы скрылись в своем авто, подняли вверх зеркальные стекла. Вечерело.

Наконец, иным утром, когда моя умница из хорошей семьи, моя благородная Кристабель возвращается с ночной смены из нашей каменоломни, я говорю ей: «Нам надо расстаться». Мне – по канату вниз, к постоянно высмеиваемой тобой мещанской обыденности, к общественному транспорту, к простым женщинам, из-за которых не прыгнешь выше головы, не сиганешь через шлагбаум. Ты считаешь меня слабаком, трусом, предателем, презренным и конченным. Я хочу вернуть тебя туда, откуда взял, на твое законное место. «Я не мебель!» – крикнешь ты и запустишь в меня ножом, который я нашел воткнутым в дерево в Черносадовском лесу, когда впервые пошел туда за грибами. «Не смей решать за меня, где мне лучше!» – крикнешь ты, упадешь на наш жалкий диван в рабочем плаще и разрыдаешься. Я буду что-то вполголоса аргументировать, ты пристрелишь меня одним глазом из-под подушки, прежде чем заплакать снова, на несколько часов кряду.

Потом потянутся долгие дни агонии. Их будет всего десять. Я буду смотреть в потолок, ты – беспрерывно плакать. Поочередные походы на кухню, чтобы поговорить по телефону тебе – с мужем, мне – с женой. И ты, Кристабель, так отчаянно пытаешься воззвать к моей логике, к рациональности, ты дергаешь меня и призываешь сконцентрироваться, я же ртутью расползаюсь по липкому линолеуму, я говорю тебе, что я – ртуть, и что то, что в моей голове – ртуть. Ты смотришь в чашку с чаем, ты больше не ходишь на работу, ты на больничном, ты пишешь наши фамилии на пятнадцати языках на обоях, пока я хожу в каменоломню на смены.

– Ртуть, Дантес? – однажды говоришь ты. – Как у тебя всегда все легко. Мне бы твою ртуть. У меня никакой ртути. Только свинец. Свинцовые горы на плечах. Слышишь, как хрустит? Вот-вот, и в голове, и на плечах – один свинец. Это почти физически тяжело.

А я не могу даже пошевелиться. Мы ходим в кафетерии на задворках Черных Садов, а бытие утекает, подобно песку сквозь пальцы, прочь от нас, гремит железнодорожными гробами на переездах, устукивая прочь, прочь от нас, мимо нас. И я начинаю плакать с тобой, мы перестаем есть, теперь мы сидим на кухне и укорачиваем наши форменные ремни. Я пишу смс своей жене, бог мой, как она по мне скучает. И бог мой, как я мог так ошибиться и втянуть тебя во все это. Когда я возвращаюсь в комнату, ты уже спишь, я обнимаю тебя и говорю во все твои тяжелые свинцовые горячеглазые сны: «Возвращайся домой, Клеопатра».

Подписав документы о переходе на осенне-зимнюю навигацию, я иду домой вдоль деревни, в которой до черта заборов, на этом месте я в сентябре выбил себе палец на ноге, когда пнул с досады свой мобильный телефон, когда ты сказала, чтобы я катился к черту вместе со своей женой. Я-то всегда старался хотя бы казаться либеральным, рулил желтыми гоночными машинками на моем древнем компьютере, пока ты говорила по телефону с Б. на кухне. Ты даже не сменила свой номер. Ты даже не собиралась менять свой номер, а я всегда стремился выглядеть крайне либеральным и всё понимающим.

Датой, которую ты черным крестом вычеркиваешь в своем ежедневнике, я возвращаюсь в наш дом после ночи в каменоломне, и не застаю в прихожей твоего серого пальто и синего плаща. Не вижу твоих книг, гитар, пряжи; я сижу, не раздеваясь, на тумбочке и думаю. Ты оставляешь мне на столе «Вместо письма» Маяковского (см. Приложение 2). И я еле-еле его дочитываю, держа в руках тетрадный листочек, свинцово-тяжелый, он ломает мои пальцы, он выбивает мои плечи, я прогибаюсь, сломанным ураганным ветром шлагбаумом я ложусь на кровать, и начинается жизнь, и заканчивается жизнь, и начинается жизнь.

«Уехала!

Как молоток

влетело в голову

отточенное слово,

вколочено напропалую!

– Задержите! Караул!

Не попрощался.

В Коджоры! -

Бегу по шпалам,

Кричу и падаю под ветер.

Все поезда

проносятся

над онемелым переносьем…»

(А.Крученых)

Я ничего не ем, и все подрезаю и подрезаю свой форменный ремень, думая, что есть все-таки нужно, а то, не дай бог, не пройду медосмотр и меня уволят. Я превращаюсь в шлагбаум на нашем первом переезде, у станции, ведущей прочь из Большого Города, пригородные зеленые электрички, как раз моего любимого цвета, все тут мне по статусу и по нраву. А ты – второй шлагбаум, тот, что выходит на шоссе в аэропорт и держит назойливые авто на расстоянии от дорогобилетных экспрессов. На экспрессе теперь ты ездишь на работу, я знаю, он идет прямиком от твоих белокаменных палат в Большом Городе до каменоломни авиакомпании «Schmerz und Angst».

Клео появляется на работе спустя пару недель. Холеная и отдохнувшая, Клео покупает в Duty free в Лондонском Хитроу, куда нас забрасывает судьба, алкоголь и парфюмерию,

Клео работает с удовольствием, делает подарки своему благоверному Б., она носит с собой в каменоломню фарфоровую кружку с Моцартом, которую я раннее не видел у нее в Черных Садах, она с ней теперь не расстается. И пока мы взлетаем, два шлагбаума по разным дверям самолета, я говорю ей: «Мы все правильно сделали. Сама подумай, ты бы ушла от меня в любом случае, но чем позже, тем больше ненавидя. Черт, да включи ты голову! Кто ты и кто я! Ты – из центра города, я – с Казахстана, у меня никогда не было за душой…»

Ты перебиваешь меня:

– Я уже придумала даже, как назвать эту главу. «Трупоразъятие»!

Эрос и Танатос ухмыляются в аду, любовь и смерть, куда прозаичнее, нас даже не хватило на более оригинальную фабулу, подумай сама, а сколько усилий, какой безумный разгон был, на каком высоком эшелоне мы шли, покуда у меня не закончилось топливо, а у тебя не разломило фюзеляж (в чем ты не упустишь возможности обвинить меня), и куда же мы грохнемся? Вниз, на эту тяжелую бренную землю, материальную и материалистскую землю, об острые рифы быта и бытия, в удобное и до нас продуманное до мелочей небытие, в обычную жизнь, ту жизнь, от которой я устал, которая ломала мне позвоночник, в ту жизнь, от которой ты отмахивалась и от которой пряталась за стеклами очков и широкими полями шляп – в ту жизнь, которая перемелет нас мясорубкой и выдаст на прилавок готовый продукт. Я знаю эту жизнь, я жил ею с рождения, в отличие от тебя, поэтому спи спокойно, Клео, на последнем этаже своего воздушного замка, смотри на бесконечное небо, где мы работаем, но не смотри вниз, никогда не смотри вниз, туда, где поселок «Черные Сады» и наш дешевый кофе – там ты не найдешь себе ни крупицы вдохновения, уж я-то знаю, уж я-то на этом свете не первый год живу.

2 июля, 19:34

Я был еще рядом с тобой и уже сходил с ума!

4 июля, 3:52

И ты есть бог, бог навсегда. Да святится имя твое!

8 июля, 9:43

Если ты меня бросишь – это логично, но будет ужасно больно! Прости меня, урода, если сможешь. Я очень тебя люблю.

9 июля, 21:10

А может и все 49. Школьница моя, я не позволю себе потерять тебя!

10 июля, 23:48

Я не буду считать это обязанностью! Девочка, мне только одна ты нужна! И я люблю тебя сильнее, чем вчера, а завтра буду любить сильнее, чем сегодня! Прости, наверное, я старомоден!34

11 июля, 0:04

Я дома, почти. Жаль! Люблю тебя, и буду любить, даже когда я буду на небе35! И меня прет всё, что происходит! Моя школьница! И только моя! Пока!

11 июля, 13:45

Завтра в 6:10 на улице Ротшильда, да? Я тебя наконец-то поцелую.

11 июля, 14:27

А еще я сегодня «Yellow river» утром слушал! Я тебя еще больше полюбил, хотя думал, больше некуда! Ел пиццу и вспоминал вчерашний вечер. Но будут еще лучше, только мне нужно научиться писать латиницей, или разорюсь!

11 июля, 20:02

Ну вот, она пришла. До завтра. Люблю и безумно хочу тебя, моя школьница!

12 июля, 17:17

Он разбудил в тебе совесть? Он же тебя любит!

12 июля, 19:21

Завтра в 13:10. Не волнуйся ни о чем! Она меня достала! Люблю тебя! До завтра!

16 июля, 22:43

34 Вольная переработка песни «Ice baby» исполнителя Guf.

35 См. предыдущую сноску.

«Тормоз, визг мыслей – опять минута расставания, зубы стиснув, произнес слова прощания, теперь, как пес у телефона, жду хозяина, он давно уже молчит, а я рядом засыпаю. Буду дышать лишь минутными встречами! Мне хорошо только рядом с тобой; минуты, пожалуйста, сделайтесь вечными!»36

36 Гр. «Fist», песня «Минуты».

17 июля, 7:12

Чтобы мне вынести мозг, тебе нужно постараться! А вообще – у меня та же ночь на кухне с выяснением отношений и, наверное, типа уходом. А я у тебя, правда, очередная любовь? Он прав?

17 июля, 7:31

Хреново как-то получается, прости меня за все, что с нами происходит.

17 июля, 7:34

Я тебя очень люблю и мне плохо, когда ты страдаешь! Что мне сделать?

17 июля, 17:05

Я никогда его не сниму, клянусь! Я очень тебя люблю и не представляю своей жизни без тебя, без твоих прекрасных глаз! Ты – моя жизнь! Навеки!

25 июля, 19:04

Да, да, да!!! Не волнуйся! Я не могу дождаться завтра!

25 июля, 20:16

Ты, наверное, разлюбила! Я насквозь промок от ливня! Все небо затянуло!

26 июля, 19:54

Твое право, а я люблю! И дожди не помогли, очевидно! Мама книгу оценила!

26 июля, 20:43

Ну что, дождь прошел? Солнышко заняло свой пост? Или мрачные тучи на твоем более чем прекрасном челе остались надолго?

26 июля, 20:54

Я не буду больше так громко, а то нас точно снимут с этой электрички! Но ты меня

делаешь счастливым! И контроль отсутствует в эти моменты!

26 июля, 20:58

Я дома, позже напишу. Люблю тебя, как никто никого никогда не любил!

28 июля, 0:24

Ну что неправильно? Прости, я не трону тебя больше, если это неправильно! Просто любить не воспрещается? Пусть даже на расстоянии? МОЯ!

28 июля, 21:39

Я тебя обожаю, девочка моя.

28 июля, 21:47

Да, ты мне приснилась. Проснулся и разочаровался – думал, ты рядом, но нет!

28 июля, 22:27

Кошмар. Аккуратней, не заиграйся. Я спать. До завтра, любимая моя.

29 июля, 18:34

Прости, я просто расстроился, что главная героиня ушла! Не ожидал!

29 июля, 19:22

Охренеть. Я в шоке. А то, что Серега – сын Миры. Класс! Ты – гений! Я плакал в автобусе и не знал, как описать мои чувства о прочитанном, и к тебе! Я люблю тебя, Кристабельхен!

29 июля, 19:30

Осталось 10 страниц, но почему все так похоже? Ты ведь даже не подозревала о моем существовании, когда ее писала? Откуда ты знала?

29 июля, 21:26

Не думай обо всех, и обо мне в первую очередь. Поступай, как сердце говорит! Твои мозги просто устали искать рациональность. А ее тупо нет! Обнять тебя хочу. Тебе плохо – мне плохо!

31 июля, 13:32

Я не на много опоздаю, любовь моя. И сегодня мы весь день будем вместе.

4 августа, 21:49

Я один, тоже скучаю. Скоро придет. До завтра. Целую.

5 августа, 18:04

Однозначно! И это было бесподобно! Как ты это делала? Расскажи! Хочу тебя!

5 августа, 20:05

Чего молчим? Муженек дома?

5 августа, 20:10

Тронут! Причем, на всю голову! Причем, вами!

8 августа, 20:17

Не хочу с ней разговаривать. Дожить бы до завтра. Хочу тебя.

8 августа, 20:25

Ты всегда круче. Но я буду стараться для тебя. Все для тебя теперь.

11 августа, 7:55

Привет. Я тебя не дождался. Ты где?

13 августа, 0:48

Да, я тоже почти дома. Жду тебя. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу.

16 августа, 20:53 Одиночество всегда без тебя!

18 августа, 20:18

Боже, я люблю тебя, очень! Как никто никогда никого не любил! Ты навсегда в моей жизни и навечно моя, где бы ты ни была!

19 августа, 23:10

Да, я дома. Я так переживал за тебя!

19 августа, 23:29

И я тебя люблю, моя хорошая. До завтра, спи сладко. Я с тобой навсегда!

20 августа, 22:24

Напишешь ему? Ради тебя все-таки!

20 августа, 22:38

Это еще почему? Не говори глупостей – все же уже решили! Или нет?

20 августа, 23:30

Спокойной ночи, люблю тебя! Приснись мне, пожалуйста!

21 августа, 22:40

Ты моя умничка! Хорошая компания тебе. Я почти дошел. Целую тебя!

22 августа, 4:03

Нравится работка? Я люблю тебя, сильно! И очень скучаю, а еще так долго до вечера!

25 августа, 22:02

Паровоз в 23:20. На метро не успею! Поеду на автобусе. Целую. Люблю тебя. Удачного

полета. Все у нас будет и сложится все хорошо!

25 августа, 22:41

Конечно. Держись, любимая. До завтра. Люблю тебя бесконечно…

25 августа, 23:04

Конечно, обживем, будет лучше всех. Я в метро уже. Через час буду дома. Хочу скорей

тебя увидеть, обнять, поцеловать, вдыхать тебя, любить. Любимая!

29 августа, 18:08

Приезжай скорей. Так хочу тебя обнять!

1 сентября, 7:56

Я тоже уже скучаю. Привет передам. А ты поспи еще. Ночью некогда будет.

10 сентября, 18:54

Когда я себя плохо вел? Я тоже тебя люблю, ты – смысл моей жизни! Как бы тебе этого ни

хотелось – это так. Наряд узнаю – напишу. Целую. Пиши.

12 сентября, 15:07

Прости, что не отвечал, я продрых до часу. Вырубило по-тяжелому. Учу бумажки в

паровозе. Скучаю очень по тебе. Ich liebe dich, meine Liebe.

12 сентября, 21:11

Ну где же ты? Мне плохо без тебя! Скорей к тебе хочу! Скорее…

12 сентября 21:18

Еще еду. Скоро буду. Боже, как хочу тебя обнять скорей! Паровоз, сволочь, никак не хочет ехать быстрее!

13 сентября, 20:37

Круто. Офигеть. Как здесь хорошо звезды видно. Этой ночью ты будешь к ним намного ближе, моя звездочка.

13 сентября, 21:59

До завтра, моя хорошая. Удачного полета. Люблю тебя больше жизни. Целую.

15 сентября, 5:43

Это круто. Я тебя люблю, мне плохо без всего, что ты делаешь, чем живешь. Все у нас

будет хорошо. Целую тебя, мой котенок!

21 сентября, 10:05

Котенок, я улетел. Целую, люблю, хочу скорей уже тебя обнять!

24 сентября, 10:05

Любимая моя, я улетел. Удачного тебе дня. Жизнь моя! Целую! Люблю!

26 сентября, 8:41

Ну где же красавица моя? Когда же ее обниму и поцелую? Жду тебя, любимая!

28 сентября, 15:10

Дождь идет. И от этого еще больше болит голова… И тебя нет рядом… И не могу прикоснуться к тебе… И как до завтра дожить и не свихнуться от тоски и от этого долбанного мира… Люблю тебя и поэтому еще жив…

2 октября, 9:50

Милая, я улетел. До вечера. Люблю.

2 октября, 19:31

Солнышко мое, я приземлился. Жду тебя, любимая.

24 октября, 22:08

Такая же мягкая, как ты! Мася!

24 октября, 22:32

Вот только нашей знакомой сиротки мне в экипаж и не хватало! Чем занимается моя девочка дома одна?

25 октября, 7:06

Мася моя пушистая, я прилетел, скоро буду. В службу не пойду.

26 октября, 15:14

И я тебя люблю. Спасибо. Зарплатные квитки взял. Скоро буду. Целую.

28 октября, 22:19

Малышка, я в ***. Люблю тебя. Долго не сиди. Утром вставать. Целую.

29 октября, 7:15

Я прилетел. Скоро буду.